Дети

— Юр, всё, я пошла, — Валентина Николаевна заглянула в гостиную, где её муж, Юрий Фёдорович, возлежал на диване и ленился. Лениться в выходные — это традиция, святая и неприкосновенная. — Уже? Так рано? Валь, а мож ну его, этот торговый центр? Оставайся, метет–то как! — откликнулся он, приподнялся на локте, кивнул на окошко, за которым сыпал мокрый, противный снег. — Не рано. И не «ну его»! Хоть раз, одна, без всех этих вот «Вааааля, ну скока можно…», «Валентина, куда стока макарон, в багажник не влезет…», «Валя, я сейчас уеду!», «Валька, я уже взопрел, а ты всё копаешься!»...

– Позвони Марине… Сообщи, что случилось, – Сергей Иванович рассеянно посмотрел на дочь… – Не могу я, пап… Мы же не разговариваем… – Тем более позвони… Может, хотя бы смерть мамы вас как-то примирит… Говорят: горе сближает… – Ладно… Позвоню…, ‒ скрепя сердце согласилась Лиза… *** Со старшей сестрой они не ладили с самого детства. Марина была всего на год старше, но вела себя так, будто Лиза – глупее ее сто крат. Кроме того, она была шумной, непослушной и очень хитрой… Сама устраивала всякие недоразумения, а потом сваливала все на Лизу...

Новый год — пора чудес. Ну и что, что мы все уже взрослые? Можно подумать, в чудеса только малыши верят. Вот герои сегодняшней статьи тоже верят, несмотря на то, что многие из них давно уже не дети. Ведь...

- Люди! Помогите! Тут женщина на дороге! Вызовите скорую! - кричали прохожие, не обращая внимания на плачущую девочку, стоящую в стороне. Девочка лет пяти пыталась пробраться сквозь кольцо зевак, что замкнулось между ней и матерью, но все её усилия были тщетны. - Мама, мамочка-а, - девочка села прямо на асфальт и заплакала. Мать успела вытолкнуть её с пешеходного перехода на обочину, когда прямо на них из-за угла вылетела иномарка. "Быстрее!" - это было последнее, что сказала мать перед тем, как мощный удар автомобиля подбросил её в воздух, как тряпичную куклу...

Костя был самым весёлым мальчишкой небольшого двора: всего два двухэтажных дома с тремя подъездами в каждом. Все жители знали друг друга, многие дружили и были как родня. Дети играли и ходили друг к другу в гости, а в дожди сидели в подъездах, собравшись компаниями. В те времена восьмидесятых годов ещё не было в домах домофонов повсеместно. Костя был заводилой в играх, ребята слушались его, даже те, которые и постарше. Среди девочек Костя выделял Олю, тихоню, но верного товарища во всех играх. Оля...

-Наконец-то я отдохну от тебя, Света. Я же мечтал, что сдам тебя в клинику, а сам буду жить в свое удовольствие и тратить деньги. Не только на себя. Найду себе кого-то помоложе и покрасивее. Ты, конечно, тоже ничего. Но есть и лучше. Света поморщилась, в очередной раз услышав то, что говорит Костя. Она понимала, что это всего лишь наваждение, игра воображения, галлюцинации. Ее муж говорит что-то другое, доброе, хорошее. Но Света слышит именно это. -Я буду приезжать каждый день, звонки по видео связи...

- Родители, - мама девочки Оли Кадушкиной в чат родительский написала, - сразу заявляю: это не утренник, а плевок в наши души. Еле уж дождалась окончания безобразия. И бегом в чат наш прибежала, мнением делиться. Доколе, родители? Доколе на всех утренниках мы будем видеть одну Лисоньку Сидорову? Будто звезду пригласили мы на гастроль. Будто на Лисоньку эту билеты купили мы в концертной кассе. Мы на своих детишек любоваться приходим - а нам Лисоньку подсовывают: нате - ешьте. И на праздник осени, и на праздник мам, и на Новый год...

-Уууу, пфы...уууу, - глаза полные слёз. Ещё не говорит, но плачет, как взрослая. -Нет, ну ты посмотри на неё, другие дети, как дети, за матерью гоняются, а эта за отцом, надо же такое? - Любит его? - Ещё как, такая малявка, казалось бы, что бы понимала бы, ан нет, увидит отца, дрожит вся, ручки тянет, улыбается, во весь беззубый рот. Мама девочки улыбается и смотрит на малышку, она любит свою девочку и её отца, своего мужа. Бежит, торопится с работы отец, дома ждёт тот, ради кого жить хочется,...

В середине осени у Инны Семеновны умер муж. Он долго лежал в больнице с воспалением легких, Инна Семеновна, дети, внуки надеялись, что он выкарабкается. Ведь он по жизни был бойцом. Но болезнь оказалась сильнее. Да и не только в болезни было дело, возраст тоже никого не щадит. А Виктору Владимировичу было уже восемьдесят четыре. Прожил он замечательную жизнь. Был самым лучшим мужем, отцом и дедушкой. О нем остались только теплые воспоминания, и всем было сложно принять, что его больше не будет в их жизни...

— Ну–ка, кто это у нас тут? — подражая отцу, Никита нагнулся над кроваткой, улыбаясь новорожденной сестрёнке. — А тут у нас Света, Светочка, Светик, одуванчик мой ненаглядный… Татьяна, счастливая, только немного уставшая, стояла рядом, улыбалась. Теперь у неё двое деток. Никитке тринадцать, Светланке – нет и года. Таня с мужем давно хотели второго ребёнка, но были проблемы, пришлось подождать. Но вот Света родилась, теперь всё самое страшное позади. Девочка и правда была похожа на одуванчик – раскинувшиеся...

«Солнышко ты мое» — так когда-то называла Катю мама. И от этого на душе становилось тепло. Теперь ее так звал муж Владимир. У него это звучало иначе. Как-то избито, банально, раздражающе. — Солнышко, сделай мне кофе. Ты уже готова, Солнышко? А почему Солнышко сегодня не в настроении? Симпатичное прозвище в исполнении Володи царапало, злило, действовало на нервы. Может, просто потому, что она любила маму и совсем не любила мужа... *** Когда-то Катя была счастлива. Вопреки всему, наверное. Они жили с мамой в комнате коммуналки...