На днях на постановке МСХТ "Анна Каренина" моё внимание привлёк "новый герой", введённый в спектакль, — а именно "резонёр-простолюдин", который стал медиатором между залом и сценическим действием и появился практически во всех сценах трагикомической (!) пьесы, примерив амплуа и жокея, и вагоновожатого, и мажордома, и слуги.
Примечательно, что сыграл этого "сквозного персонажа" комический актёр Михаил Павлик, обладающий выраженной шарообразной фигурой.
Насколько важна шарообразность простого человека в случае прозы Льва Толстого?
Воплощает ли шарообразный герой-простолюдин М. Павлика те идеи, которые вынашивал Толстой?
Истоки «теории» Толстого и «Война и мир»
Свой роман-эпопею «Война и мир» Л.Н. Толстой создавал пять лет. Изначально планировалось создание повести «Декабристы», но замысел автора вышел за рамки этого жанра. Более крупная эпическая форма (а точнее, крупнейшая) помогла прозаику охватить больший временной промежуток и колоссальную массу проблем. Л.Н. Толстой полагал, что «только в единении с другими и жизнью общей можно развиваться и совершенствоваться». Поэтому изображение не только дворян (как в случае "Анны Каренины"), но и разноообразных слоёв социума было идейно необходимо.
Символом единения, гармонии, завершенности является такая геометрическая фигура, как сфера, а одушевленным воплощением этой идеи в произведении литературоведение считает русского мужичка Платона Каратаева.
По замыслу Л.Н. Толстого, герои, стремящиеся к полной жизни, к созиданию, единению с другими, живут, «осознавая себя Всем, отдельным от Всего». Таковы главные эпические герои Пьер Безухов и Наташа Ростова.
Как сфера олицетворяет собой неодушевленные символы теории Л.Н. Толстого, так и второстепенное действующее лицо Платон Каратаев является героем-символом. Появление Платона, простого крестьянина, в сюжете обусловлено развитием и завершением образа Пьера и философской концепции романа-эпопеи.
Платон Каратаев — толстовский «сферический идеал»
Платону присущи такие положительные черты, как спокойствие, уверенность, доброта, улыбчивость и — круглость. Хотя встреча его с Пьером (тоже вполне сферическим, и неспроста) происходит в тревожное время Отечественной войны 1805-1812 гг. с Наполеоном, от «мужичка» исходит ощущение чего-то круглого и спокойного, и это поражает Безухова.
Размотав бечевки, которыми была завязана одна нога, он аккуратно свернул бечевки и тотчас принялся за другую ногу, взглядывая на Пьера. Пока одна рука вешала бечевку, другая уже принималась разматывать другую ногу.
Таким образом аккуратно, круглыми, спорыми, без замедления следовавшими одно за другим движеньями, разувшись, человек развесил свою обувь на колышки, вбитые у него над головами, достал ножик, обрезал что-то, сложил ножик, положил под изголовье и, получше усевшись, обнял свои поднятые колени обеими руками и прямо уставился на Пьера. Пьеру чувствовалось что-то приятное, успокоительное и круглое в этих спорых движениях, в этом благоустроенном в углу его хозяйстве, в запахе даже этого человека, и он, не спуская глаз, смотрел на него.
— А много вы нужды увидали, барин? А? — сказал вдруг маленький человек. И такое выражение ласки и простоты было в певучем голосе человека, что Пьер хотел отвечать, но у него задрожала челюсть, и он почувствовал слезы.
(отрывок из 4 тома "Войны и мира")
Каратаев не унывает и помогает ближним, спасает павшего духом Пьера, растёршего ноги и не способного идти. Очень важную роль в раскрытии образа Платона и идейно-философского замысла всей крупной эпической формы играет описание его внешности: «Его фигура, голова, спина, грудь, плечи, руки были круглыми». Он навсегда останется в душе Пьера «самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого». Именно эта "круглость" раскрывает нам в полной мере философию Толстого.
Он всё умел делать, не очень хорошо, но и не дурно. Он пёк, парил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни.
Что хотел сказать Толстой этими «сферическими» намёками и экивоками?
Очевидно, что авторский замысел заключается в том, что Каратаев —живой образ-символ, "народный идеал". Платон равно далёк и от "холодного совершенства", и от зла. Именно он становится ключевым персонажем на пути духовного развития одного из главных положительных героев романа-эпопеи — молодого и наивного Пьера Безухова, напряжённо ищущего истину. Не падающий духом шутник — отражение представления автора о мире как состоянии души. Свои философские искания и представления о гармонии писатель воплотил в сферическом Платоне Каратаеве. Именно поэтому герой является идеалом, а также венцом философских поисков Л.Н. Толстого.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего-то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что-то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности.
Шарообразный слуга — это новый Платон Каратаев?
Круглый, невинный, добрый и приятный — вот портрет Платона (и имя-то появилось неспроста!). Прослеживается явная связь между этим "сферическим идеалом" и образом Михаила Павлика из драматургической "Анны Карениной", не правда ли? А вы как считаете — выбор режиссёра пал на "шарообразного" комедианта из-за этой зримой связи с Платоном Каратаевым? Ведь сегодня простой русский мужик — давно уже не "низшее сословие", а полноправный член общества, в то время как дворяне исчезли (вместе с купцами, мещанами и проч.) Значит, сегодня настала "эпоха Платона Каратаева", и это нам сумели показать на сцене?
Но тогда почему герой М. Павлика примерил амплуа и жокея-англичанина, резкого и бесцеремонного? Это не по-каратаевски. М. Павлик в пантомимах и диалогах бывал не только "приятным, успокоительным и круглым". Его герой кричал, дёргался, страдал радикулитом. Это, по-видимому, не гладкость и круглость толстовского Платона.
“Художественный смысл заключен не в самом тексте, а в концепции его создания, не в языке, а в метаязыке” (Давыдов Д. От примитива к примитивизму и обратно: русская наивная поэзия XX в., 2000.).
Эта цитата выдающегося литературоведа Данилы Михайловича Давыдова очень точна и вполне применима к сценическому искусству. Это значит, что художественный смысл образа вставного героя М. Павлика заключён не во внешних "круглости" и совпадении с Каратаевым на почве народности. Нет, художественный смысл лежит в концепции создания этого "нового героя" при инсценировании Льва Толстого.
То есть вопрос ставим так: авторы, либреттисты, сценаристы, режиссёр Руслан Банковский, вся команда и сам актёр вкладывали такой смысл, как мы сейчас, в этого героя или нет? Нарочно "лепили" его похожим на Платона Каратаева? Искали этого перехвата толстовской концепции о "круглом человеке из народа"?
Если да, то это неплохо. Браво. Если нет и имеет место лишь пустое внешнее сходство, помноженное на мою фантазию и любовь к философии, то создание этого комедийного персонажа сопровождалось определённой толикой наива.
Сколько именно наива и сколько тонкого замысла — поможет узнать лишь авторский комментарий, проясняющий неясности.