— Мам, ты не поверишь, я сегодня встретила в супермаркете тебя! Точнее, твою копию! Даже набросилась с объятиями на ту женщину, прежде чем сообразила, что это не ты. Она, бедняга, так шарахнулась от меня и залепетала при этом что-то на иностранном языке.
— Ничего страшного, случается, люди настолько похожи между собой, что их порой можно перепутать друг с другом, — снисходительно улыбнулась я, глядя на свою дочку.
Дашка была на седьмом месяце беременности и в последнее время постоянно вытворяла что-то необычное. К примеру, заставила своего мужа сделать в кухне ремонт, поклеив стены ядовитого оттенка пурпурного цвета обоями. Я бы еще поняла, если бы розовый цвет изобиловал только в детской комнате. Мы ожидали девочку и украсить подобным образом комнату малышки еще куда ни шло. Но кухня цвета фуксии?! Я каждый раз вздрагивала, когда входила в это помещение, а бедный Олег вовсе перестал принимать пищу у себя на кухне. Зять жаловался мне по секрету, что у него кусок в горло не лезет, когда он находится в этом «домике для Барби».
— Не просто похожи, мама! Та женщина полная твоя копия! — не унималась Дашка. — Разве что она выглядит чуть старше тебя. Но в целом! Это просто поразительно!
— Что я могу сказать? У меня вроде бы нет сестры близнеца, да и вообще я единственный ребенок у своих родителей, — усмехнулась я.
Этот разговор с дочерью буквально сразу же вылетел у меня из головы, но спустя неделю мне самой довелось столкнуться нос к носу с моим двойником. Я работаю медицинской сестрой на скорой помощи, и вот, приехав по одному из адресов, дверь мне открыла моя точная копия! Нет, отличия между нами, безусловно, были. Женщина, хотя и выглядела немного старше меня, была более подтянутой и спортивной. Это у нас в России лучший фитнес зал — это посадка и уборка картофеля на огороде. Но этот процесс имеет, к сожалению (или к счастью?), сезонный характер. Зимой лично у меня занятия спортом ограничиваются балансированием на скользких тротуарах по пути на работу и обратно и любовным созерцанием пары лыж, которые я всегда готовлю к сезону, выставляя их в прихожей. Как стимул! «Стимул» сработал только один раз. В две тысячи каком-то там году. Но ведь было же! А значит, не все потеряно! Я еще покажу мастер-класс, когда в ближайший выходной (если получится, конечно) выеду в лес!
В общем, фигура у моей копии была именно такой, о какой я в последнее время могу только мечтать, а в остальном мы реально были похожи, словно две капли воды.
— Лидия Викторовна, здесь живут ваши родственники? — спросил молодой доктор Роман Сергеевич, поочередно разглядывая меня и женщину, что впустила нас в квартиру.
— Разберемся, — пробубнила я, увидев такое же ошарашенное лицо своего двойника. — Где больной? — чтобы скрыть свое смущение, я поспешила приступить к работе.
— Здесь. Проходите, — с едва уловимым акцентом произнесла женщина и повела нас в комнату.
Мы обе старательно игнорировали факт нашего сходства, хотя на лицах обеих читалась полнейшая растерянность. Не каждый день видишь перед собой собственное отражение.
На высокой кровати, стоявшей у стены, лежала очень пожилая женщина. Именно к ней направлялась наша бригада, и мы с доктором сразу же приступили к осмотру. Через какое-то время старушка подняла на меня взгляд и позвала дребезжащим голосом:
— Маша, я не хочу в больницу. Дома буду умирать.
При этом женщина крепко вцепилась в мою руку и смотрела прямо в глаза.
— Бабушка, ты ошиблась, Маша, это я.
Моя копия подошла и встала рядом.
— Боже мой! Как вы похожи! — воскликнула старушка уже более бодрым голосом и тут же отпустила мою руку. — Неужели мой Аркадий все же ходил налево? А ему верила глупая! Кто вы?
Пожилая пациентка вперила в меня пристальный взгляд и ждала ответа.
— Медсестра. Екатерина Матвеевна, пожалуйста, вам сейчас лучше лишний раз не волноваться. А о нашей схожести с вашей внучкой мы поговорим позже. Хорошо?
От госпитализации старушка отказалась. Впрочем, особой необходимости в этом и не было, обычное старческое недомогание. Роман Сергеевич дал все необходимые рекомендации, и мы собрались уходить.
— Постойте, — обратилась ко мне внучка нашей пациентки, — скажите, есть у вас какие-либо мысли насчет того, что мы с вами так похожи?
Я развела руками.
— Увы. У моих родителей не было других детей, и всех своих родственников, включая дальних, я знаю в лицо. Родня у меня не такая уж многочисленная. С некоторыми из них мы похожи, но не настолько, конечно.
Я с любопытством разглядывала ее лицо, находя между нами все же некоторые отличия. Глаза у этой Маши были чуть глубже посажены, и нос был с едва заметной горбинкой. Но в целом, как сказала моя дочь, мы и впрямь были будто сестры близнецы.
— Я родилась здесь, в России, еще в Советском Союзе, если быть точнее. Но с шести лет живу в Европе. Из родственников, что остались в этой стране, только моя бабушка по отцу, поэтому у меня, если честно, тоже нет никаких предположений по поводу нашего сходства.
Я заметила нетерпеливый взгляд молодого доктора и поспешила проститься с Марией.
— Простите, нам пора, у нас еще много вызовов. Мы можем обменяться телефонами на всякий случай и даже встретиться как-нибудь.
Я предложила это просто так, не думая на самом деле встречаться с Машей, но уже на следующий день Маша сама позвонила мне и проговорила в трубку:
— Лидия, я тут расспросила свою бабушку и, вполне может быть, мы с вами на самом деле родственники.
— Это как? У вас появились сомнения насчет верности вашего дедушки? — решила пошутить я.
— Не совсем. Можем мы где-нибудь встретиться?
— Хорошо. Давайте встретимся, — нехотя проговорила я. Мне, конечно, было немного любопытно, что все это значит, но я не горела желанием выяснять, кто из наших с ней родственников ходил налево. Тем более, что речь шла об уже усопших людях, память которых мне не хотелось нарушать подобным образом. Вдруг выяснится, что это мой папа изменил моей маме? Мои родители прожили восемь лет, прежде чем им удалось зачать и родить дочь. Что, если за это время мой папа успел стать отцом этой Маши, а потом она и ее мать уехали в Европу? По срокам как раз все сходится. И если это на самом деле было так, то я бы не хотела узнать такое о своем папе. Отец всегда был для меня примером. Отличный семьянин. Честный, порядочный и принципиальный человек. Патриот до мозга костей. А узнай я об измене отца, мой мир уже не был бы прежним.
Перед тем, как поехать на встречу с Машей, я поделилась всей этой историей со своей дочерью. Мне необходимо было выговориться, да и услышать еще чьи-то мысли на этот счет. К тому же, Даша частично была причастна ко всему этому, именно она первой встретила моего двойника.
— Ну, ничего себе! — воскликнула дочь, выслушав меня. — Я же говорила, что вы очень похожи! А Олег, когда я ему рассказала обо всем, сказал, будто мне просто показалось! И что ты думаешь обо всем этом?
— Не знаю, дочь. Хотелось бы, чтобы наша схожесть с этой Машей была просто такой своеобразной шуткой природы. Говорят же, что у каждого человека есть двойник. Но я понимаю, вряд ли это так, и, скорее всего, есть логические объяснения всему этому. Вот только любые варианты нашего с Машей родства не сулят ничего хорошего.
— Это еще почему?
— Сама подумай. Либо кто-то из наших с ней родителей не хранил верность своему супругу, либо вообще...
— Что вообще?
— Например, кого-нибудь из нас, меня или Машу в свое время оставили в детском доме. Хотя это уже перебор и напоминает мыльную оперу, Ведь лично я прекрасно помню свои детские годы, и, поверь, и детство, и вся моя последующая жизнь были самыми обычными. До этой встречи с Машей конечно.
Я угрюмо замолчала, продолжая выдумывать в голове различные варианты, объясняющие наше сходство с Машей.
— Мама, но что плохого в том, чтобы обрести нового родственника? Даже если ваше родство связано с какой-то не слишком приятной историей, все равно это здорово! Да и ты сама мне всегда твердила, если пытаться что-то игнорировать и замалчивать, содержание от этого не изменится.
Я понимала, что моя дочь права. Нужно смотреть правде в глаза, и какой бы не была моя история, это моя история. Мое прошлое. Будь что будет, размышляла я, шагая на встречу с Машей. Мария предложила встретиться в кафе в историческом центре города, и хотя мне пришлось добираться туда более часа, впоследствии я поняла, почему Маша выбрала именно это место.
— Здравствуй, Лида. Могу я обращаться к тебе на «ты»? — спросила Маша, едва я присела к ней за столик.
— Конечно. Глупо было бы «выкать», когда мы выглядим словно две сестры.
Маша немного печально улыбнулась.
— Я, кстати, всегда мечтала о сестре, но мои родители занимались карьерой, им было не до детей. Подозреваю, и моим появлением на свет они были страшно шокированы.
Мы немного посмеялись над ее фразой, после чего Маша сразу перешла к делу.
— Едва вы уехали в прошлый раз, моя бабушка принялась строить догадки, пытаясь объяснить наше с тобой сходство. Я просила ее перестать, опасаясь за ее здоровье, но моя бабушка крайне упрямый человек. В основном, ее поиски истины сводились к тому, что она перебрала в уме всех возможных претенденток на роль твоей бабушки, — Маша с улыбкой посмотрела на меня и продолжила, — я даже не ожидала, что моя бабуля настолько ревнива! Ее мужа нет в живых уже без малого четверть века, но когда она копалась в их совместном прошлом, подозревая деда в измене, щеки ее при этом горели от возмущения.
— Маша, вряд ли твой дедушка как-то был причастен к этой истории. Я тоже размышляла над такой возможностью, так как Екатерина Матвеевна в прошлую нашу встречу упомянула об этом. Но обе моих бабушки никоим образом не подходят на роль любовницы твоего деда. Родители моего отца, насколько я знаю, поженились очень рано, и помимо моего папы, у них было еще шестеро детей. Боюсь, моей бабушке по отцу было некогда смотреть по сторонам, да и все их дети были похожи на своего отца, сплошь черноволосые и кареглазые. Моя бабушка по маме вообще отдельная история. Ее муж был старше ее на восемь лет, и они были вместе с самого детства. Об их любви в нашей семье ходят легенды, мы все считаем, что не было еще на свете крепче семьи, чем семья моих деда и бабки по маминой линии. Я даже не хочу думать, что на самом деле все было иначе, для меня это словно аксиома, не требует доказательств.
— Да, я тоже не думаю, что у моего деда была вторая семья или просто ребенок на стороне. Я его, конечно, не так хорошо помню, но, по-моему, бабушка держала его в ежовых рукавицах. Я вовсе не об этом хотела поговорить. Когда бабуля перестала сыпать подозрениями в адрес деда, она сменила тему и заговорила о своем детстве. «А знаешь, Маша, — сказала она, — мы вот также были похожи с моей сестрой, как вы с той медсестрой. Все вокруг твердили о нашем сходстве!». Сестра моей бабушки, как я знаю, погибла во время бомбежки в 1943 году. Ей было всего четыре года, и ее звали Валя.
После этих слов, произнесенных Машей, я вздрогнула. Мою бабушку по маме тоже звали Валентина, и это совпадение показалось мне не таким уж совпадением.
— Маша, ты думаешь, наши с тобой бабушки были родными сестрами? — взволнованно спросила я.
— Все возможно. Во время блокады здесь была такая неразбериха. Вот я и подумала попробовать как-то все выяснить.
Мы с Машей договорились о том, что я приеду в гости к ним с Екатериной Матвеевной уже на следующий день. До этого же времени я постаралась вспомнить все, что сама знала о своей бабушке. Пожалуй, к собственному стыду, знала я о ней не так уж много. Пока наши родные живы, мы не торопимся расспросить об их прошлом. Их рассказы не кажутся нам такими же занятными и увлекательными, как наша собственная жизнь. Вот мы и не спешим выслушать наших дедушек и бабушек.
Все, что я запомнила о своей бабушке — это то, что они с дедом вместе пережили блокаду, будучи еще оба детьми. Дедушка заботился о моей бабушке, и если бы не он, она не выжила бы тогда. Еще я знала, что родители их обоих погибли, поэтому-то они и держались вместе. А потом, когда выросли, их дружба и привязанность переросла в любовь, и вот эта страница их жизни всегда привлекала меня намного больше, чем все остальное.
На всякий случай я прихватила с собой альбом с фотографиями моих дедушки и бабушки и отправилась по уже знакомому мне адресу. Екатерина Матвеевна на этот раз встретила меня не в постели, старушка сидела в кресле возле стола и держала на коленях книгу.
— С самого детства обожаю читать, — увидев меня, улыбнулась пожилая женщина, — а эту книгу перечитала, наверное, уже не менее тысячи раз. Автор малоизвестный, но мне нравится то, как он описывает внутренние переживания героев. Кажется, что я вместе с персонажами проживаю все события, что с ними происходит. Очень интересный эффект. А вы, Лида, любите читать?
— Вы знаете, люблю, но отчего-то в последнее время мне не хватает этого самого времени.
— Сейчас у всех не хватает времени, — вздохнула старушка, — и не только на чтение книг. Такие уж времена наступили. А я помню, как во время войны любая книга помогала мне убежать от реальности. Когда я погружалась в чтение, я даже не чувствовала голода. В тот день, когда я потеряла свою сестру, я тоже хотела сбежать в сказочный мир, состоящий из приключений, чтобы не слышать грохот разрывающихся снарядов. Когда началась бомбежка, наша мама была на работе. Я велела Вале бежать в бомбоубежище, а сама вернулась взять книжку с картинками. Валя всегда так боялась сидеть в этом подвале, а пока я ей читала, она не плакала. Я совсем чуть-чуть замешкалась возле книжных полок, вспомнила, как раньше папа прятал среди книг плитку шоколада, а потом выдавал нам с сестрой по несколько долек. Почему-то во время войны я больше всего грезила о шоколаде! Когда я уже бежала по лестницам вниз, надеясь догнать сестру и вместе с ней отправиться в укрытие, я услышала страшный шум и присела прямо на ступеньку, зажав уши руками. Не знаю, сколько времени я так просидела. Мне казалось, что очень недолго. Но когда шок немного прошел и я вышла во двор, дома, расположенного по соседству с нашим, уже не было. Вместо него были руины, покрытые черным пеплом. Я, стараясь не смотреть в ту сторону, помчалась в бомбоубежище. Вали там, конечно же, не было. Я расспрашивала всех, кто там находился, но некоторые люди даже не отвечали на мой вопрос. Некоторые ленинградцы в то время напоминали живых мертвецов, их чувства были такими же замороженными, как и их замерзшие тела. Позже мы с мамой нашли среди руин соседнего дома башмачок Вали, а рядом было обгорелое детское тельце».
Екатерина Матвеевна замолчала и некоторое время смотрела перед собой невидящим взглядом. Мы с Машей не смели даже дышать, чтобы не нарушить ее молчание, настолько горестным был этот момент воспоминаний о тех тяжелых временах.
— Я одна долгое время не верила в смерть сестры, — вновь заговорила Екатерина Матвеевна, — все ждала, что она вернется. Но время шло, война закончилась, и я потеряла надежду. Вале было всего четыре годика на тот момент. Я была старше ее на пять лет, и до сих пор виню себя в смерти сестры.
Маша подошла к своей бабушке и обняла ее.
— Не нужно винить себя, бабулечка, ты сама была ребенком.
— Да, но я была ответственна за сестру и не уберегла ее.
— Подождите, — встрепенулась я, — вполне возможно, ваша сестра все же осталась жива. Не может же все это быть совпадением?! То, что мы с Машей так похожи, и то, что мою бабушку тоже звали Валентина, о чем-то да говорит! Посмотрите, у меня с собой есть фотографии моей бабушки. Правда, она на них уже взрослая, но все же.
Я достала из сумки старинный альбом в кожаном переплете и открыла его на том месте, где моя бабушка в свадебном платье стояла рядом с дедом.
— О Боже! — воскликнула Екатерина Матвеевна, едва взглянув на эту фотографию.
Старушка резво вскочила со стула и подошла к комоду. Выдвинув первый ящик, Екатерина Матвеевна извлекла из него громоздкий альбом и, положив его на стол, начала перелистывать тяжелые страницы.
— Вот посмотрите-ка, мои дорогие. Это фото было сделано в день моей свадьбы.
Екатерина Матвеевна улыбалась, глядя на наши изумленные лица. На фото перед нами стояла еще одна невеста, и хотя на ней был несколько иной наряд, но лица обеих невест были настолько похожи, что все наши сомнения тут же исчезли.
Спустя три месяца кропотливых поисков нам с Машей удалось все же восстановить картину событий, случившихся той ужасной зимой. До конца мы не уверены, что все было именно так, но мы нашли множество подтверждений нашим догадкам. Моему дедушке, Петру Васильевичу, в тот момент, когда он нашел Валю, было тринадцать лет. Несмотря на столь юный возраст, дед уже работал на местном заводе, о чем есть записи в специальном журнале, что нам удалось отыскать. К станку его не допускали, но он числился на должности «принеси-подай», и ему за его работу давали кое-какие продукты. Мы считаем, что Валя в тот день во время бомбежки испугалась взрыва и бросилась бежать, не разбирая дороги. При этом она потеряла свой башмачок, опознав который, ее родные и посчитали Валю погибшей. Петя, мой дедушка, нашел Валю где-то за несколько кварталов и попытался передать ее специальным органам, об этом тоже есть запись в архивных документах. Но только Валя не пожелала оставаться там, куда ее определили. Уже через несколько дней, когда Петя пришел проведать ее, она так вцепилась в него, что мальчику пришлось забрать ее с собой. В документах записано, будто бы у Вали нашлись родители, поэтому девочку передали им. Но, скорее всего, Петя решил сам заботиться о своей маленькой подопечной. В другой книге мы обнаружили запись, которая была сделана уже после снятия блокады. Там значилось, что в доме, расположенном на Лиговском проспекте, были обнаружены двое детей, мальчик четырнадцати лет и пятилетняя девочка. Квартира, где дети прожили одни чуть более года, ранее принадлежала родителям Пети. Отец Петра погиб на фронте еще в самом начале войны, а мама умерла в ноябре 1943 года, незадолго до того, как Петя нашел Валю. Того мальчика, что в одиночку заботился о маленькой девочке, звали Огордников Петр Васильевич. Фамилия, имя, отчество и дата рождения — все совпадало!
После войны мои бабушка и дедушка были определены в детский дом. Именно там моей бабушке дали другую фамилию, так как свою она не помнила. А через несколько лет бабушка выйдет замуж за своего спасителя и будет носить уже его фамилию. Жизнь ее будет продолжаться, и она будет наполнена неземными чувствами, потому что (и я в этом уверена!) их брак с моим дедушкой уж точно был заключен на небесах. Они даже умерли фактически в один день с разницей в двадцать пять часов. Сначала тихо во сне ушла моя бабушка, а деда мы потеряли на следующее утро. Вот такая у них была любовь, рожденная еще, видимо, в то время, когда они делили один кусок хлеба на двоих!
Как так распорядилась природа, что мы с Машей, всего лишь являясь троюродными сестрами, настолько похожи между собой, мне не ведомо. Но я точно знаю, что все не случайно! Не будь этого сходства, мы никогда бы не узнали всю эту историю. Не встретили бы друг друга и бабушка Катя, Екатерина Матвеевна, до самой смерти продолжала бы считать свою сестру погибшей.
Сегодня же мы втроем приехали на могилу Вали, чтобы почтить память ее и моего дедушки Петра. На следующий день Маша и Екатерина Матвеевна должны были лететь в Швецию, где большую часть своей жизни жила Маша. Последние несколько лет Маша уговаривала свою бабушку перебраться к ней, чтобы Маша могла присматривать за ней. Но Екатерина Матвеевна все чего-то тянула. Теперь же, и мы все были уверены в этом — причина ее сомнений была в том, что тогда она еще не отыскала свою сестру Валю!
— Мне немного грустно от того, что приходится прощаться с вами, — произнесла я, когда мы втроем возвращались с кладбища.
— Будем чаще созваниваться, — ободряюще улыбнулась Маша и взяла меня под руку. — А на следующий год, когда твоя внучка уже немного подрастет, мы ждем вас всех к нам в гости. Погостите у нас, познакомитесь с моей семьей.
— Хорошо, Маша, — рассмеялась я, — пускай и твой супруг побудет в шкуре моего мужа!
Дело в том, что когда мой муж Сережа видел нас вместе с Машей, он все время твердил, что у него двоится в глазах, и просил нас хотя бы сменить прически или поменять стиль одежды. Один раз он даже перепутал нас, когда моя троюродная сестра зашла к нам в гости, и обратился к Маше с просьбой почесать ему спину. Потом, поняв свою оплошность, Сережа от смущения несколько минут торчал в ванной и вышел оттуда красный как рак.
Мы еще немного пошутили на эту тему и помечтали о том, как встретимся через год. Однако спустя год нашим планам не суждено было сбыться. Умерла Екатерина Матвеевна, и по ее просьбе Маша привезла тело своей бабушки в Россию, чтобы похоронить ее рядом с сестрой. Так две девочки, похожие друг на друга как две капли воды, вновь встретились, чтобы больше уже никогда не расставаться. И пускай война разлучила их на какое-то время, но никогда этой страшной кровавой разрушительнице не победить человеческое умение любить и помнить своих любимых!
Автор: Юферева С.
