О, как же сейчас помогали приборы ночного видения, которые они включили, когда стали спускаться по древним каменным ступеням вниз. В прошлый раз этих полезных приборов, что позволяли видеть в кромешной тьме, у группы полковника Смирнова с собой не оказалось, и любой неосторожный шаг, даже с учётом того, что путь им освещали фонари, вполне мог обернуться неконтролируемым падением с последующими множественными переломами. Возможно даже открытыми. Поскользнулся, упал, очнулся, а у тебя берцовая кость наружу торчит, или бедренная. Так себе перспектива.
Так что видеть всё и сразу, пускай и в серо-зелёных тонах, и видеть только то, выхватывал из темноты луч света – абсолютно разные вещи.
Поэтому Алексей с Василием – последний здесь был впервые и заметно мандражировал, – спускались относительно быстро, хотя и с соблюдением предосторожностей. С так называемых учёных станется установить ловушку на пути незнающего человека. К тому же ступени, по которым люди ходили не одну сотню лет, были отполированы тысячами ног чуть ли не до блеска, а потому заметно скользкими.
Был только один минус: в призрачном свете ПНВ лики на стенах тоннеля, да руны вокруг, казались даже более зловещими, чем в свете пляшущего пламени факела.
Чем ниже они спускались, тем больше падала температура воздуха. Становилось всё прохладнее. Однако оставалось сухо, никакого тебе конденсата на стенах и ступенях. В своё время, ещё во времена Незалежной Алексей побывал на экскурсии в Керчи, когда приехал на море с друзьями. Так вот там они спускались в Аджимушкайские каменоломни – сейчас были примерно такие же ощущения: с каждым шагом становилось всё холоднее, хотя и не на столько, чтобы начать откровенно мёрзнуть.
Внизу показался выход из тоннеля.
- Сейчас ты увидишь много чего интересного, - негромко сказал Алексей.
- Заинтриговал, - отозвался проводник и растёр пальцами висок, будто у него резко заболела голова, но тут же, расслабившись, спросил. – Что там? Изображения массовых совокуплений?
Алексей саркастически улыбнулся, хотя Василий, шедший за ним, его улыбки не видел.
- Скорее, наоборот, - произнёс Алексей.
Спустившись по узкой лестнице вниз на глубину нескольких десятков метров, они оказались в просторном зале с колоннами из черного гранита.
«И снова здравствуйте» - подумал Алексей, оглядывая помещение.
В визорах ПНВ ярко блеснуло, мешая видеть обстановку, из-за чего пришлось поднять окуляры.
В центре просторного зала, свод которого поддерживали колонны. На постаменте, что возвышался в центре, были установлены включённые софиты, которые освещали саркофаг со сдвинутой крышкой, а также приборы, от которых провода тянулись к небольшим чёрным коробкам с мигающими огоньками. На ступенях виднелись ящики и коробки неизвестного происхождения.
В зале с саркофагом никого больше не было. По крайней мере тепловизор не выдавал никакой сигнатуры, кроме тепла, исходящего от приборов и ламп. И куда ж вы ушли, мои дорогие, зло подумал Алексей.
У него буквально чесались кулаки начистить морду Гранину, Ярославу и всем, кто окажется с ними поблизости. А потом можно будет их доставить обратно на Землю. Пусть с ними Комитет разбирается, уж они-то умеют душу вынимать из предателей и внедрённых агентов. Ох, и поизмываются же над ними! Ведь байки про тайные лаборатории КГБ в Сибири, были, насколько знал Алексей, не такими уж и байками. Тут, как говорится, в любой шутке есть только доля шутки.
- Оставили свет, - произнёс Василий. – Значит, планируют вернуться.
- Возможно, - согласился Алексей. - Если так, то хорошо, сами придут к нам в руки. Пока осмотримся.
Надо было соблюдать осторожность, так как из-за того, что софиты освещали гробницу направленными пучками света, остальная часть зала по большей части оставалась в тени, особенно пространство за колоннами. И прячущиеся в темноте закутки.
О да, эти колонны! И эти стены! Если бы здесь оказался какой-нибудь маньяк-извращенец, то он испытал бы настоящий экстаз, узрев все эти художества! Помните индийский храм любви, все стены которого покрыты скульптурными изображениями любовных утех? Не может быть, чтобы вы о нём никогда не слышали. Вот и хорошо, а теперь представьте себе полную противоположность тому, чем украсили стены своего храма любвеобильные индусы. Вашего воображения всё равно не хватит!
Все видимые поверхности были украшены вырезанными в камне барельефами, изображавшими все мыслимые пытки и казни, которые только можно произвести над человеческим существом.
Искажённые муками лица были тут повсюду. Казалось, что ты буквально слышишь их мольбы о помощи, а, скорее всего, они просили лишь об одном – закончить их страдания!
Интересно, это всё плод воображения, или те, кто строил гробницу, имели перед глазами наглядный пример? Алексея передёрнуло. При этом он поймал себя на мысли, что восхищается увиденным зрелищем. Нет, не тем, как тут были изображены тысячи человеческих смертей, а тем, сколько трудов и умений было затрачено древними архитекторами.
О! Те, кто строил храм, или те, кто заказывал строительство, знали толк в том, что касается способов умерщвления. Англичане, в руки к которым попал шотландский бунтовщик Уильям Уоллес, на фоне всего этого выглядели сущими любителями, которые только-только узнали, что такое четвертование.
Все эти лица с выпученными глазами, неестественно вывернутые конечности, если таковые вообще имели место, языки, что вытягивали из разорванных ртов…
- Что с ними было не так? – прошептал Василий, явно поражённый увиденным.
- Обычный культ смерти, - внезапно равнодушно даже для себя ответил Алексей. – Мало ли таких было в истории.
- Как будто ты много таких культов видел, - засомневался Василий.
Они обходили зал, держа наготове автоматы, параллельно бросая взгляды на изображения, так сказать, украшавшие стены и колонны.
Людей на барельефах кромсали, вешали, четвертовали, варили в котлах с кипящим маслом, бросали на съедение неизвестным животным, похожим на крокодилов с гребнями, сжигали на кострах, жарили на вертелах… и так далее и тому подобное.
Вот жрецы (?) разделывают очередного бедолагу на части, предварительно уложив его на жертвенный камень и вырвав из его груди ещё бьющееся сердце. Вот те же жрецы запихивают части тел в круглое отверстие дольмена. Спрашивается, зачем?
А вот и знакомое Алексею по прошлому посещению поле кольев с насаженными на них жертвами, многих из которых мастер попытался изобразить ещё живыми и испытывающими невообразимые страдания. Многих из них палачи, которые внешне почему-то никак не отличались от своих жертв, хватали за ноги и тянули вниз, насаживая на острие.
Алексей с Василием обошли зал с саркофагом, заглядывая за каждую колонну и в каждый закоулок – вдруг найдут что-то, или кого-то, хоть бы и без признаков жизни. А что, тут можно ожидать всего чего угодно. Тем более, что работающие софиты намекали, что Гранин мог находиться где-то по близости.
Но нет, в зале было пусто и тихо. Кроме них в зале с саркофагом никого не было. Судя по всему, Гранин с дружками ушёл вглубь храмового комплекса. Получили, что хотели здесь – знать бы что – и упёрлись с артефактом из дольмена куда-то дальше по коридорам и залам.
В какой-то момент Алексея посетило сомнение: стоит ли и дальше преследовать Гранина сотоварищи. И не сделать ли так, как советовал Василий – уйти домой, а там видно будет. Город наверху ему был хоть как-то знаком, а здесь, под землёй, начиналась совсем уж неизведанная территория, и, углубившись в катакомбы (а он не сомневался, что дальше будут именно они), они рисковали заблудиться, без шансов вернуться домой.
В этот момент ему на глаза попался очередной барельеф, который в прошлое посещение гробницы ускользнул от его внимания. Впрочем, тогда было реально не до того, студента-старателя опять же поймали. А потом так и вообще всё закрутилось-завертелось…
Сейчас можно его рассмотреть поподробнее.
Рядом сам собой оказался Василий, который, подсвечивая фонариком, тоже стал вглядываться в культурное наследие погибшей цивилизации. Краем глаза Алексей заметил, как у проводника опустилась нижняя челюсть.
- Где-то я подобное уже видел, - произнёс он задумчиво. – Не помню где. Но то, что этот храм строили какие-то больные убл*дки, у меня нет сомнений.
- Может, у них не было выбора, - резонно заметил Алексей.
На них смотрела восседавшая на троне полуобнажённая женщина с четырьмя руками. На её шее и груди виднелось ожерелье, но не из красных камней, а из нанизанных на верёвку человеческих черепов. А вот глазницы черепов как раз были заполнены кроваво-красными самоцветами. Голову её венчала диадема, элементами которой были всё те же черепа, а ноги её попирали груды мёртвых тел.
В правой верхней руке она держала зазубренный серп. Алексей невольно поразился искусству древних скульпторов, которые так умело вырезали по камню.
Пальцы левой руки были сложены в неизвестный Плетнёву символ: большой палец соприкасался кончиками с мизинцем и безымянным, а средний и указательный располагались строго вертикально.
Правая нижняя рука удерживала очередной череп, причём, судя по всему настоящий, но вмурованный в стену. В левой – человеческое (а чьё же ещё, учитывая контекст!) сердце, но понятно, что каменное.
И при всём при этом она была чертовски красива. Никаких тебе высунутых языков, искажённой гримасой жестокости лица, оскаленных зубов и торчащих клыков.
Нет, её веки были лишь слегка опущены, и она смотрела будто прямо тебе в глаза, и при этом еле заметно, самую малость, одними уголками губ улыбалась, взирая на незнакомцев. И от этого выражение её лица выглядело, на самом деле, ещё более устрашающим. Этакая холодная вдумчивая ярость. Расчётливое желание уничтожить всё живое, без каких-либо колебаний, но при этом с нескрываемым удовольствием.
И здесь древние мастера не поскупились, чтобы к обычному чёрному камню, из которого была сложена гробница, добавить щедрые вкрапления самоцветов. И логично, что абсолютное большинство из них имели красные оттенки. Сердце в руке как раз было выполнено с использованием такого красного камня. Остальные в большей степени использовались для визуализации кровавых брызг и таких же кровавых ручьёв.
- Сердолик, шпинель, циркон, гранат… Эти ребята знали толк в обработке камня. А вот это, - выдохнул Василий, - самый настоящий рубин! Гадом буду, рубин!
- Откуда знаешь? – удивился Алексей.
- Родители геологами были. Вся квартира заставлена книгами по минералогии. Плюс изрядная коллекция образцов на полках.
- А глаза у неё из чего сделаны? – спросил Алексей, подсвечивая фонарём.
Взор богини действительно притягивал к себе взгляды, переливаясь в свете фонарика глубоким синим и фиолетовым с переходом в насыщенный бордовый.
- Похоже на сапфиры! – с нескрываемым азартом старателя ответил Василий. – Хорошие сапфиры! А зрачки, готов спорить, чёрные бриллианты!
Да, здесь древние зодчие не стали размениваться на красящий пигмент, реки крови были изображены при помощи самоцветов, которые за все годы нисколько не выцвели, сохранив свой цвет.
- Чёрт! – Василий сморщился от боли и стал растирать висок.
- Что не так? – обернулся Алексей. - Тебе плохо?
- Да нет, уже всё нормально, - выдохнул проводник. – Спазм сосудов.
- Точно? – не поверил Алексей.
- Да точно, точно, всё уже прошло, отмахнулся Василий, но его бегающий взгляд заставил насторожиться.
- Съешь таблетку, - посоветовал Плетнёв. – Кроме нас самих нам тут помочь некому.
Василий лишь кивнул, показывая всем своим видом, что приступ головной боли уже прошёл, и судя по его лицу так и было.
Фон для богини, как и в других частях гробницы, составляли сцены массовых казней и множественных актов каннибализма. При этом по обе стороны от трона были высечены фигуры павших на колени и протянувших к основанию трона руки двух человек, мужчины и женщины, на которых из одежды были только набедренные повязки. Интересно было бы узнать: это они прислуживают богине, или просят о милости? Жрецы или жертвы? Или участь жрецов отличается от участи простолюдинов лишь тем, что с ними расправятся чуть позже? В любом случае, учитывая остальные изображения, шансов выпросить право на жизнь у них не было никаких.
Глядя на изображение адского геноцида, человек с хорошим воображением мог бы даже услышать вопли умирающих в муках людей, жар огня, запах обугленной плоти, металлический вкус крови на языке.
И в какой-то момент Алексей понял, что если долго смотреть в эти тёмно-синие глаза, то их взгляд начинает затягивать тебя. Должно быть, ему всего лишь показалось, но лучше не испытывать судьбу, такое уж это место.
«Что-то я стал слишком впечатлительным на этой работе» - подумал Алексей.
- Пошли отсюда, - он потянул за рукав проводника, который явно в уме уже подсчитывал, сколько бы можно было выручить за все эти камушки. – Посмотрим, что они делали у саркофага.
Вернувшись к постаменту, на котором возвышался саркофаг, они стали осматривать оставленное Граниным добро.
- Это не наше оборудование, - почти шёпотом произнёс Василий, после беглого осмотра. – Кофры в схроне остались нетронутыми.
- Значит, тот, кто ждал их в городе, готовился, натащив сюда своих приборов, - сделал вывод Алексей.
- Ты глянь-ка, на кнопках буковки не наши, - добавил проводник, присмотревшись. - И не местные.
Они обошли постамент с саркофагом вокруг и остановились. На ступенях постамента, на котором возвышался саркофаг, среди ящиков лицом вниз лежал манекен. И судя по всему, мёртвый. Получается, что эти ребята нашли в толпе манекенов на вокзале одного единственного, который им был нужен, и зачем-то притащили его сюда.
- Они его типа притащили сюда с вокзала? – озвучил мысли Алексея проводник.
- Другого не дано. Не думаю, что он сам согласился идти с ними. Обычно они ноги еле переставляют.
- Усыпили и утащили.
- Усыпили?
- Ну, или парализовали, - предположил Василий, - а как ещё можно оттаранить манекена с вокзала на другой конец города? Он бы явно не пошёл сам. Помнишь, как они гудели, прежде чем нас накачали снотворным?
- Помню-то я помню, вот только, манекен не пушинка, чтобы таскать его туда-сюда на загривке.
- Их там минимум трое, могли и дотащить, - пожал плечами проводник.
Медленно подойдя к лежащему манекену, и чуть ли не перестав дышать, Алексей наклонился над телом и ткнул его дулом автомата. Никакой реакции.
Поддев всё тем же автоматом плечо манекена он приподнял его на спину, а потом, приложив чуть больше усилий, перевернул его на спину.
- Они его вскрыли, – констатировал Василий и тихо выругался.
- Похоже на то, - согласился Алексей, разглядывая тело. – Походу искали что-то внутри.
Ещё раз осмотрев мёртвого манекена, похлопав его по карманам полуистлевшего пыльного костюма, Плетнёв пришёл к выводу, что тот, судя по его одежде, был всё-таки из местных. Пусть пиджак с брюками и были похожи на земные, но всё-таки их фасон отличался. К тому же логотипов известных ему брендов на подкладке или ещё где тоже не обнаружилось.
Помня, что Гранин может появиться в любую минуту, Алексей поднялся по ступеням постамента, и оказался у самого края каменного саркофага. У странного саркофага, в одной из боковых стенок которого (той, что обращена к выходу из гробницы) с неизвестными целями было высверлено круглое отверстие. Наблюдать за тем, кто был заточен внутри? Давать ему пищу? Отверстие роднило саркофаг с дольменом, что стоял наверху в церкви в качестве алтаря.
Практиковались ли местными жителями человеческие жертвы к моменту События Икс, точно было неизвестно, но Гранин (чтоб его!) считал, что здешняя религия к тому времени уже пережила это явление, а быть может, и полностью его отрицала.
Плетнёв провёл рукой в перчатке по крышке саркофага.
Сама крышка, которая сейчас была сдвинута, была вырезана из цельного куска камня, а потом её искусно обтесали, выдолбив лежащую фигуру молодой девушки со связанными золотыми верёвками кистями рук и ногами. На шею также была как бы накинута такая же верёвка.
- Золото, - засверкали глаза проводника. – Твою мать, сколько золота!
- Ага, - только и отозвался Алексей.
Она лежала, облачённая в длинное платье типа туники, сомкнув пальцы рук, в замок на груди. Те, кто создавал саркофаг, боялись Её. Боялись, но почитали. Потому и не поскупились на золото и драгоценные камни для украшения.
Молодое женское лицо смотрело на людей открытыми сапфировыми глазами с эффектом следящих зрачков. Куда бы ты ни переместился, тебе казалось, что Её взгляд следует за тобой.
На запястьях браслеты с драгоценными камнями, переливающимися блеском в свете софитов. И, конечно же, то самое ожерелье с парой десятков ярких кроваво-красных рубинов.
На всё также «плакала» кровавыми слезами, выполненными из тех же неогранённых рубинов каплями стекавшими по её лицу.
Луч фонаря высветил нутро саркофага, на каменных стенках которого отчётливо виднелись борозды глубоких царапин, оставленных обезумившим существом, когда-то давно заточенным внутри. Назвать это созданием человеком у Плетнёва не поворачивался язык. Человек просто не мог так расцарапать каменную поверхность.
Внутри обнаружились несколько красных ягод. Алексею даже показалось, что они лежат ровно так же, как это было несколько лет назад. А ещё они ничуть не испортились, даже будучи снятыми с ветки.
Внезапно откуда-то издалека раздался глухой звук шагов и голос, судя по интонации, втолковывающий что-то своим собеседникам. Гранин и его компания возвращались из глубины подземного храма. Ему отвечал другой голос, причём точно не принадлежащий Ярославу. Более тонкий, но твёрдый по интонациям. Подросток? Да нет, ерунда! Женщина? Вполне возможно. По комплекции они могли быть вполне сопоставимы.
Вот только говорили они на совершенно непонятном языке, не похожем ни на один из тех, что за свою жизнь приходилось слышать Плетнёву.
Василий тоже услышал шум и они с Алексеем, не сговариваясь, затаились за саркофагом. Прятаться в темноте за колоннами времени уже не было. Всё-таки это место заставляло в каком-то смысле подчиниться ему, отвлекая внимание и заставляя погрузиться в созерцание такого своеобразного внутреннего убранства.
Приближающиеся голоса стихли. Стало понятно, что те, кто вышел из глубины катакомб, что-то заподозрили.
- Кто здесь? – раздался голос Гранина.
Стало понятно, что таиться не имеет смысла.
- А сам-то как думаешь? – отозвался Плетнёв. - Ты зачем над манекеном поиздевался? – выкрикнул Алексей из-за саркофага. – Сам же говорил, что они разумны!
- А что поделать, Алекс! – раздалось в ответ из сводчатого коридора. – Уж очень нам надо было то, что у него было внутри.
- И что же это? – спросил Плетнёв. – Ради чего был весь этот спектакль с этнографической экспедицией? Неужто без нас не пускали?
- Всё-то тебе расскажи! Могут же быть у нас свои тайны! – рассмеялся в ответ Гранин, и его смех эхом прокатился по залу. – А то, что вас пришлось взять, так да, навязали вас. А того, кого мы хотели – заняты были.
Ага, вот оно что, вспыхнуло в мозгу. Алексей переглянулся с Василием. Он тоже всё понял.
- Только ты ведь понимаешь, что с такой информацией теперь тебе отсюда не уйти, - похоже было, что Гранин пожалел, что взболтнул лишнего. Мы просто не можем тебе этого позволить!
Да куда уж ясней! Мог ведь промолчать, но всё равно сказал! Почему? Позволил себе секунду слабости? Или наоборот был слишком самоуверен? Самоуверенность до добра не доводит, нельзя переоценивать себя, как и недооценивать врага. Во все времена это было верной дорогой к поражению.
Единственный ответ, который напрашивался сам собой – Гранину уже было всё равно. Он ни при каких условиях не хотел возвращаться. А следовательно, сейчас может начаться заварушка со стрельбой и всеми вытекающими.
Так почему они не стреляют? Из-за саркофага, за которым укрылись противники? Могли бы закидать гранатами, Алексей точно помнил, что у Гранина было с собой несколько штук.
Вновь воцарилась тишина, разве что в ушах звенело от разговора. С заметным сожалением в голосе Гранин добавил:
- Ты хороший парень, Алекс, - Василий одобрительно кивнул, как бы соглашаясь со словами учёного. - Ну, вот что тебе стоило просто уйти домой? – Василий кивнул ещё раз и уже гораздо заметнее. - Ну, придумали бы что-нибудь совместно с Василием, чтобы версии не расходились, Анна бы тебя прикрыла.
Опять он на Анну указывает. Не может она быть предателем! Не может! Чтобы сбить неприятные мысли, Алексей решил сменить тему, выкрикнул:
- Не хочешь познакомить нас со своим новым знакомым?! – подумал и добавил. - Или знакомой?! Она может пойти с нами и объяснить, что за дичь ты тут устроил, а?
Ну да, стоило признать, это было совсем уж наивно.
Василий потянулся к гранате, решив, что лучше он опередит группу Гранина, чем он их. Алексей покачал головой, и рука проводника вернулась на рукоять автомата. Свод гробницы выглядел крепки, но кто его знает, как он себя поведёт, взорвись тут пара-тройка гранат. Скорее всего, по этой причине Гранин сам не решался использовать гранаты. Ну не напал же на него очередной приступ гуманизма и милосердия!
- Отчего бы и не познакомить, - раздался в ответ довольный и как ни странно в чём-то даже весёлый голос учёного, и Алексей уже приготовился к тому, что вот сейчас перед ним всё-таки упадёт парочка гранат с выдернутой чекой. Он их отбросит в сторону, а вокруг начнут летать пули, рикошетя от каменных стен.
Однако ничего подобного не произошло. Странно, учитывая численное превосходство, даже, несмотря на недостаток опыта, могли бы их ликвидировать. Почему же не начинают?
Василий сморщился, будто от дикой головной боли. Твою же! Вот сейчас не вовремя, однако!
- Опять что ли? – процедил сквозь зубы Алексей. – Что не так?
- Не пойму! – проводник был похож на человека, страдающего жутким похмельем. – Они что-то делают.
- Что?!
- Создают точку перехода? – словно сам не веря своим словам, произнёс Василий. – Мощную, далеко попасть можно.
Внезапно проводник уставился на Алексея немигающим замершим взглядом, его зрачки расширились почти до предела. Стало понятно, что всё это время Гранин просто тянул время.
- Она движется к нам, - обречённо произнёс проводник.
Плетнёв не успел уточнить, как такое возможно, так как в этот момент он перестал ощущать каменный пол под ногами, а мир вокруг изменился коренным образом.
******************************************************************************************
Не забывайте ставить "палец вверх" под публикацией и включать колокольчик на странице канала, чтобы не пропустить новых.
Вдохновить автора можно перечислив любую сумму на карту Сбера (на чебурек с беляшом):
5469 4300 1181 6529 или
2202 2001 5869 1277
На имя Сергей Юрьевич Я.
Насколько знаю, перечисление происходит без комиссии.
Или на кошелёк Ю-Мани
4100 1113 6694 142
Спасибо. И да минует нас Апокалипсис!
