Предыдущая часть:
Советская танковая мысль двадцатые и тридцатые годы практически не уступала немецкой и была одной из передовых в своё время.
Практически в одно время с фон Сектом заместитель начальника Главного штаба Красной Армии Владимир Триандафиллов разработал концепцию глубокой операции, представлявшую собой теорию прорыва обороны противника с помощью крупных самостоятельных подвижных соединений. Инспектор танковых войск Константин Калиновский дополнил эту теорию, отстаивая идею создания самостоятельных танковых соединений как главный фактор успеха глубокой операции. В мае 1930 года благодаря его усилиям в Красной Армии была сформирована первая механизированная бригада. Советские танковые войска были созданы на 5 лет раньше немецких. Константин Калиновский в свои 33 года стал создателем отечественных танковых войск.
К сожалению, уже в тридцать первом году Триандафиллов и Калиновский, два соратника, погибли в авиакатастрофе. Развитие танковых войск как самостоятельного рода войск в СССР продолжилось, но вопросы теории применения и организации этих войск, как и в остальных странах в то время, оставались спорными и не подкреплёнными реальной практикой и опытом боевого применения.
К тридцать девятому году в Красной армии было создано четыре танковых корпуса. Каждый из них насчитывал по 560 танков. Первым опытом массированного применения этих самостоятельных крупных соединений стал польский поход в сентябре 1939-го, в котором приняли участие два таких корпуса. Несмотря на то, что масштабных боевых действий с использованием танков против польской армии не случилось, первый опыт применения танковых корпусов был признан неудачным. Корпуса оказались слишком перегружены танками в ущерб частям обеспечения: ремонтных частей, эвакуационных машин и заправщиков в корпусах было недостаточно для обеспечения такого количества танков. Управляемость и манёвр такой армады танков также были признаны неудовлетворительными. Танковые корпуса не справлялись даже с графиком маршей: десятки машин стали стоять на обочинах без топлива, неисправности не могли быстро устранять, и на дорогах образовывались пробки. И это всё без сопротивления противника! А что случилось бы, если бы пришлось серьёзно воевать?
Так что по итогам польского похода танковые корпуса из-за их громоздкости были расформированы, и вместо них были созданы отдельные танковые бригады, насчитывавшие по 258 танков.
У немцев в польской кампании произошло практически то же самое. Их первые танковые дивизии были такими же громоздкими: в среднем в каждой из них насчитывалось по 340 танков. По итогам боёв это число также было признано избыточным, и количество танков в дивизиях сократили. Когда немцы начали в мае сорокового года свою наступательную операцию во Франции, среднее число танков в их танковых дивизиях уже составляло 258, то есть один в один было равно числу танков в советской танковой бригаде.
Сократив число танков в соединениях, немцы предприняли меры по повышению уровня централизованного оперативного управления своими подвижными соединениями. В том числе впервые в мировой военной истории создали танковую группу - стратегическое объединение, ставшее прообразом будущих танковых армий. В танковую группу Клейста, названную по имени своего командира генерала Клейста, включили пять танковых и три моторизованные дивизии, которые в свою очередь были сведены в три моторизованных корпуса. Это было ровно половина от тех танковых и моторизованных частей во всём вермахте. Группа насчитывала 134000 человек и более 1200 танков. Это было беспрецедентное сосредоточение танковых войск, нацеленное на нанесение главного стратегического удара.
Как известно, удар, нанесённый танковой группой Клейста, привёл немцев к их триумфу во Франции, разгрому Вооружённых Сил этой страны и выходу Франции из войны. При этом французы и британцы противопоставили около 2600 танков.
Франция как раз представляла собой пример державы, которая не смогла вовремя внедрить в Вооружённые силы современную танковую военную мысль. В отличие от Германии и СССР, здесь вплоть до начала войны танки оставались придатком пехотных частей, самостоятельные подвижные соединения не создавались. Во Франции был свой танковый теоретик, который с начала тридцатых годов предлагал то же, что Освальд Лутц в Германии и Константин Калиновский в СССР: создать самостоятельные мощные танковые соединения. Звали его полковник Шарль де Голль. Но к этому приступили только после начала войны.
Завершить формирование своих танковых частей французы не успели. Они сформировали только три механизированные дивизии, и в процессе формирования находились ещё три. В мае сорокового года лишь 35% французской бронетехники находилось в подвижных частях, остальные оставались размазанными в виде отдельных танковых батальонов, приданных пехотным частям. Противопоставить сосредоточенной немецкой сильнейшей моторизованной танковой группе французские танковые части ничего не смогли.
Кампания во Франции показала, что в соотношении сил сторон нужно обращать внимание не только на количество танков, но и на уровень организации танковых частей, их структуры и тактики применения. Разгром Франции потряс весь мир и произвёл сильное впечатление на советское руководство. Затяжной войны на западе не случилось, и теперь Советский Союз остался один на один на континенте с Германией. А времени на преобразование армии, которое было в разгаре, требовалось ещё прилично.
При анализе французской кампании был сделан правильный вывод, что её успех был обусловлен глубоким стремительным прорывом немецких танковых клиньев. При этом применение немцами совершенно нового уровня организации танковых войск в виде танковой группы советской разведкой вскрыто не было. Было известно лишь, что немцы действовали моторизованными корпусами, при этом точная организационно-штатная структура корпусов известна не была, как и точное количество танков в немецких соединениях. Всегда надо помнить о тумане войны: в то время никто точно не знал всю кухню вооруженных сил противоположной стороны. Это касалось и Красной армии, и вермахта. Во многом приходилось лишь анализировать и предполагать.
Получается, что мы по итогам польского похода отказались от танковых корпусов из-за их громоздкости. А вот немцы своими корпусами только что вынесли Францию с её тысячами танков. Значит, это работает. Просто это мы в своё время не научились управлять такими крупными соединениями, - рассуждали советские военные. Это привело к решению срочно вновь воссоздать советские механизированные корпуса. При этом они должны были быть ещё мощнее, чем те, что были раньше.
В итоге летом сорокового года в СССР стали формировать мехкорпуса. Увеличение их мощи видели прежде всего в увеличении количества танков. По штату мехкорпус состоял из трёх дивизий (двух танковых и одной моторизованной), имел 1031 танк и 36000 человек личного состава. Каждая из советских танковых дивизий имела по 375 танков, а моторизованная - по 275. И таких мехкорпусов было сформировано девять штук.
Понятно, что этот путь оказался ложным, основанным на неверном анализе структуры и состава немецких танковых и моторизованных соединений. Понятно, что такой советский мехкорпус был несравним с немецким танковым корпусом.
После французской кампании немцы радикально изменили штат танковых дивизий: вместо двух танковых и одного моторизованного полка они оставили наоборот - один танковый полк и два моторизованных. Мотопехоты стало больше, причём по два батальона в каждой танковой дивизии стали пересаживать на бронетранспортёры.
Также к артиллерии танковой дивизии добавили калибр 150 мм в виде дивизиона гаубиц и пехотных орудий с таким же калибром.
В результате, если в 1939 году немецкая танковая дивизия насчитывала 11800 человек, то к моменту нападения на СССР уже 13700 человек. Вместо танкистов добавили мотопехоту и артиллеристов. Танковый штат у немцев был различный: либо двухбатальонный, либо трёхбатальонный. Так что в зависимости от этого он теперь колебался от 173 до 250 танков. Среднее количество немецких танков в танковой дивизии на момент нападения на СССР было 194 танка. Также вместо наращивания танков в одном соединении немцы резко нарастили число самих танковых соединений. Изъятые из дивизий танковые полки стали основой для создания новых дивизий.
В результате немцы удвоили число танковых дивизий с десяти до двадцати. Проще говоря, немцы предпочитали иметь не одно перегруженное соединение с условно тремя сотнями танков, а два соединения по 150 танков, которым будет больше баланса с другими средствами усиления, прежде всего мотопехотой и различной артиллерией.
Такая организация была более гибкой в управлении и эффективной. Именно в этой организации, в золотой середине в плане сбалансированности штатной структуры немецкой танковой дивизии, и кроется инструмент успеха немецкого блицкрига. Не в общем количестве танков, которое всегда уступало их противникам, не в качестве техники, в котором у немцев в первые 2 года войны никогда не было абсолютного превосходства, а в найденной удачной организации своих танковых войск и тактике их применения. И к своему наивысшему отточенному уровню этой организации немцы подошли именно к лету 1941 года. В это время ни у кого на планете не было подобного инструмента.
Ничего этого советская сторона не знала. Никаких достоверных цифр и отчасти структуры немецких танковых дивизий известно не было. Продолжая считать, что немцы оперируют в своих дивизиях по 300-350 танков, а затем сводят их в корпуса, советская сторона, сообразно этим представлениям, наращивала танковые войска. А значит, если немцы увеличили число своих танковых дивизий, то это не делением своих соединений, это они больше танков построили. Значит, нужно и нам ещё больше танков построить. Усугубило анализ и предположение о том, что немцы включат в состав своих войск тысячи трофейных французских и британских танков, чего, как известно, не произошло. Советская разведка перед войной исходила из того, что у немцев, вероятно, не менее 12000 танков. Эти данные более чем вдвое превышали реальное их число.
Но всё это привело к решению добавить к девяти мехкорпусам ещё 20 новых механизированных корпусов, которые стали формировать весной сорок первого года. 20 новых гигантских корпусов, 20000 танков и более 100000 танкистов и технических специалистов по обслуживанию и ремонту, которых нужно было дополнительно подготовить. Советские мехкорпуса по своей структуре и штатной численности не подходили для решения задач по быстрому и глубокому взлому вражеской обороны. Советский мехкорпус по танкам практически соответствовал целой немецкой танковой группе. Зато по личному составу безнадёжно уступал: если в мехкорпусе было 36000 человек, то в танковой группе Клейста, для сравнения, 134000. Ремонтных летучек, автоцистерн для заправки, личного состава для обеспечения всего этого не хватало.
Однако помимо того, что мехкорпуса стали неповоротливыми гигантами с перекосом в сторону количества танков в ущерб остальным компонентам, комплектности была и вторая проблема, связанная с их формированием. Обеспечить такую танковую гигантоманию ни промышленность, ни система военного образования в короткий срок не могли. По планам окончательное комплектование мехкорпусов должно было завершиться только в 43-м году. Так что многие из них в итоге так и не были фактически созданы. Однако процесс был запущен, и последние предвоенные месяцы прошли под знаком очередного масштабного расширения, теперь уже танковых войск.
Донорами для новых двадцати мехкорпусов стали девять уже имеющихся, из которых забирали кадры. В результате подготовленные кадры танкистов размывались по двадцати девяти соединениям, а так как формировать новые мехкорпуса начали, не завершив полностью комплектование первых девяти, очень немногие мехкорпуса встретили войну с количеством техники, положенным по штату.
Например, в Западном округе формировались целых шесть мехкорпусов, но ни один из них к июню сорок первого года так и не успел получить матчасть по штату.
Продолжение:
