Утром в поселок явился Паша Каплин, переполненный важной информацией. Он так торопился донести ее до Антона, что споткнулся о порог и чуть не пропахал носом пол в коридоре.
Антон успел поймать его за шиворот и снова поставить на ноги.
- Антон Антоныч, я такое нашел! – воскликнул Паша, захлебываясь эмоциями. – Вам точно понравится. Мне вообще пришлось жизнью рисковать!
- Это как это? – опешил Антон, ведя помощника прямиком на кухню.
Только еда могла заставить того успокоиться.
- Пришлось с девчонкой одной отношения налаживать… Даже целоваться!!
- Торговал собой во имя дела? – ухмыльнулся Антон.
- Вот вы смеетесь, Антон Антонович, а я ведь совершенно серьезно. Настоящую шпионскую операцию провернул. И такой улов у меня, это просто вообще!
- Бутерброд будешь? – спросил Антон, усадив помощника за стол. – Или яичницу?
- Бутерброд с яичницей – это просто отлично, - пропыхтел Каплин. – И кружечку кофе, пожалуйста. Вы готовьте, а я буду рассказывать.
- Ну, приступай, я весь внимание.
- Про то, что профессор Гусаров с вашей Ией крутил роман, почти все студенты знают. Студентки-то уж точно. Говорят, она его приступом взяла. Девчонка безбашенная совершенно. Он сначала поддался: на красоту, наверное, клюнул. А потом понял, во что вляпался. Потому что эта ваша Ия ему проходу не давала. В институте все думают, будто это профессор ее пристукнул, потому что она его достала. Не, ну реально работать не давала, все лезла и лезла. Позорила его.
- Интересно…
- В институте, короче, я ничего больше не узнал такого… жареного-пареного. Поэтому стал соцсети ее просматривать. И знаете, что нашел?
- Что? – Антон перестал возиться со сковородкой и повернулся к Паше.
- Не, вы не отвлекайтесь, Антон Антоныч, вы жарьте, а я буду у вас за спиной говорить, - Паша поерзал на своем месте. – А нашёл я фотки из одного фитнес-центра, где эта Ия такая вся в халатике, с улыбочкой… И другие, значит, девчонки, тоже в халатиках такие… Со швабрами.
- Она там подрабатывала, что ли? – догадался Антон.
- Я тоже так подумал. Поехал туда, купил билетик на вход, стал там бродить. А как узнаешь про уборщицу? Пришлось с персоналом контакт налаживать. Выбрал я одну девчонку, ну и завела она меня к шкафчикам.
- Лихой парень, - засмеялся Антон. – Сразу к шкафчикам.
- Да вы слушайте дальше! Короче, слово за слово, признался я, что работаю под прикрытием. Ну, будто сыщик я, понимаете? Она клюнула. Ну, молодая еще, чего с нее взять? И говорит – есть у Ии свой шкафчик. И показывает его мне. Обычный шкафчик, не как для гостей – с электронным замком, а как для черни.
- Для черни?!
- А чего вы ржете, Антон Антонович? – обиделся Каплин. – Сами сказали, что мне нужно образовываться. Ну и вот.
- И где ж ты взял это новое слово, интересно?
- У Пушкина. В «Евгении Онегине», - заявил Каплин со знанием дела. И с пафосом процитировал: – «Кто странным снам не предавался, кто черни светской не чуждался»…
- Короче, ты вскрыл этот ненадежный шкафчик, - перебил его Антон. – И что ты в нем нашел?
- Флешку. А на ней неприличные фотографии.
- Господи…
- Ия, видать, та еще была прохиндейка. Снимала себя с профессором Гусаровым. Они там такие смешные – просто сдохнуть! Но это ладно… Знаете, как она назвала свой фотоальбом?
- Как? – Выкладывая яичницу на тарелку, Антон чуть не уронил ее себе на ногу.
- Альбом для шантажа.
Антон сел на стул и подпер голову руками. И сказал:
- Что-то слишком много информации на меня свалилось.
- Да? – радостно спросил Каплин, засовывая в рот огромный кусок хлеба. – Не, ну я-то какой молодец, а? Ведь правда, молодец?
- Нет вопросов, молодец, - похвалил его Антон. – Давай сюда флешку.
Умяв омлет, два бутерброда с колбасой и запив все это кружкой кофе, Каплин, наконец, благодушно откинулся на спинку стула.
- Ну, - спросил он с умным видом. – А вам-то что удалось за это время выяснить?
- Во-первых, в бумагах Лизиного отца я нашел телефон профессора Гусарова. Во-вторых, я узнал, кто и зачем ставил в лесу капканы. Еще я узнал, что в руки Ии Бычковой попала старинная фарфоровая статуэтка, принадлежавшая жене профессора. Ия позвонила Лизе и встретилась с ней, прикинувшись клиенткой. Еще я выяснил, что это не Лиза бродила ночью по лесу, ее просто пытались подставить.
- Как мы с самого начала и думали, - покивал Каплин. - А кто?
- Полагаю, жена профессора.
- Это та, которую убили, что ли?
- Именно она, - задумчиво ответил Антон.
- А как вы догадались?
- Понимаешь, я проконсультировался с одним академиком, и он сказал, что настоящие лунатики не ощупывают перед собой дорогу, как слепые. Ходят так же, как все – совершенно обычным образом. А сторож Тимофеич, который выслеживал эту женщину, не раз видел, как она шла, вытянув руки вперед. Он сам мне об этом рассказывал.
- Раз она руки вытягивала… Значит, просто прикидывалась лунатиком!
- Вот именно. Но она не просто изображала какого-то там абстрактного лунатика, она надевала рыжий парик, а на него – атласный ободок. Из чего можно сделать вывод, что подставить она хотела именно Лизу. Вероятно, Лиза перед сном иногда выходила на улицу именно в таком виде – калитку запереть, воздухом подышать… Это был умный ход - подставить именно Лизу, потому что ее мать по-настоящему ходила во сне. А кто был в курсе этого?
- Кто? – спросил Каплин, хлопая глазами.
- Марина Гусарова. Именно она знала, что мать Лизы страдала сомнамбулизмом. Видно, Марине пришла в голову блестящая идея – загримироваться так, чтобы все приняли ее за соседку. Время от времени она бродила по лесу в рыжем парике и ночной рубашке.
- А зачем? – с любопытством спросил Паша.
- Не знаю, - развел руками Антон. – В голове, конечно, крутятся разные версии, но… Вот эта туфелька, которую нашли в воде… Марина ли ее принесла с собой или кто-то бросил в воду специально? Какую роль играет эта туфелька? Ведь зачем-то у Лизы украли пару обуви, верно?
- Вы же сами сказали – чтобы подставить.
- Но все указывает на то, что подставить Лизу хотела Марина. Тогда как она утонула? Пошла умыться и поскользнулась? Ее убили? Кто? - Антон наморщил лоб, а потом лицо его внезапно прояснилось. – Погоди-ка… Кажется, я знаю, как все это можно раскрутить…
- Опять вы что-то придумали… грандиозное, - с сомнением заметил Каплин тоном родителя, уставшего от шалостей неугомонного ребенка.
- Если выгорит, я распутаю это дело. Только мне нужно установить контакт с домработницей Гусарова. А она очень сложная девушка.
- Узнайте, чего она хочет, - предложил Каплин. – И пообещайте ей это. Я всегда так делаю, когда мне чего-нибудь от человека надо.
- Узнать, чего она хочет…
В голове Антона вращались тысячи колесиков. Профессору Гусарову предстоит ответить на кучу вопросов. Нужно как-то заставить его сотрудничать. Как? А что, если это он убил и жену, и свою студентку? В этом случае профессор будет врать и выкручиваться. Но это тоже неплохо, ложь можно распознать. Главное, чтобы Гусаров вообще захотел разговаривать на столь щекотливую тему.
Антон решил вытащить его из дома, чтобы избавиться от лишних «ушей» - его коллег, которые ну никак не хотели бросить профессора в беде.
Оставив Каплина отдыхать и велев ничего не трогать руками, особенно в мастерской, Антон отправился в дом напротив.
- Опять вы, - сказал Гусаров чугунным голосом и хлопнул ладонью по столу. - Все рыщете, Лизу свою выгородить хотите?
- Хочу, - ответил Антон и посмотрел на кислого Славкина, который забрался с ногами на диван и читал книгу. Милена, еще более невзрачная, чем обычно, сидела рядом с ним, бросая на ученого секретаря томные взгляды.
- Слушайте, Виктор Васильевич, мне нужно вам кое-что показать, - заявил Антон. – Во дворе. Можете уделить мне пять минут?
- Вот зануда, - пробормотал профессор и встал. – Ну, пошли.
Он отправился прямиком на задний двор, который можно было даже назвать садом, потому что вдоль забора росло несколько яблонь.
- Ну? – спросил Гусаров, упав на деревянную скамейку и демонстративно повертев головой по сторонам. – Что хотели мне показать?
- На самом деле хотел припереть вас к стенке. Только при людях было неудобно.
- Я никого не убивал, - бросил Гусаров устало. – Говорил же.
- А я сейчас не об убийстве, а о воровстве.
Гусаров поднял на Антона внимательные глаза, в глубине которых мелькнул испуг. Антону этого оказалось достаточно.
- Это ведь вы украли открытие Нила Молчанова, верно? Он дал вам свои бумаги, возможно, чтобы проконсультироваться, а потом внезапно умер. И вы решили их не возвращать.
Гусаров опустил голову вниз и уставился на траву, как будто именно там находился ответ.
- Нет, - ответил он, наконец. – То есть – да, я украл. Но Нил ничего мне не давал. Он только позвонил однажды и задал вопрос, который открыл…
- Что открыл? – жестко спросил Антон.
- Вы слышали о статуях лошадей в честь побед хана Батыя?
- Нет, - покачал головой Антон. - Что за статуи такие?
- Отлитые из чистого золота. Золото было собрано с русских земель данью. Кони украшали ворота ордынской столицы Сарай-Бату. Но во время войны Мамая с Тохтамышем статуи пропали.
- Это же еще в шестнадцатом веке было? – наморщил лоб Антон.
- Именно. Золотых коней уже давно ищут среди курганов Астраханской и Волгоградской областей. Нил Молчанов обнаружил в последней экспедиции кое-что новое, подсказку.
- И вы украли его открытие.
- Это не открытие, это только ступенька к открытию.
- Значит, вы украли ступеньку. Или подсказку, как вы выразились. Как вам это удалось?
- Про то, что Нил Молчанов живет, вернее, жил по соседству, я узнал лишь после того, как мы с Мариной сюда переехали. Как-то утром вдруг увидел выходящую из калитки Лизу и сразу ее вспомнил. Однажды я встретил ее вместе с отцом на какой-то презентации, и просто не мог не обратить внимание на эту копну рыжих волос. Через несколько дней подвернулся случай познакомиться с новой соседкой поближе, и я признался Лизе, что был коллегой ее отца. Она оживилась, пригласила меня на чай… Ну, так и получилось, что она рассказала мне про последние работы Нила, про его архив в мансарде. Сама рассказала! Это было такое искушение… Это стало мучить меня. Можете себе представить?
- Что? – не понял Антон.
- Архив был рядом, только руку протяни. Лиза ничего не знала, иначе она не вела бы себя так… беспечно. Я следил за ней. Она часами пропадала в своей мастерской, задняя дверь днем всегда была открыта. А окна мастерской выходят в торец дома, а не на зеленую зону.
- Вы что, просто вошли в дом и поднялись в мансарду? – поразился Антон.
- Я делал так много раз. Я первым разобрал архив Нила. Нашел записи и унес их.
Антон закрыл глаза. Прокрутил перед мысленным взором события – так, как их описывал Гусаров. И в тот же миг его осенило.
- Скажите, Виктор Васильевич, только честно – вы ссорились с Мариной в последнее время? Из-за Ии, например, о романе с которой знали все ваши студенты?
- Нет, мы не ссорились, - жестко ответил Гусаров. – Но после того, что случилось, я узнал, что Марина собиралась подать на развод.
- Вот как? – удивился Антон. – С чего вы взяли?
- Нашел тетрадку с записями. Там так и было написано: «После развода я потребую у мужа машину и дом». Ну, и всякое такое. Какие-то расчеты… Она заранее деньги считала, представляете? А я даже не подозревал.
«Может быть, потому что были заняты романами со студентками?» - хотел парировать Антон, но промолчал. А вместо этого задал новый вопрос:
- Ваша жена собирала старинный фарфор, верно?
Гусаров удивленно посмотрел на него.
- Да, - ответил он. – Собирала. А что?
- Каким образом статуэтка из коллекции Марины могла попасть в руки Ии Бычковой? – спросил он. – Ия бывала у вас дома? Она могла украсть статуэтку?
- Вы серьезно? – усмехнулся Гусаров. – Я, конечно, скотина, если иметь в виду мои измены, но не идиот. Никогда нога моей студентки не переступала порога нашего с Мариной семейного гнездышка. И я понятия не имею, где Ия взяла статуэтку.
- Выходит, ей дала ее ваша жена. А Ия, в свою очередь, передала ее Лизе для реставрации.
Гусаров откинул голову назад и горько рассмеялся:
- Статуэтка, принадлежавшая моей жене, попала в руки моей студентки, которая отдала ее моей соседке. Это не кажется вам странным?
- Нет, - Антон не поддержал веселья. - Все три женщины связаны с вами. В этом кажущемся нагромождении есть какая-то логика. Я пытаюсь выяснить – какая.
- Вот когда выясните, тогда и поговорим, - заявил Гусаров и встал. – Пойду кофейку выпью. Хотите?
- Нет, спасибо, - Антон потер переносицу. – Будьте так любезны, попросите вашего коллегу на секунду выйти ко мне. Пожалуйста.
- Славкина? – удивился Гусаров. – Его вы тоже подозреваете?
Антон промолчал. Когда профессор удалился, он принялся мерить шагами площадку возле стола со скамейками. Вскоре из дома вышел Славкин. Сделав брови домиком, он направился прямиком к Антону.
- Вы что-то хотели мне сказать? – поинтересовался он не слишком-то дружелюбно.
- Только спросить. Можете ответить честно?
- А я вообще никогда не вру, - ответил тот. – Хитрю иногда, но и только.
- Скажите, у вас с Миленой роман?
Славкин помолчал, после чего пробормотал:
- Если честно, я дурею от вашей бесцеремонности.
- Михаил, это вопрос жизни и смерти. У вас с Миленой роман?
- Да с чего вы взяли?!
Антон покусал нижнюю губу, подергал себя за ухо, почесал макушку, словно пытался заставить мысли течь резвее:
- Может быть, она на что-то рассчитывает?
- На что она может рассчитывать? Я только недавно женился. Все знают, как я счастлив.
Антон хлопнул его по плечу и сказал:
- Ладно, спасибо, вопросов больше нет. Я надеюсь, вы ни с кем не собираетесь делиться подробностями нашей беседы?
- Не собираюсь, - фыркнул Славкин и, возмущенно качая головой, отправился обратно в дом.
Как только Славкин ушел, Антон метнулся к круглому кусту, за котором пряталась дверь в комнату домработницы. Тихонько постучал. Аника открыла через секунду. Вид у нее был торжественный.
Антон решил воспользоваться бесхитростным советом своего молодого ассистента и, глядя ей прямо в глаза, спросил:
- Аника, чего вы хотите больше всего на свете?
Продолжение:
Читайте детективы о приключениях Антона Баулина: