Абве́р (нем. Abwehr — «оборона, отражение», сокр. от Auslandsnachrichten- und Abwehramt) — орган военной разведки и контрразведки Германской империи, Веймарской республики и нацистской ; в 1921—1944 годах входил в состав Верховного командования вермахта, располагался в Берлине по адресу: Тирпицуфер, 74/76.
Абвером именовались в 1889—1944 годах все служебные инстанции и подразделения рейхсвера, а позднее вермахта, предназначенные для ведения контрразведки, шпионажа и диверсионных актов. Создан в 1889 году как подразделение Генерального штаба Германской империи. В 1919 году правительством Веймарской республики переведён в подчинение министрества обороны. Поскольку условия Версальского договора формально не допускали создания в Германии разведывательных органов, на абвер формально возлагались функции контрразведки в вооружённых силах. В действительности абвер проводил разведывательную деятельность в СССР, Польше, Чехословакии, Франции, Великобритании и других странах.
С 1935 по 1944 год абвер возглавлял Вильгелм Канарис. С 1 июня 1938 года преобразован в Управление разведки и контрразведки Верховного главнокомандования вооружёнными силами Германии. С осени 1940 года основные усилия направлялись против СССР при подготовке операции "Барбаросса". В 1942 году создан особый штаб для координации борьбы с партизанским движением на оккупированных территориях. В 1944 году все разведшколы Абвера были расформированы, а все его отделы вошли в состав Главного управления имперской безопасности.
Идея создания собственной разведслужбы принадлежала прусскому фельдмаршалу фон Мольтке, который уже в 1888 году заинтересовался военно-техническими средствами сбора информации о странах вероятного противника.
Штаб-квартирой военной разведки было выбрано здание Имперского Генштаба в берлинском районе Тиргартен.
Отдел военной разведки (секция III германского Генштаба) успешно просуществовало до ноября 1918 года, когда все офицеры были отправлены в бессрочный отпуск в связи с провозглашением республики и отречением императора Вильгельма II.
После поражения в Первой мировой войне отдел III b «Войсковая служба связи и информации» (нем. Militärische Nachrichtendienst Abteilung III b) организационно вошёл в состав германских вооружённых сил. Так как в период с 1919 по 1921 годы Германия не имела своего военно-разведывательного органа, специалисты сначала работали под прикрытием полицейских сил безопасности.
Весной 1920 года несколько сотрудников майора Фридриха Гемппа, бывшего до этого заместителем Вальтера Николаи, в составе «будущего рейхсвера» приступили к созданию контрразведывательной службы, образованной из остатков отдела III b. «Будущим отделом контрразведки» была армейская служба связи и информации (нем. Heeres-Nachrichtendienst).
Официальной датой воссоздания абвера принято считать 23 марта 1921 года — день образования министерства обороны Германии (организационно абвер вошёл в состав министерства на правах группы).
К 1 апреля 1928 года министр рейхсвера издал распоряжение об объединении группы «военная контрразведка» и разведывательной службы военно-морского флота, повысив новую структуру до отдела. Наряду с этим всем другим конкурирующим органам и ведомствам было строго воспрещено заниматься разведывательной и контрразведывательной деятельностью. Однако абвер 1920-х годов был ещё слишком мал, чтобы в полной мере выполнять свои задачи и функциональные обязанности.
С началом перевооружения немецкой армии и подготовки Германии к войне абвер незамедлительно получил в своё распоряжение значительные финансовые средства и необходимую численность личного состава. Так, если до 1933 года в нём насчитывалось лишь около 150 сотрудников, то к июню 1935 — уже 956. После назначения на должность руководителя абвера 2 января 1935 года Вильгельм Канарис совместно с Рейнхардом Гейдрихом издал так называемые «10 пунктов» о разграничении полномочий спецслужб. Таким образом, гестапо получало все гражданские полномочия, а абвер ограничивался военными задачами.
В 1938 году отдел «военной контрразведки» на правах группы (нем. Amtsgruppe Abwehr), а в 1941 году — уже как управление «Абвер-заграница» (Amt Abwehr/Ausland) вошёл в состав Верховного командования вермахта.
11 февраля 1944 года адмирал Канарис был снят со своей должности и с июня 1944 года уволен в запас; 23 июля 1944 года арестован по делу о покушении на Гитлера и 9 апреля 1945 года казнён в баварском концлагере Флоссенбюрг.
После целого ряда провалов операций с февраля 1944 года абвер был подчинён Главному управлению имперской безопасности.
Фридрих Гемпп был уроженцем Фрайбурга, окончил Фрайбургскую гимназию (1892) и два курса правового факультета Страсбурского университета. С апреля по декабрь 1884 года обучался в военной школе в Герсфельде, затем продолжил службу в армии. В 1901 году поступил слушателем в Военную академию в Берлине, которую окончил в 1905 году, получив звание лейтенанта.
В 1906—1913 годах проходил службу в Генштабе и на командных должностях в армии. В 1913 году назначен офицером разведки в штабе 1-го армейского корпуса. После начала войны занимал аналогичные должности в штабе 8-й армии (Восточная Пруссия) и на Восточном фронте. В 1917 году назначен заместителем руководителя разведки германского Генерального штаба полковника Вальтера Николаи и занимал эту должность до октября 1919 года.
В 1920—1927 годах возглавлял военную разведку Веймарской республики. 30 июня 1927 года вышел в отставку.
С 1928 по 1944 год по поручению разведуправления написал для служебного пользования многотомный труд «Секретная военная разведка и контрразведка», так называемый «Отчет Гемппа». При этом подробно документировал и обосновывал работу немецкой военной разведки до конца Первой мировой войны. В результате этого отчета, который в 1945 году попал в руки американцев, стали известны бывшие и в некоторых случаях еще не идентифицированные агенты или старшие офицеры абвера.
26 августа 1939 года в ходе мобилизации для нападения на Польшу Гемпп был восстановлен на военной службе и до мая 1943 года служил в управлении «Заграница-абвер» Верховного командования вермахта. 1 февраля 1941 года произведен в генерал-майоры, 31 мая 1943 года уволен в отставку.
Задержан 10 августа 1946 года сотрудниками Берлинского оперсектора в Ростоке, формально арестован в Москве 3 января 1947 года. Содержался на даче в Серебряном Бору вместе со своим бывшим начальником полковником Николаи. Скончался в тюремной больнице Бутырской тюрьмы от паралича сердца 21 апреля 1947 года — почти одновременно с Николаи (тот скончался 4 мая). По заключению Главной военной прокуратуры РФ от 10 сентября 2001 года, признан привлечённым к уголовной ответственности необоснованно, по политическим мотивам.
Вальтер Николаи родился в Брауншвейге в семье капитана прусской армии и дочери крестьянина. В 1893 году поступил в кадетский корпус в качестве кандидата в офицеры. Его военная карьера началась во 2-м Кургесском пехотном полку № 82. С 1901 по 1904 год он учился в Военной академии Генерального штаба в Берлине. Незадолго до завершения обучения ему также поручили выучить русский язык, так как он должен был отправиться в командировку для изучения опыта русско-японской войны. Когда это не удалось, он был направлен командиром роты в 3-й Тюрингенский пехотный полк № 71 в Эрфурте. Он свободно говорил по-русски, а также по-английски, по-французски и по-японски. Николаи описывали как ультраконсервативного, преданного кайзеру, аполитичного офицера, который тем не менее представлял политизированный офицерский корпус империи.
Когда весной 1906 года Николаи произвели в капитаны, уже было ясно, что его направят в Восточную Пруссию. Так как ему была уготована карьера в военной разведке Генерального штаба, перед тем как занять свой пост в Кенигсберге, в 1905 году он целенаправленно предпринял поездку по России, чтобы ознакомиться с местными особенностями и настроениями русских. По возвращении летом 1906 года он занял должность офицера разведки (НО) I армейского корпуса. Его задачей было раскрытие и пресечение шпионажа русских вдоль границы с Восточной Пруссией и создание для этого необходимой структуры. Николаи превратил кенигсбергский разведывательный пункт в региональный координационный штаб по сбору разведданных и контрразведке против России. Тем временем в Генеральном штабе в Берлине выросло осознание необходимости усиления противодействия все более активной деятельности французских и русских разведывательных служб.
В 1912 году Николаи вернулся в Берлин, незадолго до этого совершив ознакомительную поездку по Франции. В марте 1913 года он был назначен начальником отдела III b Генерального штаба. Изначально предполагалось, что в этой должности он пробудет два года. Однако события развивались иначе. Действия военной разведки были направлены в первую очередь против шпионской деятельности со стороны вероятных противников Германии, то есть Франции и России. Незадолго до начала Первой мировой войны к ним добавились Англия, а по мере их вступления в войну – Италия и США. Только за несколько предвоенных лет число арестованных и число осужденных немецкими судами за шпионаж увеличилось более чем в 2,5 раза. Из них 74 человека действовали по заданию Франции и 35 человек по заданию России.
В ноябре 1918 года после подписания Компьенского перемирия Николаи вышел в отставку в звании полковника. В последующие годы он поддерживал своего преемника, майора Фридриха Гемппа, который в условиях Версальского договора от 28 июня 1919 года должен был организовать работу военной разведки при полной маскировке. В 1920 году он опубликовал книгу «Разведка, пресса и общественное настроение в мировой войне», а в 1923 году – «Тайные силы: Интернациональный шпионаж и борьба с ним во время мировой войны и в настоящее время», в которых подробно рассмотрел весь механизм тайных операций Германии с 1914 по 1918 год.
В период национал-социализма в Германии В.Николаи работал в составе экспертной комиссии Имперского института по изучению истории новой Германии. Однако в своей книге «Тотальный шпионаж», опубликованной в 1941 году в Нью-Йорке, немецкий журналист Курт Рисс утверждал, что эта работа была лишь формальностью, чтобы ввести в заблуждение "иностранных наблюдателей". На самом деле, как утверждал Курт Рисс, Николаи занялся организацией "новой военной разведки". После начала Второй мировой войны он был снова назначен "начальником армейской разведки".
После окончания Второй мировой войны в 1945 году Николаи добровольно остался на территории, занятой советскими войсками и был вывезен из Германии в Москву, где был подвергнут тщательному допросу. Он был поселён на спецдаче НКГБ-МГБ в Серебряном Бору вместе с Фридрихом Гемппом. Работал над записками мемуарного и аналитического типа по личному указанию И.В.Сталина. Доступ к этим запискам до сего времени закрыт, достоверно не известно даже, где они находятся. В феврале 1947 года перенёс инсульт. В 1999 году по решению российских военно-судебных органов Вальтер Николаи был реабилитирован.
Начало истории про Степку и его боевых товарищей, начавших воевавать в 192-м мотострелковом батальоне, который входил в состав 192-й танковой бригады (с конца октября 1943 года - 39-й гвардейской танковой бригады), можно прочитать здесь, а её продолжение здесь и здесь, а также в предыдущей публикации.
Виктор вздохнул, перехватил удобнее свою "бесшумку" и ответил:
- Как это опять некстати! Но десять человек для силовой акции вроде бы маловато... А вот целый штурмбанфюрер - это может быть уже нам интересно. Если они придут в гости, то сперва надо будет попытаться выяснить, что им надо. Марек, проводите пани Магду к двери в роли "друга семьи". Гостей надо будет завести в спальню. Степан, ты остаёшься здесь! Если что, то стрелять тебе надо будет в в самом крайнем случае.
- Понял!
Сыщик только кивнул и, взяв под локоть хозяйку квартиры, повёл её к двери, нашептывая ей что-то успокаивающее на ухо. Капитан засунул вещмешок за диван, быстро разулся и босиком направился в кабинет. Чтобы обрудовать свою позицию лейтенанту "исэ" пришлось дважды залезать за трюмо и передвигать второе кресло. Из спальни Степке разговор у входной двери был слышен лишь в виде "бу-бу-бу". Единственное, что понял лейтенант "исэ" из этого разговора, это то, что пани Магда хорошо говорит по-немецки. В прихожей звякнула дверная цепочка и в гостинную зашли явно больше двух человек. Степкин нос учуял запах дорого табака.
Степка, спрятавшийся за трюмо туалетного столика, вытер вспотевшую ладонь, снова сжал рукоятку своего "люгера" и замер. Пани Магда села в свое кресло, а её собеседник в другое. Теперь Степке была видна её левое плечо и левая сторона женской прически. С другой стороны из-за трюмо взору лейтенанта "исэ" открывался правый рукав мундира "мышиного" цвета на подлокотнике кресла. Рукав периодически поднимался и снова опускался. Спокойный разговор с непрошенным гостем. продолжал вестись на немецком языке. Степкина память могла вычленить из доносившихся до него реплик и перевести на русский язык только отдельные слова, которые пока не складывались в целостную картину:
- Муж, письмо, ключ, опасность, расстрел...
Запах табака стал чувствоваться сильнее. Из гостинной продолжали доноситься неторопливые шаги обутых в сапоги ног по паркету. Хозяйка после обмена несколькими репликами с обладателем рукава "мышиного" цвета получила в руки какую-то бумагу и на несколько минут углубилась в её чтение.
Подал голос пожилой сыщик, задавший вопрос и получивший на него одобрительный ответ мужским хрипловатым голосом и кивком головы хозяйки квартиры. В вопросе Степка смог понять только три слова "ченисишер грюне ти" и непроизвольно сглотнул. Приятное послевкусие от китайского зеленого чая, чашку которого ему довелось выпить несколько часов назад, напомнило о себе. Марек вышел из комнаты, отсутствовал несколько минут и вернулся, что-то неся в руках и бормоча "битте, битте". Раздалось звякание фарфоровых чашек.
За это время разговор между пани Магдой и гостем, курившим трубку приобрел довольно лапидарный характер. Хозяйка квартиры в основном кратко отвечала на задаваемые вопросы, а потом спросила:
- Варум тотест ду майнен ман нихт шпэтэ?
Пока Степка подбирал к услышанному вопросу русские слова и старался понять смысл вопроса, гость хриплым голосом стал что-то объяснять пани Магде, а та стала задумчиво кивать головой. Потом Степка услышал из гостинной звук, означавший на их с Виктором "языке":
- Приговиться!
Через несколько мгновений голос Виктора скомандовал:
- Степан, выходи!
Лейтенант "исэ" выскочил из-за своего укрытия и навел "люгер" на пожилого штурмбанфюрера, сидевшего на кресле с трубкой в руке. Штурмбанфюрер невозмутимо выбил остатки табака из трубки в металлическую пепельницу, которую он держал в другой руке, и попытался спрятать трубку в карман мундира. Виктор тихо сказал "хальт", шлепая босыми пятками по полу, быстро подошёл к немецкому офицеру и достал из его кобуры "вальтер". Пошарив в карманах и завладел их содержимым, капитан раскрыл удостверение и, как показалось Степке, стал сличать фотографию, наклееную на правую страницу разврота, с оригиналом, продолжавшим сидеть в кресле. Сверху обоих страниц лейтенант "исэ" издали смог различить только большие буквы "RSHA", напечатанные готическим шрифтом, а ниже начало второй строки на правой странице, состоящее из двух больших букв "SD". Трубка в результате всё-иаки оказалась в кармане штурмбанфюрера.
Немец спокойно перенёс обыск, в свою очередь, неторопливо и вниательно осмотрел новых действующих лиц, опустил взгляд на босые ноги капитана, хмыкнул и медленно произнес фразу на неплохом русском языке:
- А я ведь ещё в прихожей говорил о взаимном доверии...
Виктор присел на хозяйскую кровать и заметил:
- То, что господин штурманфюрер говорит по-русски, может сильно упростить и ускорить дело...
- О каком деле вы говорите, господин?.. Не знаю вашего чина. Кстати, что вы сделали с унтершарфюрером?
- Капитан. Его подвела быстрота его реакции... Он слишком быстро сумел выхватить свой пистолет после того, как лишился автомата. А дело... Давайте пройдём в другую комнату, господин штурмбанфюрер! Не будем больше докучать хозяйке своим беспокойным присутствием. Цель вашего посещения пани Магды в целом ясна...
- Понятно... Пойдемте. Вы даже руки не будете мне связывать?
- Неужели вы полагаете, что советский тридцатилетний капитан, прошедший спецподготовку, не справится с немецким пятидесятилетним штурмбанфюрером при необходимости, если у того не будут связаны руки?..
- Пятидесятипятилетним...
- Тем более.
- Меня, полагаю, ждет та же участь, что и несчастного унтершарфюрера? А что вы, господин капитан, потом будете делать с десятком солдат на улице? Ими командует молодой и очень решительный лейтенант, всё ещё мечтающий о железном кресте...
- Мого я таких мечтателей встречал на своём пути. Не все они даже смогли удовольствоваться деревянными крестами... А вас действительно волнует судьба тех солдат на улице, господин штурбанфюрер?
- Честно говоря меньше, чем моя дальнейшая судьба... Если вас не затруднит, господин капитан, можете обращаться ко мне "господин майор"? Я ещё не привык к своему новому чину за два месяца..
- Это вы так намекаете, что до этого служили в абвере, господин майор?
- Угадали. И начинал я ещё под начальством господина Гемппа...
- Не имею чести быть знакомым с этим господином, но фамилия вроде бы знакомая... Вы полагаете этого будет достаточно, чтобы вас просто отпустить? Или надо ещё принять во внимание, что вас коробит от слова "штурмбанфюрер"?
- Слышу иронию в ваших вопросах... Что значит "коробит"?
- Ну, вам не приятно слышать это слово по отношению к себе.
- А вы отличный физиономист, господин капитан!
- Я не падок на комплименты от врагов, господин майор.
Окончание этого диалога Степка слушал, заняв уже стойку в кабинете за правым плечом пожилого немецкого офицера, посаженного на стул около приставного столика. По дороге из спальни в кабинет лейтенант "исэ", не опуская "люгер" и следя за движениями штурмбанфюрера, успел мельком разглядеть "фас" мундира офицера, который просил называть его майором.
Планки трёх медалей не очень заинтересовали Степку. В петлице мундира у бывшего майора была продета черно-белая ленточка, на которой был прикреплен металлический знак в виде орла со свастикой и цифрами 1939 под ним. Под левым карманом размещался орден в виде светлого мальтийского креста. Рядом с этим крестом был прикреплен светловатый и потертый "овал" знака за ранение. На каске в середине "овала" Степка не смог разглядеть свастики.
Виктор тем временем успел обуться. Бывший абверовец заметил:
- Вы вроде как бы и не торопитесь, господин капитан. А наш лейтенант с улицы может решить, что прошло уже много времени с тех пор, как...
- Так сильно упала уже дисциплина в вермахте?
- Просто он очень инициативный...
- У нас есть тоже молодой, очень решительный и инициативный лейтенант. Степан, разберись с улицей, а мы пока побеседуем с господином майором.
Проходя мимо Виктора Степка чуть притормозил и услышал его шепот:
- В гостинной за диваном унтер лежит, у него ещё две гранаты за ремнём... И Михал может скоро уже вернуться. Желательно, чтобы улица была совсем чистая.
Лейтенант"исэ" кивнул и тихо прикрыл за собой дверь кабинета.
Вечная Слава и Память бойцам и командирам Красной и Советской армии, участникам Великой отечественной войны!
Берегите себя в это трудное время!
Подпишитесь на канал , тогда вы не пропустите ни одной публикации!Пожалуйста, оставьте комментарии к этой и другим публикациям моего канала. По мотивам сделанных комментариев я готовлю несколько новых публикаций.
