Прекрасное далёко

Рассказ по мотивам произведения Юлии Жуковой "Замуж с осложнениями"

Будущее, полеты в космос, другие планеты, история любви земной девушки с представителем другой расы.

Волею случая после личной трагедии, Ева летит на Муданг. Не всё радужно, но что-то хорошее будет. Например: настоящий мужчина, новая жизнь, новые знакомства... И хэппи энд.

Глава 1

Пустой и безликий больничный коридор вот уже пятый час вызывал у меня стойкое желание сбежать подальше. Я сидела в облезлом неудобном кресле, зажав ладони коленями, не в силах ни думать, ни что-либо предпринять. Разве может простая операция, даже с осложнениями, о которых мне сообщили на бегу, длиться столько времени?

Не было сил даже заглянуть в телефон и отрешиться от реальности за чтением любимой книжки. И как читать, когда мир вокруг рушится, и скоро уже не останется ничего

Безликая белая дверь резко распахнулась, выплёвывая стремительно выходящим врачом в синем хирургическом костюме. Стёкла очков блеснули под тускло горящими лампами. Я вскочила мгновенно, хотя, казалось, все члены одеревенели в неудобной позе от долгой неподвижности. Бросилась наперерез врачу, рискуя сбить его с ног. Однако эскулап показал хорошую реакцию и успел затормозить и меня остановить, прихватив за плечи.

— Ева Берман? — хирург выглядел усталым, у рта залегли суровые складки, на лбу блестели бисеринки пота. Я понимала, что он очень устал, я понимала, что… — Сожалею. Ваша мама… Внезапная остановка сердца. Мы сделали всё, что могли, но… Примите мои соболезнования. Ева, с вами всё в порядке?

Я смотрела на врача частной клиники, какого-то давнего друга Ксении, маминой подруги, и не понимала ни слова. Слышала только гулкое биение своего сердца где-то в горле и жутковатый очень громкий вой, словно совсем близко выл на луну большой серый волк. Хирург — «первоклассный, Маша, золотые руки» — расплывался в сине-белую кляксу. Осознала, что зажимаю свой рот обеими ладонями, и что странный вой раненого зверя рвётся именно из моей груди. Замолчать удалось от резкой пощёчины — уж не знаю, у кого поднялась рука. Ничего не видела перед собой.

Вокруг возник шум, какие-то новые голоса, меня усадили обратно в кресло в несколько рук, кто-то помог выпить непонятную жидкость, обжегшую горло, хотя это была простая холодная вода, как уверяла сердобольным голосом женщина в белом. Я закашлялась, мотая головой, и внезапно совершенно ясно осознала: мама умерла, её больше нет.

***

Дни и недели после маминых похорон прошли как в тумане. Боюсь, я замкнулась в себе, потеряв самого близкого и единственного родного человека. У нас с мамой никого не было, но мы были сами друг у друга, а теперь я осталась одна. Да, не всегда у нас было все гладко и прекрасно, всякое случалось — и хорошее, и плохое, и страшное, и весёлое. Но мама — это мама, обнимет порой просто так, посидит рядом даже молча, а на душе сразу хорошо и тепло…

Да, я уже давно взрослая, недавно исполнился двадцать один год, получила аттестат зрелости, разрешение иметь детей и самой их воспитывать, но с невыносимой потерей никак не получалось смириться. Ведь маме и сорока ещё не было, и ничто не предвещало…

Моей затянувшейся депрессии способствовала ещё непонятная травма, врачи говорили — последствия сильного стресса. Я больше не могла говорить. Рот открывала, слова вроде бы проговаривала, но звуки издавать не удавалось. При этом я вполне могла мычать, закрыв рот, тут связки работали нормально, но говорить членораздельно не выходило, как ни старалась.

С работы пришлось уволиться — кто станет держать сотрудника в колл-центре, у которого пропал голос? Проверять я не стала, написала «по собственному желанию». К счастью, отрабатывать положенные две недели не заставили, вошли в положение.

Появилась куча свободного времени, которое непонятно было, чем занять. Я целыми днями сидела дома, утыкаясь в бук, выполняя несложную работу фрилансера. Или шила бездумно на своей любимой швейной машинке что-то новенькое, и только потом понимала, что это платье или симпатичная блузка для мамы, которой больше нет. Наверное, я потихоньку сходила с ума, я потерялась, и никак не могла выплыть.

По вечерам я шла на прогулку по городу — выполняла совет психолога, которого мне нашла Ксения, единственная, кто навещал меня с момента похорон. Я бесцельно бродила по никогда не стихающим магистралям, между сверкающих неоновым блеском небоскрёбов. Или ездила на метро круг за кругом, или доезжала до ближайшего парка, где бродила по тёмным тропинкам, подальше от весёлых людей, сверкающих огней и городского шума. Я сама себе напоминала призрак, который зачем-то задержался на этом свете.

***

— Ева, я всё понимаю, но так дальше нельзя! — озабоченно заявила Ксения, заскочив ко мне весенним вечером. Я и сама понимала, что нельзя, но слышать это от Ксении было неприятно. — Три месяца прошло, пора уже вылезти из своей раковины!

Высокая дородная женщина, историк по образованию и настоящий командир в юбке, она единственная из бывшего маминого окружения не желала оставить меня в покое. Навещала раз в неделю, по субботам, как по расписанию, заставляла что-то делать. Она же сильно помогла с похоронами — к маме Ксения испытывала слабость, опекала её при жизни в их университете. Часто бывала у нас в гостях. Я даже немного ревновала к ней маму, да что вспоминать. Ксения даже нашла маме первоклассного хирурга в частной клинике, своего давнего знакомого. Что же поделать, если даже первоклассные хирурги не всегда могут запустить остановившееся сердце.

Впрочем, маму многие опекали, она производила такое впечатление — довольно беспомощной особы, хотя на самом деле была вполне сильным человеком. Внешность бывает обманчива, в этом мы с ней были похожи, мне тоже всё время давали меньше лет, принимая, порой, за подростка.

А теперь опека Ксении грозила перейти на меня, и с этим точно нужно было что-то делать. Я понимала, что она хороший человек, что всерьёз за меня переживает, но не могла отделаться от чувства неприязни, ни на чём не основанной. Может потому, что до маминой смерти, Ксения не очень-то меня жаловала, а тут так переменилась.

Хоть продавай квартиру и переезжай в другой город, а лучше — на другую планету. Высказать Ксении, что не нуждаюсь в её визитах, просто не могла, всегда её уважала, хоть и не любила, и была ей очень благодарна за помощь с похоронами и участие. Чувствовала себя при этом неблагодарной свиньёй и прятала от замечательной женщины своё недостойное желание — чтобы все уже оставили меня в покое.

В этот вечер Ксения сразу взялась хозяйничать в кухне — отварила пельмени, сама разложила их по тарелкам. Я равнодушно гоняла пельмешки по тарелке, есть не хотелось. Готовить для себя одной не видела смысла, хотя раньше мне нравилось радовать маму чем-нибудь вкусненьким. Но я не голодала, честно питалась бутербродами или перекусывала бургерами в кафешках по крайней мере один раз в день. Правда, в этот день я не смогла вспомнить, когда ела в последний раз. Вчера?

«У меня всё в порядке!» — написала в блокноте, который теперь всегда лежал у меня на кухонном столе. Именно для визитов Ксении. Общаться ещё с кем-то, к счастью, не приходилось.

Я честно не понимала, зачем Ксения вообще со мной возится. У самой ведь семья — муж и двое детей, правда выросли уже: Влад в универе учится, как мать, на историка. Катька подалась в юристы. И вроде выгляжу я обычно, гигиеной не пренебрегаю, жилище держу в порядке, устраивая генеральную уборку каждую пятницу, как привыкла ещё до маминой смерти — пусть и на автомате. Так почему бы не оставить меня в покое?

Вот с едой — да, я не заморачивалась, и было немного стыдно, что Ксения всегда приносила с собой какие-то продукты, чаще — готовые блюда, но иногда и сама что-то готовила на моей девственно чистой плите.

А ещё Ксения много со мной разговаривала, радовалась, что я гуляю по вечерам, заверяя, что это большой плюс. Не видела я в этом никаких плюсов, но держала своё мнение при себе.

— Ни черта не в порядке! — рявкнула Ксения и стукнула кулаком по столешнице, заставив меня чуть не подпрыгнуть от такой неожиданной экспрессии. — Да, Ева! Марии больше нет, нам всем без неё плохо, но жизнь на этом не закончилась! Твоя жизнь! Да, колл-центр теперь не вариант, но картинки? На это не проживёшь! Надо найти что-то стабильное, что приносит нормальные деньги. Не везде нужно общаться голосом.

Ну да, мне пришлось найти себе работу, рисовала на заказ разные рисунки — для рефератов студентов, Ксения сама подбросила мне нужный сайт не так давно. А ещё я рисовала обложки для книг — этот сайт я нашла сама, разные логотипы, участвовала в конкурсах на лучший эскиз или рисунок. Даже выиграла конкурс в одной пивоваренной компании — выбрали мой логотип.

Студенты платили немного, но на бутерброды с маслом и даже с мясом хватало. Обложки приносили какие-то деньги, хоть заказы случались редко, мне такая работа очень нравилась, но раскрутиться не получалось из-за сильной конкуренции. Вот за логотип отвалили хорошие деньги, но это была разовая акция. И я их отложила на чёрный день.

«Меня устраивает такая работа», — написала я в блокноте.

— Видела я твои работы! — опять нахмурилась Ксения. — Хорошие, мне нравятся. Но ты берёшь очень мало за качественные картинки. Что говорит психолог, кстати? Когда вернётся голос?

Ксения не поленилась, нашла для меня хорошего психолога, когда врачи постановили, что голосовые связки у меня в полном порядке и посоветовали подлечить «голову». Под давлением Ксении пришлось ходить к врачевателю душ каждый четверг.

Пожала плечами, Ксения заставляла меня чувствовать себя обузой. Может, поэтому, мне так хотелось, чтобы она обо мне вовсе забыла?

Психолог, высокий лысеющий дядька, какой-то знакомый знакомого Ксении Михайловны, оказался, как по мне, слишком дружелюбным и улыбчивым. Я была твёрдо уверена, что дядечка зря тратит на меня время. Устала писать ему ответы в буке, предпочитая отвечать односложно, что знакомого Ксении не устраивало. Я еле дожидалась, когда закончится отведённый час, и не знала, как необидно сообщить Ксении, что больше к психологу не пойду. Просто надоело!

Нет, толк от посещений был какой-никакой. По совету дядечки я каждый день начинала с попытки воспроизвести хоть какие-то звуки, пробовала снова и снова в течение дня, когда рядом не было свидетелей. А их и не было, если не считать вечер субботы и мои прогулки. Но пока ничего путного не получалось, кроме всё того же невразумительного мычания. Язык жестов давался мне куда легче, ещё бы нашлось с кем разговаривать на таком языке — хоть вступай в общество глухонемых, но я пока не дошла до такой степени отчаяния. Да и в общении не нуждалась.

— Значит, так! — решительно заявила Ксения, убирая тарелки в посудомойку. Потом уселась за стол снова и уставилась на меня с видом инквизитора. — Я тебе не говорила, но тянуть уже нельзя. Через неделю я с группой от университета лечу на другую планету. Появилось одно вакантное место, я уже обо всём договорилась, оформила документы, и тебя заочно зачислили в штат. Осталось подписать документы. Полетишь со мной.

«В качестве кого, простите? — быстро накарябала я в блокноте, пребывая в некотором шоке — я знала, что Ксения способна на многое, очень пробивной человек. Но, чтобы вот так, взять меня с собой на звездолёт... — И на какие деньги?»

Я сомневалась, что моего гонорара за логотип хватит на межпланетный перелёт. Разве что можно продать квартиру, и не возвращаться на Землю.

— В качестве моего личного ассистента, — сурово ответила Ксения. — И не смотри так, ничего сложного тебе делать не придётся. Зарплата небольшая, но билеты, питание и проживание оплачивать не придётся. Я просто не могу тебя оставить на Земле в таком состоянии, пропадёшь же.

Мне казалось, что я давно пропала, ещё три месяца назад — когда услышала от врача «примите мои соболезнования», и когда поняла, что потеряла голос. И я бы отказалась от сурового предложения маминой подруги, невероятным образом умудрившейся зачислить меня в штат команды историков. Но упускать такой шанс?! Когда-то я мечтала работать в космосе, или просто попутешествовать по другим мирам, а теперь тем более жаждала улететь подальше от сочувствия знакомых, от дядечки психолога, от загазованного мегаполиса, от унылой и бессмысленной жизни.

Только вот на межпланетный перелёт я бы ещё не скоро накопила, а может быть, никогда. Все межпланетные рейсы имели космические же цены на билеты. А проход через портал на другую планету стоил ещё дороже.

«Мои обязанности?» — поспешила я уточнить в блокноте, понимая уже, что отказаться не смогу.

В ответ Ксения выложила передо мной контракт и сурово велела ознакомиться и подписать.

Я ознакомилась, подивилась сумме аванса — больше в полтора раза, чем зарабатывала в колл-центре за месяц. Про картинки и говорить не стоит. Хотя гонорар за логотип был всё же больше этого аванса. А в контракте была прописана ещё и основная зарплата, выплачиваемая в конце каждой недели. Даже чуть больше, чем аванс. Голова пошла кругом. За обязанности «принеси-подай» это было сродни фантастике. Мало того, что плечу бесплатно, так ещё и заработаю — в таком ракурсе можно было смириться не только с Ксенией, которая будет рядом постоянно, но и со всей её командой.

— Акция разовая, — поспешила меня приземлить Ксения. — Тебе повезло, что у моего ассистента боязнь полётов и стойкая неприязнь к внеземным цивилизациям. Всего месяц проработаешь, пока не вернёмся на Землю. Дальше тебе придётся подыскать себе нормальную работу. И я постараюсь помочь, но ты и своей головой подумай, Ева. Я очень надеюсь, что поездка тебя взбодрит, приведёт в чувство.

«Спасибо вам!!! — написала в блокноте и постаралась вложить всю свою благодарность во взгляд на Ксению. — Я поищу работу, обещаю! А куда полетим? Что за планета?»

— Муданг! — коротко ответила Ксения.

Глава 2

Безумная неделя подготовки к полёту на межпланетном корабле прошла в такой суете, что страшно вспомнить. Мне сразу пришло в голову остаться навсегда на Муданге, про который я столько читала в последние годы, даже закончила двухмесячные курсы, изучая неблагозвучный язык. Произношение моё препод хвалил, и даже мама это со смехом, но признавала, что у меня неплохо получается, а ведь моя родительница преподавала всеобщий в международном университете, и знала ещё несколько языков, зачастую подрабатывая переводчиком.

Мне и самой языки давались легко с подачи мамы, уже лет в семь я свободно изъяснялась на всеобщем, хорошо знала английский и французский и начинала учить испанский. Сейчас я неплохом могла изъясняться и читать на семи языках, отчего так успешно работала в кол-центре международной компании, куда звонили в основном иностранцы. Я бы перевелась на переводы текстов, но там никогда не было вакансий.

Как только Ксения покинула мою скромную квартиру, я тут же полезла в бук и нашла интерактивную программу изучения муданжского, чтобы освежить свои знания, всё-так прошло почти два года после тех курсов. За программой просидела всю ночь, но не жалела. Большинство слов я умудрялась разобрать, слушая речь муданжского учителя с экрана бука, и тешила себя надеждой, что худо-бедно объясниться с аборигеном Муданга я смогу. Правда, тут же вспомнила о своей проблеме с отсутствием голоса и приуныла. По крайней мере, я смогу понимать аборигенов, а это уже не мало.

Мой тайный коварный план — сменить свою геолокацию навсегда — укрепился мгновенно, едва Ксения сообщила, куда мы полетим. Да и дядечка-психолог советовал куда-нибудь съездить, поменять круг общения. Словно у меня был этот круг. Но к этому совету я предпочла прислушаться. Муданг находился достаточно далеко от Земли, где мне было так сложно дышать. Вот только посвящать Ксению в свои планы я не собиралась. Как бы не заставила меня вернуться обратно.

Труднее всего было утаить от Ксении свою деятельность по продаже квартиры. Благо, мамина подруга была тоже плотно занята подготовкой к полёту, а мне удалось её убедить, что могу вполне самостоятельно подготовиться к вояжу на планету Муданг.

Меня только удивляло, что Ксения не взяла себе ассистентом Влада, своего любимого сыночка, который учился как раз на историческом. С ним я познакомилась два года назад, хотя с его сестрой Катей мы общались лет с пятнадцати, пусть в основном, по интернету.

С Владом же нормального общения у меня не получилось. Он был нормальным парнем, в меру симпатичным, в меру эгоистичным, но каким-то мелочным в важных для меня вещах. Он сразу начал клеиться ко мне, упорный человек, даже пришлось в итоге сходить с ним на пару свиданий. Ситуации это не изменило. А когда он полез целоваться на втором свидании, то окончательно мне разонравился. Было как-то гадко и тоскливо. Насколько мне нравилась Катюшка, настолько же не нравился Влад.

К моему ужасу, мама и Ксения Михайловна как-то узнали про наши свидания и успели распланировать нашу свадьбу. Это тут же меня отрезвило, и я вежливо высказала Владу, что ничего к нему не испытываю, попросила меня понять и предложила остаться друзьями. Я просто не хотела ранить его самолюбие. В ответ парень обозвал меня дурой, стервой и недотрогой, заявил, что я сама на него вешалась, и что я ещё пожалею, что не дала такому красавчику. И что дружить он со мной не собирается. Я не жалела, после его грубостей мне бы и в голову не пришло с ним общаться. Только облегчение испытала, что эти непонятные отношения завершились. А вот Ксения расстроилась, не могла понять, как так можно не любить её сыночка. Она ещё долго глядела на меня укоризненно при встречах. А самое печальное, что и Катя как-то сразу закрылась, и наша дружба с ней постепенно сошла на нет. Я была уверена, что это Влад настроил сестру против меня, было в нём что-то такое подленькое. Но вернуть дружбу Кати даже не пыталась. Мне и мамы хватало в друзьях…

Продать квартиру оказалось неожиданно просто, да ещё куда дороже, чем я надеялась. Повезло мне с риелтором, давним маминым знакомым. К счастью, никакого отношения к Ксении он не имел. Риелтор сразу пояснил, что моя жилплощадь очень удачно расположена «вблизи хорошей транспортной развязки», так что можно получить весьма выгодные предложения.

Накануне отлёта я окончательно подписала все бумаги и получила деньги на счёт, мгновенно превратившись из почти нищей в довольно состоятельную особу, пусть и без жилья. Риелтор пояснил, что по возвращении за эти деньги я смогу купить чуть менее удачно расположенную квартиру, но даже чуть большую по площади, и он готов в этом посодействовать. Горячо его поблагодарила и ничем не показала пожилому человеку, что возвращаться на Землю не собираюсь.

Сложнее было с содержимым квартиры, но покупатель согласился принять всю мебель вместе с жилплощадью, ещё и порадовал щедрой доплатой. Риэлтор объяснил, что молодой человек специально вызывал оценщика, чтобы всё было по-честному. Я не слишком удивилась, что мебель удалось продать по такой высокой цене — нам квартира досталась от бабушки, любительницы красивой раритетной мебели, от которой нам не захотелось избавляться после её смерти. Я очень любила эту мебель и, вообще, нашу квартиру, но понимала, что перетащить это всё на другую планету не получится.

Покупателем оказался студент международного университета, смуглый тип то ли с Эспаги, то ли с Тамля. Симпатичный и серьёзный, мне он даже понравился. Поговорить с ним мне, понятно, не удалось, хотя он бойко отвечал риелтору на всеобщем. А я постеснялась писать парню в блокноте.

Всю мамину одежду и другие вещи я отдала в организацию Красного креста, помогающую беженцам и другим неимущим гражданам. Они даже сами приехали и всё забрали, за что я была очень им благодарна. Тяжело было самой сделать это, и без того сердце разрывалось.

Только шкатулки из маминого секретера оставила себе — слишком уж их мама берегла. Десять одинаковых шкатулок из красного дерева с росписью и золотым тиснением.

Шкатулки я упаковала вместе со своим вещами, которых тоже оказалось немало. Получилось три огромных мешка, так что пришлось нанимать носильщиков с машиной, чтобы переправить мешки в почтовое отделение. На почте я отправила все мешки прямиком на Муданг на своё имя с пометкой «до востребования». Услуга оказалась недешёвой, но меня заверили, что ничего не потеряется, потому что почтовый портал на Муданге стабильный. Экономить я не стала. Не хотелось оказаться на чужой планете ни с чем.

С собой же взяла только самое необходимое в поездке. Одну спортивную сумку через плечо, куда вполне всё поместилось.

Ночь перед полётом я провела в космопорте, где владельцам билетов на междупланетный рейс предоставляли небольшую комнату с обслуживанием за символическую плату. Ксения как раз навестила меня в этой комнате, ничуть не удивившись, что я заранее приехала в космопорт. Даже похвалила, сетуя, что сама не сообразила меня проинструктировать на этот счёт. Она одобрительно поглядела на мою сумку, выпила чаю с пирожными и велела быть в шесть утра возле двадцать четвёртого терминала.

Труднее всего мне было придумать, как объясняться с Ксенией, когда придёт время сообщить о решении остаться на Муданге. Я очень надеялась, что всё как-то образуется само собой.

Если смотреть на вещи здраво, никого близкого на Земле у меня не осталось. Даже никакой живности никогда не заводила, потому что мама страдала от аллергии на шерсть животных. А ещё я всегда мечтала жить в деревне, вдали от шумного мегаполиса — летом бабушка до десяти лет забирала меня маленькую в лесное хозяйство на краю мира, как мне тогда казалось. Свежий воздух, близкие горы Алтая, простая пища, ягоды, грибы, местные ребята — я обожала ту простую жизнь. Мы даже на лошадях катались, и сплавлялись на лодке по бурной речке. Много было хорошего. Бабушка умерла, поездки на Алтай прекратились, о чём я горько жалела многие годы. А на Муданге меня ждало что-то вроде той жизни из детства, как мне романтично представлялось.

Я очень надеялась, что Ксения будет даже рада освободиться от такой проблемной подопечной, которую ей навязали обстоятельства и чувство непонятного долга. Может, наконец, займётся собственными делами и собственными детьми. Мне же, вполне взрослому человеку, такая опека давно была в тягость.

Да, будь у меня хотя бы молодой человек, Ксения не стала бы вмешиваться в мою жизнь, наверное, но того самого, от которого сердце будет делать кульбит, я до сих пор не встретила, а находить кого-то ради избавления от опеки Ксении — считала глупостью. Всё равно, что поменять шило на мыло. Жить рядом с чужим человеком — что может быть хуже?

Когда-то я мечтала встретить кого-то по-настоящему интересного, умного и доброго. И чтобы можно было влюбиться без памяти. Но такого со мной пока не случалось, а теперь и вовсе сомнительно — кому понравится немая девушка-иностранка на чужой планете?

С моей новой начальницей мы встретились у двадцать четвёртого терминала за пятнадцать минут до шести утра.

— Молодец, что пришла пораньше! — похвалила меня Ксения. — Всё в порядке? Ничего не забыла? Отлично, иди за мной.

Кивнув и помотав головой в качестве ответов, я бодро поспешила за ней, крутя головой. Быть может, это были мои последние минуты на родной планете. Жалеть я не собиралась, пусть на глаза и наворачивались слёзы — но это не от страха перед неизвестным будущем или чего-то такого, и уж точно не из-за сожалений, что покидаю родину. Просто вспомнилась мама. Надо было нам вдвоем давно продать квартиру и куда-нибудь улететь. Может тогда бы мама не заболела этой неприятной болезнью… Но что толку об этом думать теперь?!

Звездолёт поражал воображение, я впервые увидела вблизи эту махину. Это было совсем не тоже самое, как смотреть на звездолёты на картинках, в кино или буке. Дух захватывало от красивых обтекаемых линий, от почти ощутимой мощи, от духа путешествий и крутых перемен.

Учёные историки из универа — коллеги Ксении — приветствовали меня довольно спокойно, услышали, что говорить не могу, и с вопросами не приставали. Каюта мне досталась небольшая, но отдельная и вполне уютная. Кроме кровати имелся столик для бука, маленький шкаф и стул. На стене проектор — может показать космос, фильм или картинки, а может — карту с маршрутом к разным узлам корабля: например, к столовой, к уборной с душевыми, к комнате Ксении или к капитанскому мостику.

Ко многим службам у меня доступа не было, но это мало волновало. В свободное время я снова и снова открывала «уроки Муданжского» и слушала, слушала и слушала. Писать на языке Муданга получалось так себе, но я продолжала совершенствоваться. Вот узелковые послания мне никак не давались. Но я не теряла надежды, вникая в объяснения дедули с лицом, как печёное яблоко, снова и снова.

Нам предстояло лететь до Гарнетта около недели, где пересядем на другой корабль уже до Муданга. Скучать не приходилось, я обеспечивала команду историков напитками и разными закусками, бегая на кухню, пока они корпели над своими проектами. Распечатывала нужное на принтере, затачивала карандаши и выполняла кучу других мелких поручений, пока ученые бурно совещались на исторические темы. В каюте я оставалась предоставлена сама себе только к вечеру, да пару часов с утра меня никто не беспокоил. Ученая братия просыпалась поздно, хотя в полете утро и вечер — понятия условные.

Мне для сна всегда хватало пяти часов, и вскакивала, обычно, в несусветную рань. Психолог посчитал это одной из причин внезапной немоты, настаивая на приёме седативных средств. Чувствуя себя после похорон как варёная муха, таблетки принимать не стала. А ведь сейчас они бы мне очень пригодились — каждый день удаления от родной планеты заставлял всё больше волноваться, хотя я старалась выглядеть спокойной и невозмутимой.

Ксения, к счастью, оставила меня в покое, с головой погрузившись в исторический проект. Я не слишком вникала в планы команды, но кое-что уловила. Земляков сильно интересовала эпоха Аэды Хитроглазого, последнего императора, правившего страной до завоевания Муданга джингошами. Они собирались найти материальные подтверждения легенд про Аэду, совершившего прорыв в техническом образовании народа. Именно в его правление начали строить монорельс через Великие леса, тоннель через пролив, звездолёты, унгунцы и машины. Сведения об Аэде собирались искать в музеях разных городов и, конечно, надеялись пообщаться с местными учёными мужами или кто там будет их сопровождать. Говорили даже, что сам император Муданга примет их в один из дней и проведёт лично какую-то экскурсию.

Я помнила, что жена императора Муданга, Лиза, тоже землянка, врач и министр здравоохранения. И что у них с императором уже несколько детей, а один, старший, даже учится где-то на Земле. Но представить не могла, что увижу таких важных людей вблизи. А может быть, и не увижу. Сомнительно мне было, что очень занятой император сможет выделить время историкам с чужой планеты.

Оставался один день до прилёта на Гарнетт, когда я заблудилась на корабле. Опомнившись, что вероятно, это мой единственный полёт, решила немножко прогуляться по звездолёту напоследок. Поглядела на экране в каюте карту и пошла на разведку. Хотелось добраться до капитанского мостика, и вроде бы, маршрут я запомнила. Кто же знал, что все коридоры так похожи друг на друга? В итоге я где-то свернула не туда, и занесло меня в незнакомую часть корабля. Наш сектор остался где-то позади, но вернуться к нему не получилось, уже три коридора прошла в обратную сторону, а знакомого маленького холла так и не увидела.

Паниковать себе запретила, решив идти вперёд и искать хоть кого-то из людей или план корабля где-нибудь на стене. Завернув в очередной коридор, я замерла.

Очень высокий и очень широкоплечий мужчина надвигался с неуловимой грацией, странной для такого большого тела. Он загораживал своей мощной фигурой почти весь не такой уж широкий коридор, и мне пришлось прижаться спиной к стеночке, чтобы незнакомец беспрепятственно прошёл мимо. Обращаться к нему за помощью сразу отказалась, мне кого-то попроще хотелось найти.

Мужчина, смуглый и чем-то похожий на североамериканских индейцев из моей детской книжки с картинками, притормозил возле меня, поглядев с интересом. Сердце тут же застучало где-то в горле от волнения. Как-то не приходилось раньше общаться с такими крупногабаритными людьми. Тренер в нашей школе был тоже весьма крупным мужчиной, но не настолько.

— Заблудились, леди? — сразу догадался он о моей проблеме. На всеобщем говорил чётко низким грудным голосом.

Я растерянно смотрела на него во все глаза, даже открыла рот, чтобы ответить, но опомнилась и кивнула, когда из горла не вырвалось ни звука. В голову пришло, что передо мной муданжец, недаром же их описывали примерно так — помесь индейцев с монголами и высокий рост.

— А в какой вы каюте? — поинтересовался мужчина. — Или хотя бы, в каком секторе корабля?

Мне стало жарко от неловкости, хотела же брать везде свой блокнот с карандашом или хотя бы планшет. Кляла себя, что так мало занималась языком жестов, но не факт, что этот язык поймёт муданжец или кто он по национальности.

Мне и дышать рядом с такой махиной было сложно, подавлял своими размерами, чуть нависая надо мной сверху. И я не сразу сообразила показать ответ на пальцах. Наконец выставила вверх десять пальцев, потом сжала кулачки и показала ещё семь.

Незнакомец странно смотрел на мои пальцы, но всё же чуть улыбнулся:

— Семнадцатая каюта? Или семнадцатый сектор.

Кивнула и помотала головой. Боюсь, он ничего не понял.

— У меня тоже семнадцатая каюта, — зачем-то сообщил он. — В седьмом секторе. А ваш какой?

Всё-таки, про каюту он понял, догадливый незнакомец. Я, конечно, знала, что вместе с нами на лайнере летит куча народу, около сотни, кажется. И что на корабле множество секторов, где разместились разные группы пассажиров. Но мне в голову не пришло запоминать свой, хотя он точно был указан на билете. Ксения чуть не за руку провела меня по кораблю, сразу в нужный сектор и до самой каюты. И показала, как пользоваться картой. Видимо, их команду готовили к полёту на космическом корабле. А я этот момент упустила, занятая продажей квартиры куда больше, чем предстоящим полётом.

Незнакомца моя растерянность, кажется, не рассердила, а наоборот, повеселила, потому что он улыбнулся шире, показывая в улыбке все свои зубы — белые и ровные, просто на зависть. Смуглый, кареглазый с чёрными как смоль волосами, убранными в низкий хвост, он вообще оказался довольно симпатичным индейцем, то есть муданжцем, конечно.

— Не знаете или не помните? — спросил мужчина с непонятным азартом.

Я беспомощно пожала плечами, заодно развела руками, надеясь, что этот догадливый всё поймёт.

— Вы не можете говорить или не хотите? — спросил он, словно вообще никуда не спешил и решил основательно со мной побеседовать. — Или не понимаете на всеобщем?

Пришлось прижать пальцы к горлу и помотать головой.

— Нет голоса? — ещё больше заинтересовался он. — А можете говорить губами? Попробую понять.

Я удивлённо открыла рот, захлопнула его и удивилась, что мне такого в голову не приходило.

«Я с командой историков с Земли», — произнесла одними губами, стараясь чётко выговаривать беззвучные слова.

— Понятно, — одобрительно кивнул незнакомец. — А куда летит ваша команда?

«На Муданг», — ответила тем же способом.

Брови незнакомца чуть удивлённо выгнулись, и он поглядел на меня ещё более одобрительно. Точно муданжец, вон как взгляд потеплел.

— Сейчас узнаем у капитана, где поселились историки с Земли, летящие на Муданг, — сообщил он мягко. — Вам лучше пойти со мной, юная леди, чтобы ещё больше не заблудиться.

И он отправился по коридору в обратную сторону. Я спохватилась и поспешила за ним почти бегом, чтобы поспеть за его широкими шагами. Муданжец чуть обернулся и притормозил. Теперь я шла за ним спокойно, гадая, не ведёт ли он меня к себе в семнадцатую каюту седьмого сектора. У меня не было никаких причин доверять этому большому человеку, но и причин не верить — тоже не было. Доброжелательный, улыбчивый, готовый помочь, да ещё весьма сообразительный, авось не обманет.

Шли мы так довольно долго, столько поворотов и лестниц миновали, что теперь я точно не смогла бы найти обратной дороги самостоятельно. К моему облегчению, вышли мы, наконец, именно к капитанскому мостику. По крайней мере, именно так капитанский мостик выглядел на картинках.

Три пилота занимали места за штурвалами, ещё двое следили за приборами сбоку. Бородатый капитан стоял возле интерактивной карты звёздного неба и слушал молодого парня с нашивками лейтенанта.

Капитан обернулся к нам спокойно и с вежливым интересом. Мне очень захотелось спрятаться от этого интереса за незнакомцем, но я удержала себя рядом с муданжцем усилием воли.

— Помогите нам, капитан, — своим грудным голосом попросил муданжец. — Юная леди заблудилась, не помнит из какого она сектора, но знает, что летит с командой историков на Муданг.

— А имя своё юная леди помнит? — серьёзно осведомился капитан, рассматривая меня недоверчиво — не верит, что заблудилась?

Я тут же решила воспользоваться подсказкой муданжца — и как раньше в голову не пришло? — и одними губами назвала своё имя и фамилию.

— Не понял, — нахмурился капитан.

— Леди сказала, — медленно произнёс муданжец, успевший заметить мою попытку общаться. — Что зовут её Ева Берман.

— А, та самая немая девушка! — с добродушной улыбкой отреагировал капитан. — Как же, как же, припоминаю. В последний момент добавили в списки. Это историки Ворчека, третий сектор. Так, девочка?

Меня немного покоробил его пренебрежительно-покровительственный тон, но кивнула, не пытаясь больше говорить губами. Не все, оказывается, могут это понять! А имя и фамилию босса Ксении, я помнила: Максим Ворчек, забавный такой высокий и худой дядька с всклокоченными рыжими волосами и тощей рыжей бородкой. Но, пожалуй, мой незнакомец с Муданга будет повыше Ворчека.

— Благодарю, — кивнул муданжец. — Больше мы вас не побеспокоим, капитан. Хорошего дня.

— Постойте, как вас…, — капитан чуть нахмурился. — Вам нет нужны провожать госпожу Берман. Стасик проводит.

Капитан кивнул на молодого парня с нашивками лейтенанта, с которым беседовал до этого. Стасик чуть заметно поморщился, глянув на меня, но тут же изобразил постное лицо. Я невольно шагнула ближе к замершему муданжцу. Как-то совсем не хотелось утруждать этого Стасика.

— Нет, капитан, — довольно холодно ответил мой незнакомец. — Я в ответе за леди и провожу её сам. Пойдёмте, госпожа Берман.

Я не посмела глядеть на реакцию капитана после такого категоричного ответа моего спасителя, и поспешила за незнакомцем, который широким шагом отправился прочь с мостика. Услышала кряхтение кого-то позади, но не обернулась. Пусть думают, что хотят!

Уже в пустом коридоре я поспешила тронуть за рукав незнакомца и, когда он обернулся, сказала: «Спасибо вам!». Хмурый незнакомец приостановился и чуть улыбнулся:

— Не волнуйтесь, леди, я знаю, как найти ваш сектор.

«Меня зовут Ева», — зашевелила я губами. Было неловко от этого его обращения «леди» и «госпожа Берман». Ну какая из меня леди и госпожа? Смех один! Все в команде Ксении звали меня по имени с лёгкой руки непосредственной начальницы. А незнакомцу я была очень благодарна за его помощь, и что не отдал меня на растерзание Стасику. Хотя вряд ли лейтенант бы меня растерзал, но всё же. Но, если быть совсем честной, мне хотелось узнать имя предполагаемого муданжца, и я очень надеялась, что он представится в ответ.

Чуть помолчав и глядя мне в глаза, муданжец всё-таки назвался:

— Архан.

«Очень приятно!» — обрадованно улыбнулась я — ну вот, хотя бы буду знать, как зовут моего спасителя.

Архан чуть прищурился, глядя непонятно, а потом просто отвернулся.

— Пойдёмте, Ева, — мягко позвал он и потопал вперёд.

Мучительно напрягая память, я вдруг вспомнила рекомендации по общению с муданжцами. Вроде бы у них не принято было спрашивать имя, то ли традиция, то ли какие-то другие заморочки. И что, вроде бы, они предпочитают представляться прозвищами. Но мне показалось, что Архан — это всё-таки имя, а не прозвище. Я ведь и не спрашивала прямо, так, намекнула. Но всё равно возникло чувство, что сделала это неправильно. Стало тоскливо, уже жалела, что практически вынудила его представиться.

Обратный путь проделали быстрее и в молчании. Я, понятно, не могла ничего говорить, а муданжец Архан как-то весь отстранился и не оборачивался ко мне, только шёл неспешно, позволяя не бежать за ним.

Мрачно рассматривала его спину, затылок, хвост его чёрный, спускавшийся до лопаток, полотняную рубаху, поверх которой надет замшевый жилет с вышивкой и бахромой, чёрные кожаные штаны, сапоги словно ручной выделки. Я бы могла его нарисовать. Жаль, что не попросишь позировать.

Свой сектор я вдруг сама узнала, едва пересекли маленький холл, и сразу расстроилась, поняв, что сейчас Архан просто уйдёт. Он и собирался — остановился при виде небольшой арки, за которой стояли двое из команды историков, оживлённо беседуя.

— Вот вы и дома, Ева, — с лёгкой улыбкой негромко сообщил мне муданжец, стоя так, чтобы те двое его не видели.

«Спасибо, Архан!» — поглядела я благодарно.

Ничего, не сердится вроде бы, что по имени назвала, пусть и беззвучно. И сам называет по имени, так что не всё так плохо, не так ли? Что ещё сказать, пользуясь тем, что он так легко читает по губам, никак не получалось придумать. А так хотелось, чтобы ещё немного пообщался со мной, я так давно ни с кем нормально не разговаривала. И смотрит ещё на мои губы, словно ждёт, что ещё я скажу.

«Я три месяца назад голос потеряла, — решилась зачем-то на признание. — Очень сложно… Не получается ни с кем разговаривать. Не получалось. До вас».

Архан усмехнулся по-доброму так, а я невольно задумалась, сколько же ему лет. На вид — лет тридцать пять, но может и ошибаюсь.

— Как вы потеряли голос? — поинтересовался он нейтральным тоном.

«Не знаю, — мне захотелось ответить ему честно, поделиться чем-то личным с этим случайным знакомым, с которым, скорее всего, больше никогда не увидимся. — Мне сообщили, что мама умерла — во время операции в клинике у неё остановилось сердце. И всё, я не смогла ничего ответить врачу. И потом тоже».

— У целителя были? — нахмурился Архан, а я засмотрелась на его густые брови.

«Да, — я ещё и кивнула. — Сказали, что здорова, и что это… нервное расстройство. Последствия стресса. Голос может восстановиться, а может и нет. Пятьдесят на пятьдесят».

— На Гарнетте есть хорошие целители, — ответил Архан. — И на Муданге тоже — с Земли прислали лучших.

Мне внезапно стало неловко, что мы говорим о моём дефекте. Совсем не то, что хочется слышать от интересного мужчины. И вообще, поняла, что буквально навязываюсь ему со своими разговорами. Поспешно сделала шаг назад и кивнула Архану: «Спасибо ещё раз, что помогли! Я пойду!»

Я первая повернулась к нему спиной и поспешила к себе в каюту, не оглядываясь. Боялась увидеть в его глазах жалость. Боялась навязываться. Боялась, что сама ляпну что-то ещё, попрошу номер телефона, к примеру. Ага, что обмениваться сообщениями, как подростки. А он, может быть, женат или невеста есть.

В своей каюте я бросилась на кровать и уткнулась носом в подушку. За себя было стыдно, зачем ему про больницу рассказала? И без того жалкое зрелище: немая дева в беде! А ведь совершенно чужой человек, с чужой планеты, и явно из вежливости меня проводил.

За ужином в небольшой столовой нашего сектора я жевала нежнейшее мясо и овощной салат без всякого аппетита. Впервые задумалась, что на Муданге все вокруг будут чужими для меня. И всё чужое: планета, традиции, менталитет. Смогу ли привыкнуть? Смогу ли работать в сети? Как впишусь в местное общество — совершенно непонятно. Возможно, на скромный домик мне денег хватит — ещё бы узнать расценки, и можно ли расплачиваться картами. И не нужно ли снять деньги заранее, на Гарнетте? И как это сделать, чтобы не увидели историки, и не донесли Ксении раньше времени?

Почему-то теперь мне четко представлялось, что Ксения не обрадуется моему решению остаться на Муданге. Но запретить ведь не может? Я уже давно совершеннолетняя. А вот неустойку могут спросить за нарушение контракта, ведь срок прописан до возвращения на Землю. Жаль, что я плохо читала текст договора. И гонорар могут не заплатить, и аванс потребовать назад. Решила не унывать заранее, а действовать по обстоятельствам.

Глава 3

Космопорт Гарнетта ослеплял своим великолепием. Очень большой, очень современный, очень красивый и… холодный — такое было у меня ощущение от огромных стеклянных витражей, стальных перил, блестящего как зеркало пола и прозрачных ступеней эскалаторов. Нам давали несколько часов на передышку, потому что приземлились мы в пять утра, а муданжский корабль вылетал с Гарнетта только в три часа дня. Можно было поспать — в ближайшем отеле нам предоставили комнаты. Можно было погулять по Гарнетту, сходить по магазинам или на пляж.

Я наметила себе посещение музея современного искусства, по соседству с которым на карте имелся значок гарнеттского банка. И как бы хотелось совета кого-то знающего, кто подсказал бы, как мне поступить с деньгами. Но никого из команды спросить не могла по известным причинам — сразу узнает Ксения. И я страшно жалела, что не спросила вчера совета у Архана. Муданжец точно мог подсказать, что к чему на его планете. И он мог читать движение моих губ.

Тоже загадка – могут ли все муданжцы читать по губам или это мне так повезло со случайным знакомым?

В музее, куда историки идти не пожелали в такую рань, как я и надеялась — все они любили подольше поспать утром — оказалось пустынно и прохладно. Это порадовало — в джинсах и толстовке, которые я надела для прогулки, даже под утренним солнцем Гарнетта оказалось жарко. Ещё бы — курортная планета.

Я бродила из зала в зал, раздумывая, идти ли мне в банк, или плюнуть на всё и понадеяться, что на Муданге есть свой банк или хотя бы банкомат.

Восхищённо застыла в богато украшенном зале у одной из картин, на которой суровый воин восседал на великолепном коне, а надпись по-муданжски гласила: «Азамат, император Муданга». Впрочем, та же надпись повторялась на всеобщем.

— Доброе утро, Ева, — послышался позади меня уже знакомый мужской низкий голос, от которого моё сердце провалилось в желудок.

Стремительно обернулась, обрадованная неожиданной встречей. Архан стоял рядом и тоже рассматривал императора на портрете.

«Доброе утро, Архан! — поздоровалась я, когда он взглянул в мою сторону. И выпалила, чтобы не передумать: — Мне очень нужен ваш совет!»

Терять такую удачу было бы преступлением по отношению к самой себе.

— Слушаю! — уставился муданжец на мои губы.

«Хорошо бы, не здесь, — я нервно оглянулась на редких посетителей, но из нашей команды никого в зале не увидела. Но они могли появиться в любую минуту. — Вы не голодны? Я могла бы угостить вас завтраком в каком-нибудь небольшом… небольшой таверне».

— Лучше я вас угощу, — возразил Архан. — Нехорошо, когда женщина платит за мужчину.

Не поняла, чем это нехорошо, но спорить не решилась. Ещё откажется со мной куда-то идти.

«Ладно, — кивнула ему покладисто. — Надо только узнать, где найти приличную таверну».

— Я знаю, — чуть улыбнулся он. — Пойдёмте, Ева, это недалеко.

Мы вышли из музея на солнечный проспект, и я поспешила стянуть толстовку и завязать её вокруг талии. Даже в футболке казалось, что вокруг уже слишком жарко. Народ неспешно дефилировал по проспекту со множеством лавок. И я увидела ещё нескольких муданжцев среди встречных. Один из них поздоровался с Арханом — скрестив руки на груди и засунув кисти рук подмышки, поклонился довольно низко. Архан ответил тем же, разве что его поклон не был таким глубоким, что-то неразборчиво сказал соплеменнику по-муданжски, и пошёл дальше.

Я что-то такое помнила из уроков муданжского, ставших очень популярными на Земле в последние годы. Но вживую приветствие по-муданжски оказалось не таким забавным, как на картинках. У Архана, по крайней мере, приветствие смотрелось вполне достойным.

Таверну он выбрал обычную, мало чем отличающуюся от земных кафе. Мы заняли дальний угловой столик с удобными креслами. Меню было на всеобщем, так что я сразу определилась с выбором. Показала пункты меню Архану и попросила его сделать заказ.

Муданжец улыбнулся мне, кивнул и озвучил наш общий заказ подошедшей румяной официантке.

Я отдала должное салату из креветок, омлету с гренками и горячему большому капучино с сердечком, нарисованным на поверхности — это было очень по-земному. Невольно вспомнилось, что в муданжском языке нет слова «любовь». Архан предпочёл стейк и картофельные хлопья, которые назывались здесь чомой. А в качестве питья выбрал гармарру в небольшой пиале — об этом напитке довольно подробно рассказывали на курсах муданжского.

— Итак, — первым начал разговор Архан, когда мы перешли к напиткам и румяным круассанам. — Какой совет требуется прекрасной землянке?

Моим щекам стало жарко от комплимента, и я поспешила сосредоточиться на своей проблеме:

«Дорого ли стоят дома на Муданге? Можно ли на планете расплатиться картой или только наличными? Какая валюта в ходу на Муданге и есть ли там банк?»

— На дома цены разные, — обстоятельно ответил Архан, ничем не показав, что удивлён вопросами и их количеством. — Смотря, где покупать, и какой именно дом нужен. Иногда дешевле построить новый. Картой расплатиться можно, точнее — переводом, но при более мелких сделках предпочитают брать оплату наличными. Снять наличные можно в терминале у дома старейшин, но весьма небольшую сумму. Банков и торговых центров, как на Гарнетте, в привычном для землян смысле, на Муданге нет. Можно через сеть заказывать любые вещи с Гарнетта и других планет, в последние годы портал работает стабильно, тогда расплачиваются переводом с карты, но нужно дополнительно оплатить пошлину. Валюта Муданга… Можем зайти в банк здесь, на Гарнетте, там есть памятки, где всё очень наглядно. Там же можно снять наличные. Ева, вы собираетесь жить на Муданге?

Я жадно впитывала новые сведения, благодарно кивая на каждое объяснение, но на последнем вопросе смутилась.

«Окончательно ещё не решила, — ответила беззвучно полуправду. — И я не хотела бы, чтобы о моих планах узнали мои… в команде».

— Я вас не выдам, — заверил Архан серьёзно. — Но вы должны понимать, Ева, что жизнь на Муданге весьма отличается от вашей жизни на Земле. Придётся получить визу, которую должны одобрить в посольстве, выучить правила поведения, которые для землян в доступной форме составила сама Хоттон-Хон. Пересмотреть ваши привычки в одежде, питании, общении…

Я тут же почувствовала себя неуютно в футболке. Об этой стороне новой жизни я почему-то совсем не подумала. Но здесь, на Гарнетте, я видела и других молодых людей в подобных футболках.

— У вас есть знакомые на Муданге? — продолжил спрашивать Архан. — Те, к кому вы могли приехать погостить?

«Никого, — призналась я, представляя, какой жалкой я выгляжу в его глазах. — Вы считаете, что мне не стоит оставаться жить на Муданге?»

Не то, чтобы мне нужен был его ответ, я-то для себя уже всё решила. Но его мнение показалось вдруг интересным.

Архан вздохнул, глядя на меня с прищуром.

— Почему же, — медленно ответил он. — Вам вполне может понравиться жизнь на Муданге. Несколько землян давно живут на нашей планете и чувствуют себя вполне комфортно. И самый яркий пример — это Хоттон-Хон, супруга императора. Кстати, это вам.

Архан выложил на стол маленькую деревянную фигурку в виде коня. Я растерялась, но приняла подарок, как учили на уроках муданжского — обеими руками и с поклоном. Архан одобрительно усмехнулся.

— Какой красивый! — с интересом разглядывала коняшку, выполненного очень реалистично, можно было рассмотреть даже глаза и ноздри, копытца и шерсть. — Спасибо большое.

Архан кивнул и подозвал официантку, чтобы расплатиться.

— В банк? — спросил он, когда мы снова вышли на жаркую улицу.

Я кивнула, с Арханом было не страшно наведаться в местный банк. Он сам нашёл мне брошюрку с описанием валюты Муданга и помог обналичить небольшую сумму, посоветовав какими монетами лучше получить наличность.

— Похоже, мы летим на Муданг на одном звездолёте, — сказал Архан, когда мы в очередной раз вышли под полуденный зной. — Если вам понадобятся ещё советы, обращайтесь. Моя каюта будет опять под номером семнадцать.

«Вы живёте на Муданге?» — спросила я, решившись.

— В столице, — кивнул Архан. — На высокой стороне, недалеко от дворца императора. Запишите мой номер, Ева, я смогу дать вам совет насчёт вашего дома, если вы решитесь на покупку.

Я обрадованно достала свой старенький телефон и обменялась с муданжцем контактами. Самой предложить тоже самое казалось стыдным, мало ли что подумает. А так, вполне приемлемый повод. Вот и появился у меня один хороший знакомый на Муданге.

Бездумно наслаждалась прогулкой, не задаваясь вопросом, куда теперь ведёт меня «хороший знакомый». Оказалось — в торговый центр. В больших просторных залах работали кондиционеры, что стало для меня важнее покупок. Я надеялась, что на Муданге не так жарко. Да и не знала я, стоит ли что-то покупать, когда в сумке свободного места практически нет. А новые сумки могли привлечь внимание Ксении и зародить в начальнице ненужные, преждевременные подозрения.

Возле отдела с женским бельём я невольно задержалась, с интересом рассматривая местные фасоны. Вот что я совсем забыла упаковать, то есть взяла совсем мало.

«Вы меня подождёте?» — обернулась я к спутнику.

— Лучше встретимся через полчаса возле фонтана, — предложил мне тут же Архан.

«Хорошо! — поспешила согласиться, сообразив, в какое неловкое положение чуть не поставила мужчину. — А где этот фонтан?»

Он чётко указал мне направление и ориентиры и поспешил исчезнуть. А я с радостным вздохом вошла в отдел. Давно уже не позволяла себе обновки такого характера. Я понимала, что вряд ли на Муданге удастся раздобыть что-то такое же красивое и не слишком дорогое. И пока у меня есть деньги, стоит потратиться на хорошее бельё, которое занимает совсем мало места.

Не удержалась я и от покупки красного кожаного рюкзачка, в который и поместила пять новых комплектов белья, парочку закрытых купальников и очень симпатичную ночную сорочку. При мысли, что скоро мне предстоит покупать много мелочей для своего собственного дома, на душе приятно потеплело. Главное, чтобы хватило денег. И надо попросить Архана подобрать мне домик поскромнее.

У фонтана Архан уже меня дожидался, как пообещал.

— К сожалению, я не могу и дальше вас сопровождать, Ева, — сразу сообщил он, поглядев как будто виновато — словно я просила его это делать. Сам ведь повёл в гипермаркет. — Мне необходимо вернуться в отель прямо сейчас. Возвращайтесь со мной, если не хотите больше гулять.

Мне показалось, что последнее прозвучало довольно настойчиво, он словно хотел сказать «если не хотите заблудиться». И я не стала возражать — прогулка по жаре, которая ещё больше усилилась, меня больше не прельщала. Ограничившись согласным кивком — а что тут скажешь, я направилась к ближайшему выходу. Муданжец легко меня догнал и шёл рядом до самого отеля. Возле лифтов от коротко бросил:

— До встречи, Ева, — и стремительно удалился, почти сразу нырнув в боковой коридор. Видимо, действительно торопился, если даже не взглянул, что я там отвечаю губами. Мне стало обидно, но лишь на мгновение — сразу проснулась совесть: Архан потратил несколько часов своего личного времени, опекая меня, неблагодарную. А ведь у мужчины могли быть свои дела на этой планете.

Оставалось всего два часа до отлёта, точнее — до общего сбора. Поднявшись на наш этаж, я столкнулась с ассистентом Ворчека, Линой, на ходу сообщившей, что почти вся команда историков отправилась на пляж и за покупками. Я лишь кивнула и порадовалась, что не столкнулась с ними в торговом центре.

Что сказала бы Ксения, увидев меня с провожатым? С трудом могла себе представить её реакцию на такое. Муданжцев Ксения называла исключительно «аборигенами», упоминая их в разговорах о будущих исследованиях на планете. И это слово в её устах несло несколько пренебрежительную окраску.

Утомившись от плодотворной прогулки по жаре, я позволила себе часок подремать в прохладе комнаты, поставив будильник. Проснулась вовремя, отдохнувшая и полная сил. Не терпелось уже начать приводить свой тайный план в действие. Но раньше, чем мы окажемся на Муданге, я пока ничего не могла сделать. Разве что внимательно изучить свой контракт.

Глава 4

Контракт оказался стандартным, насколько я себе представляла. Заключён был на месяц, о его расторжении не было ни слова. Порывшись в сети, я всё же нашла некоторые моменты о подобных контрактах. Оказалось, что такие контракты можно было разорвать по обоюдному согласию сторон, а также в одностороннем порядке. В последнем случае предусматривались отступные, если контракт разрывал работодатель, то он должен был выплатить мне только то, что причитается, в зависимости от количества отработанных дней.

При разрыве с моей стороны, мне придётся уплатить некоторую сумму отступных на усмотрение работодателя, но не меньше трети от уже полученного заработка и не больше пятидесяти процентов. Так как я проработала больше недели, аванс не могли отобрать, а от перечисленной недельной зарплаты могли отщипнуть половину. Что ж, к такому я была вполне готова.

Было ещё множество нюансов, но вчитываться в них я уже не стала — за мной зашла та самая ассистентка Ворчека, предупредив, что подан автобус для переправки нас на звездолёт.

Я решила не разрывать контракт как можно дольше. Вполне могу оставаться с командой до самого вылета их группы с Муданга — а это почти через две недели.

Комфорт на муданжском звездолёте оказался не хуже, чем на земном космическом лайнере, а в чём-то даже лучше. Например, в моей каюте имелся личный санузел с современным душем. Столовая здесь оказалось одна, а кроме команды историков и команды звездолёта, с ними летело всего несколько пассажиров — какая-то муданжская семья, по словам Ксении.

Впрочем, мы увидели эту семью за первым же общим обедом. Мужчина и женщина с девочкой лет семи. Их столик стоял неподалёку, и я сразу узнала в мужчине своего нового знакомого Архана. Он предупредительно ухаживал за женщиной и что-то негромко говорил маленькой девочке. Эта мирная картина заставила меня испытать почти болезненное разочарование. Неужели и впрямь испытывала к муданжцу романтические чувства? Прислушавшись к себе, поняла, что это вряд ли — он мне понравился, как человек и собеседник, кто бы ещё взял на себя труд читать по губам?

Пришлось срочно настраиваться на новый лад — напомнить себе, что уже давно взрослая и самостоятельная личность, не нуждающаяся в подобных знакомствах. Заводить шашни с женатым человеком я точно не собиралась.

Хорошо ещё, что муданжцы сидели за моей спиной, смотреть на их семейную идиллию мне не хотелось.

Приземлился звездолёт на Муданге под вечер второго дня на продуваемой всеми ветрами вершине горы. На подсвеченной огнями посадочной площадке нас уже встречали. Я насчитала троих встречающих, с которыми общались Ксения и Максим Ворчек.

— Смотрите, Лина, — тихо говорил помощнице Ворчека самый молодой парень из команды, Стас Левшин. — Вот на тех кабинках мы отправимся вниз. Отель для нас уже забронирован, так что сразу сможем отдохнуть.

Я от них отошла и с интересом рассматривала светлые кабинки, которые не спеша ползли вниз с горы друг за дружкой. В одну из таких как раз и запрыгнули прямо на ходу Архан с женщиной и ребёнком. В мою сторону новый знакомый даже не взглянул. А чего ему глядеть? И обманщиком не назовёшь — он ничего мне не обещал, не делал никаких романтичных намёков, и вообще, мог помогать из простой вежливости.

И всё же на душе поселилась тоска. Неудивительно, что такой симпатичный мужчина давно занят. Не слепые же муданжки жили рядом с Арханом.

Что я ожидала, даже не знаю, не влюбилась же, в самом деле. Я вообще никогда влюбчивой не была. Да и теперь, просто не ожидала, что новый знакомый окажется не свободным. А всё, что успела испытать к мужчине можно было назвать простым словом — симпатия. И не больше!

Пришлось в очередной раз себе напомнить, что в планах у меня — стать независимой ни от кого, жить своим умом и своими силами.

Путешествие в кабинке вниз я запомнила плохо, уйдя в свои переживания. Заселение в отель тоже прошло фоном, глаза уже слипались, и я не чаяла добраться уже до постели.

К счастью, мне опять выделили небольшой, но отдельный номер в отеле. От ужина я отказалась, сразу ушла к себе. Ксения лишь предупредила, что завтра в десять утра мне надлежит спуститься в ресторан отеля — после завтрака предстояла пешая прогулка по столице Муданга и его окрестностям.

Глава 5

Проснулась я в шесть утра вполне отдохнувшая и больше не могла лежать в постели, осознав, что вокруг уже Муданг. Мне не терпелось попасть на улицу, побродить по округе, познакомиться с местом, где, возможно, я останусь жить навсегда. Уже собравшись выходить, я заглянула в телефон и обнаружила сообщение от Архана. Сердце невольно дрогнуло от радости, но я поспешила себя приструнить. Письмо оказалось сугубо деловое.

«Добро пожаловать на Муданг, Ева! — написал муданжец ещё вчера вечером. — Как обещал, высылаю вам варианты домов, которые можно купить хоть сегодня, а также расценки на постройку новых домов».

Ниже шёл перечень с ценами и пояснениями. Мысленно переводя местную валюту в привычную, земную, я чуть воспряла духом. Если покупку более крупных домов мне не потянуть, то на последние четыре варианта небольших домиков денег у меня хватало с избытком. Адреса прилагались, а также номер вызова такси, которому достаточно отправить сообщение. Можно было сразу прокатиться и посмотреть найденные Арханом варианты.

Ночью явно прошёл дождь и дороги развезло, и я сразу пожалела, что не захватила с собой резиновые сапоги — никакого асфальта здесь не наблюдалось. Одно хорошо, что ходить пешком не придётся.

Водитель монструозного такси, похожего на квадратный внедорожник без крыши, оказался молодым довольно ускоглазым муданжцем. Он распахнул мне дверцу, предлагая забираться внутрь.

— Куда едем? — спросил парень по-муданжски, подарив мне обаятельную улыбку.

Я тут же достала планшет, где заранее написала по-муданжски адреса четырёх домов. Показала парню планшет.

Тот задумчиво почесал затылок.

— Не говорите по-муданжски? — спросил он на очень скверном всеобщем, коверкая слова.

«Не могу говорить, — написала в планшете на местном наречии и ткнула себя в горло. — Вас понимаю, но ответить могу только письменно».

Таксист прочёл и поглядел с сочувствием.

— Вы хотите посмотреть на дома? — догадался он, опять перейдя на-муданжский.

«Выбрать дом, — снова написала в планшете. — Из этих. Для покупки».

— Ага, — парень забрал у меня планшет и снова проглядел на адреса уже более внимательно. — Вот этот лучше, — уверенно ткнул он во вторую строчку. — Один парень для будущей жены его строил, только дева ему отказала. И он улетел наёмничать. Хороший дом, небольшой, но совсем новый, есть сад и спуск к реке. На Высокой стороне стоит. Будете смотреть?

Я обрадованно кивнула, уже осознавая, что с таксистом мне очень повезло. Даже если наши представления о хорошем доме отличаются, ничто не мешает мне увидеть новый дом собственными глазами.

Пока ехали, я с удовольствием рассматривала саманные домики, некоторые в виде зверей, некоторые простые, белые. Встретили почти такую же машину и еле разъехались, ещё попалась парочка конных наездников, неспешно едущих по своим делам.

Таксист весело болтал про того парня, хозяина дома. Мол, лично был с ним знаком, и вообще — парень хоть куда, но с глухим именем. Про глухие имена я знала из уроков муданжского — дико, конечно, для современного человека, но это были люди как будто второго сорта. Я невольно эгоистично порадовалась, что моё имя начинается на гласную.

— Волосы у вас красивые, — внезапно заявил парень. — Такие белые и гладкие, словно шёлк. У Хоттон-Хон тоже белые, но скрученные в тугую спираль. Необычно.

Не знала, что на это ответить и пожала плечами. Понадеялась только, что таксист ко мне не клеится, раздаривая комплименты.

— А вам муж нужен? — поглядел раскосый юноша лукаво. — Мне как раз невеста нужна.

Не поленилась, взяла планшет и написала стилусом крупное «НЕТ, муж мне не нужен», чтобы разночтений не осталось. Машина тут же остановилась. Я даже испугалась, что из-за отказа парень меня дальше не повезёт, а оказалось, что мы уже приехали.

— Жаль, — ничуть не расстроился таксист. — Вот дом! Если хотите, сбегаю к соседу за ключами, сможете поглядеть домик внутри.

Вдоль дороги шла невысокая изгородь, густо заросшая высокими кустами и плодовыми деревьями, за которыми никакого дома не было видно. Парень таксист так быстро убежал, что я не успела спросить, где калитка. Пришлось пройти вдоль ограды, пока не увидела — калитка нашлась среди кустов, широкая, можно на лошади проехать. За калиткой виднелась заросшая тропинка, уходящая вбок между деревьями и кустами. Подёргала калитку — закрыто. Но никакого замка не было видно.

Ждать долго не пришлось, таксист вернулся с ключами, просунул руку между прутьев калитки и что-то там нажал. Калитка открылась и мне предложили проходить.

Тропинка вывела нас на свободное пространство перед крыльцом высокого двухэтажного домика из всё того же самана. Крыша блестела, покрытая пластинками, похожими на красную чешую, окна темнели под козырьками.

— Проводить вас? — предложил парень.

Я помотала головой — таксист, желающий на мне жениться вот так сходу из-за цвета волос, не вызывал доверия. Решила сама поглядеть, что к чему. Мне показали, как ключом открыть дверь, после чего парень остался на улице и принялся беспечно насвистывать, а я вошла в дом.

Внутри прихожей оказалось пыльно и темно, и я поспешила открыть дверь в жилое помещение. Там оказалось светлее, благодаря прозрачным окнам. Но фонарик на телефоне выключать не стала. Включатели я нашла на стене в удобном месте у входа, но свет не загорелся. Решила пройтись пока с фонариком.

Сразу нашла кухню, где увидела плиту, разделочный стол и раковину. В гостиной, по другую сторону коридора, имелось что-то вроде диванчика, покрытого белым чехлом. Дальше по коридору обнаружился нормальный туалет с ванной и душем, а напротив санузла — большая кладовка с полками.

Лестница на второй этаж отыскалась за дверцей в конце коридора. Поднявшись на два пролёта, я оказалась почти в таком же коридоре, как внизу, увидела по две двери с обеих сторон и окно в конце коридора. За дверями оказалось три небольшие комнаты, и в одной на полу сложены стопкой три толстых матраса или перины. Никакой мебели в этих комнатах не имелось. А за четвёртой дверью обнаружилась лестница на чердак, но туда я решила наведаться как-нибудь потом. Я ощущала приятное возбуждение и волнение, чувствуя, что я могла бы здесь жить.

Все стены, полы и потолки оказались деревянными, что было непривычно, но очень понравилось. На Земле давно всё строилось из сверхпрочного пластика, бетона и стекла. Натуральное дерево использовали, по слухам, только в богатых домах и дорогих ресторанах. А я в таких местах не бывала.

Что ещё поразило, так это наличие настоящего камина внизу, в гостиной. Я совершенно не представляла, как с ним обращаться, но надеялась научиться. Найду уж какие-нибудь видеоролики в интернете.

А вот в комнатах наверху я не увидела ни камина, ни нормальных батарей под окнами, а внутри дома, несмотря на последние летние деньки, совершенно не жарко. Зато имелись розетки, так что в крайнем случае можно купить обогреватели.

Вышла во двор, полная впечатлений, чувствуя, что уже влюбилась в этот дом. Мебель — не проблема, могу всё купить на свой вкус, денег должно было хватить.

— Ну как? — встретил меня вопросом улыбчивый таксист. — Понравился дом?

Я радостно кивнула и написала в планшете: «Как отапливаются верхние комнаты?»

— Так тёплые полы, наверняка. Для невесты ведь строили дом. Электричество включат, и всё у вас будет.

Я понятливо закивала. Тёплые полы — это куда круче обычных батарей.

— Будете покупать? Или другие дома посмотрите?

В душе поселился азарт — а почему бы нет? Дом — это сила. И я ведь уже всё решила. А смотреть другие дома не хотелось, слишком мало я понимала в таком жилье. И помнила поговорку, что от добра — добра не ищут.

Поэтому быстренько написала в планшете: «Да, я куплю этот дом. Другие смотреть не нужно». Показала таксисту.

Парень прочёл и радостно сверкнул зубами в широкой улыбке.

— Ну я тогда бегу за соседом, — деловито сообщил он. — Он вам скажет, куда перевести деньги и выдаст документы на дом. И электричество включит.

Таксист скрылся за кустами, а я решила поглядеть, какой двор мне достался. Прошла по тропинке за крыльцо и обнаружила позади дома такую же заросшую кустами площадь. Тропинка вела дальше — вниз по склону, и скоро я с замирающим сердцем увидела внизу широкую ленту реки. Спускаться вниз по скользкой даже на вид тропинке не решилась, но и отсюда разглядела длинный причал у берега, две привязанные лодки, мотки какой-то верёвки или каната.

Здесь, перед спуском к реке, меня и застали таксист с загадочным соседом — суровый такой дядька с бородой и усами строго на меня посмотрел.

— Вы дом покупаете, госпожа? — вопросил он степенно, поздоровавшись по-муданжски. Я кое-как повторила за ним ритуальное приветствие.

Кивнула дядечке дважды.

— Голоса нет? — так же степенно осведомился сосед. — Ну да ладно, не моё это дело. Вот, смотрите документы. А сюда — надо перевести вот такую сумму.

Он показал свой планшет, где уже был открыт платёжный сайт, указана сумма, такая же, как в сообщении Архана, и введены реквизиты получателя. Оставалось ввести номер своей карты и нажать на кнопку перевода.

Я бегло просмотрела стопку бумаг из качественного пластика, что мне вручили. Всё было на муданжском, но понять оказалось несложно. Графа с именем владельца оставалась пустой.

— Перевести деньги можно сразу, — пояснил бородатый сосед. — А потом вместе прогуляемся во дворец. Стало быть, доложим, что и как, ваше имя впишут и печать поставят.

Я уже всё решила, так что тянуть не видела смысла. Ввела свои данные и отправила с карты необходимую сумму — чуть больше половины имеющихся у меня денег. Во дворец — я была не уверена, что правильно поняла это слово — мы отправились на том же такси. Пока доехали в этот раз в молчании, как раз время показало восемь часов утра. Спутники убедили меня, что нужный отдел как раз работает с восьми. Огромное белокаменное здание впечатляло и внушало невольный трепет.

Я опасалась, что придётся отстоять очередь, и я опоздаю на завтрак в отель. Но перед нужным кабинетом в небольшом холле никого, кроме нас с соседом и увязавшегося за нами таксиста, не оказалось. Вслед за соседом, я робко вошла в кабинет важного чиновника, стискивая в руках папку с бумагами на дом и свой планшет.

Суровый муданжец, сидящий за столом перед большим экраном компьютера, выслушал соседа довольно равнодушно, а вот меня разглядывал очень внимательно.

— Госпожа немая? — недовольно спросил он, когда я дважды ответила на его вопросы кивком головы.

Пришлось опять кивнуть.

— И как мне указать имя нового владельца дома?

Попробовала ответить губами — беззвучно, но муданжец поглядел недоумённо. Тогда достала свой планшет и написала на нём своё имя, после чего подвинула планшет мужчине.

Сосед предъявил свой планшет, где светился документ о совершённом переводе.

Наконец, министерский работник просмотрел все бумаги по два раза, что-то пропечатал в своём буке, вписал моё имя в графу владельца дома, достал из ящика печать и со стуком впечатал в лист на нужном месте. К счастью, он оказался немногословным, и ответы мне больше писать не пришлось.

Под конец, чиновник вытащил терминальчик из своего ящика, что-то на нём настроил и велел оплатить пошлину на покупку дома.

Я безропотно оплатила, сумма оказалась не слишком большой. После оплаты мне выдали чек и велели проваливать. Нет, слова были вежливыми, а вот тон тот самый, когда лучше побыстрее уйти.

«Мне сейчас нужно в отель», — написала я на планшете, когда мы вышли из здания на тихую улочку. Показала соседу. Тот покивал задумчиво.

— Ну, давайте ключи, — предложил он. — Я пока электричество вам включу, да воду проверю. Ну и камин протоплю, так и быть. Вон, Щегла потом вызовите, он вас отвезёт к дому, за ключами ко мне сбегает.

Таксист, он же Щегол, радостно закивал и написал в моём планшете свой личный номер.

— Вас ведь в отеле забирать? — спросил он. — Ну тогда можете позвонить и пощёлкать пальцем по экрану. Я сразу пойму, что это вы, и примчусь, или скажу через сколько буду, если кого другого вожу.

Я радостно согласилась с таким планом, после чего мы снова загрузились в такси. Меня доставили к отелю, а сосед поехал дальше, к себе домой, забрав у меня ключи от дома.

Оказавшись в своём номере, я ещё раз изучила документы на дом и спрятала их в свой рюкзак. Внутри меня распирало от чего-то похожего на счастье. Подумать только — у меня теперь собственный дом на Муданге! Осталось поискать работу и можно начинать самостоятельную жизнь.

В десять утра я спустилась на завтрак, жалея, что не могу сразу заняться собственным домом. А ведь уже подыскала по местной сети сайт мебельщика с приличным рейтингом и выбрала всё, что посчитала нужным из мебели. Правда заказ пока не оформила, не знала, будет ли у меня время принять готовую мебель сегодня.

За завтраком я осторожно спросила Ксению, обязательно ли мне сопровождать группу на прогулке по столице. Точнее, написала свой вопрос на планшете.

— Да как хочешь, — отмахнулась Ксения немного раздражённо — я отвлекла её от прослушивания разговора Ворчека с седовласым коллегой. — Мне вообще ассистент не нужен по большому счёту, сама с руками-ногами способна себя обслужить. Тем более, ты не в теме, так что мало чем способна помочь, только путаться будешь под ногами. Можешь никуда и не ездить с нами, если неинтересно, отель оплачен, сиди, рисуй свои рисунки две недели. Или погуляй, где нравится. Только умоляю, бери такси и ни во что не ввязывайся.

Лучшего развития событий я и представить не могла, и сразу ощутила горячую благодарность к Ксении — хороший она, всё-таки, человек, и маму мою любила. Я практически получила свободу, которая мне так необходима. По красивым местам Муданга я, как-нибудь, и сама смогу съездить, когда захочу или когда обживусь в столице. И без толпы учёных.

«Тогда я сама сегодня погуляю», — написала я Ксении и поглядела вопросительно.

— Гуляй, ребёнок, — кивнула начальница снисходительно. — Мои в курсе твоей ситуации, так что возражать не будут.

Я готова была расцеловать свою начальницу, но воздержалась. Бросилась в комнату, радуясь, что не успела разобрать свою сумку. Еле дождалась, когда историки дружной толпой покинут отель — видела в окно, как они загружаются в такие же квадратные машины, как у моего таксиста. И сразу позвонила Щеглу. Я не думала, что его так зовут на самом деле, скорее — прозвище.

— Слушаю, — деловито откликнулся Щегол почти сразу.

Я постучала ногтем по трубке три раза.

— О, госпожа Беляночка?! — радостно вопросил таксист. — Давайте так, если «да» — стучите два раза. Если нет — три раза. Если не знаете — один раз. Нормально?

Я отстучала два раза.

— Отлично, — одобрил таксист. — Вы готовы ехать?

Опять два щелчка.

— Вещей много? Помощь нужна?

Стукнула три раза, как-нибудь сама справлюсь со своей сумкой.

— На рынок заезжать нужно? Продукты купить, в доме-то, надо думать, нет ничего.

Подумала и согласилась — надо заехать. Стукнула два раза.

— Тогда ждите, буду через десять минут.

Щегол отключился, а я ещё раз осмотрела безликий номер, убедилась, что ничего не оставила и подхватила свою сумку и рюкзак. Ключ от номера решила пока не сдавать, чтобы у Ксении не возникло вопросов раньше времени.

На рынке Щегол опять меня сопровождал, сказал, что скучно ждать в машине, а так — поможет мне покупки донести. Я согласилась, решив дать ему побольше «на чай».

Народу на рынке много оказалось, к некоторым лавкам было не подойти, а мне всё было интересно. Сырые мясо и рыбу покупать побоялась. Вдруг не разберусь сразу с плитой. Поэтому брала фрукты в основном, орехи, пару копчёных колбас, пару кругов сыра и мешочек муки — немного странной, сероватой, но это мне Щегол посоветовал. Мол, лепёшки из неё вкусные получаются. Готовых лепешек я тоже набрала, а ещё взяла молоко, масло, яйца и сливки. И большой пакет чая. Поглядела на посуду и домашнюю утварь, но решила заказать всё остальное с доставкой через сайт. Видела там такую возможность.

Только в машине спохватилась, а есть ли в доме холодильник.

— Должен быть, — уверенно сказал Щегол, прочитав мой вопрос. — Вы в кладовку на кухне заглядывали?

К дому подъехали минут через тридцать, хотя нам ещё повезло, разъезжаться с встречными машинами пришлось только два раза. Щегол сбегал за ключами, а вернулся с соседом.

Таксист сразу заторопился уезжать, взял оплату и чаевые, велел мне вызывать только его, если куда-то поехать захочу, и умчался.

— Вот что, Беляночка, — сразу сказал сосед, называя меня тем же прозвищем, что и таксист. Я была не против такого прозвища. — Я тут подумал, ты же с Земли, ничего не знаешь. Стало быть, покажу тебе, что как в доме включается. А меня можешь звать дядька Фазан. Что-то надо будет, обращайся.

Дядька Фазан действительно мне очень помог, научил пользоваться плитой с горячими плашками, показал, где кладовка с холодильником, да как камин разжигать. Тёплый пол он уже подключил и камин затопил, но я это сразу поняла, в доме стало значительно теплее. Я пригласила бы соседа чай попить, только ни чайника, ни чашек у меня пока не было.

Как только сосед ушёл, принялась за дела: разложила купленные продукты на полки и в холодильник, распахнула во всех помещениях окна для проветривания, а потом сразу взялась за планшет. Устроилась на освобождённом от чехла диванчике с ещё тёплой лепёшкой с куском сыра, и начала шерстить сайты.

Первым делом нашла-таки сайт с посудой и домашней утварью. Набрала в «корзину» всего — и чашек-тарелок, и кастрюль-сковородок, и наборы ножей-вилок-ложек. Дальше пошли метёлки и всё для уборки. Наткнувшись на домашнюю технику, я решилась разориться на посудомойку и стиральную машинку.

Оформив заказ с доставкой, перешла на сайт мебели, пересмотрела то, что выбрала утром, что-то убрала, что-то добавила, после чего тоже оформила заказ. Посетила ещё несколько сайтов, где тоже делала небольшие заказы. Порадовалась, что всё могли доставить сегодня, правда пришлось доплачивать за срочность.

День прошёл очень сумбурно и непросто, но такие приятные хлопоты мне нравились. Приходилось то и дело принимать доставку, благо муданжцы соглашались за небольшую плату или вовсе бесплатно занести всё в дом и поставить, куда нужно. Самой тоже много крутиться приходилось: разносить всякие мелочи сразу по определённым местам, сортировать и освобождать от упаковки. А между делом наводить чистоту, подметая, намывая полы и протирая новую мебель.

Вечером встала дилемма: ехать в отель ночевать или остаться уже жить в своём доме. С одной стороны, ужасно хотелось уже рухнуть в свежезастеленную постель в своей новой спальне, и начать уже сегодня свою самостоятельную жизнь. С другой стороны, Ксения могла обнаружить моё отсутствие в отеле и поднять ненужный шум. А заодно выяснить все коварные планы неблагодарной подопечной.

Была надежда, что Ксении будет не до меня, и проверять мою комнату в отеле она не станет, но гарантий не было никаких. А потом в голову пришла спасительная мысль.

Взяв телефон, настрочила сообщение своей начальнице:

«Спасибо, что разрешили погулять. Очень устала, но мне всё очень понравилось. Ложусь уже спать, глаза слипаются. И вам спокойной ночи!»

Ну вот, после такого сообщения проверять меня вряд ли пойдут. С такой утешительной мыслью, я ополоснулась в душе, надела новенькую ночную сорочку и блаженно залезла под новенькое одеяло на своей новой деревянной кровати.

Глава 6

Утром, едва проснувшись, я схватила телефон и нашла целых два сообщения. Сперва прочла послание от Ксении. Сначала шло: «Отдыхай, детка», отправленное ещё вечером. А потом: «Не стала тебя будить так рано, хороший сон тоже на пользу. Мы отправляемся в поездку на монорельсе. Увидимся через пять дней, будь умницей».

Я даже рассмеялась беззвучно и резво вскочила с кровати. За пять дней можно успеть многое. По крайней мере, я могла оценить свои силы — как смогу прожить эти пять дней абсолютно самостоятельно. Вспомнила заодно, что меня ждут на почте мои вещи, отправленные с Земли. И наметила съездить за ними в ближайшее время.

Сообщение от второго абонента я долго не решалась открыть. Слишком противоречивые чувства вызывал у меня женатый муданжец Архан. Я даже оделась для этого в уличную одежду и привела в порядок отросшие волосы — сегодня закрутила их в небрежный пучок, для чего пришлось изрядно постараться.

Пытаясь не думать о послании знойного красавца, у которого есть жена и ребёнок, я спустилась вниз, поставила греться чайник на плиту и приготовила себе разогретых лепёшек с сыром и копчёной колбасой. Только после этого сообщение от Архана наконец открыла.

«Доброго утра, Ева, — писал муданжец на всеобщем. — Как я понял, вы уже выбрали и купили себе дом, с чем вас поздравляю! Значит ли это, что вы серьёзно намерены остаться жить на Муданге? Если это так, то вам необходимо посетить дворец Императора, где следует пройти специальный тест и получить визу на проживание на Муданге. Чем раньше это сделаете, тем лучше».

Перечитав послание несколько раз, я убедилась, что ни одного намёка на что-то личное в нём не было. Это и огорчало, и сердило, и дарило мрачное удовлетворение. По крайней мере, он не собирался изменять жене.

В самом тоскливом настроении, несмотря на весь уют, созданный в доме буквально за один день, я надела толстовку, накинула на голову капюшон, сменила пушистые тапочки на потрёпанные кроссовки, на спину повесила рюкзачок и вышла за дверь.

Дорогу в центр столицы я более-менее запомнила. Просто стараться идти вдоль Ахмадмирна — большой реки, разделяющей город пополам. А такси не стала вызывать, когда подсчитала свои финансы. Денег оставалось не так много после всех моих безумных трат, а работу я пока не нашла. Решила впредь жёстко экономить, ведь на что-то надо будет покупать еду.

Погода оказалась под стать моему настроению — небо хмурилось серыми тучами, то и дело накрапывал мелкий дождик. Зонтика у меня не было, и я очень надеялась, что к приходу во дворец, не промокну до нитки. Понимала и то, что поездку на почту откладывать нельзя. Там все мои вещи, и сапоги найдутся, и зонтик. Нечего новое покупать, когда есть вполне добротное своё. Вот на обратном пути и вызову Щегла, самой дотащить те мешки по плохой дороге не получится. Я и на почту их отвозила за три приёма.

Сапоги мне были жизненно необходимы, большие лужи приходилось обходить чуть ли не по кустам. Часто проезжающие местные квадратные машины заставляли шустро отскакивать на обочину. Одна такая машина неожиданно остановилась возле меня, едва не окатив водой из лужи.

— Госпожа Беляночка, — пророкотал сосед, свесившись из окна. Верх у машины был опущен из-за дождя. — Ты чего же пешком в такую погоду? Залезай-ка, подвезу. Куда собралась-то с утра пораньше?

Отказываться я не стала, шустренько обогнула машину и залезла в уютное тепло кабины.

Выхватив планшет, написала сразу: «Спасибо, дядька Фазан. Я во дворец, визу оформлять».

— Да полно, это разве труд — подвезти красивую барышню? — улыбнулся в бороду сосед. — Во дворец — дело хорошее, доедем быстро, как раз к открытию.

Сосед меня даже проводил в нужный отдел, где выдавали визы. Красивый муданжец, как с картинки из книжки про гордых и независимых индейцев, принял меня почти сразу. Поглядел вопросительно.

Планшет я держала наготове, сразу застрочила в нём свой вопрос о выдаче визы.

— Да, да, Ева Берман, — рассеянно выдал большой начальник, просматривая информацию в своём компьютере. — Но вам уже выдана временная виза, как члену команды историков с Земли.

«Я купила дом и хотела бы продлить визу на более долгий срок» — попробовала я говорить губами, чётко, хоть и беззвучно произнося каждое слово. Муданжец смотрел на это безобразие задумчиво, приподняв вопросительно бровь.

— Напишите в планшете, — предложил он с долей сочувствия во взгляде.

Я изобразила то же самое на планшете, понимая уже, что Архан — это некое исключение из муданжцев. Мне кажется, он понимал каждое моё слово, произнесённое губами. Показала планшет начальнику отдела.

Он ещё немного задумчиво меня разглядывал, потом кивнул:

— Вот вам брошюра, леди, которую необходимо изучить. Там описаны необходимые требования для получения визы. Как всё заучите, придёте снова и сдадите тест, если правильно ответите на все вопросы, то получите продление визы на год.

Брошюру я взяла, расстроенная слегка, что нельзя всё сделать сразу. Коротко поклонилась и вышла из кабинета. Заняв в холле одно из кресел, решила попробовать сразу всё выучить, чтобы тут же сдать эти их тесты. От моего дома путь неблизкий и так не набегаешься каждый день. Хотя мне в принципе, было не по себе в этом их дворце.

Написана брошюра была на всеобщем, чётким понятным языком. Многое из текста мне уже было знакомо, что-то удивляло. Читала с интересом, стараясь всё запомнить. Не так и сложно, как оказалось, можно только спасибо сказать Хоттон-Хон, которая не поленилась составить такую простую и необходимую мне инструкцию. Только, пока я изучала правила поведения на Муданге, большой начальник стремительно покинул свой кабинет.

Я бросилась к пареньку, который пробегал через холл, и сунула ему под нос свой планшет, где заранее написала вопрос: «Надолго ли начальник ушёл?» На всякий случай — на муданжском.

— Сегодня уже не вернётся, — торопливо сообщил мне мальчишка и ткнул в сторону коридора. — Вы к заместителю пройдите, вторая дверь слева.

Я отпустила рукав парня и тот так же бегом бросился дальше по своим делам. К заместителю — так к заместителю. Присев обратно на кресло, я написала на планшете новый текст: «Здравствуйте, меня зовут Ева Берман. Я с земли, говорить не могу (немая). Хочу пройти тесты для получения визы, с брошюрой уже ознакомилась»

Ещё раз убедившись, что ошибок не наделала, поднялась с кресла и пошла искать заместителя.

Постучав во вторую дверь слева, находившуюся в боковом коридоре, я сразу распахнула дверь, решив пробиваться с боем. Хотелось уже закрыть сей гештальт.

Очередной муданжский начальник поднял голову и улыбнулся растерянной мне. А растеряться было от чего. На меня карими тёплыми глазами с благосклонной улыбкой смотрел мой знакомец Архан.

— Проходите, Ева, — доброжелательно предложил он. — Пришли всё же за визой? Замечательно. Что вы там написали?

Пришлось закрыть за собой дверь и подойти к столу, чтобы продемонстрировать Архану свою просьбу на планшете.

— О! — оценил Заместитель. — Вы знаете муданжский? Ну, хорошо, я сейчас сброшу вам на планшет тесты. Ответите на все вопросы, отошлёте мне обратно. Можете расположиться прямо здесь или вернуться в холл.

Я решила выбрать второе, схватила планшет и удалилась в холл. Оставаться в одном кабинете с Арханом стало как-то неловко, даже невыносимо. В тестах я прописала своё имя, увлечения и навыки (рисую картинки, могу работать переводчиком), адрес проживания — я с удовольствием вывела на планшете свой новый адрес. Дальше шли вопросы по темам из брошюры, которую у меня никто не забрал. Удивилась, но не стала заморачиваться. Ответила без подглядывания на все вопросы примерно за полчаса. Вопросов было много, и некоторые повторялись не по одному разу, просто акценты делались разные.

Закончив тест, отправила его обратно заместителю, нажав выделенную красной рамкой соответственную кнопку. Идти к Архану снова не хотелось. Он слишком мне нравился, чтобы вот так, встречаться с ним снова. Только заместитель вышел ко мне сам, одетый в красивый плащ или халат… Ах, да, он у них диль называется.

— Визу я вам оформил, — сообщил он на муданжском, останавливаясь перед моим креслом и почти ласково на меня глядя. — Получите оповещение на свою почту через пару часов — простые формальности. Так получилось, что я ещё не завтракал. Надеюсь, вы голодны, и составите мне компанию?

Невольно улыбнулась в ответ, очень уж расслабляюще действовала на меня его вежливость и улыбка.

«Да, я тоже проголодалась», — ответила беззвучно.

— Тогда пойдёмте, — усмехнулся он, снова глядя прямо в глаза. — Обещаю познакомить вас с местной кухней.

Смущающая ситуация, но смотреть на него мне, увы, слишком нравилось. Поспешно поднялась с кресла, готовая идти за ним хоть на край света. И лишь, когда Архан отвёл взгляд, повернув к выходу из холла, я опомнилась и задалась вопросом: прилично ли завтракать в компании женатого мужчины?

Задать ему такой вопрос я бы не смогла. А у кого ещё поинтересоваться, даже не представляла. Видела в местной сети сайт: «Вопросы к Хоттон-Хон», но писать такой глупый вопрос жене императора? Нет уж. Я надеялась только, что Архан-то уж точно понимает, что делает. И он очень похож на порядочного человека.

В местной таверне предлагалось полулежать перед низким столом на специальных подушках. Думала, не смогу, но последовала за Арханом безропотно, искоса глядя на пару столиков, за которыми так же полулежали посетители и чувствовали себя вполне комфортно, судя по их виду.

Архан невозмутимо устроился на подушках за дальним столиком, наблюдая за мной с интересом. Хоть бы намекнул, куда мне садиться. Но, ладно, села напротив него и осторожно откинулась на подушки по его примеру. Удобненько, как ни странно. Глядишь, и привыкну к местным реалиям.

Нам тут же принесли глиняный чайник и очень маленькие пиалушки, как из детской посуды.

— Чаю? — спросил меня Архан и налил мне в пиалушку содержимое чайника с плавающими по поверхности капельками жира.

Теперь я оценила размер тары — буквально на пару глотков. Выпила всё в один глоток, постаравшись проглотить местный чай, как лекарство. И поняла сразу и окончательно — местный чай я не люблю и не полюблю никогда.

Наверное, я слишком выразительно скривилась, поставив на стол опустевшую пиалушку. Потому что Архан, собиравшийся налить мне ещё, притормозил со своим кувшином и поглядел вопросительно.

— Не понравилось?

«Я люблю чай, — поверхностно дыша, пояснила я, стараясь не морщиться. — Но это не чай! Там ведь… жир!»

К моему ужасу, Архан тут же отставил кувшин, громко позвал румяную подавальщицу и сделал какой-то заказ так быстро, что слов я не разобрала. Подавальщица поглядела на меня круглыми от удивления глазами и поспешно удалилась.

Но вот, мне принесли уже нормальный чай — жаль только, что не выдали нормальную чашку, отчего Архану пришлось подливать мне чай чуть не каждые пять минут. Хотела сама, но мужчина покачал головой, не отдав мне кувшин. Словно ему доставляло удовольствие отрываться от еды и ухаживать за мной, всё подливая этот чай. Мне казалось в итоге, что и нормальный чай я скоро возненавижу.

Мясо каких-то птиц на косточках примирило меня с завтраком — оказалось остренько и очень вкусно. Не думала никогда, что смогу есть дичь — пробовала однажды у подруги в гостях, так жуть редкостная, а вот же, умеют её здесь приготовить. Ещё мне сильно понравились маленькие хрустящие пирожки. Если бы не приходилось бы всё это запивать чаем и отвлекать от еды Архана, то я бы смогла расслабиться.

«А нет у них чашки побольше?» — решилась я на вопрос, когда мужчина моей мечты в очередной раз взялся за чайник.

Кажется, меня не поняли на этот раз, а повторять мне не хотелось — вдруг у них принято пить из таких маленьких сосудов, а я со своими запросами опозорюсь в его глазах.

Хорошо ещё домой я заказала самые большие чашки, которые смогла найти на местном посудном сайте. Всего три вида нашла, но они по крайней мере были. Купила каждого вида по паре чашек и даже с ручками, могу гостей приглашать.

На том сайте мне даже консультант написал, уверена ли я, что мне нужны чашки именно такого размера и именно для чая. Ответила ему утвердительно, что только такие мне нравятся, и что да, буду пить из них чай и гостей угощать. Долго пришлось убеждать, упорный консультант попался, но смирился в итоге и прислал всё, как нужно. Вот вернусь с почты и напьюсь горячего чая вволю. Однако сегодня начала понимать, что не только у консультанта нелюбовь к большим чашкам. Хотя вон, Архан пьёт свою гармарру из нормальной пиалушки, не большой, но и не такой мелкой, как у меня.

— Мясо птицы, гляжу, вам понравилось, — начал разговор Архан, когда я закончила обгладывать косточки.

«Очень! — ответила с улыбкой и стащила с блюда ещё один хрустящий пирожок. — А у вас что за зверь?»

— Сурок, — Архан довольно быстро и кровожадно расправился с этим сурком, словно с любимым лакомством. Так что ему принесли ещё одну зажаристую жирную тушку, и её постигла та же участь. — Хотите попробовать?

«Не сегодня, — поспешила отказаться, стараясь не показать ужас. — Я уже наелась, спасибо!»

— Какие у вас планы, Ева? — задал он вопрос более серьёзным тоном.

«Мне надо на местную почту, — сообщила медленно, залпом выпив очередную крошечную порцию чая. — С Земли должны были прийти мои вещи. Довольно много, возьму такси».

— Вы поселились достаточно далеко от центра, — задумчиво ответил Архан. — Вам бы свою машину нужно или коня.

Усмехнулась на его шутку. Мне только коня не хватало — себя бы прокормить. И где я его держать буду? В кустах? А машину тоже непонятно зачем — это опять кусты расчищать, чтобы её поставить. Да и смешно, куда мне здесь ездить? Вот на почту съезжу и займусь поиском работы, могу целыми днями из дома не вылезать. А продукты можно покупать сразу на неделю или две, можно и на такси разориться — холодильник в чулане у меня огромный, можно тушку оленя запихнуть. И потом, ни на коня, ни на машину моих средств уже не хватит.

«Мне некуда ездить», — ответила Архану, который всё ещё смотрел вопросительно.

— Хотя бы на рынок, — улыбнулся он, озвучив мои мысли.

«Щегла позову, — отмахнулась я. — Это таксист, хороший парень. Кстати, надо ему позвонить, чтобы отвёз на почту».

Я вытащила из кармана телефон и положила на стол, отыскивая контакт таксиста. Но Архан вдруг накрыл мои руки с телефоном своей большой кистью.

— Ева! — поглядел он проникновенно. — На почту я вас сам отвезу. Не звоните никому, пожалуйста.

«У вас других дел нет?» — удивилась я такой благотворительности. Занятой ведь человек.

— Что может быть важнее, чем помочь красивой женщине? — лукаво улыбнулся мне муданжец.

Честно, выпала в осадок, уставившись на него. Приятный комплимент, конечно, но ничего, что он женат, на минуточку?

Однако, мне так эгоистично не хотелось сразу с ним расставаться, что я быстренько заткнула свою совесть.

«Я буду рада, если отвезёте на почту, — ответила ему «вслух». — Но потом надо ещё ко мне домой отвезти те мешки, а это, как вы сами сказали, не близко».

— Время у меня есть, — невозмутимо ответил Архан, задумчиво поглаживая костяшки моих пальцев своими — так и не убрал руку с моего телефона. А рука у него красивая, хоть и крупная, с длинными пальцами, с аккуратно постриженными ногтями — я оценила. Красивые мужские руки, наверное, мой фетиш, у меня даже есть целый альбом с зарисовками разных рук.

Я осторожно высвободила свои пальцы из плена и спрятала руки под стол — слишком уж запретные мысли и чувства вызывали его прикосновения.

— Вы действительно знаете несколько языков?

Меня обрадовала смена темы.

«Да, — подтвердила охотно. — Иностранные языки мне легко даются. С детства ещё мама учила, а потом в языковой школе и колледже. Сейчас продолжаю осваивать муданжский».

— Вы ведь работу ищете? — спросил он, а когда я осторожно кивнула, продолжил: — Электронные переводчики не всегда корректно переводят тексты, особенно это важно в официальных и технических документах. Вы могли бы написать мне список знакомых вам языков. А я, возможно, смогу подобрать вам работу в министерстве, есть несколько писем уже, но может ещё появиться. Оплату гарантирую высокую, за срочные тексты — по двойному тарифу или как отдельно договоримся.

Смотрела на него заворожённо и понять не могла, с какой стати он мне так помогает. Нет, я вовсе не против такой помощи, и работа мне действительно нужна. Но ведь я ему никто.

«Почему вы помогаете мне?» — вырвалось невольно.

— Вам приятно помогать, — ответил этот тип, не моргнув глазом — как хочешь, так и понимай. — А вы умеете водить машину?

«У мня водительские права с четырнадцати лет, — я настороженно глядела на Архана — неужели даст порулить своей машиной? — Практики было не очень много, но ездить умею».

— А лошадей любите?

«Красивые животные, — подтвердила со вздохом. — Только в детстве на них каталась, а в городе лошадь держать негде, да и дорого».

— Но теперь-то вы на Муданге, — заметил он с улыбкой. — Здесь лошади — обычное дело. И женщины ездят.

«К чему это? — нахмурилась я. — Если вы помните, я только что купила дом. Ни на лошадь, ни на машину оставшихся средств уже не хватит».

Не хотелось жаловаться на свою нищету, но он меня вынудил. Что за вопросы такие, в самом деле?

— Не сердитесь, Ева, — тёплые карие глаза смотрели на меня чуть не с умилением — как на дитя неразумное. — Я вас понял. Если вы больше не будете чай, можем выдвигаться на почту.

Заверила что сыта уже, и Архан подозвал официантку, чтобы расплатиться. Не стала предлагать свои деньги, чувствовала, что ему это не понравится. Тоже какие-то местные заморочки. Чувствовала, что надо мне ещё раз внимательно изучить брошюру от Хоттон-Хон, что-то я там упустила.

Порулить мне не предложили, к сожалению, но я даже вида не подала, что мне бы хотелось. Машина у Архана была не менее квадратная, чем у таксиста, но куда более комфортабельная, с кучей кнопочек на торпеде, с подогревом сидений, с кожаным салоном. Сиденья настолько большие и удобные, что я запросто могла бы в таком спать при нужде.

«У вас есть заводы, которые выпускают такие машины?» — спросила я беззвучно, когда Архан скосил на меня взгляд, пропуская встречную машину.

— Мастерские, — ответил он. — Заводов нет. Зачем, если каждый уважающий себя мужчина сам может собрать себе машину на свой вкус. Нет, некоторые покупают, конечно, вот для этих лентяев и есть мастерские, где за деньги соберут для тебя, хоть автомобиль, хоть унгуц.

Смотрю в некотором обалдении, мне сложно представить, что каждый муданжец может собрать себе вот такой практически танк или те летающие авиетки, одну такую уже видела этим утром высоко в небе. Сама бы не отказалась полетать на таком. Но это в мечтах.

«А кто собирал эту машину?» — спросила с интересом, уже догадываясь, каков будет ответ. Он явно не ленивый человек.

Местный «танк» двинулся вперёд, и Архан снова уставился на дорогу.

— Эту прошлым летом я собрал на досуге, — скучным голосом сообщил он. Не любит хвастаться? — Вам нравится?

«Ещё бы! — я откинулась на спинку мягкого сиденья. — В такой машине жить можно!»

— Приехали, — сообщил Архан, странно меня рассматривая — а я что, балдею с блаженной улыбкой — когда ещё покатают в таком чуде. — На почту пойдём?

Я тут же перестала валять дурака и выпрямилась на сиденье, отыскивая взглядом здание почты. Но перед нами была лишь высокая гора с тёмным входом в пещеру. Люди сновали внутрь и обратно, огибали нашу машину.

«Это — почта?» — спросила я удивлённо.

Архан выглядел довольным.

— Именно почта, — кивнул он. — А внутри пещеры портал с тоннелями к каждому ящику.

«Пойдём скорее, — поторопила я. — Я хочу это видеть!»

Внутри не было темно, какие-то невидимые светильники давали достаточно света. Мы шли мимо множества ящиков, вмонтированных в горную породу. Архан показал на свой, совсем недалеко от входа. И даже забрал из своего ящика небольшой пакет. Я не представляла, как буду искать свой ящик «до востребования», никаких работников здесь не было видно, словно вся пещера находилась на самообслуживании. Впрочем, так и было — Архан подтвердил. Он же и нашёл мой ящик по неведомым мне знакам и признакам очень-очень далеко от входа.

— Код доступа помните? — спросил Архан, указывая на выехавшую из толщи стены панельку.

Кивнула и ввела дату рождения моей мамы — такие пароли ставить не рекомендуется, но я не представляю, кому придёт в голову воровать мои личные вещи.

Не успела нажать «ввод», как дверца распахнулась и на пол передо мной выпал первый мешок, самый маленький, но с меня размером. На Земле я нанимала грузчиков, чтобы отправить свое добро.

Оставшиеся два мешка Архан сам вынул из ящика с такой лёгкостью, словно они ничего не весили. А я ведь один из них еле ворочала, когда собирала. Архан прикинул вес каждого из мешков и сунул мне в руки тот самый, первый.

— Попробуешь донести? — спросил он с сомнением. Два других он так же легко закинул себе за спину.

«Я не неженка!» — фыркнула в ответ, с некоторым трудом повторив финт Архана. Попрыгала, устраивая ношу на своей спине.

Архан хмыкнул, но ничего не сказал. Обратно шли медленно — из-за меня. Довольно неудобно оказалось нести на себе крупногабаритный, пусть и не слишком тяжёлый мешок. Кажется, в нём были упакованы мои куртки, старая дубленка и другие зимние вещи.

Когда оказались на воле, вырвавшись из пещеры, я с мысленным стоном уронила свой мешок на землю.

«Передохнём!» — сообщила невозмутимому Архану, который даже не запыхался со своими двумя жуткими баулами. Он и шел всю дорогу прямо, не сгибаясь, как я, вопросительным знаком.

— Постой здесь, — велел он. — Я отнесу мешки в машину и вернусь за тобой.

«Давай, — согласилась я, тяжело дыша и опираясь руками о коленки. Недружелюбно поглядела на свой мешок. — Я не против, если ты отнесёшь не только мой мешок, но и меня заодно».

— Договорились! — коротко отреагировал Архан и пружинистой походкой направился к недалёкой уже машине.

С очередным стоном, я уложила свой мешок на землю боком и плюхнулась сверху, приходя в себя. Похоже, насчет курток я угадала — сиденье получилось мягким и вставать не хотелось совершенно.

Архан вернулся быстрее, чем я успела отдохнуть. Хотела ему сказать про ещё пять минуточек, но он вдруг нагнулся и подхватил меня на руки под спину и коленки. Я ахнула, хватаясь за его шею.

«Я же пошутила», — попыталась его урезонить.

— А я нет, — очень близко усмехнулся Архан. — Сиди спокойно, мне ещё мешок надо взять.

Мешок он действительно прихватил, неся его подо мной на весу. А я не знала, как реагировать на подобное. Только продолжала крепко держаться, надеясь, что не покраснела как помидор. А ещё смущало, что я далеко не лёгкая пушинка, как никак целых шестьдесят два килограмма.

Архан ссадил меня прямо на сиденье автомобиля и осторожно расцепил мои руки.

«Зачем? — страдальчески поглядела на него. — Я же тяжёлая! И сама бы дошла!»

— В самый раз, — ответил Архан с едва заметной хрипотцой. А потом и вовсе поцеловал мою руку в ладошку. Я тут же отдёрнула руки и спрятала между коленями. — Ева, я мог бы донести тебя до дома старейшин без особого труда.

«Верю! — тут же согласилась я. — Только не нужно этого показывать. Пожалуйста!»

Архан выпрямился, запрокинул голову и вдруг захохотал, совсем сбив меня с толку. Ну и голосище! На нас все оборачивались.

Один даже подбежал, отчего Архан тут же оборвал свой смех и с некоторым недовольством обернулся к мужичку.

— Капитан! — воскликнул тот эмоционально. — А я смотрю, вы – не вы? И машина вроде, ваша. А как стали смеяться, сразу узнал — так только вы и можете.

— Я давно не капитан, — вежливо ответил Архан, загородив меня своей широкой спиной. — Извини, Храдлик, мне сейчас некогда общаться, спешу.

Названный Храдликом тут же закивал активно и так же быстро отбежал к своей гружёной мешками машине. Видела это, вытянув шею.

— Поедем? — взглянул на меня Архан. — Мешки я погрузил. Ты как?

Я только кивнула: «В порядке». Архан обошёл машину и занял водительское место.

Он ловко развернул свой неповоротливый с виду «танк», и покатил с горы на хорошей скорости. Люди поспешно убирались с нашей дороги, прижимаясь к обочинам. Кто-то нам даже помахал.

«Ты был капитаном? — спросила я, когда Архан на меня оглянулся. — Капитаном корабля?»

— Был, — коротко согласился он. — До последней войны с джингошами. А как императором Азамата избрали, сошёл со звездолёта, занялся мирными делами. Пылится теперь в ангаре.

«У тебя свой собственный звездолёт?» — поражённо спросила я.

— Не такой красивый, как у императора, но да, — подтвердил Архан.

«Постой, так ты был пиратом?» — осенило меня. Немножко знакома была с историей Муданга и с последней войной с джингошами. Мол, многие пиратские корабли муданжцев вернулись на планету, чтобы присоединиться к Азамату Байчхараху в последней славной битве с завоевателями. И что-то там было ещё про Ирлик-Хона, местного Бога, так что, может и правда, сказки частично. Эдакий народный эпос.

Архан свернул возле реки в сторону моего дома и поглядел на меня внимательно.

— Тебя это смущает? — спросил он непонятным тоном.

Пожала плечами. Где я — и где пираты. Для меня это были лишь сказки далёких галактик. Никогда я не думала, что когда-нибудь познакомлюсь с одним из пиратских капитанов с Муданга.

— Ева, я не злодей, — как-то устало сообщил он. — И, как Азамат, не позволял парням излишней жестокости, и пленных не убивал. Тогда многие равнялись на будущего императора, а я был сильно моложе и всегда восхищался им.

«А боги у вас реально существуют?» — решила я сменить тяжёлую тему. Думала, улыбнётся, поглядит опять как на несмышлёныша.

— Ну-у, — протянул Архан более спокойным тоном. — Ирлик-Хона я своими глазами видел, в нескольких метрах перед собой. Как раз, когда победили джингошей. У меня дома есть книга, где Хоттон-Хон описывает свои приключения во время битвы — она освободила нашего бога войны, оттого и победили этих тварей. Книжка даже с картинками, очень познавательная, но жутковатая. Если хотите, дам почитать.

«Очень хочу!» — заверила я с жаром. Читать я всегда любила.

Вот теперь Архан улыбнулся и поглядел с умилением. И как вот такое сочетается с тем, что у него есть жена и дочь?

Оказалось, что в моей ограде есть и ворота. Архан тут же их нашёл и открыл, чтобы заехать на машине во двор. Велел мне не мешаться под ногами, открыть дверь и отойти в сторонку. И сам занёс все мешки в дом.

— Можно посмотреть дом? — спросил он позволения, когда все мешки были устроены в гостиной перед диванчиком.

«Конечно! — разрешила я. — Могу пока чай заварить. Будете?»

Гость неопределённо кивнул и реально пошёл осматриваться. Сначала наверх утопал, потом вернулся и обследовал кухню.

— Хороший дом, — резюмировал Архан и занял место за столом. — А гобеленов совсем нет?

«А зачем?» — не поняла я.

— И верно, — Архан огляделся с прищуром. — Стены-то деревом обшиты, новая мода.

Решила не развивать тему. Хотя совсем не против была повесить на стены в гостиной или в спальне парочку гобеленов. Просто для уюта.

Поставила перед Арханом чай в большой чашке и несколько разогретых на скорую руку лепёшек. Ещё колбасы нарезала, понимала, что местные мужчины очень уважают мясо.

«Гармарры у меня нет, — развела руками. — Обед тоже пока не готовила».

— Вы сами готовите? — удивился чему-то гость, чашку он брать не спешил и смотрел на неё как-то нерадостно. А потом вскинул голову: — У вас на Земле принято пить из больших чашек?

«Не то, чтобы принято, — растерялась я. — Но и нет ничего особенного. Я люблю, когда чая много и в большой чашке он не так быстро остывает. А у вас принято пить из маленьких пиал?»

Архан усмехнулся и придвинул к себе чашку, даже отпил немного.

— Вкусный, — удивился он, а я улыбнулась — капелька Бергамота в чай всегда для меня улучшала вкус любимого напитка. — Значит, ты не хочешь выгнать меня из дома побыстрее?

«Нет, — удивилась я. — А как это связано с размером чашки?»

— Не то, чтобы связано, — чуть поморщился Архан и закинул в рот лепёшку вместе с толстым куском колбасы. Кажется, проглотил всё, почти не жуя. — Скорее правило вежливости. В маленькую чашку нужно постоянно доливать чай, ухаживать за гостем. А большая намекает: пей и уходи. Но раз ты этого правила не придерживаешься, то ничего это и не значит в твоём доме. Ты здесь хозяйка.

Смотрела я, как Архан пьёт неторопливо чай, заедая его лепёшками, и в душе тосковала. Ведь так легко было представить на миг, что мы просто живём здесь вместе. И он весь такой красивый, смуглый, черноволосый с живыми карими глазами, чуть раскосыми, как у всех муданжцев. И весь мой.

Фыркнула и встряхнула головой — придут же такие глупости в голову. Так вот и сходят с прямой дорожки, уводят из семьи мужиков.

— Давай, я обед приготовлю, — внезапно предложил Архан. — У меня в машине олень упакован — ночью на охоту ездил. Могу разделать на улице, видел там у тебя колоду.

«Вы готовить умеете?» — приятно удивилась я. Золото ведь, а не мужик! Конечно, я знала, что лучшие повара из мужчин, но то на земле.

— Ну это не штука, — пожал плечами Архан. — Любой уважающий себя мужчина умеет готовить. Меня больше удивило бы, если бы ты готовить умела.

«А я умею, — призналась без ложной скромности. — Так ты всерьёз готов прямо сейчас разделать оленя и приготовить обед?»

— Если ты позволишь, — уточнил Архан серьёзно.

«А тебе не нужно вернуться на работу?» — забеспокоилась я, хотя мне безумно хотелось поглядеть, как готовят целого оленя уважающие себя муданжцы.

— Всё-таки выгоняешь? — понял он совершенно неправильно. — Нет, на работу я могу сегодня не возвращаться. У меня есть заместители, если что-то важное, сообщат.

«А что я буду должна тебе за приготовленного оленя?» — возникла у меня новая паническая мысль.

— Это просто обед, — укоризненно посмотрел Архан. — Будет славно, если позволишь с тобой пообедать. Я ни на что более не рассчитываю.

И когда мы перешли на ты? Кусая губы глядела на своего красивого гостя. И хочется, и колется, как говорится. И так не хочется, чтобы просто ушёл. А олень — это ведь долго.

«Тогда готовьте! — решилась я, отметая все сомнения. — Что вам нужно для разделки оленя?»

— Надо посмотреть, что у тебя есть, — задумчиво сказал он, поднимаясь из-за стола. Диль свой он снял ещё при входе в гостиную, а теперь снял и жилет, а у рубашки закатал рукава.

Показала ему два набора ножей, любовно выставленных в специальных держателях на столешнице. Архан посмотрел на них с сожалением, вытащил самый большой, потрогал лезвие, взвесил на руке, потом решительно вернул нож обратно.

— У меня в машине есть более подходящий, — сообщил он. — Тазик какой-нибудь не найдётся? И фартук, если есть.

Мой цветастый фартук был ему сильно маловат, но завязки длинные, удалось завязать. Пошла смотреть, как он вынимает из машине оленя, спрятанного в кузове под брезентовой накидкой.

Оленя Архан прямо в этом брезенте и унёс за дом. А я сбегала и притащила ему свой новенький тазик, достаточно большой для замачивания белья или для приготовления новогоднего салата на большую семью, но для оленя совсем не такой объёмный.

— Сойдёт, — заверил меня Архан. — Что останется, разделаю и положу в мешок, легко поместится в твоём леднике. Сможешь готовить что-то мясное себе на обед. Будешь смотреть?

Он поднял над оленем, уложенном на колоду, свой огромный тесак, и я попятилась. Архан широко улыбнулся, по-мужски так, насмешливо.

— Беги в дом, — предложил он лениво. — Займись своими мешками, что ли. Обед я сам приготовлю.

Послушалась и сбежала. Кровавые зрелища всё-таки не по мне. А мешками действительно лучше заняться сразу.

Рассортировывая вещи по комнатам и шкафам, я периодически поглядывала в окно и любовалась Арханом за работой. Не знаю, как другие уважающие себя муданжцы, а этот был чудо, как хорош. И я очень боялась в него влюбиться. Занят ведь. И я своими глазами видела его женщину и ребёнка.

Свою швейную машинку я пристроила в комнату на втором этаже, которую назначила мастерской. И я точно знала, что сошью первым делом. Раскроила на глазок — нашла непромокаемую ткань среди своих запасов тканей с земли. И скоро уже большой фартук на очень большого мужчину был полностью готов. Вместо завязок пришила старые ленты, которые в детстве мама вплетала в мои косы. Ими же сделала окантовку у фартука. Получилось миленько. Пользуясь функционалом своей машинки, нагрудную часть фартука украсила вышивкой, примитивной, но тем не менее.

Когда спустилась вниз с готовым изделием, увидела входящего в дом Архана. Он нёс на кухню тяжёлый на вид мешок и тазик с кусками мяса. Забежала следом и подождала, пока уберёт мешок в ледник.

— Что-то случилось? — спросил Архан, споласкивая под краном в раковине окровавленный нож и руки.

«Хочу сделать небольшой подарок, — сообщила ему, когда он обернулся. Вытащила из-за спины сложенный в квадратик фартук. — Примеришь?»

— Давай, — как-то странно глядя мне в глаза, Архан забрал подарок. Развернул, хмыкнул непонятно и принялся снимать с себя мой смешной фартучек. — Спасибо, Ева!

Ну что ж, большой фартук на нём смотрелся как надо. В нужной пропорции, так сказать. Архан даже к зеркалу подошёл в прихожей и придирчиво себя осмотрел. Провёл рукой по вышивке, осторожно, словно по дорогому материалу, а не банальному дерматину.

— Спасибо! — повторил он с блеском в глазах, словно не фартук ему сшила, а как минимум новый диль.

«Пользуйся на здоровье, — проговорила смущённо. — Если ты не против, у меня там ещё дела».

— Конечно, — кивнул он. — Помогать мне не нужно. Сам всё найду.

И я просто сбежала обратно в свою мастерскую. Слишком уж сильно действовал на меня этот конкретный муданжец, бывший пиратский капитан с собственным звездолётом, который непонятно почему готовит для меня обед из собственноручно подстреленного оленя. Кому скажи!

Не придумала, что ещё сшить, поэтому залезла в большой бук, который прибыл с вещами. Его я установила в той же мастерской на длинный стол для моих выкроек. Не то, чтобы я была заядлой швеёй, но иногда под настроение что-то шила. Даже эскизы будущих изделий рисовать научилась, что-то придумывала сама, что-то подглядывала в кино или театре. Ещё бабушка учила меня шить, а потом я и сама курсы закончила по шитью. Вот мама и подарила мне на позапрошлый день рождения очень функциональную швейно-вышивальную машинку, которую я решила забрать на Муданг.

В буке я зашла на форум с вопросами для Хоттон-Хон и просто поглядела, кому и что она отвечает. Была ссылка на вопросы по болезням и травмам, но её я просмотрела мельком: основным советом там было — немедленно обратиться к целителям. Ещё одна ссылка открывала раздел по воспитанию и кормлению детей, когда-нибудь мог и пригодится. А вот раздел по муданжским традициям сразу привлёк моё внимание.

С улыбкой нашла там объяснения размеров чашек в муданжских тавернах, и просто, если пришли в гости в муданжский дом.

Зачиталась вопросами и ответами, многое из ответов уже, итак, прочла в брошюре, выданной мне в министерстве. Кстати, тут же имелась электронная версия этой брошюры, чему я порадовалась. Буду перечитывать время от времени.

Прочитав насчёт женских клубов, немного приуныла, ходить в них мне не слишком хотелось, я не была компанейским человеком. Да и с моим дефектом, я вряд ли могла стать для компании интересным собеседником.

К счастью, для незамужних землянок это не было совсем уж обязаловкой, Хоттон-Хон писала, что достаточно посещать такой клуб раз в месяц, в крайнем случае, раз в два месяца. И можно выбрать клуб по своему вкусу. Ниже приводились адреса женских клубов в столице. И много ответов имелось, где пользователи сообщали в какой именно клуб они ходят и что там интересного.

Вот целителям позволялась вовсе не посещать клуб, потому что их работа куда важнее, и они без того всегда на виду. Пожалела на минутку, что я не целитель, но потом сразу успокоилась. Целительство всё же не моё. А то, что клиника есть в столице очень радовало. Случись что, есть, куда обратиться.

Вздрогнула, услышав стук в дверь, обернулась к своему гостю и мысленно застонала — как он хорош в этой своей белой рубашке без единого пятнышка, да ещё с закатанными рукавами. И прядь чёрных, как смоль, волос падала на лоб и щёку.

— Обед готов, — сообщил он. — Надеюсь, я не отрываю тебя от чего-то важного.

Я тут же вскочила и подошла к муданжцу, ощутив сразу аромат жареного мяса из приоткрытой двери. В желудке сразу заныло, оказывается, правда проголодалась.

«Так быстро?» — только удивилась я.

— Прошло два часа, — поднял он брови, оглядывая мой наряд. — Ты не носишь платья?

Да, я успела переодеться в домашние штаны и лёгкую кофточку, вполне приличные даже для приёма гостей.

«Иногда, — поморщилась я. — Вот погляжу, в чём ходят женщины на Муданге, и что-нибудь себе сошью. Хотя бы для посещения клуба. Но в штанах всё же удобнее».

Архан поглядел уважительно и вдруг погладил меня по голове, проведя по моим волосам широкой ладонью. У меня от этого жеста мурашки охватили всё тело.

— Пойдём обедать, — буднично предложил он, отстраняясь.

Юркнула под его рукой, и первая побежала вниз. Совершенно не понимала, как мне воспринимать такие его жесты. Клеится ко мне действительно, или относится как к несчастной потеряшке?

Оказалось, что стол уже накрыт, а от мясного блюда исходит потрясающий аромат. Архан сам разложил мясо по тарелкам, уже нарезанное небольшими кусками. Я была уверена, что оленье мясо будет жёстким, но он реально таяло во рту.

«Безумно вкусно!» — поглядела я на спокойного гостя, который ел неторопливо, ловко работая вилкой и ножом. А я только что прочитала на форуме, что муданжцы предпочитают есть мясо руками.

— Я рад, что тебе понравилось, — улыбнулся он, поглядев с прищуром. — Но мне очень хочется оценить когда-нибудь, что интересного можешь приготовить ты. Какое-нибудь земное блюдо, например.

«Я приглашаю тебя на обед, — сразу же я вдохновилась. Это ведь значило, что мы снова встретимся. Нет, я не собиралась соблазнять женатого человека, но ведь мы просто можем встречаться по-дружески. — Например, через три дня, если ты будешь свободен».

— Хорошо, — тут же отреагировал Архан. — Я приду обязательно. Во сколько мне быть?

«Давай в четыре часа, — поглядела я на настенные часы. И пересилив себя, добавила: — Можешь прийти не один».

— Что? — он словно не понял, хотя внимательно смотрел на мои губы. — В каком смысле, не один?

И я ринулась головой в прорубь, но удержаться уже не могла.

«Я видела на звездолёте женщину и девочку рядом с тобой».

— Нет, — тут же помотал он головой. — Это плохая идея. Их не стоит пока приводить в твой дом.

И всё, никаких пояснений. Подцепила кусочек мяса, жуя его остервенело, хотя вкуса почти не ощущала, да и наелась уже.

— Зачем нам кто-то ещё? — спросил Архан недоумённо. — Или хочешь познакомиться с моей семьёй?

Я уже ничего не хотела и не понимала. Чувствуя ком в горле, пожала плечами. Потом поднялась и убрала тарелку в посудомойку, отвернувшись от красавца гостя.

А двигался он бесшумно, я вздрогнула, ощутив его руки на своих плечах.

— Я объясню, — говорил он очень тихо, а его дыхание касалось моего виска. — Не обижайся, Ева. Моя сестра недавно овдовела, она пока не ходит в гости. А племянница пока слишком мала и очень непоседлива, тебе будет хлопотно, если возьму её с собой. Да и сестра вряд ли отпустит Маризу к незнакомому ей человеку.

«Так ты не женат?» — резко развернулась в его руках, прижимаясь спиной к столешнице.

Архан стоял совсем близко, и я чувствовала исходящий от него мужской и в то же время какой-то цветочный аромат. Глаза его казались совсем тёмными сейчас. Прочитав по губам мой вопрос, он недоумённо моргнул, а потом снова сжал руками мои плечи.

— Ева, я не понимаю, — как-то холодно сообщил он, хмуря брови. — Почему ты решила, что я женат?

Молчала, сжав губы, а что на такое ответить? Почему бы ему просто не сказать мне: я не женат? Медленно втянула в себя воздух и так же медленно выдохнула. Внутри ещё всё бурлило, но я смогла улыбнуться — практика в колл-центре с проблемными клиентами сказалась. Улыбаться и держать себя в руках нас обучали, даже когда всё очень плохо.

«Спасибо тебе за обед, — удалось произнести это чётко и радоваться, что голоса нет, по которому он мог бы понять больше. — Тебе удалось меня удивить, честно. Такого мяса я точно никогда не пробовала. Надеюсь, тоже приготовить что-то не менее вкусное».

Архан уронил руки вдоль своего тела, отпуская меня.

— Ещё раз спасибо за подарок, — произнёс он нейтральным тоном, отступив на шаг. — Фартуки мне ещё ни разу не дарили. Позволишь подарить мне что-то в ответ?

Кажется, мы закончим сегодняшний день не на самой плохой ноте.

«Конечно, — отозвалась я, ощущая, как меня потихоньку отпускает. — Я люблю подарки».

Архан чуть заметно улыбнулся, даже карие глаза посветлели.

— Тогда до встречи через три дня? — полувопросительно спросил он.

Я важно кивнула, стараясь держать лицо безмятежным. Провожать его не пошла, не было сил, скорее моральных, чем физических. Слышала, как он мягко прикрыл дверь до щелчка. Слышала, как на улице завелась его машина. «Он не женат?» — билась в мозгу единственная навязчивая мысль. И почему я не настояла на прямом ответе? Трусиха!

Глава 7

На следующий день я проснулась от конского ржания, словно какая-то лошадка находилась прямо под моим окном. Ничего не понимая, бросилась приводить себя в порядок. Из зеркала на меня смотрело опухшее и покрасневшее лицо — вот как давать волю слезам и рыдать полночи без всякого повода. Маму, конечно, вспоминала, не без этого. Но ведь не плакала больше ни разу после похорон. А тут накатило.

А ещё я совершенно не понимала, что испытывает ко мне Архан, и что я испытываю к нему сама. И в порядке ли вещей на Муданге межрасовые браки?

Запретив себе думать на эти темы, приняла душ сначала обжигающе горячий, потом почти ледяной. Ели бы голос был при мне, я, наверное, визжала бы на всю округу. Но результат вышел отличный. Лицо стало просто бледным, а на душе воцарилось непонятное спокойствие. Что бы не готовил мне день грядущий, всё выдержу.

С таким настроем, я включила внизу кофеварку, накинула куртку и вышла из дома.

Ощущения не обманули, каштанового цвета лошадка с белыми чулочками, белым пятном на носу и с белоснежной гривой и хвостом — была привязана прямо к стойке крыльца. Увидев меня, животинка опять заржала, словно меня приветствуя. Я глядела на неё в обалдении и в полном ступоре. Какого демона, хотелось бы узнать. Выдохнув, бросилась обратно в дом. В ящиках с овощами и фруктами выудила морковку, яблоко и взяла из сахарницы несколько кусочков сахара.

Лошадка при виде меня, шумно фыркнула, косясь карим глазом из-под пушистых ресниц. Осторожно протянула ей на раскрытой ладони сахар. Мягкие губы влажно коснулись моей ладони. Сахар лошадка схрумкала благосклонно. Морковку сначала обнюхала, но тоже съела, яблоко постигла та же участь. Только после этого я осмелилась осторожно коснуться её морды. Ничего так, позволила. На душе у меня потеплело. Жаль, я не могла с ней поговорить, дать привыкнуть к моему голосу. Не писать же ей в блокноте, в самом деле.

— И откуда ты взялась? — шёпот получился каким-то свистящим, но получился же! Главное, лошадка не испугалась, только дёрнула ушами, прислушиваясь. Попробовала сказать громко то же самое, голосом, но из горла не вылетело ни звука.

Хотела пойти к соседу, может он знает, кто сюда мне лошадь привёл, а сосед уже спешил ко мне через кусты. Я ахнула и бросилась в кухню за планшетом.

Успела выбежать к лошадке, когда дядька Фазан уже подходил к моему крыльцу.

— Какая знатная у вас лошадка, Беляночка, — прогудел сосед, осматривая находку со всех сторон.

«Да я не знаю, откуда она здесь взялась», — написала в планшете.

Дядька Фазан улыбнулся в бороду, смотря с хитринкой.

— Значит, подарок тебе сделали знатный, — сообщил он и похлопал лошадку по крутому боку. — Неужто не догадываешься, кто такой щедрый позаботился о тебе? Хорошая двухлетка, крепкая девочка, из долхотских, должна быть обучена. Смотри, как смирно стоит, слушает нас. Как назвали-то?

Я судорожно соображала, мог ли Архан реально мне лошадь подарить? Это взамен фартука? Он с ума сошёл? Да где ещё взял? И разве такие подарки дарят? А как мне на ней ездить? Где держать, чем кормить?

Имя? Ничего в голову не приходило. Бросила взгляд на одинокий сахарок на ступеньке крыльца, видимо, выпал из ладони.

Написала в планшете: «Сахарок!».

Сосед прочитал, крякнул довольно и огладил ещё раз крутой бок лошадки.

— Стало быть, ты у нас Сахарок! Хорошее имя для девочки.

Я тоже погладила красавицу по холке, пропустила длинную шелковистую гриву сквозь пальцы. Придётся теперь вспоминать, как ухаживать за лошадкой, как чистить её и расчёсывать гриву. Ну, Архан!

— Давайте её пока в стойло отведём, — предложил дядька Фазан.

Расширила глаза, глядя на него недоумённо. Сахарок ткнулась в мой живот, шумно фыркнув.

— Так за домом, — оживился сосед. — Неужто не видели?

Мы пошли за дом, а я действительно ещё туда не добиралась сквозь все эти кусты. Сарайчик вполне приличный нашёлся меж плодовых деревьев. Внутри пахло сеном и действительно оказалось просторно, даже два стойла имелись.

— Ба! — воскликнул сосед. — Да о ней уже позаботились.

Я обернулась посмотреть, куда он показывает рукой, и только головой покачала. Поилка была полной, а в кормушке лежало зерно, к которому Сахарок сразу и пристроилась.

Ещё два мешка того же зерна стояли у дальней стены. На крюке висело седло, уздечка, попона и ещё какие-то предметы. В углу ведро с большой щёткой.

— Тут и прибрались, — заметил сосед, когда завёл лошадку в стойло и закрыл низкие воротца. — Помнится, запущенный сарайчик был, стройматериалы здесь хранились. А теперь вот, нормальная конюшня.

— Эй! — послышалось со двора. — Эй, госпожа Беляночка.

Я поспешила наружу, узнать, что за ребёнок меня там зовёт. У калитки торчал лохматый подросток лет тринадцати. При виде меня, он шмыгнул носом и вытер лицо рукавом.

— Василёк! — удивлённо воскликнул сосед, подходя следом. — А ты чего тут беспокоишь госпожу? — он обернулся ко мне: — Василёк это, младшенький у нашего соседа через три дома. Кузнец его батя, хороший мужик, правильный. Четверых сыновей воспитал, так те уже выросли, а тут боги пятого послали. Вон уже какой вымахал, весь в батю, такой же деловой.

— Так я это, — мальчишка снова шмыгнул носом. — Меня дядька Барс нанял, за лошадкой вашей присматривать. Сказал платить будет, вперёд уже монету дал. Могу я войти, госпожа Беляночка?

Я кивнула и беспомощно поглядела на дядьку Фазана. Тот приосанился и велел парнишке.

— Заходи, раз тебя наняли, да иди погляди на лошадку. Её зовут Сахарок. Умеешь ли обращаться?

— Умею! — буркнул парнишка, ловко просачиваясь сквозь калитку и неспешным шагом двигая прямиком к сараю. — А то вы не знаете, дядька Фазан. У бати три лошади, госпожа, так я за ними давно присматриваю.

Мы с соседом двинулись следом за мальчишкой. Тот бестрепетно вошёл в конюшню, подошёл к стойлу и восхищённо задрал лохматую голову.

— Ой, какая красавица, — почти пропел Василёк совсем другим голосом. — Здравствуй, Сахарок! Я буду за тобой ухаживать. — Он повернул ко мне голову и добавил: — Три раза в неделю буду чистить, и после прогулок, а утром приходить корм задавать и навоз убирать. Пойдёт?

— Вполне, — ответил вместо меня сосед. — Ты Василёк молодец, сам всё знаешь, госпожа Беляночка тебе полностью доверяет.

Я хмыкнула, но не решилась отрицать. Раз малец знаком дядьке Фазану, да ещё его дядька Барс нанял — видать, такое прозвище у Архана — то мне вроде не с руки сомневаться в профпригодности Василька.

— А детское седло зачем? — озадачился паренёк.

Я глянула на седло — вполне знакомой конструкции, почему детское непонятно.

— Не твоего ума дело, — осадил мальчишку сосед. — Для госпожи Беляночки будешь седлать, когда скажет. Она с Земли, там привычны к сёдлам.

Глаза парнишки восхищённо округлились при взгляде на меня.

— А почему она не говорит сама? — тихо спросил он соседа, косясь на меня.

— Много чести с тобой разговаривать! — рявкнул дядька Фазан. — Голос у неё пропал, пела очень красиво, вот и сорвала. Но скоро целители вылечат.

— О-о! — уважительно протянул Василёк.

Я ему улыбнулась и подмигнула. Парнишка покраснел и попятился к стойлу.

— Пойдём, — потянул меня сосед за рукав. — Пусть знакомится с подопечной. А вам бы на ней начинать ездить, хоть понемножку, но не реже, чем раз в два дня. А если не можете, пусть Василёк её выводит побегать, тут хорошие луга неподалёку, там Сахарку будет раздолье.

Василёк поскрёбся в мою дверь, когда совсем поспел мой завтрак. Накрутила котлет, раз у меня теперь был запас мяса, и чому приготовила, помня из брошюры, что долго она не хранится.

Вышла на странные звуки, а там наш лохматый конюх. Знаком велела проходить за мной. Понял, потопал как-то неохотно. Я на планшете ему написала: «Читать умеешь?»

— У меня имя гласное, — задрал нос паренёк, сунув его сначала в планшет. — Я в клуб с пяти лет хожу.

«Что-то случилось? Что-то с Сахарком?» — снова написала я, пряча улыбку.

— С ней порядок, — озабоченно сказал юный конюх. — Я спросить хотел, поедете сегодня куда-нибудь? Седлать Сахарок?

Я задумалась, вообще-то собиралась наведаться на рынок и прикупить ещё лепёшек и чомы, а может быть и рыбы, и грибов каких-нибудь. И поспрашивать ещё решила про белую муку — нет ли такой в продаже.

«На рынок хочу съездить, — написала в планшете. — Только в первый раз одной боязно. Составишь мне компанию?»

Василёк поглядел на меня круглыми глазами, а потом часто закивал.

— Э, — опомнился он, что вообще-то говорить может. — Я тогда мигом за Рыськой сгоняю, а вашу оседлаю.

«Погоди, — остановила парнишку новой записью. — Сядь, позавтракай со мной. Пожалуйста!»

— Да я уже завтракал, — протянул Василёк, с интересом поглядев на горку котлет. — Это земная еда?

«Она самая, — написала снова. — Садись уже, а то я писать устала на голодный желудок».

Мальчишка вдруг ухмыльнулся лукаво и потопал к раковине, мыть руки, повинуясь моему жесту. Явно был знаком с такой процедурой.

Разложила еду по тарелкам, налила себе и гостю по большой чашке чая.

— Мне всегда большую пиалу наливают, — поделился ничуть не расстроенный Василёк, проглатывая уже вторую котлету с видимым удовольствием. Чомой тоже не пренебрегал. — Чтобы за столом не засиживался, работы всегда много.

«Моя большая чашка ничего подобного не значит, могу ещё налить, если осилишь, а потом ещё и ещё», — отвлеклась я от еды.

Василёк сунул нос в планшет, не забывая жевать, фыркнул весело.

— Смешная вы, госпожа, — заявил он, проглотив еду. — А ещё красивая, волосы почти как у Хоттон-Хон.

«Правда красивая?» — написала в планшете и усмехнулась.

— Правда! — чуть покраснел мой гость. — И дядьке Барсу нравитесь, такую лошадь вам подарил!

Ещё бы мне на ней ездить научиться!

«Давно знаешь дядьку Барса?» — подтолкнула я планшет к Васильку.

— Да кто же его не знает, — хитро прищурился мальчишка. — На боях три года назад получил звание Непобедимого Исполина. А вы ему тоже в планшете пишете?

«Дядька Барс умеет читать по губам, — с усмешкой написала я. — Никто больше не может. А ты? Попробуешь?»

Глаза у мальчишки загорелись, поднял на меня взгляд и попросил:

— Давайте! Скажите что-нибудь, только сначала медленно. Я знаете, какой внимательный, мышь в лесу за километр заметить могу.

«И хвастун, к тому же!» — медленно произнесла я.

Василёк с прищуром смотрел на мои губы.

— И ничего не хвастун! — хохотнул он. — Скажите что-нибудь ещё, это легко было.

Развлекались мы ещё минут пятнадцать, но пришлось самой прервать вошедшего в раж подростка.

«Иди уже, седлай Сахарок, — попросила я. — Пора уже на рынок!»

Василёк уже легко меня понял, и подскочил с грязной тарелкой в руках.

— Давайте, помою посуду!

«У меня посудомойка, сама справлюсь», — открыла я дверцу под столешницей.

На этот раз Василёк возражать не стал, умчался выполнять задание.

Когда вышла из дома в сапогах и куртке, Василёк уже подвёл мою лошадь к крыльцу, а сам сидел на более приземистой лошадке, серой в яблоках.

— Давайте, с крыльца забирайтесь, госпожа, — предложил он. — Я вам стремя поправлю.

Попасть в седло получилось так себе, на троечку, даже с высокого крыльца. Но я надеялась приспособиться. Василёк сразу спрыгнул со своей лошадки, подтянул мне стремена очень профессионально, сидеть сразу стало удобнее, хотя и высоко, словно на широком, шевелящемся заборе.

Тронула поводья, понукая мысленно коняшку идти вперёд, та послушалась. Василёк трусил где-то позади, понукая свою Рыську голосом.

Ехали мы неспешно, Сахарок движения поводьев и прикосновения каблуков слушалась идеально, не испытывала меня на прочность. То ли действительно была хорошо обучена, то ли по характеру покладистая, а может быть, и то, и другое.

До рынка добрались без приключений, а там, к моему счастью, пришлось спешиться.

— Седельные сумки купите, — посоветовал мне Василёк негромко. — Вон у той тетки самые недорогие и качественные.

Совета я послушалась, Василёк сам прикрепил на Сахарок перед седлом эти сумки. Потом пошли покупки, набрала, как хотела, всего понемногу, и рыбу, и мясо, и разных специй. Всё думала, чем таким вкусным кормить Архана через два дня. Вот захотелось один бабушкин рецепт на нём проверить, раз уж не нашлось белой муки для пельменей. А для моей задумки и серая сойдёт. Для этого и прикупила свиной шеи, хотя мне порывались всучить целого поросёнка.

Поделилась задумкой на обратном пути с Васильком, который опять хотел тренироваться читать по губам. С каждым разом у него получалось всё лучше, а мне всё меньше приходилось напрягаться, чтобы выговаривать слова.

— А можно я посмотрю, как вы готовите? — загорелись глаза у Василька. — Я о таком и не слышал.

«А приходи, — согласилась я. — Сегодня мариновать буду».

К концу поездки я вполне освоилась с верховой ездой, как мне казалось. Приноровилась к походке лошади, перестала дёргаться. Труднее всего было выдерживать осанку, но и с этим постепенно свыклась.

Василёк увёл мою лошадь отдыхать и почистить, и я в полной мере оценила его помощь. Уже не хотелось постучать по голове Архана чем-нибудь тяжёлым. Ведь позаботился и о корме, и об уходе моей лошадки, да и нашёл для меня такую покладистую и красивую.

«Спасибо за подарок! — написала я сообщение дядьке Барсу, когда разложила все покупки по местам. — И за Василька спасибо!»

Увидела, что моё сообщение прочитали почти сразу.

«Правда понравился подарок?» — прилетело через пару секунд.

Хотела уже написать, что подарок слишком дорогой и я не могу его принять, но не стала. Сама же ляпнула, что люблю подарки. Но не думала, что он разорится на целую лошадь, да ещё какой-то крутой породы.

«Очень, — ответила в итоге. — Но больше не нужно делать таких дорогих подарков».

Опять прочитано сообщение было почти мгновенно, а вот ответа ждать пришлось минут пять.

«Ева, если я сделаю для тебя что-то своими руками, будет считаться слишком дорогим подарком?» — прилетел новый вопрос.

«Это хорошая идея! — сразу одобрила я. — Такие подарки для меня самые ценные!»

Пусть уж лучше вырежет для меня что-нибудь из дерева, что ли. Как ту деревянную лошадку. Почему-то была твёрдо уверена, что он её вырезал сам. А то я уже чувствовала себя ему кругом обязанной. По чести сказать, так оно и было. Он уже во многом мне помог, даже с этим домом. Внёс же его в свой список.

«Ты на меня ещё сердишься?» — прочитала я новое сообщение и даже присела на стул.

Стоит ли писать что-то серьёзное в сообщениях? И как ответить на такое: нет или да? В любом случае это будет означать, что сердилась. Значит, заметил? Не совсем толстокожий? Пыхтела над открытой вкладкой телефона и немножко злилась. Спросить всё же, женат ли он? Или я должна была понять это из контекста? А вдруг решит, что я хочу за него замуж? В принципе, недалеко от истины, но не признаваться же в таком? Как-то стыдно. Я же не знаю, что у него на уме, может женитьба в его планы вообще не входит.

«Ева, я очень сожалею, что был резок. Прости меня, пожалуйста!» — вывело меня из горьких дум новое сообщение.

А меня вдруг осенило. Василёк же! Если уж он о дядьке Барсе столько знает, то и сомнения мои мог бы разрешить. Уж о свадьбе Непобедимого Исполина наверняка было бы известно. Некрасиво, конечно, выспрашивать о нём за его спиной, но сам же вынуждает.

«Давно простила, — призналась я Архану честно. Да и не винила его вообще-то. Да, злилась, но больше на себя. Сама же начала задавать ему неудобные вопросы. — У меня дела, больше пока не могу общаться».

Архан прислал смайлик, что меня развеселило и заставило прийти в хорошее настроение. Так и хотелось его спросить, уж не Василёк ли мне отвечает. Или у Непобедимых Исполинов принято присылать девушкам смайлики?

На его радостную улыбочку ничего не ответила. Пора было приступать к готовке, вот уже и мой помощник пожаловал, да ещё в новой рубашке и чистых штанах. Даже волосы убрал под резинку, отчего сразу стало видно удивительно миловидное лицо с узкими глазками.

Выдала ему фартук и небольшую часть мяса. На фартук Василёк поглядел с досадой, но надел. Сама я обошлась для готовки старой футболкой почти до колен поверх обычной. Показала кулак Васильку, которого мой наряд позабавил.

Готовить с напарником оказалось весело. Я шпиговала мясо чесноком и специями, ими же тщательно натирала хороший жирный кусок свинины, а парень всё чётко за мной повторял. Даже помог мне замотать будущую буженину крепкой бечёвкой. Замаринованное мясо спрятали в холодильник.

— Оленина! — заглянул в мешок Василёк. — А давайте я вам жаркое на обед приготовлю? Это быстро и вкусно. А то ваше мясо ещё два дня ждать.

«Готовь! — сразу сдалась я. Уже поверила, что на Муданге все мужчины умеют готовить, даже такие юные! — Мне уже полноценный обед сегодня делать лениво. Могу только лепёшки подогреть».

Василёк усмехнулся, когда я закончила выговаривать муданжские слова. Стал выбирать из мешка куски мяса по одному ему ведомому принципу.

— Отдыхайте, госпожа, — велел он. — Я сам всё сделаю.

Ох, уж эти муданжские мужики!

«Давай, ты не будешь меня звать госпожой, — попросила его серьёзно. — Лучше по имени зови. Меня зовут Ева!»

— Ива? — переспросил несколько ошарашенный Василёк.

«Ева!» — повторила чётче.

На пару секунд парень завис, а потом выдал с кривой улыбкой:

— Инцар!

Моргнула, осенённая догадкой.

«Послушай, ты мне почему назвался, дорогой Инцар? Потому что я тебе имя свое сказала?»

Василёк задумался, даже завис ненадолго.

— Ну да, ты же с Земли, Ева, — он хмыкнул весело и занялся разделкой мяса, продолжая меня просвещать. — У нас, если девушка представляется, то вынуждает мужчину представиться в ответ. Иначе ты… плохо всё будет — если коротко. А имя лучше в тайне хранить, через него могут душу украсть, если ты, конечно, не крутой духовник или не сильный знающий. Тогда уж тебе всё нипочём. Или вот как ты, землянка, тебе вообще бояться нечего. Даже боги не властны над твоей судьбой и душой.

«Вот оно как! — протянула потрясённо. Теперь было понятно, почему Архан мне представился тогда, на корабле. — А если парень девушке говорит своё имя первым?»

— А это как раз можно, — весело ответил Инцар. — Если бы не дядька Бар, я бы тоже набрался наглости и сам тебе своё имя подарил. А вдруг приняла бы. Так-то я не против был бы, если бы ты мою душу украла, хотя об этом в хорошем обществе говорить не принято.

«С ума сойти с вашими правилами! — оценила я. — Что значит душу украсть?»

— Не говорят об этом! — Инцар-Василёк даже голос понизил, не глядя сдабривая специями кусочки мяса. — Если красивая девушка украла душу, то жениться надо, чтобы твоя душа хотя бы рядом была. А если жениться по каким-то причинам не получится, то тогда вся жизнь остальная в тоске пройдет по своей украденной душе. Мучение будет, а не жизнь, понимаешь? Про это в балладах много поётся, послушай как-нибудь на праздник. Красиво и очень грустно.

Эрудиция Инцара меня всерьёз удивила, а я-то думала, что эти клубы у муданжцев — баловство одно. А вот же, парню где-то тринадцать, а сколько всего знает. И рассуждает, как взрослый.

На обед у нас получилось очень вкусное блюдо из маленьких жареных кусочков мяса в густом белом соусе. Инцар ещё и гармарры заварил, принёс для этого травку с собой. Я чуть-чуть попробовала, но пить не стала, А Василёк только хихикал над моими рожицами.

— Землянам лучше не пить гармарру днём, — выдал он, смакуя свой напиток из большой чашки. — Это ещё Хоттон-Хон писала. На вас, землян, гармарра действует, как сильное снотворное.

Я впечатлилась и выпросила у него немного травки на будущее, вдруг уснуть не смогу.

Глава 8

С утра знаменательного дня, когда на обед ко мне должен был пожаловать Непобедимый Исполин по прозвищу Барс, мы с Инцаром поехали на лошадях к тем лугам, о которых говорил дядька Фазан. Василёк решил приучать меня к галопу.

— А что, — рассуждал Инцар степенно, кося под взрослого — на парня иногда находило такое настроение. — Захочется тебе выпустить пар — можешь гармарры выпить, или моцог провести, или гуйхалах прочитать. А можно вскочить на Сахарок и промчаться по степи галопом. Глядишь, и всю дурь из головы ветром сдует. Верное средство, я проверял.

Пустить Сахарок в галоп без слов — оказалось непростой задачей. Но в итоге у нас получилось, я летела над полем, вцепившись в луку седла мёртвой хваткой и вопила, боюсь, во всё горло. Сначала от ужаса, а потом уже от восторга. Даром, что беззвучно.

Когда мы замедлились, а потом вместе с Инцаром остановились у края поля, он весело мне заявил:

— А говорили, что голоса нет! Здорово же ты орёшь, как Сахарок не понесла, ума не приложу. Бесценная у тебя лошадь, Ева.

— Ты слышал, как я кричала? — просипела я хрипло. — Ой!

— Я же говорил, что галоп — верное средство! — Инцар громко расхохотался и как заорёт на всё поле: — Эй-во! Эге-ге-гей!

— Теперь вот связки лечить, — я снова сипела и хрипела, но звук точно был. Чудо, не иначе. Инцара хотелось расцеловать.

— Надо бы тебе к целителям, Ева! — посерьёзнел парень. — Они быстро лечат всякие болячки.

— Завтра поедем, — просипела я надрывно. И зачем вопила на всё поле?

— Ты как хозяева леса говоришь, — хохотнул Инцар. — Точно также сипят, правда мало слов знают и от того понять их непросто. Их ещё демонами раньше кликали, да и сейчас некоторые так говорят, хотя Император не один указ издал об отношениях к Хозяевам леса.

И мне прочитали лекцию, кто такие Хозяева Леса или Ирликовы отродья. Ещё и книжку с картинками Василёк обещал показать, которую иллюстрировал сам Бэр — самый знаменитый художник на Муданге.

Вернувшись с прогулки, я долго принимала горячий душ и массировала горло, надеясь, что теперь-то связки придут в норму. Обидно было, что голос вернулся, а я его так неосторожно сорвала. К счастью, голос не пропал и после душа, но я продолжала сипеть, как демон.

Инцар тоже намылся после чистки лошадей и переоделся. Пришёл весь чистенький и безропотно надел новый фартук, сшитый мной специально для мальчишки. С собой он ещё и большой казан приволок из дома.

— Ты говорила, что это блюдо лучше в печи запекать, — пояснил он, водружая казан на кухонный стол. — Так вот, в камине тоже можно, я покажу.

И мы приступили к заключительной части приготовления моего блюда. Тесто для буженины по бабушкиному рецепту усердно месил Инцар, силищи у него было хоть отбавляй и энергии на троих. Я только руководила, сверяясь со своими записями из старой тетрадки.

С мяса сняли верёвки, после чего обмазали оба куска толстым слоем мягкого теста. Инцар самолично установил казан в камине с большим куском мяса в тесте, а свой кусок пристроил сбоку на сильно выпуклой крышке от казана. Парень сам следил за огнём и готовностью будущего шедевра, а я готовила овощи на плите вместо гарнира — баклажаны с луком, чесноком и другими специями. Обожала это острое блюдо.

На чеснок, кстати, на рынке были бешеные цены, потому что завозили его с другой планеты, подозреваю, что с Земли, но торговец не признался. Только я не жалела, что купила несколько головок — аромат, зато, по кухне витал божественный.

Ближе к четырём наше мясо в тесте было совсем готово. Оставалось немного остудить. Инцар, как и договорились изначально, умчался к своим родным угощать их своим небольшим шедевром, забрав с собой и казан. Мне тут же захотелось заказать такой же, может ещё сподоблюсь готовить в камине, общий принцип я поняла. Не просить же у Василька каждый раз их семейный казан.

Архан заявился вовремя, услышала, как машина заезжает в мой двор, а потом увидела из окна кухни. На этот раз мой Непобедимый Исполин приехал на другом транспорте. Автомобиль блестел на солнце красными боками и был как будто уже обычных муданжских машин. Я даже на минуту засомневалась, что это Архан, пока муданжец не спрыгнул из автомобиля на землю, просто перемахнув через борт.

В очередной раз восхитилась его пластикой и лёгкостью движений. Такой большой дядя Барс, а двигается что та кошка. Ну или кот.

Не удержалась, вышла встречать его на крыльцо. При виде меня, Архан замер на ходу, уставившись во все глаза, словно видел впервые. Ну да, надела сшитое накануне платье, похожее на муданжские наряды. Эскиз составила сама, но мерки уточняла на местном форуме для рукоделий. Ещё и волосы уложила в высокую причёску. Инцару этот наряд тоже понравился, сказал, что наконец-то выгляжу как девушка, а не как пацанка. Немного иными словами, конечно, но суть та самая.

— Здравствуй, Ева, — поприветствовал меня, наконец, муданжский идеальный мужчина. И легко взбежал по ступеням, заставив меня отшатнуться и чуть не полететь назад, когда споткнулась о порожек.

К счастью, реакция местных мужчин замечательная. Архан поймал меня в полёте, помог выпрямиться и на мгновение сжал в стальных объятиях.

Отпустил правда, почти сразу.

— Привет, проходи, — просипела я с хрипотцой, посторонившись.

У моего гостя опять глаза почти округлились.

— Ты заговорила! — удивлённо сказал он. — Но как это случилось?

— Потом расскажу, — перешла я на шепот, чтобы поберечь связки.

Ну что я могу сказать о запечённом мясе — Архану понравилось, ел с видимым удовольствием и нахваливал, а мне больше всего понравилась сдобная корка, вся пропитанная мясным соком.

Корку и Архан оценил, а я, глядя на то, как он с завидным аппетитом уничтожает моё блюдо, вдруг вспомнила, что совсем забыла расспросить Василька о дядьке Барсе.

— Пойдёшь смотреть подарок? — спросил Архан, когда допил гармарру почти залпом. — Собрал своими руками.

— И куда идти? — просипела хрипло, начиная догадываться.

— Во двор, — подтвердил мои опасения муданжец. Его глаза хитро блестели.

И тут я вспомнила, как он говорил, что собрал свою машину своими руками. А я, как последняя дура, заверила его, что самодельные подарки очень ценю.

— Я не могу принять тот красный автомобиль, — прошептала потерянно.

— И почему же? — нахмурился Архан. — Ева, ты сама написала, что готова принять то, что я сделаю своими руками. Клянусь, я собрал этот автомобиль сам и именно для тебя.

— За два дня? — не поверила я.

Архан встал из-за стола, обошёл в два шага стол и закрыл большой ладонью мой рот.

— Не разговаривай, — пояснил свои действия проникновенно. — Тебе точно нужно к целителям. Поехали прямо сейчас? Я погляжу, как ты водишь, подвезёшь меня домой, а обратно поедешь сама.

Он убрал свою руку от моих губ и вопросительно поднял брови.

«А если я не приму машину?» — одними губами спросила я, решив его послушаться и больше не подавать голос.

Глаза Архана заметно потемнели.

— На этот случай в машине лежат ещё несколько подарков, — заявил он напряжённо. — И мешок миньгей, если ничего больше не понравится.

Вспомнила, что миньг — самая крупная золотая монета Муданга. И вытаращилась на Архана в полном шоке.

«Зачем?» — ошарашено спросила я, кажется, снова лишившись голоса.

— Да вот, — совсем хмуро произнёс Архан, нависая надо мной и подавляя своей почти звериной аурой. — Всё надеюсь, что согласишься прогуляться со мной в дом старейшин.

Кто такие старейшины я представление немного имела — такие умудрённые опытом и прожитыми голами дедули, которые решают судьбы всех муданжцев в целом и каждого по отдельности — в частности. А ещё имеют жезлы и какую-то магическую силу. Ах да, и разговаривают с местными богами!

«Я и так могу прогуляться с тобой, куда скажешь, — проговорила беззвучно, теряясь от непонятной логики почти идеального мужчины. — Для этого не нужно покупать моё согласие безумно дорогими подарками».

— Ева! — он на миг прикрыл глаза, но почти сразу поглядел на меня ясно. — Ты не совсем понимаешь, как мне кажется. Давай сегодня прокатимся к целителям, а над моим предложением ты ещё подумаешь. Скажем, неделю.

К машине с ярко-красными боками мы подошли в молчании. Я откровенно не понимала, чего от меня хочет Архан, и что такого страшного мне предстоит увидеть в доме старейшин, что перед этим меня надо задобрить дико дорогими подарками или мешком золота. Если бы я еще говорила нормально, рискнула бы расспросить Архана подробнее, а так, без голоса, это не общение, а сплошное мучение.

Архан уступил мне место за рулём и смотрел так проникновенно, что не смогла отказаться. Села за руль в удобное кресло, поглядела на приборчики и кнопочки и изумилась — всё подписано русскими буквами на русском же языке. Оглянулась потрясённо на своего пассажира и благодетеля в одном лице.

— Пришлось заучить, — меланхолично ответил он. — Одна целительница подсказала, как это звучит на твоём родном языке. Управлять очень просто…

Разобраться с управлением действительно оказалось «очень просто». И скоро мы уже мчались по подсохшей за ясные дни дороге. Ну как мчались? Как следует разогнаться в столице невозможно. Дороги узкие, много встречных машин, конных и пеших людей.

Возле дома целителей, куда я добралась, следуя чётким указаниям Архана, была даже парковка устроена. Без проблем припарковавшись, я вопросительно поглядела на своего спутника.

— Я тебя проведу, — улыбнулся он тепло. — Не бойся, там почти все — твои земляки.

Я смутилась, когда Архан, обойдя машину, помог мне выйти, а потом крепко взял за руку и повёл к центральному входу в клинику. Не решилась вырывать из его лапищи свою руку, чтобы не нарушить некое хрупкое перемирие между нами.

В приёмном отделении, нас встретила улыбчивая муданжка, вопреки заверениям Архана о земляках. Общение он взял на себя, чётко и быстро поясняя мою проблему на местном языке. Понимала я его через слово, хотя обычно понимаю всё, когда он говорит на муданжском.

Девушка ему кивала, забрала мои документы и оформила карту на планшете.

— Проходите в седьмую палату, — мягко велела она. — Вашу карту я уже отправила целителям. Через несколько минут кто-то из них вас осмотрит.

Архан повёл меня в коридор, бегло оглядывая таблички на дверях. Возле седьмой палаты от остановился и внимательно меня осмотрел.

— Волнуешься? — спросил участливо.

Пожала плечами, стараясь не выдать свой реальный страх и надежды. В голове царил полный сумбур.

В палате никого пока не было, и мы присели на кушетку, потому что другой подходящей мебели тут почти не было.

Не успели мы осмотреть плакаты на стенах, как дверь бесшумно распахнулась и в палату стремительным шагом вошла синеглазая блондинка в белом халате. Я невольно обратила внимание на её волосы, которые вились мелким бесом и норовили вырваться из-под белого колпака. Прежде, чем успела додумать промелькнувшую мысль, Архан вскочил, едва не опрокинув железный столик на колесиках.

— Хоттон-Хон! — воскликнул муданжец удивлённо и как-то почтительно.

— Здравствуйте, Барс, — невозмутимо ответила ему жена императора. Боюсь я таращилась на неё совершенно неприличным образом. — Эта девушка с вами?

— Я… нет, я просто провожал, — Архан сглотнул. — У Евы до недавнего времени не было голоса, пропал несколько месяцев назад. Сейчас появился, но явно повреждены голосовые связки. Я мог бы переводить, читаю по губам.

Целитель внимательно меня разглядывала, пока слушала Архана, а после кивнула.

— Хорошо, Барс, — она доброжелательно взглянула на муданжца. — Сейчас вы выйдете в коридор, мне надо осмотреть Еву. Но, если понадобитесь, я сразу вас приглашу.

Архан нахмурился, но как-то покорно кивнул и вышел из палаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Хоттон-Хон улыбнулась мне, вытащила откуда-то железный круглый табурет и села напротив меня, подняв вопросительно брови.

— Ваше имя Ева… а дальше? — в руках жены императора появился планшет, даже не заметила, откуда она его взяла. — Говорите смело, я тоже могу читать по губам.

«Ева Берман», — ответила беззвучно.

Вопросы посыпались стремительно: сколько лет, как давно на Муданге, кто остался из родных, на какой планете, при каких обстоятельствах пропал голос, при каких снова появился. И это я не все запомнила.

Мне велели лечь на кушетку, и Хоттон-Хон сначала взяла у меня анализ крови, который сразу отправила в аппарат со множеством трубок. Лиза осмотрела и ощупала, кажется, всю меня, заглянула в рот с крошечным фонариком, повторила осмотр всего с небольшим сканером. Дальше я прикрыла глаза и только выполняла тихие команды целительницы.

— Замечательно, что пришли, — резюмировала Хоттон-Хон, глядя на распечатку анализа крови. — В целом здоровы, небольшой авитоминоз, но я пропишу вам витаминчики. Голосовые связки у вас действительно воспалены, но это мы легко вылечим. Понимаю, как трудно вам сдержаться от разговоров вслух после долгого молчания, но я настоятельно рекомендую продержаться ещё неделю, чтобы не тревожить связки. Это возможно?

«Да, Хоттон-Хон», — ответила обрадованно. Всего неделя — и я смогу говорить!

— Зовите меня Лиза, — отмахнулась она. — Здесь я целитель. У вас ещё есть ко мне какие-то вопросы, Ева? Вы можете шептать, только тихо.

Я взбодрилась от её вопроса и внутренне возликовала — это ведь сама Хоттон-Хон, которая составила брошюру для землян, которая отвечает на вопросы самого разного толка на сайте. И она явно знакома с Барсом, и с разными заморочками муданжцев.

— Да, — прошептала я, и у меня получилось. — Хоттон-Хон… Лиза! Я немного не понимаю, что хорошо и что плохо на Муданге. И иногда совершенно теряюсь от поступков местных мужчин.

Лиза мне весело улыбнулась, заставив сразу расслабиться.

— Мне это очень знакомо, — заверила она. — Так что же именно вас беспокоит сейчас?

— Если мужчина, — я шептала уже уверенней, — дарит сначала лошадь, а потом автомобиль — что это значит, должна ли я их принять, могу ли принять настолько дорогие подарки?

— Можете! — уверенно ответила жена императора. — Я и сама удивлялась такому в своё время. Но вам придётся понять и принять многое, если хотите дальше жить на Муданге. Здесь невозможно затеряться, здесь мы все на виду, все обо всех что-то знают. Разве что в других городах об этом не слышат, да и то, могут донести птицы. У муданжских мужчин определённая репутация среди родных, близких, друзей и просто знакомых. Вы понимаете, да? Особенно у таких, как тот же Барс — он заместитель министра, Непобедимый Исполин и очень уважаемый человек. И есть некоторые правила, нарушив которые даже уважаемый человек будет выглядеть не лучшим образом в глазах общества. Возьмём подарки, дорогие подарки. Их дарят по разным поводам: например, девушке, которая им нравится; или жене, когда хотят, чтобы она родила им ребёнка. И чем богаче муданжец, тем дороже его подарки, иначе люди не поймут, осудят скрягой и будут смеяться и презирать за его спиной.

С такого ракурса я на эту проблему не смотрела.

— И, если я откажусь принять дорогой подарок?..

— Не вздумайте, — покачала головой Лиза. — Если вам нравится мужчина, принимайте его таким, какой он есть — со всеми безумными подарками, гуйхалахами, богами и демонами, со всем его Мудангом. Да, мы, земляне, хотим быть независимыми и самостоятельными. Многие представления муданжцев для нас совершенно дикие. Но, если вы не хотите ославить мужчину на весь Муданг, не препятствуйте ему разбрасываться золотом. Ну, не нужна вам машина, оставьте её во дворе и ходите пешком. Не нужен мешок золота, положите в сундук, каши не просит. Мужчина, конечно, обидится, но не смертельно. А вот если вы на его лошади покажитесь в городе, — Лиза лукаво улыбнулась, — а потом прокатитесь по дорогам столицы на своей новой красной машине, вашим ухажёром будут восхищаться, уважать и слагать о нём баллады и баи.

— Он сказал, что собрал автомобиль своими руками, — пожаловалась я зачем-то.

— Они и звездолёт на коленке собрать способны, — усмехнулась Хоттон-Хон. — Так что уверена, так оно и было. Самое интересное, когда вы принимаете подарки ухажёра, вы становитесь не менее уважаемой горожанкой. А если ещё духовника себе заведёте, подарите мужу самосшитой одежды, да в клуб женский иногда ходить начнёте, то мужчине ещё больше почёта и уважения — будут судачить, какая славная у него девушка, невеста, жена. Общество патриархальное, вам надо крепко подумать, сможете вы принять всё это целиком. Если вам не по нутру здешние порядки, то хорошо бы подумать о возвращении на Землю, потому что дальше будет только больше всего нового и странного. Если же вы полюбите Муданг со всеми его странностями, то вам грозит стать очень любимой и очень счастливой женщиной. Муданжцы вроде вашего Барса способны по-хорошему удивлять и радовать вас всю вашу жизнь. Ну, какие ещё вопросы?

— Он говорит, что дарит подарки, чтобы я согласилась сходить с ним в дом старейшин, — вздохнула я. — И я не совсем понимаю, что там такого страшного или…

Лиза хохотнула и закрыла лицо рукой, заставив меня умолкнуть. Но потом снова поглядела серьёзно.

— Многие наши представления о жизни для нас простые и очевидные — для муданжцев дикие и странные. И наоборот — то, что для них — норма, и вполне очевидные вещи, для нас — дико или просто непонятно. Перевожу с муданжского на земной — в дом старейшин ходят парами по вполне определённому поводу — свадьба или именование детей. Детей, полагаю, вы ещё не завели, так что это свадьба. Вас просто хотят позвать замуж.

Прикрыла глаза и даже зажмурилась — я такая дура!

Почувствовала, как меня погладили по голове.

— Не расстраивайтесь, Ева, — мягко сказала Хоттон-Хон. — Но если вам действительно нравится Барс, а может, вы даже влюблены, то примите уже машину, а лучше — сами попросите что-нибудь эдакое, о чём мечтали, к примеру. Пусть и вам будет польза от его щедрости. И только потом идите к старейшинам. Старейшины тоже муданжцы, и могут посчитать, что вы не подходите друг другу хотя бы потому, что подарков было мало или невеста их не приняла. Бесплатная невеста или бесплатный ребёнок — это сродни преступлению и ужас-ужас для любого муданжца. И отца неоплаченного ребенка будут презирать, и самому ребенку житья не будет. Всё очень серьёзно. А переделывать этот мир нельзя, не нужно здесь филиала Земли. Император очень твёрдо намерен отстоять самобытность Муданга.

— Они бы ещё за секс жене платили! — прошептала я тоскливо, ошарашенная новостями.

Хоттон-Хон рассмеялась.

— Они могут! — заверила она весело. — Вам придётся постоянно балансировать между муданжскими представлениями о правильном и вашем. Находить компромиссы и точки соприкосновения. Но есть и положительная сторона — с муданжским мужем можно договориться. С ними можно и нужно разговаривать открыто, обсуждать проблемы, а не молчать. Они очень ценят логику и готовы идти навстречу. А голос к вам скоро вернётся, если будете чётко следовать рекомендациям.

— За этот час я узнала об этом мире больше, чем за пять дней на Муданге, — благодарно поглядела на эту удивительную и мудрую женщину.

— То ли ещё будет, — усмехнулась Лиза. — Запишите-ка, Ева, мой номер в свой телефон. Пишите или звоните, когда понадобится моя помощь, не только целительская. Чем смогу — помогу.

Мы обменялись с Хоттон-Хон номерами.

— Я вас ещё к себе на Дол позову, — усмехнулась Лиза и вручила мне листочки назначений. — Но это позже, где-то через месяц. Зато увидите и другую сторону жизни на Муданге и познакомитесь с интересными людьми и не только. Не пугайтесь так, вам понравится, вот увидите.

— Мне хочется вам верить, — прошептала негромко. Голова уже шла кругом от перспектив.

— Тогда о лечении, — Лиза указала мне на бланки. — Вот это — рецепт отвара, который надо пить три раза в день, сварить можно самой, а травки приобрести в аптеке. А это — рецепт на таблетки, рассасывать по одной перед сном. Купите ещё вот эту мазь — втирать в горло круговыми движениями, пока не впитается — достаточно делать это раз в день перед сном. Это рецепт на противовоспалительный препарат, его необходимо колоть в вену один раз в день, купите пять шприцов. Колоть антибиотик можете самостоятельно, там ничего сложного нет, обрабатываете место укола антисептиком, подносите готовый шприц к вене, прижимаете носик к вене, дальше шприц сделает все сам. Как услышите щелчок, шприц убираете и выбрасываете. Пока всё понятно?

— Да, — шепнула с улыбкой. — Спасибо большое!

— Ну и последнее, — Лиза по-доброму улыбнулась. — Раз уж у нас есть Барс, то вот вам пластырь. Прилепите куда-нибудь сбоку, действует полгода. А если запланируете ребёночка, то просто отклеите пластырь.

Стараясь не смущаться, сразу прилепила пластырь, куда указала Лиза. О детях я действительно пока не думала, а вот шанс оказаться в постели с Арханом будоражил и казался очень возможным.

— Вы не знаете? — прошептала я, спохватившись. — А Барс не женат?

Лиза округлила глаза:

— А что он сам говорит? — спросила как-то осторожно.

— Сам он разозлился из-за этого вопроса и ничего не ответил, — призналась честно.

— Вот же поросёнок! — покачала головой Хоттон-Хон. — Свободен твой Барс, и даже не вдовец. А просто холостой и очень замороченный муданжец. Была у него какая-то история в прошлом, но до свадьбы дело не дошло. И лучше бы за его спиной такие вещи не обсуждать. А разозлиться мог на то, что ты о нём плохо подумала. Ухаживать за другой при живой жене — это ж надо совсем подлецом быть. Этот народ очень гордиться своими правильными поступками. Они почти все крутые воины и патриоты Муданга.

— О! — только и смогла шепнуть я.

— Не волнуйтесь, Ева, поводов разозлиться у муданжца ещё воз и маленькая тележка.

— И как быть? — заволновалась я.

— Разговаривать, — пожала плечами Лиза. — Настойчиво выяснять, что не так он подумал. Эти пафосные мужики каждый раз закладываются на самое худшее. А что у них худшее — либо разлюбила, либо не хочешь видеть, либо не уважаешь.

«Ы-ы-ы!» — у меня закончились разом все слова и вопросы.

— Зато нескучно жить, — подмигнула Хоттон-Хон. — А теперь скажите, Ева. Насколько вы доверяете Барсу? Готовы ему рассказать о вашем диагнозе и лечении? Если нет — я и слова ему не скажу, врачебная тайна. Если всё равно расскажете, могу помочь. Не будем и дальше заставлять горячего муданжского парня терзаться жуткими подозрениями.

— Он всё равно захочет узнать, — тихонько вздохнула. — Буду рада, если вы сами объясните ему, что к чему.

— Тогда позовите Барса ко мне, скажу ему несколько слов, чтобы не мучил вас допросом.

Попрощалась с Лизой и вышла в коридор. Архан сидел на корточках у стены, прислонившись к ней спиной. При моём появлении, он тут же выпрямился во весь свой немалый рост одним гибким движением.

— Ну что? — спросил бывший капитан пиратского корабля напряжённо, шагнув ближе.

«Тебя просят зайти», — кивнула я на дверь.

Архан нахмурился, пару секунд поколебался, но в кабинет зашёл, плотно прикрыв за собой дверь. Не было его всего минут пять, но я успела рассмотреть почти все плакаты в коридоре. Жутковатые, надо сказать. Никогда не любила больницы. Но здесь, по крайней мере, было уютно.

Архан появился задумчивый, но хотя бы больше не хмурился. Он сразу схватил меня за руку и повёл на выход. Аптека обнаружилась прямо за углом целительского дома, где я приобрела всё, что назначила Лиза. Платил Архан, хотя я успела достать свою карточку. Но он сделал такие глаза, что карточку я сразу убрала. Ещё одна галочка — когда мы вместе, платит мужчина. Могу с этим жить? Могу!

Уже подходя к машине, Архан покосился на меня и спросил:

— Машина тебе совсем не нравится?

— Наоборот, — прошептала тихо, глядя ему в глаза. — Слишком нравится! Легко управлять, комфортная, красивая.

— Тогда я не понимаю, почему ты не хочешь…

— Уже хочу! — перебила его громким шепотом. — Машина моя, не так ли?

Несколько секунд мы смотрели в глаза друг другу. Я — задрав подбородок, он пристально и недоверчиво.

Первым сдался Архан, мрачно усмехнувшись.

— Ты принимаешь мой подарок, Ева? — спросил он вкрадчиво.

— Да! Принимаю. Спасибо тебе.

— И всё, что внутри машины? — похоже, хитрый Барс решил ковать железо, пока горячо.

Ужаснулась мысленно, вспомнив о мешке с золотом и о чём-то еще, стоимостью в этот автомобиль. Но какое мне дело, если для Архана так важно осыпать меня подарками? Сразу вспомнила, что у меня в мастерской есть сундук с тканями, вот туда и буду складывать дары Архана. А из тех тканей — тамлингский шёлк, на минуточку, мамин подарок вместе со швейной машинкой — нашью этому красавчику разноцветных рубашек. По словам Хоттон-Хон, да и самого Архана, подарки, созданные своими руками — здесь в почёте.

— Да! — сверкнула я глазами в подкрепление к своему шепоту. И заметила, как неподалёку остановились две женщины, прилично одетые, и явно слушали наш милый разговор. Вот и повод выполнить пожелание Лизы. И о чём же эдаком его попросить ещё? — Машина и мешок золота — это прекрасно, — зашептала я громко, осенённая прекрасной идеей. — Но мне бы ещё щеночка! Чтобы дом сторожил, когда вырастет, и меня защищал. Есть такие на Муданге?

Лицо Архана просветлело, глаза заблестели азартом.

— Так ты серьёзно? — уточнил он всё же.

— Я с детства мечтала о щеночке, — призналась честно. — Но у мамы была аллергия на шерсть животных. Так что да, я серьёзно.

— Пожалуйста, Ева, подвези меня до дворца, — попросил Архан очень вежливо.

Кивнула и села за руль уже своего бесконечно прекрасного автомобиля. Покосилась на своего задумчивого пассажира и широко ему улыбнулась. Надо же, замуж меня позвал, прямым текстом сказал про дом старейшин, а я даже не поняла. Ох уж эти муданжцы! А хочу ли я за него замуж, когда у нас настолько разные представления о жизни? Пожалуй, да, очень хочу. Кто ещё так трепетно будет ко мне относится?! От кого ещё моё сердце будет так заполошно стучать. Влюбилась — предположила Хоттон-Хон. И сама себе я могла уже ответить. Да, я влюбилась в муданжского Непобедимого Исполина, что бы это ни значило.

— Спасибо, Ева, — поблагодарил Архан, выходя возле дворца.

Глава 9

Проблемы возникли, откуда не ждала. Я как раз прятала в сундук два мешочка с подарками — один тяжёлый (с золотом), другой полегче (с какими-то драгоценностями), когда телефон пиликнул новым сообщением.

Раздвинула на рабочем столе яркие рулоны тамлингского шёлка и вытащила гаджет.

«Ева, мы в столице, — писала мне Ксения, о которой я преступно забыла, занятая своей новой жизнью на Муданге. — Тебя нет в номере, но я надеюсь, что на ужине мы увидимся. Ужин в семь, не опаздывай. Мне надо кое-что с тобой обсудить».

Глянула на часы и ахнула — почти шесть вечера. Собраться и доехать до отеля едва успеваю. Заметалась по комнате, потом бросилась в спальню. Живенько скинула с себя платье, натянула джинсы, футболку и толстовку. Вставила ноги в кроссовки и почти скатилась по лестнице вниз.

Выключила плиту, на которой побулькивал мясной бульон — планировала его съесть на ужин. Ключи от машины подхватила с обеденного стола и выбежала на улицу.

Мельком ужаснулась, что бы я делала без подарка Архана, но тут же сообразила — можно было вызвать такси.

Пришлось открывать ворота, чтобы выгнать машину, а потом их закрывать. Ехала медленно, дорога в это время оказалась оживлённой. Но возле отеля оказалась вовремя. А там, о чудо, была собственная парковка.

Только вот охрана у парковки не пожелала меня пропустить.

— Я Ева Берман, живу в этом отеле, — сообщила громким шепотом и ткнула пальцем в здание нашей гостиницы.

— По нашим сведениям, вы не регистрировали наличие у вас автомобиля, — невозмутимо ответил мне охранник, сверяясь с планшетом. — Вам надо пройти на ресепшен, зарегистрировать его наличие, и оплатить парковочное место.

Представила, сколько это займёт времени, и разозлилась.

Выскочила из машины и сунула ключи в руки растерявшемуся охраннику.

— Делайте с машиной, что хотите, — прошипела не хуже рассерженной кошки. — Хоть Барсу звоните, заместителю министра, это его подарок. А я уже опаздываю на встречу.

Бросилась к дверям отеля, больше не слушая, что кричит мне вслед охранник.

В ресторане отеля я отыскала взглядом Ксению, занявшую отдельный столик. Чуть отдышалась после забега и уже спокойно прошла по залу.

— О, Ева! — улыбнулась мне Ксения как-то напряжённо. — Ты садись, я уже сделала заказ.

Заняла место напротив начальницы и залпом выпила стакан воды, уже стоявший на столе. И только тут сообразила, что забыла взять с собой планшет.

— Где ты была? — уже более строгим голосом задала вопрос Ксения. — На ресепшене мне сказали, что ты уже пятый день не появляешься в отеле.

Пора было делать признание, но я всё медлила.

— Ладно, — Ксения выдохнула, и сама пригубила свой стакан воды. — У меня для тебя плохие новости. В Сирии мы остались без переводчика, там на всеобщем никто не понимал. Ворчека разозлили нежеланием идти нам навстречу, и тут он вспомнил, что ты знаешь муданжский. Узнав, что ты осталась в столице, он стал кричать и топать ногами, а после разорвал твой контракт. Я попыталась что-то сделать, но Максим пошёл на принцип, закусил удила. Проверь баланс на своей карте, тебе должны были оставить аванс и оплатить первую неделю работы по контракту. А вот обратный билет на Землю, увы, аннулировали. Ворчек грозился ликвидировать твою визу на право пребывания на Муданге, но я очень надеюсь, что он забудет. Тебе лучше не попадаться ему на глаза, затаиться где-нибудь. С деньгами на билет я пока помочь не могу, всё отсылала сыну, но мы что-нибудь обязательно придумаем.

Я слушала её со смешанными чувствами. С одной стороны, мне и не нужен был больше контракт с Ворчеком, да и билет на Землю не волновал вовсе. А денег и у самой хватало на все хотелки — взять хоть тот мешок с золотом от Архана. Уверена, он превышает гонорары всей команды историков, вместе взятых. А с другой стороны, безумная ситуация, рассказанная Ксенией несчастным голосом, неприятным осадком осела в желудке. Что-то было во всём этом гадкое и неправильное. Но я понимала, что бы там ни случилось на самом деле, мне вряд ли кто-то расскажет всю правду.

Сама, конечно, виновата, что осталась в столице и не поехала с учёными. Сама нарушила контракт. Но… Почему-то мне ни под каким видом не хотелось теперь рассказывать Ксении ни о проданной квартире, ни о собственном доме, ни об Архане.

— Детка, — встревожилась Ксения. — Ну что ты молчишь? Ах да! Где твой планшет?

Развела руками. Беспомощно огляделась, ища возможность просто уйти без скандала и без объяснений. Но путного ничего не придумала. Достала телефон и принялась писать Архану письмо на муданжском. Ксения заглянула и озадачилась:

— Ты кому пишешь? — спросила она озадаченно. — И на каком языке?

Я неопределённо покрутила рукой и продолжила писать сообщение.

— Значит так, — решительно заговорила Ксения. — Я вот что решила, Ева. Немного денег на съемное жильё здесь у тебя есть. В Отеле слишком дорого оставаться. Поживёшь немного тихо мирно, а я, вернувшись на Землю, попробую разменять твою квартиру. Ключи ведь у тебя с собой? Отдашь их мне и напишешь доверенность на продажу. Мебель, конечно, продавать не будем, я временно заберу её себе. Куплю тебе однокомнатную квартиру в менее престижном районе, тебе же не нужны хоромы, ты всегда была скромной девочкой. А разницу вышлю тебе, как раз хватит на обратный билет. У меня есть знакомый риэлтер, который не обманет. Он уверял, что твою квартиру можно продать очень быстро.

Я замерла и подняла на неё взгляд. Просто ушам своим не поверила.

Закрыла в телефоне вкладку с неотправленным сообщением Архану, открыла заметки и быстро написала на русском: «Деньги у меня есть, я продала мебель из квартиры пред поездкой».

Показала Ксении.

Прочитав, бывшая начальница всплеснула руками в сильном волнении.

— Что ты наделала!? — зашипела она, не хуже, чем я недавно перед охранником. — Ты с ума сошла? Эта мебель стоит целое состояние! Куда ты её дела? Кому ты продала мебель, глупая ты девчонка?

«Иностранному студенту, он, кажется эспажанец, но не уверена».

И ведь не соврала ни словом.

Ксения побледнела и залпом допила свою воду.

— А секретер? — в её взгляде я прочитала на мгновение неприкрытую злобу, впрочем, её сразу сменило умильное сочувствие. — Секретер твоей матери, детка? Она ведь так его любила… Ты же не могла его отдать чужим людям?

К моему горлу подступила тошнота. Тут и самый глупый человек заподозрил бы, что Ксения нарочно взяла меня в поездку и нарочно сделала так, чтобы я осталась на другой планете без денег и без обратного билета. И всё ради того, чтобы либо завладеть моей квартирой, либо раритетной мебелью, либо содержимым маминого секретера. Либо всё это вместе.

Вера в хороших людей пошатнулась. Но я очень надеялась, что ничего такого на моём лице не отразилось.

«Секретер остался в квартире, — написала я, опять не соврав. — Но продавать квартиру не нужно. Моих денег хватит на обратный билет, ещё и останется. Жильё здесь я себе подыскала, на месяц точно задержусь на Муданге, а может и больше. Спасибо вам за всё, Ксения. И не вините себя. Во всём этом виновата только я, не нужно мне было нарушать контракт. Я не хочу есть и, пожалуй, на этом нам лучше расстаться. Вы правы, с Ворчеком мне лучше не встречаться».

Ксения мрачно прочитала мою запись и поглядела с приторной улыбкой.

— Ты молодец, Ева, — её тон теперь казался мне излишне слащавым и при этом настойчивым. — Такая самостоятельная! Твоя мама могла бы тобой гордиться. Но зачем спешить? Давай посидим, как в старые добрые времена. Ворчек отправился во дворец, хотел добиться аудиенции императора, так что не появится здесь сегодня. Можешь не волноваться. А доверенность на квартиру лучше напиши, пусть будет у меня на всякий случай. Вдруг обстоятельства изменятся, ты сможешь подать мне сигнал, и я смогу сразу заняться продажей.

Смотрела я на мамину бывшую подругу и не могла поверить в такую незамутнённую наглость. Телефон я держала в руках, открыла вкладку с сообщением Архану и отправила его. Тут же перешла на заметки и написала: «Хорошо, я всё же поем».

Ксения просияла настолько ненатурально, что мне на мгновение стало её жалко. К счастью, принесли наш ужин. Мне она заказала салат из морепродуктов и жаркое.

Я ковырялась вилкой в салате, не чувствуя аппетита. И ждала. Ксения уплетала свой ужин невозмутимо, поглядывая на меня с ненатуральной улыбкой.

Когда в ресторан чуть не строевым шагом вошли шестеро муданжцев, одетых в чёрную псевдокожу и шлемы, моё сердце радостно встрепенулось и забилось у горла от волнения. А вот посетители ресторана уставились на вошедших с явным опасением. Последним в дверном проёме показалась плечистая фигура Архана и тоже во всём чёрном. Только у него не было шлема.

Вся эта компания прямиком направилась к нашему столику, а Барс остановился прямо передо мной.

Он холодно глядел в мои глаза, не обращая внимания на странно пискнувшую Ксению.

— Леди Берман, — ледяной голос Архана резанул по нервам. Он говорил на всеобщем. — Вы арестованы по подозрению в шпионаже и подрывной деятельности. Вам придётся последовать за нами. Наденьте на неё наручники!

Меня довольно бережно подняли со стула, мягко завели руки за спину и надели браслеты на запястья.

Взглянула на Ксению умоляюще, даже не знаю, как получилось это изобразить. Но та, таращившаяся на рослых муданжцев со смесью страха и восторга, мазнула по мне взглядом и отвернулась, подцепляя с тарелки грибочек.

— Увести! — отрывисто приказал Архан.

И в этом строю меня повели из ресторана, как эдакую преступницу. Мы покинули отель через запасной вход, выходивший в безлюдный переулок.

Парни тут же стащили с себя шлемы, переглядываясь с улыбками и шутками.

— Всё, капитан? — спросил здоровенный бородатый бугай и подмигнул мне игриво. — Мы больше не нужны?

— Свободны! — кивнул ему Архан. — Спасибо, парни!

Меня он придерживал за плечо и теперь развернул к себе, довольно скалясь.

— Наручники! — шепнула я, не удержавшись от ответной улыбки.

— Понравилось? — спросил Архан, не спеша меня освобождать. — Я выполнил твою просьбу?

— Спасибо! — ответила шёпотом. — Это было круто. Но как же все те люди в ресторане? Обо мне теперь будут думать демон знает что!

— Там не было местных, — фыркнул Архан. — Одни иномирцы. Кто надо предупреждён.

Он вдруг наклонился и коротко поцеловал меня в губы, отчего всё моё тело прошило горячей волной.

Пока я приходила в себя, от наручников Архан меня освободил. Взял за руку и куда-то повёл.

— Ты навела шороху среди охраны отеля, — весело поделился он. — Мне позвонили и, чуть не заикаясь рассказали о твоей выходке. Принесли тысячу извинений, что были с тобой грубы. Мол, если бы знали, что ты моя девушка…

Оказывается, шли мы как раз к машине, припаркованной в другом безлюдном переулке. Красные бока муданжского автомобиля блестели в лучах заходящего солнца.

— Расскажешь, что там у тебя случилось с той тёткой? — спросил Архан, когда я с наслаждением уселась на водительское место. Сам он садится в машину явно не собирался, смотрел на меня ласково, положив локти на дверцу машины. — Ты была такой бледной, что я чуть не испортил весь спектакль.

— Напишу завтра! — ответила я шёпотом. — Всё это было очень неприятно, мне не хочется думать об этом сейчас. Слишком… противно.

— Доехать-то сможешь? — нахмурился Архан, поднял руку и осторожно погладил меня по щеке. — Хочешь, поеду с тобой?

Я зажмурилась, наслаждаясь мимолётной лаской.

— Мне накормить тебя нечем, — посмотрела снова в тёплые карие глаза. Меня немного потряхивало от пережитого и так не хотелось с ним расставаться. Не сегодня, когда я ощущала себя такой несчастной и одинокой. — Бульон не доварился.

Архан одарил меня ленивой улыбкой и распахнул мою дверцу.

— Пересаживайся на пассажирское, лапочка, — велел он ласково. — Я поведу.

Я шустро перебралась на соседнее сиденье, уступая место Архану. Обрадовалась, что не отказал, что не нашлось причин, почему никак не может меня отвезти.

Всю дорогу сидела, обнимая себя за плечи, заново вспоминая слова Ксении, не понимая, почему она так поступила со мной. Я уже сильно сомневалась, что разрыв моего контракта инициатива Ворчека. Архан молчал, только изредка бросал на меня обеспокоенный взгляд.

Он сам вылез и открыл ворота в мой двор, загнал машину, а я всё сидела, не желая шевелиться.

Архан вернулся к машине, когда закрыл ворота. Открыл дверцу с моей стороны и просто взял меня на руки.

Занёс домой, пинком закрыв входную дверь.

— Ты так спешила, что оставила дом открытым, — ровным голосом сообщил он, внося меня в кухню и усаживая на стул. — Посиди, сейчас что-нибудь приготовлю.

Я опёрлась локтями о стол и закрыла лицо руками. Архан чем-то гремел, хлопали дверцы холодильника в чулане. Скворчало что-то на сковородке. Простые звуки постепенно возвращали мне душевное спокойствие. Подтянула к себе планшет, который лежал на кухонном столе, и принялась описывать ситуацию с самого начала. Со смерти мамы. Решила не ждать до завтра.

Когда дописала, как раз был готов ужин. Архан поставил передо мной мясную похлёбку и сам сел рядом. Притянул к себе планшет, но я накрыла гаджет ладонью.

— Сначала поедим, — заглянула в его глаза. Подумала ещё, насколько легче стало общаться, когда я могу шептать.

Похлёбка оказалась очень мясной и вкусной, даже аппетит вернулся, а может всё оттого, что я успокоилась, выложив всю неблаговидную историю на планшете.

Архан закончил есть раньше меня, и всё-таки отобрал планшет. Пока читал, всё больше мрачнел, даже принялся барабанить по столу кончиками пальцев.

Дочитав, он внимательно посмотрел на меня.

— Позволишь мне с этим разобраться? — спросил серьёзно.

— Да с чем там разбираться? — неуверенно прошептала я. — Квартира продана, контракт разорвали. Я свободна и к прошлому возврата нет.

— И всё же? — спросил он настойчиво. — Мне очень важно твоё душевное спокойствие, Ева.

Я закусила губу, размышляя, а потом согласно кивнула. Хочет разбираться, пускай.

Архан тепло улыбнулся, чуть сжал мою кисть, безвольно лежащую на столе.

— Мне надо позвонить, — предупредил он.

Наблюдала лениво, как он встаёт, достаёт телефон и идёт в гостиную.

— Привет, Ирнчин, есть одно дело, — услышала я начало разговора. А потом уже стало неразборчиво.

Сидеть без дела мне надоело очень быстро, и я принялась за уборку. Сунула всю грязную посуду в посудомойку, остатки похлёбки переложила в контейнер и отнесла в холодильник. Протёрла все столешницы, подмела пол. Поставила чайник на плиту — чай мы так и не выпили.

Когда налила себе большую кружку чая, а Архану заварила гармарры, он как раз и вернулся.

— О, про напитки я не подумал, — заметил он расслабленно. — Спасибо, лапочка.

Он уже второй раз меня так называл, но я не возражала, получалось даже ласково.

— Надо бы тапки для тебя завести, — прошептала я. — Что ты босиком ходишь.

— Купим, — согласился Архан. — А теперь давай посмотрим, что там в тех шкатулках.

— Смотреть будешь ты! — сразу шепнула я. — Я их даже из мешка не достала. Не могу пока. Да и не знаю, как открыть, ключ я так и не нашла, остался где-то в квартире, наверное.

В итоге меня усадили на рабочий стол в мастерской, а на маленький столик со швейной машинкой Архан принялся выставлять мамины шкатулки, доставая по одной из мешка. Машинку переставил ко мне, чтобы освободить пространство. Освобождал шкатулки от противоударной упаковки и ставил рядком. Весь мусор скинул обратно в мешок, и только тогда принялся ковыряться какими-то мелкими инструментами в замочке первой шкатулки. Послышался тихий щелчок, но открывать шкатулку Архан не стал, бросив на меня косой взгляд.

Пока все не взломал, любопытства не проявил.

— Готова? — спросил мягко.

— Давай уже, — шепнула с волнением. Мама никогда не говорила, что там хранится, а я не спрашивала. Не то, чтобы не интересно было, а просто… У каждого человека есть свои секреты. Если бы хотела, она бы сама рассказала.

В первой шкатулке оказались письма, целая стопка, перевязанная синей лентой. Архан протянул их мне, но я помотала головой — не сейчас, и он отложил их в сторону.

Вторая шкатулка оказалась пустой, третья тоже. А вот четвёртая — я не поверила своим глазам. Целая горка красных гранёных камешков.

— Алмазы, — сходу определил Архан. Он зарыл шкатулку и отодвинул к стене.

Я поняла, что Ксения откуда-то знала об этих алмазах, теперь был понятен её интерес к маминому секретеру.

Ещё две коробки, пятая и шестая, оказались пустыми. В седьмой лежали мужские наручные часы. Архан внимательно их рассмотрел и улыбнулся мне.

— Такие я видел у генерала Ваткина, — пояснил он. — Твой отец был военным?

— Да, — шепнула негромко. — Пропал вместе с кораблём ещё до моего рождения. Вся команда пропала.

В восьмой шкатулке обнаружилась новая россыпь драгоценных камней. На этот раз камушки были зелёными.

— Изумруды, — как-то равнодушно констатировал Архан. Он закрыл коробку и отодвинул к стене, поставив рядом с той, что с алмазами.

В девятой обнаружились сапфиры, а десятая была пустой.

— Ты богатая невеста, — обернулся ко мне Архан, закончив с осмотром.

— И что мне с ними делать? — прошептала уныло. — Кому они вообще нужны, эти камни? Маму они мне не вернут, отца тоже. Забери их, пожалуйста, куда хочешь. Хоть закопай! Очень тебя прошу.

— Можно продать, — задумчиво сказал Архан. — Тамлинги дадут неплохую цену за всю коллекцию.

Я закрыла лицо руками, чувствуя, как сквозь пальцы просачиваются слёзы. Я не хотела об этом думать, но в ту клинику на операцию по удалению кисты яичника маму записала Ксения, без очереди, по блату. Там работал её знакомый хирург. Предстояла простая лапароскопическая операция…

— Что? — Архан взял меня за плечи. — Что ты ещё не рассказала, Ева.

— Это только мои домыслы, — замотала я головой. — Маму оперировал знакомый хирург Ксении. Во время операции у мамы остановилось сердце… С кем угодно может случится.

Архан оторвал мои руки от лица и принялся целовать щёки, глаза, губы. Я ответила, судорожно обняв его за шею. Это было как маленькое безумие. Даже не поняла, как мы оказались в постели в моей спальне и куда делась моя одежда. Архан не давал мне передышки, целуя и лаская. Боль первого проникновения я ощутила как-то смутно. Всё-всё было неважно, кроме любимого человека, разделившего со мной душевную боль.

Не было и восторга от первого секса. Только непонятное умиротворение, благодарность и приятная усталость.

— Спи, — прошептал Архан, поцеловал меня в висок и поднялся.

— Нет, пожалуйста, — зашептала я, протягивая к нему руки. — Полежи со мной, пока не усну.

Архан явно заколебался, но всё же вернулся в постель, прижал меня к себе, крепко обняв, и накрыл нас обоих одеялом.

Глава 10

Наверное, я уснула сразу, потому что больше ничего не помнила, когда проснулась утром. Проснулась одна, чувствуя ломоту во всём теле. Но жажда деятельности проснулась следом, заставив меня подскочить. Приняв душ и отправив в стиральную машинку всё постельное бельё, я перестелила кровать, намыла везде полы, правда в мастерскую заходила с опаской.

К моему огромному облегчению, шкатулок в мастерской не оказалось. Не было и мешка, а швейная машинка стояла на своём месте.

Закончив с уборкой, ещё раз приняла душ, но уже быстрый, и отправилась на кухню, ощутив голод. Увидела на столе записку.

«Завтрак в микроволновке, только разогрей. Приеду, как смогу, взял твою машину. Если что-то нужно, напиши. Не забудь принять лекарства. Сахарок по тебе скучает, выводи её на прогулку. И не тоскуй, всё будет хорошо. Архан».

Улыбнулась, перечитывая послание снова и снова. Я не жалела ни о чём, даже если Архан передумает вести меня в дом старейшин, было не важно. Он был рядом, когда больше всего был нужен, и за это я ему была благодарна.

Василёк постучался в дверь и вскоре просунул из прихожей свою лохматую голову.

— Доброе утро, Ева, — весело поздоровался он. — Мне оседлать Сахарок?

— Седлай, — прошептала я, допивая лечебный отвар.

— О! — Инцар уже весь показался и зашёл на кухню. — Были у целителей?

— Вчера, — покивала я. — Принимала сама Хоттон-Хон. Сказала, что через неделю смогу песни петь.

— О! — опять высказался Инцар. — А ты умеешь петь?

— Теперь и не знаю, — пожала плечами. — Вот через неделю и попробую.

Катались мы долго по полям, которые дядька Фазан назвал лугами. Сначала мне было некомфортно сидеть в седле, сказывались последствия первого секса. Но вскоре я забыла о всех недомоганиях. Сама предложила снова испробовать галоп, но теперь не позволяла себе кричать, молча неслась над полем, радуясь ласковому солнцу, прохладному ветерку и полёту на сильной и быстрой лошадке.

Когда вернулись, красная машина уже была во дворе.

— Это чья? — спросил Инцар с интересом.

— Моя, — улыбнулась ему. — Дядька Барс подарил.

— Сам собирал? — загорелись глаза Василька. Он спрыгнул со своей Рыськи, и обошёл машину по кругу.

— Говорит, что сам, — подтвердила я шепотом.

— Буквы незнакомые, — заглянул Инцар внутрь машины. — Земные?

— Угадал, — покивала я. — Если хочешь, потом покатаемся.

Инцар заверил, что всегда готов, и побежал чистить лошадей, а я спохватилась, что вернулся мой Барс.

Но, вбежав в дом, поняла, что Архана нет, и немного расстроилась. Правда ненадолго. Очередной душ взбодрил, а я решила наконец-то заняться шитьём. Выкройки муданжских рубашек я нашла, как ни странно, на сайте Хоттон-Хон в разделе про рукоделие. Одна проблема, точных размеров Архана я не знала. Осмелилась написать Хоттон-Хон, а она вдруг ответила толково — что император с Барсом примерно одной комплекции, только в талии Барс чуть пошире, но и не обязательно, мол, делать рубашку приталенной. Так что примерные размеры я получила вместе с парой готовых выкроек от самой Хоттон-Хон и списком советов по шитью.

Вдохновившись, тут же перенесла выкройку на ткань, раскроила из синего шёлка все детали и принялась за шитьё. По вороту пустила машинную вышивку в виде золотых маленьких птичек и оранжевых цветочков, похожих на огоньки пламени из-за выбранных ниток. В итоге к вечеру рубашка была готова, а вот пообедать я забыла в своём увлечении.

На скорую руку нажарила лепёшек, и пару стейков из оставшейся свинины. Поужинала и заставила себя идти спать, поняла уже, что ждать в этот день своего благодетеля по крайней мере наивно.

Выспалась я отлично, хотя и грустно было, что Архан так и не приехал. А мне бы уже очень хотелось испытать все радости межрасового союза во всех подробностях — в интимном плане. В первый раз ничего не поняла, а жаль. Здесь, видимо, воздух такой, что моё либидо активировалось, хотелось мужчину, как какой-нибудь озабоченной дамочке. Ладно, хотелось мне именно Архана со всей его муданжской статью.

Когда он опять приедет, не представляла, но ждать у окна — это как-то совсем глупо, поэтому старалась заниматься своими делами, чтобы отвлечься от непристойных мыслей и фантазий с участием муданжского мачо. Возникло чувство, что я втрескалась в одного конкретного муданжца, как кошка.

Забот у меня хватало: и шитьё — одной рубашкой я решила не ограничиваться, затеяла шить ещё две, и работа во дворе — захотелось проложить нормальные тропинки вокруг дома, в чём мне помог дядька Фазан. Прикатил целую тележку мелких камешков, заверил, что это лучшее средство для тропинок, песок с побережья великого океана. Для песка камешки были чуть крупноваты, но я не спорила. Помощь соседа приняла с благодарностью, в результате чего скоро стала обладателем чуть подсвеченных странным песком дорожек не только вокруг дома, но и к конюшне и к спуску к реке.

— Лодку бы вам, госпожа Беляночка, — прогудел дядька Фазан, когда мы спустились к пристани. — Рыбалка тут знатная, особенно по утру.

— Да я как-то даже не представляю, как рыбачить, — призналась я шепотом. — И не уверена, что у меня получится.

— Дело не хитрое, — зафыркал сосед. — А давайте, через два дня на третий встанете пораньше, да с нами на рыбалку. Всему научим, всё покажем.

— С вами — это с кем? — уточнила я, с сомнением оглядывая две лодки у пристани — вместительные, конечно, но как-то мне боязно отправляться в этой посудине по шумным волнам с незнакомыми людьми. Быстрое течение широкой реки завораживало, так и бы смотрела на реку часами, сидя на травке. Хоть пикник устраивай на бережку.

— Сыновей у меня двое, — ответил дядька Фазан, огладив бороду. Он тоже с прищуром смотрел на быстрые воды Ахмадмирна. — И дочка-умница — она получше братьев с рыбалкой справляется. Вам бы познакомиться с моей ягодкой.

Заверила соседа, что это я с удовольствием, с местной девушкой познакомиться было заманчиво, тем более — с соседкой. Поэтому рискнула и договорилась с соседом через три дня отправиться на рыбалку. Почему с его дочкой раньше познакомиться нельзя, не поняла, но спрашивать не рискнула. У них тут свои заморочки, надо потихоньку их выведать.

Архан приехал на своей машине через два дня, когда я, наработавшись в саду, где подрезала кусты, успела заскучать над буком — бездумно листала разные сайты по облагораживанию ландшафта.

Выбежала во двор, чтобы его встретить, и сразу угодила в крепкие объятия. Целовался мой Барс здорово, но я не стала задумываться, откуда у него такой опыт. Просто наслаждалась действом, невольно загораясь желанием опять ощутить его на себе и в себе. В первый раз всё равно ничего не поняла, а теперь смогла бы оценить, насколько он хорош. Даже не слишком сердилась, что его не было так долго. Мне и скучать, по честному, не пришлось с новыми заботами.

В дом Архан внёс меня на руках.

— Хватит меня таскать, — прошептала я. — А то ещё привыкну.

— Привыкай, — засмеялся он. Громко и радостно. — Ты обедала?

— Ещё нет, — ответила, оказавшись на своём стуле. — Всё на сковородке, но уже остыло.

— Сейчас погрею, — Архан захлопотал у плиты, а я за ним наблюдала, подперев щёку кулаком. Прекрасное это зрелище, когда мужчина готовит. Даже когда просто подогревает готовую пищу.

Уже скоро передо мной водрузили большую чашку горячего чая и тарелку с мясом и зажаристыми до хруста лепёшками. Утолив первый голод, Архан посмотрел пытливо:

— Как ты себя чувствуешь?

— Отлично, — заверила его я громким шепотом, потому что и правда ощущала себя полной сил и жаждала уже что-нибудь эдакого. — Ты надолго?

— Мне надо сегодня в город вернуться, — признался он как-то неуверенно. — Дел много. Но часа полтора-два у меня есть. Могу сготовить ужин или что-нибудь ещё.

— Согласна на что-нибудь ещё, — быстро шепнула я, чтобы не передумать. — Если ты имел ввиду мою спальню.

Архан широко улыбнулся и протянул мне через стол руку с открытой ладонью:

— Тогда пойдём?

На этот раз я набросилась на него первой. Едва зашли в спальню, принялась торопливо расстёгивать пуговицы на его рубашке. Вспомнила про сшитые для него обновки, но эти мысли тут же отмела — всё потом!

Архан терпеливо позволил себя раздевать, а едва я стащила ткань с его широких плеч и высвободила руки из рукавов, одним махом сдёрнул с меня футболку. И так же быстро расправился с лифчиком.

Дальнейшие действия в памяти опять не отложились, потому что Архан принялся меня целовать, лишая всякого соображения. Пришла в себя, всё же получив на этот раз удовольствие в виде взрыва маленькой вселенной.

Архан тут же с меня скатился, но вскакивать не спешил. Улёгся рядом на боку, подперев голову рукой.

— Нигде не болит? — спросил он хрипловато и осторожно погладил мой живот, где ещё что-то вздрагивало и томилось. — Всё-таки ты такая маленькая и хрупкая.

— Я гораздо выносливее, чем кажется, — возразила шёпотом. — Сегодня опять скакала галопом, да и вчера, и тогда. Сахарок прекрасна!

— Как-нибудь покатаемся вместе, — заверил Архан и осторожно накрыл рукой мою грудь, принимаясь поглаживать. — Ты как? Способна выдержать меня ещё раз?

— О! — я живенько легла на бок лицом к нему. — А ты можешь ещё? Вот так сразу? Я просто читала…

Архан поцеловал меня, заставляя замолчать, и принялся доказывать, что, конечно, может, и ещё как!

Раскинулась звездой, когда бешеный ритм завершился очередным внутреннем взрывом.

— Я тебя утомил? — Архан чмокнул меня в нос, а потом ловко перевернулся, и я оказалась сверху.

Сложила руки на его груди и положила на них подбородок, рассматривая золотые прожилки в его карих глазах.

— Ты меня делаешь счастливой, — прошептала бездумно. — У тебя глаза почти золотистые. Я могла бы смотреть в них вечность!

— А у тебя зелёные, — он погладил меня по щеке и заправил прядку волос мне за ухо. — Ева, я хочу отвести тебя к старейшинам.

— Подождём, когда голос ко мне вернётся, — прошептала я. — Вдруг мой голос совсем тебе не понравится, и ты передумаешь знакомить меня со старейшинами.

— Не шути так, — сказал он серьёзно и погладил мою пятую точку. — Вот это всё теперь только моё!

— Моя попа?

— И она тоже, — он всё-таки улыбнулся. — Что тебе подарить? Что тебе очень хочется?

— Чтобы ты почаще меня навещал, а не раз в три дня, и оставался на всю ночь.

— Тут даже нет второй спальни, — озвучил он свои сомнения.

— Зачем? — поразилась я. — Я хочу засыпать рядом с тобой и просыпаться тоже рядом.

— Эм, — явно озадачился Архан. — Так принято на Земле?

Я нахмурилась и принялась с него сползать.

Архан меня подхватил и легко вернул обратно.

— Нет уж, — заявил он, хмурясь. — Говори, что не так. Я не могу прочитать твои мысли.

— У меня есть свободная комната, — прошептала тоже сердито. — Там можно поставить вторую кровать. Но если ты будешь спать в другой комнате, то зачем вообще оставаться на ночь?

— Ева, не злись, — он глубоко вздохнул, выдохнул и завёл руки за голову, перестав меня удерживать. — Я понимаю, что ты землянка, и у вас всё по-другому.

Вспомнились сразу слова Хоттон-Хон, которая советовала разговаривать. И я тоже тяжело вздохнула.

— Давай отложим этот разговор, — предложила мирно, как могла. — Я как следует всё узнаю про ваши обычаи, а ты попробуешь узнать, как принято у землян. И мы сравним свои впечатления и решим, как нам быть.

— И у кого ты узнаешь наши обычаи? — прищурился Архан. — Почему я не подхожу?

— Для тебя многие вещи очевидны, — вздохнула тихонько. — А я даже не знаю, что именно спрашивать. Поговорю с Хоттон-Хон, — пояснила очевидное. — Она сама предложила к ней обращаться.

— Боги! Ева! Ты расскажешь о нас Хоттон-Хон?! — возмутился Архан.

Я снова предприняла попытку бегства, и на этот раз меня не стали удерживать.

— Не могу обсуждать такие вещи, лёжа на тебе в голом виде, — пояснила Архану, севшему на кровати с хмурым видом.

Взяла из шкафа халатик и быстро в него завернулась. Архан угрюмо следил за моими передвижениями, упираясь локтями о колени.

— Мы поссорились? — спросил он напряжённо, когда я остановилась перед ним, скрестив руки на груди.

— Нет, конечно, — удивилась я. — Но ты ведь спешил куда-то. Можешь принять душ первым, я подожду. Но в следующий раз мы поговорим, и лучше бы тебе узнать, как люди, которые в отношениях, спят на Земле. Есть много обучающих видео в интернете.

— Но ты собираешься говорить о наших отношениях с Хоттон-Хон, — убитым голосом резюмировал он.

— Предложи альтернативу, — прошептала примирительно. — У вас есть обучающие видео для молодожёнов, например?

— Я узнаю! — вскинулся Архан. — И если найду, то сразу скину тебе ссылку. Но обещай до этого подождать и не разговаривать с женой императора о нас.

— Вот! — подняла я палец. — Хоттон-Хон тоже с Земли, а император с Муданга. Прямо как у нас. Может тебе поговорить с Императором? Они-то явно решили уже много проблем межрасового общения.

— Боги! Ева! Ты предлагаешь мне обсуждать такие вещи с Императором? — изумился Архан.

— А у вас есть ещё такие пары? — я тяжело вздохнула.

— Ирнчин женат на целительнице Яне, — тут же ответил Архан. — Это глава министерства безопасности Муданга. И с ним я тоже не готов обсуждать такие вопросы.

— Так мы не договоримся, — покачала я головой, поставив себе зарубку — целительница Яна! — Ты собирайся уже, потом подумаем, у кого спросить.

— Сначала обещай, что с Хоттон-Хон ты не станешь разговаривать о нас, — упрямо поглядел Архан.

— Обещаю не разговаривать о нас с Хоттон-Хон два дня! — подняла я ладошку вверх.

— Только два дня? — недовольство в его голосе меня даже позабавило, но я сдержала улыбку.

— Я надеюсь, за два дня мы сможем сами разобраться, — пояснила я. — Когда у тебя будет больше времени на общение со мной.

— Ты что-то задумала? — насторожился Архан. — Или кого-то ждёшь в гости? Ты как будто хочешь поскорее от меня избавиться.

Я моргнула и поняла, что мы действительно готовы поссориться на пустом месте.

Шагнула к нему и обхватила ладошками его лицо, пользуясь тем, что могу это сделать, пока он сидит на кровати.

— Жду в гости я только тебя! — постаралась сказать это как можно убедительнее, хоть и шепотом, близко глядя в его раскосые муданжские глаза. — Очень жду, Архан! И не хочу тебя отпускать. Но понимаю, что у тебя есть другие дела.

Осторожно поцеловала его в губы. И сразу оказалась верхом на его коленях. Халатик мой задрался, и я ощутила самым интимным местом его явное возбуждение.

— Ты же спешил, — я ахнула, ощутив, как Архан, обнимая меня одной рукой, другой помог нам соединиться в одно целое.

— Дела подождут! — хрипло сообщил он и подхватил меня под попу, помогая на нём двигаться.

К новой позе почти не пришлось привыкать. Архан очень ловко нашёл комфортную позицию для нас обоих и сразу начал ускорять темп. Мне оставалось только цепляться за его плечи, а взгляды мы так и не разорвали. В результате наш третий раз получился недолгим, но очень ярким.

Архан тяжело дышал, когда последний раз содрогнулся во мне, и я тоже хватала ртом воздух, приходя в себя после бурного финиша.

Внутри меня всё еще мелко подрагивало, продляя ускользающее удовольствие, а сил, кажется, вовсе не осталось.

Архан нежно прижал меня к себе, обхватив обеими руками, и не спешил разъединяться. Я прижалась щекой к его груди и слушала, как гулко бьётся его сердце.

— Непобедимый Исполин! — прошептала негромко.

— Кто тебе сказал? — расслабленно спросил Архан.

— Инцар, Василёк.

— Он назвал тебе своё имя?

— Да, — вздохнула тихонько. — Ты тоже назвал мне своё имя, помнишь? Хотя я знаю теперь твоё прозвище — Барс, так? Мог бы представиться им.

— Тебе не мог, — возразил он и погладил меня по спине. — Как увидел тебя в звездолёте… Такая маленькая, глазастая и светловолосая землянка.

— И что? — я улыбнулась. — Я тебе сразу понравилась?

— Вот теперь мне точно пора, — уже громко заявил Архан, уйдя от ответа. Снял меня с себя и усадил рядом, на кровать. — Ева, я постараюсь вырваться, как только смогу, но уже не сегодня.

Душ Архан принимал минут пятнадцать, потом быстро оделся и сбежал, на ходу чмокнув меня в висок. Слышала, как завелась его машина.

А я ведь даже не рассказала ему про завтрашнюю рыбалку! С другой стороны, мы вообще мало разговаривали. Я и про тропинки ничего не рассказала, но это он сам мог заметить.

Нежилась под горячими струями куда дольше, чем мой муданжский любовник. Общение с Арханом в постели не прошло бесследно, не привыкла я пока к нагрузкам подобного рода. Боялась, что и ходить теперь нормально не смогу из-за разболевшихся мышц, но ничего, вроде получалось неплохо. После первого раза было похуже. Однако таблеточку от болей в мышцах я всё же приняла. Была у меня экстренная аптечка на все случаи в жизни.

Не забыла и о назначениях Хоттон-Хон, но у меня на каждый приём лекарств стояло теперь напоминание в телефоне. Очень уж мне хотелось говорить нормально, в полный голос.

Откладывать задуманное во время спора с Арханом, я не стала. Нашла в буке телефоны целительского дома, выбрала тот, где в скобочках написано: (всеобщий), и позвонила. Только когда мне ответили доброжелательным голосом, вспомнила о проблеме с голосом. И просто попыталась шептать погромче:

— Здравствуйте, могу я поговорить с целительницей Яной?

— У вас болен ребёнок? — спросили меня на всеобщем после недолгого молчания.

— Нет, — прошептала я. — У меня личный разговор.

— Хорошо, я посмотрю, свободна ли она, — ответила девушка уже быстрее.

Ждала я минуты две, но всё же услышала красивый женский голос.

— Я вас слушаю!

— Вас зовут Яна? — прошептала я по-русски.

— Да, — ответила она несколько удивлённо и тоже на русском. — А вы кто? И почему шепчите?

— Голос ко мне вернётся через шесть дней, — ответила поспешно. — Хоттон-Хон обещала. Она смотрела меня вчера. Меня зовут Ева Берман, я недавно с Земли, но собираюсь жить на Муданге. Понимаете, у меня вопрос очень личного характера, я бы позвонила Хоттон-Хон… Лизе, она предлагала обращаться. Но мой… парень взял с меня обещание, что я не буду обращаться к Хоттон-Хон по поводу… разговаривать с ней про нас.

— Уже интересно! — весело заверила меня Яна. — Ваш… парень, Ева, как я понимаю, муданжец?

— Правильно понимаете, — прошептала я. — И он… как бы сказать… не последний человек на Муданге.

— Ева! — решительным голосом воскликнула Яна. — Где вы сейчас находитесь? — и тут я услышала, как в сторону Яна сказала по-муданжски приглушённым голосом: — Твоя пациентка. Та, у которой проблема с голосовыми связками.

Ох, не ожидала я, что Хоттон-Хон окажется рядом с Яной.

— Я у себя дома, — всё-таки ответила я.

И сразу услышала в трубке голос Лизы. И она тоже говорила по-русски.

— Ева, здравствуй. У тебя что-то случилось?

— Нет… Да. Хоттон-Хон, я обещала… ему, что не буду к вам обращаться по поводу нас.

— Вот поросёнок! — усмехнулась первая леди Муданга. — Ну, что ж, ты обратились не ко мне, а к Яне. Почему, кстати?

— Он сказал, что жена с земли ещё у Ирнчина, — прошептала потерянно, не зная, нарушила ли я уже обещание Архану или нет. — И что она целительница Яна.

— И он понимал, что с Яной вы не знакомы, поэтому связаться с ней не подумаете. Логично. И что за проблема?

— Я не могу, — вздохнула тяжело.

— Ева, не волнуйтесь, я не стану заставлять вас нарушать обещание, — Лиза тоже вздохнула. — Я сейчас скину вам ссылку на одну статью, и личный телефон Яны. Статья очень старая, но вам подойдёт на первое время. Прочитайте и перезвоните Яне, если возникнут вопросы.

— Спасибо, до свидания, — поспешила я попрощаться и нажала отбой. Я очень надеялась, что Лиза на меня не обиделась.

Ссылка пришла ко мне на телефон минут через пять, пока я ходила по гостиной в нетерпении, не в силах сидеть на месте.

Скопировала ссылку на свой бук и открыла. Это действительно была небольшая статья на русском языке и без заголовка.

«Если вы землянка, и выбрали себе в пару муданжца, а тем более, если собрались выйти за него замуж, то вам следует учитывать несколько подводных камней, которые могут появиться не сразу», — начала я жадно читать.

Быстро проглотила текст про подарки по любому поводу, вскользь просмотрела про обращение к духовнику, и про женский клуб. И наконец добралась для упоминания «общей спальни».

Почитанное ниже заставило меня открывать глаза всё шире и шире. А оказалось, что муданжцы не спят с жёнами в одной комнате, а тем более в одной кровати. А те, кто побогаче, то и вовсе строят для жены отдельный дом.

А я как раз в таком доме живу, в доме, который кто-то построил для своей будущей жены, а она ему отказала. Правильно сделала, если это была землянка, как по мне.

Если коротко, то муданжцы навещают жену в её доме (комнате) только для занятий сексом, после чего уходят. Сколько раз в день, месяц, год, это как договорятся или сколько мужчина оплатит. И не дай Боги заснуть сразу после секса, сильно можно оскорбить этим свою пару. Муданжцы могут увидеть в этом либо, что они вас утомили (надоели, не удовлетворили) или вовсе усмотреть неуважение, пренебрежение к его статусу или чувству собственного достоинства.

Я тут же вспомнила вопрос Архана: «Я тебя утомил?» Закрыла лицо рукой и несколько минут просто переваривала прочитанное.

Дальше я читала не слишком внимательно, перескакивая строчки. Цеплялась лишь за некоторые. Например, что муданжец платит сам, если они вместе с женой или невестой совершают покупки или едят в ресторане или таверне. А если женщина заплатит в присутствии мужа, то его посчитают скрягой или вовсе засмеют и ославят на весь Муданг.

Зато на муданжского парня можно и нужно много шить одежды, это они принимают с радостью, каким бы дорогим не вышел наряд. Вспомнила про рубашки и огорчилась — так ведь и не подарила.

Последний абзац читала внимательно. Там говорилось, что все эти вопросы можно и нужно обговаривать с партнёром, приходить к компромиссу, предлагать альтернативное решение, приводить в пример земные реалии.

А ведь это всё мне Хоттон-Хон уже говорила. Только вот, когда обговариваешь, надо понимать, что именно. А я обо всех этих подводных камнях только сейчас узнаю.

Теперь-то я примерно представляла, какое глубокое непонимание ждёт меня от Архана. Недаром он говорил о второй спальне. Жуть же жуткая.

А ещё мучила совесть, что я всё же нарушила обещание, данное Архану. И что не нарочно, утешало мало.

Хоттон-Хон ведь обо всём догадалась, раз прислала такую статью. Как бы не сказала что-нибудь Архану при встрече. Что она может, я даже не сомневалась. И что не станет этого делать, тоже понимала. Сразу ведь ясно было, что она очень мудрая женщина.

А потом я увидела ещё строчку мелким шрифтом: «Я и мой муж-муданжец спим в одной комнате и в одной постели, а дом, который он для меня построил, используем, как дачу, и ездим туда вместе. Но к такому положению мы пришли не сразу, пришлось много разговаривать, убеждать и даже прибегать к шантажу (последнее не советую). Лиза, в девичестве Гринберг».

Долго думала, звонить Яне или не стоит. Ведь всё уже ясно из статьи, и понятно, что у меня это может не получиться. Но одна светлая мысль всё же появилась — если у Яны тоже получилось, то, может быть и у меня не всё так паршиво? И я набрала номер, присланный Хоттон-Хон.

— Слушаю! — тут же отозвалась Яна своим красивым завораживающим голосом.

— Это Ева, — прошептала я.

— Привет! — мне даже показалось, что голос Яны стал веселее. — Прочитала статью? Она, кстати, не для распространения, только для личного пользования — для таких же девчонок как мы.

— Прочитала, — вздохнула я. — У меня только один вопрос, но очень личный. Если не хотите, не отвечайте.

— Заинтриговала, — хохотнула Яна. — Ну давай свой вопрос, ребёнок! Это я ласково, не обижайся.

— У вас… получилось? — спросила я и затаила дыхание. — Я про последний абзац.

— Дай-ка сообразить, что ты имеешь в виду, — насмешливо ответила она. — Ах, да, последний абзац. Ну что могу сказать, у нас с мужем одна спальня и одна кровать на двоих. Но я не Лиза и добивалась этого совсем иными методами. У тебя собственный путь, малышка. Если любишь, действуй и не сомневайся. А ещё я очень хочу познакомиться с тобой лично. Если Лиза тебя позовёт на Дол, не отказывайся. Это райское место и отдушина для нас всех. А главное, можно вволю поболтать с умными людьми, получить советы и не только. И делать, что хочешь, или не делать ничего.

— Спасибо! — прошептала я.

— Обращайся! — хохотнула Яна. — Ты мне уже нравишься.

Она попрощалась, и я отложила телефон в сторонку. Не представляла даже, как мне договариваться с Арханом, и нужно ли это мне. Люблю? Определённо. Когда он рядом, я словно оживаю. Когда далеко, тоскую. И очень хотелось бы знать, что он чувствует ко мне.

Глава 11

Рыбалка удалась на славу, хоть и пришлось для этого встать в несусветную рань.

Познакомилась с сыновьями соседа — один здоровущий, куда шире в плечах, чем отец и такой же бородатый. Мрачноватый и молчаливый тип по прозвищу Коряга, уж не знаю, за что его так. Второй сын Фазана совсем мальчишка вроде Инцара, может на пару годков постарше, Лютиком прозвали. Он тоже больше помалкивал, но хитро стрелял на меня узкими глазками — симпатичный подросток и пока безбородый.

Но больше всего порадовала меня их сестрица Малинка. Стройная и живая девчонка лет семнадцати на мой дилетанский взгляд. Как и я, она оделась в кожаные штаны, высокие сапоги и толстый свитер, и первая со мной заговорила.

— Я знаю, ты Беляночка, а я Малинка, будем знакомы, — и улыбнулась широко и весело. — Давай, запрыгивай в лодку смелее, я помогу!

Мне сразу захотелось подружиться с этой глазастой девчонкой — подруга из аборигенов мне бы пригодилась очень. Тем более, соседка.

В лодке поговорить нам не удалось, все соблюдали тишину, даже гребли почти бесшумно. Воды Ахмадмирна в этот ранний час текли почти спокойно, а над водой ещё держалась предрассветная дымка, отчего всё казалось несколько сказочным и нереальным.

Зря я волновалась, что в лодку мы не поместимся, она оказалась очень вместительной, даже огромный короб для рыбы никому не мешал. Мы с Малинкой заняли места на корме, дядька Фазан и Коряга сели на скамейки посредине и взялись за вёсла, а Лютик устроился на носу лодки. Короб для рыбы, куда живенько налили несколько ковшей речной воды, разместился между нами с Малинкой и дядькой Фазаном.

Я сидела слева от Малинки, крепко вцепившись в удочку, которую мне вручили, наскоро проведя инструктаж. И очень опасалась, что на мою удочку клюнет кто-нибудь большой и утащит в воду. К счастью, у меня пока не клевало, хотя Лютик на носу лодки, и даже Малинка успели вытащить по нескольку рыбин и бросить их в короб. Дядька Фазан хитро щурился, но пока удочку в руки не брал — они с Корягой гребли очень уверенно и синхронно, и лодка весело бежала вдоль густо заросшего берега.

Якорь бросили в тихой заводи, и за удочки взялись уже все. Лодка шевелилась, как живая, и я не рискнула встать на ноги, как остальные. В короб то и дело кидали пойманных рыбин, а я старалась на них не смотреть, очень уж сильно они шевелились там, в начерпанной из реки воде.

Моя удочка всё же дёрнулась и я едва её удержала.

— Тяни! — шепнула Малинка, отвлекаясь от своей удочки.

Если бы не она, ничего бы у меня не получилось. А так, здоровущая шипастая рыбка, ловко снятая Малинкой с крючка, тоже полетела в короб. У меня же дрожали руки и слабели коленки — сама не поняла, когда вскочила. Что я отчётливо поняла в те мгновения: рыбалка — это не моё!

Села обратно на скамеечку кормы, удочку смотала и отложила в сторонку. Никто и слова не сказал, Малинка только подмигнула весело и вручила извлеченный из кармана пирожок. А Лютик с носа лодки мне широко и весело улыбнулся и ловко швырнул в короб очередного рыбьего монстра.

Мне велели забрать десяток рыбин, хотя я попыталась отказаться — одну ведь только поймала, и ту помогли.

— Да я даже разделать их не сумею! — нашла последний аргумент, хотя шёпотом сказанный, звучал он жалко.

— Поможем, — сурово ответил дядька Фазан. — Вон, Малинка останется, сама разделает.

— Зачем Малинка? — встрял улыбчивый Лютик. — Я сам помогу госпоже Беляночке.

Подросток тут же схлопотал подзатыльник от отца.

— Думай, что говоришь! — рыкнул дядька Фазан. — Тащите короб в дом, там тебе работы хватит.

Лютик жалостливо на меня глянул, подхватил короб вместе с молчаливым Корягой, и они почти сразу скрылись между кустов. Дядька Фазан мне кивнул и утопал следом.

— Лютик бабник, — смешливо фыркнула Малинка, когда мы остались одни. — Ладно, пойдём к тебе, рыбку разделаем.

Я с целыми рыбинами дел никогда не имела, хотя готовить любила. Но обычно на Земле это всегда были кусочки филе из магазина. Поэтому Малинка позволила мне заняться чаем и лепешками, а сама принялась ловко разделывать ещё почти живую рыбу. Это мало вязалось с тем, что я прочла в статье Хоттон-Хон, что женщины Муданга, в большинстве своем, не готовят. Видать, Малинка относилась к меньшинству. Ножом — здоровенным тесаком, который захватила из своего дома — она владела мастерски. Рыбьи головы и хвосты летели в одну кастрюлю, чешуя и другие внутренности — в другую, а куски рыбы в специальные мешки для заморозки.

Не прошло и двадцати минут, как все рыбины были разделаны, разложены в леднике в виде десятка свёртков, стол вымыт, а несколько кусочков рыбного филе скворчало на сковородке. Уже чистая и сияющая Малинка уселась за стол.

— Дома я редко готовлю, — пожаловалась она смешливо. — Братья не дают и отец. Только и радости, когда они на промысел или на долгую охоту уходят, тогда я для нас с мамой пир могу закатить. А я готовить люблю, и придумывать новые рецепты. Были бы средства, открыла бы свою таверню. Но пока ещё не накопила. Хочешь, буду готовить для тебя, когда твоего мужчины не будет дома?

— Я и сама умею готовить, — прошептала я, смущённая немного, что про моего мужчину, похоже, знают во всей округе. — Много ли мне надо? Но иногда, наверное, можно. Мне интересны местные блюда.

— Вот и хорошо, — Малинка тут же продиктовала мне свой номер телефона. — Позвоните заранее, и я прибегу.

Когда объяснила ей, что у меня только большие чашки для чая, и они вовсе не означают, что я хочу её быстрее выгнать, Малинка рассмеялась и с удовольствием принялась пить чай.

— Хорошая традиция на Земле, — призналась она с чувством. — У меня и самой есть большая кружка, я же фанатка Хоттон-Хон. Но я пью из неё только, когда мы с мамой одни. Это наш маленький секрет. Мужчины не понимают и не читают блог Хоттон-Хон, а сами-то тоже о землянках мечтают. Смешные! Да ты не говори, если трудно, я же понимаю. Я сама за двоих способна болтать.

— Послезавтра целители мне обещали вернуть голос, — прошептала я. — Тогда сможем поболтать нормально.

— Это здорово! — Малинка вскочила, бросаясь к сковородке. — Рыбка готова, сидите, я сама положу.

В этот момент дверь приоткрылась, являя Инцара.

— Доброе утро, Ева! Какие у вас тут запахи вкусные! Мне седлать…

Он замер на пороге, уставившись на Малинку почти круглыми глазами. Малинка тоже оглянулась и зарделась.

— Хватит тут на троих? — спросила я шёпотом в повисшей тишине.

— Хватит, — хмуро ответила Малинка, косясь на Инцара. — Вы едите вместе с конюхом?

— Приглашаю иногда, одной-то не весело, — мягко ответила я, гадая, не нарушила ли какое-то муданжское правило.

— Пусть проходит тогда, — сурово ответила Малинка, не глядя на парня.

— Ой, давайте я за вами поухаживаю, — ожил Инцар. — Не хорошо ведь, девушки…

— Сядь! — рявкнула Малинка, вцепившись в сковородку. — Тут земные правила, мальчик. Изволь им следовать!

— Пусть руки помоет сначала, — шепнула я.

Василёк, испугано отшатнувшийся от Малинки с её сковородкой, бочком метнулся в обход неё к раковине, помыл руки и чинно уселся за стол на третий табурет.

Малинка разложила рыбу по трём тарелкам уже вполне благодушно. Даже чаю Инцару налила в большую чашку. Села сама, и только тогда мы приступили к завтраку.

Нежное филе таяло во рту, вызывая у меня восторг — впервые на Муданге я пробовала рыбу и была покорена. Такая вкуснятина, что я бы и от добавки не отказалась. Но сковородка уже опустела.

— Очень вкусно, — Инцар тоже расправился со своей порцией в рекордные сроки. — Спасибо большое, госпожа Малинка. И вам спасибо, госпожа Беляночка! Так мне седлать Сахарок?

— А можно мне посмотреть на вашу лошадь? — оживилась Малинка. На Василька она старалась не смотреть.

После сытного завтрака мне хотелось лениться, и ещё поболтать с Малинкой за чашкой чая или в гостиной, но всё же кивнула.

— Пойдёмте на конюшню.

Сахарок встретила нас приветственным ржанием, мне казалось, она меня уже узнавала. Рыська тоже была здесь, флегматично жевала сено.

— Вы ездите в седле? — удивилась Малинка, ласково поглаживая морду животины, благосклонно к ней склонённую. — Какая красавица!

— Боюсь, без седла я на лошади не удержусь, — призналась я шепотом. — А вы ездите без седла?

— У меня нет своей лошади, — пожала плечами Малинка. — Но я беру иногда отцовскую, когда позволяют. И да, конечно, без седла. Я ведь не маленькая давно.

— Хотите, на Рыське моей покататься? — тут же предложил Инцар, который всё косился на Малинку с неослабеваемым интересом. А ведь вроде соседи, неужели видятся так редко?

Девушка сверкнула на Инцара глазами, но тут же отвернулась от него со скучающим видом.

— Не пристало мне принимать такие предложения от чужого мужчины! — заявила она, задрав подбородок.

— Ну, как хотите, — буркнул раздосадованный Василёк. — Я же от всей души, а вы…

— Ладно уж, покатаюсь, — царственно согласилась вдруг Малинка.

Василёк неуверенно улыбнулся, когда Малинка ловко запрыгнула на лошадь.

— Я — Инцар, — сказал он негромко, обращаясь к девушке, треплющей его коняшку по холке.

— Ишь, какой быстрый! — скосила на него взгляд Малинка. — Помоги лучше госпоже Беляночке в седло забраться.

Я спрятала улыбку, наблюдая за их общением — надо же, какие страсти! И ведь не сказала ему имя в ответ, отчего Василёк приуныл, но стрелять глазами в Малинку не перестал.

Мы неторопливо поехали в сторону полей, а Василёк побежал следом. Судя по его виду, догнал бы легко, даже если бы рысью поехали. Сильные эти муданжцы и быстроногие, уже не раз убеждалась.

Накатались мы вволю, и галопом, и рысью. Малинка и на моей лошади в седле прокатилась, но заявила, что это баловство, и лошадь хуже чувствуешь.

Василёк сидел на траве, скрестив ноги, наблюдал за нами. Когда вернулись к дому, я увидела во дворе машину Архана, да и сам он появился, открыл нам ворота.

— Здравствуй, Малинка, — кивнул он девушке благосклонно.

А ко мне подошёл и легко сдёрнул с коняшки, поймав в объятия. С трудом удалось ускользнуть из его загребущих рук — это на глазах у Малинки!

Хорошо, девушка скомкано попрощалась и поспешила сквозь кусты к себе домой, а Инцар увёл лошадей.

Я была рада их обществу, но очень уж хотелось пообщаться с Арханом наедине.

— Ты надолго или опять спешишь? — спросила шёпотом, когда поднимались на крыльцо. При этом Архан крепко держал меня за руку — это я позволила, да и ребята уже ушли.

— Сегодня я мог бы остаться, если позволишь, — ответил Архан негромко. И сразу потянул меня к лестнице на второй этаж.

Я упёрлась, ведь даже в душ не сходила после прогулки на лошадях.

— Нет-нет, сначала разговор, — ответила шепотом на его удивлённый взгляд.

— Ты серьёзно? — и столько укоризны в голосе.

— Пойдём, я тебе рыбки свежей пожарю, — потянула его в кухню.

— Ты рыбачила? — за мной он пошёл, но недовольство на благородном лице легко читалось. — Я сам приготовлю рыбу… если позволишь.

— Готовь, — махнула в сторону ледника. — Меня дядька Фазан с сыновьями и Малинкой взяли на рыбалку. Было здорово.

— С сыновьями? — переспросил Архан, вернувшись с упаковкой рыбных кусков. Поставил на плиту сковородку, отсыпал из пакета чомы и каких-то других овощей.

— Коряга и Лютик, — пояснила я, любуясь своим мужчиной в сшитом мной фартуке, который Архан ловко повязал, прежде, чем достать из пакета рыбу. — Коряга всё время молчал, я его голоса, по-моему, даже не слышала. А Лютик симпатичный такой парень, улыбчивый. Сколько им лет не поняла, но Лютик ещё без бороды.

— Понятно, — обронил Архан, стоя ко мне спиной. — Понравился Лютик?

Я даже насторожилась от его ровного тона. Уж не ревнует ли к подростку.

— Мне Малинка понравилась больше всего, — прошептала спокойно. — Она здорово готовит, и хотела бы открыть свою таверню.

Архан промолчал, колдуя над нашим обедом. А я вспомнила вдруг про рубашки, которые ждали своего часа.

— Я сейчас! — прошептала негромко.

И убежала наверх за подарками. Но в комнате опомнилась, сбегала в душ ополоснуться, переоделась в чистое бельё и симпатичное домашнее платье и только тогда вернулась на кухню.

Архан уже раскладывал по тарелкам аппетитное блюдо, поднял на меня взгляд и замер, рассматривая. Пришлось остановиться и покрутиться перед ним кокетливо. Платье было из моих любимых, сама шила еще на Земле. Зелёное, под цвет моих глаз, как говорила мама.

— Ты очень красивая, — севшим голосом сообщил Архан и поставил опустевшую сковородку на плиту. — Будешь кушать?

Я кивнула, подошла к нему и вручила пакет с рубашками.

— А это тебе, — сообщила тихонько, надеясь на поцелуй. — Потом посмотришь.

Пакет Архан взял, а потом сразу притянул меня к себе и поцеловал — догадливый, как всегда. Отстранился с неохотой и голодным взглядом прошёлся по мне с головы до пят.

Мне тоже было мало этого поцелуя, к хорошему быстро привыкаешь, но смогла взять себя в руки и занять место за столом.

Ели молча, обмениваясь взглядами. Думала, кусок в горло не полезет, но ничего так, овощное рагу с рыбой оказалось безумно вкусным. Умеют муданжцы готовить так, что пальчики оближешь. За чаем, который заварил Архан самолично, не подпустив меня, я всё же решилась на разговор. Хотя бы наметить хоть что-то для начала.

— Значит, останешься на ночь? — спросила мягко.

— До утра я свободен, — кивнул Архан.

— Вторую спальню я не приготовила, — предупредила осторожно.

— Я понял, — вздохнул Архан, он тоже говорил осторожно. — Я уже заказал большую кровать, чтобы нам не было тесно спать вдвоём. Но её привезут только завтра с утра.

— А она влезет в мою комнату? — засомневалась я.

— Влезет, — улыбнулся мой мужчина несколько самодовольно. — Размеры комнат в твоём домике есть в документах, которые ты подала в Министерство при покупке.

Пожала плечами, мне казалось, моя полуторная кровать, итак, достаточно вместительная для нас обоих, но раз ему хочется больше, возражать не стану.

Рубашки Архан забрал в спальню, вместе со мной. Утащил всё это на руках, едва покончил с уборкой кухни.

Померил все три, когда сгрузил меня на кровать. Покрутился перед зеркалом в гардеробе, хорошо на нём смотрелись, благородненько так. Решила написать благодарность Лизе за выкройки и советы.

Сняв третью рубашку, Архан упаковал их снова в пакет, стоя в одних штанах. Я уж не чаяла, когда мы окажемся в постели и сама начала избавляться от платья.

— Ты уже спать собираешься? — обернулся ко мне Архан, когда я откинула покрывало с кровати, стоя в одном белье. Сквозь занавески на окне пробивался дневной свет.

— Пока нет, — шепнула я, потянув его к себе за ремень брюк. — Полежишь со мной просто так?

Просто так, конечно, не получилось. Архан всё понял и не стал возражать, быстро избавив нас обоих от одежды.

А я всё любовалась этим совершенным телом, не понимая, как умудрилась понравиться такому красавчику.

Часа два мы испытывали кровать на прочность очень продуктивным образом. Архан безумно мне нравился и казался мне лучшим любовником из всех возможных. Он чутко угадывал мои неявные желания, был горяч и нежен. Правда сравнить мне было не с чем, но и сравнивать не хотелось.

— Ева, — как-то напряжённо проговорил Архан, когда мы ужинали приготовленным им блюдом из острых полосок мяса. — Насчёт тех камешков.

Я сразу подумала про новые тропинки во дворе и порадовалась, что он их заметил. Но почему тогда взгляд такой виноватый? Что-то не понравилось?

— Хорошие камешки, — шепнула я. — Дядька Фазан помог сделать тропинки, он сказал, что эти камешки с побережья великого океана.

— А, тропинки! — Архан рассеянно оглянулся на окна и опять замолчал.

— Что не так с тропинками? — решила прояснить сразу.

— Всё так! — заверил Архан и поглядел ещё более виновато. — Я насчет других камушков. Из шкатулки твоей мамы.

У меня словно весь воздух выбили из лёгких, смотрела на него и ничего не могла поделать — в горле комок, глаза защипало от слез.

— Ева! — Архан тут же вскочил и оказался рядом. Даже на колени опустился и принялся осторожно стирать пальцами мои слёзы. — Прости, прости. Хочешь, больше ни слова про них не скажу?

— Да уж говори, — шепнула я, шмыгнув носом. — Просто как подумаю… Ну, почему мама от них не избавилась?

— Я избавился, — тихо ответил Архан и обнял меня, подтянув ближе. — Вырученные деньги на счету, карта оформлена на тебя.

Замотала головой, сдерживая рвущиеся из души рыдания. Какие деньги?

— Мы проследили за той тёткой, — Архан поднялся, подхватив меня на руки, отнёс в гостиную и сел на диванчик со мной на руках. — И кое-что выяснили об её семье. Её сын игрок, проиграл все родительские деньги, и задолжал крупные суммы. Вполне возможно, что тебя выманили с Земли, чтобы обыскать твою квартиру. Была зафиксирована попытка взлома три дня назад. Двое грабителей взяты под стражу. Собственно, всё уже ясно.

Я лишь покивала, что-то такое и мне приходило в голову, пусть в виде догадок. На душе было муторно, только и оставалось — цепляться за Архана, позволявшего мне не лететь в пропасть отчаяния и невозможности повернуть время вспять.

— Можно ведь отдать деньги на благотворительность, — мрачно произнёс Архан. — Только скажи, куда…

— Вот и займись! — вскинулась я. — Пожалуйста! Ты лучше знаешь Муданг, погляди, кому-то помочь может. Прости, я просто не могу, не хочу даже касаться, даже думать… Прости.

— Я понял тебя, Ева, — серьёзно сказал Архан и поцеловал меня в лоб. — Больше упоминать не стану, обещаю.

Поцеловала его в ответ, и мы немножко увлеклись. Что меня очень порадовало, что Архан действительно остался со мной на ночь, и преспокойно провёл ночь рядышком, так и не выпустив меня из кольца своих надёжных рук. И с утра недовольным не выглядел, когда разбудил поцелуем.

— Завтрак на столе, — сообщил Архан, присев на кровать. — А мне уже надо бежать, срочные дела. Но не волнуйся, если сегодня не смогу вырваться, то завтра буду, отвезу тебя в целительский дом.

— Хорошо, — я сонно ему улыбнулась и получила поцелуй в нос, а потом и короткий — в губы. — Беги, куда тебе надо, буду ждать.

И подскочила, как только он ушёл, чтобы заняться бурной деятельностью. Просто не верилось, что уже завтра я смогу говорить в полный голос. Радость от предвкушения просто переполняла, так что срочно занялась генеральной уборкой всего дома, что всегда помогало успокоиться.

Глава 12

Кровать привезли огромную, я даже заподозрила, что Архан ошибся в размерах моей спальни. Доставщики, два молодых парня, тоже глядели с сомнением на дом, на меня и на кровать, которую взялись поставить сразу на место. Шепотом и знаками объяснила им, что сначала надо вытащить из комнаты прежнюю кровать и перенести её в пустую комнату второго этажа. Порадовалась ещё, что бельё успела сменить после бурной ночи.

Парни не возражали, мою «маленькую» кровать переместили легко и непринуждённо в комнату без мебели. А потом и внесли «монстра» в мою спальню. Я облегчённо вздохнула, когда «монстр» не только поместился в комнате, но даже место осталось, правда, совсем немного — небольшой проход между шкафом и кроватью и пара квадратных метров у окна. Матрас прилагался, его принесли отдельно, пока я как раз размышляла, смогу ли заказать такой на подобную махину.

Да что там матрас, парни и подушки занесли с одеялами, и целую стопку упаковок с постельным бельём, и огромное пушистое дымчато-серое покрывало. И узкую ковровую дорожку на свободное место у кровати. Взирала на всё это чудо в некоем онемении, так что не заметила даже, как ребята уехали, а я их даже чаем не угостила и чаевых не дала — позорище!

Застелила нашу почти квадратную кровать с большим удовольствием, настоящий сексодром, но мне она уже нравилась. По крайней мере, этим поступком Архан чётко обозначил, что готов к компромиссам. И я робко понадеялась, что мы сможем и дальше приходить к пониманию.

Подозрительный скулёж за дверью я услышала, когда спустилась на кухню и раздумывала, что мне приготовить на обед, и надо ли вообще готовить для себя одной. Озадаченная, приоткрыла дверь, а потом и распахнула настежь. На крыльце в большой корзине копошилось что-то живое. Смотрела в ступоре, затаив дыхание, пока это живое не заскулило вновь. Тогда уже стремглав бросилась к корзине на колени — знакомиться с очередным подарком от своего мужчины.

Щенок оказался очаровательным с короткой серой шерстью, круглыми черными глазками-бусинами треугольными ушками, забавной мордашкой и толстыми лапками. Пока я его извлекала из корзины, да гладила и ласкала, умиляясь до слёз, из-за угла дома показался Инцар.

— Ой, какой лапочка, — сразу воскликнул мой конюх. — Это же сирийский серый, я их только на картинке видел.

— Хорошая порода? — уточнила шёпотом, шмыгнув носом и позволяя малышу вылизывать мои пальцы, а другой рукой почёсывая его за ушком. .

— Замечательная, — тут же подтвердил Василёк, увлечённо наблюдая за шустрым малышом. Тот неуверенно встал на лапки, пошатнулся и потопал к открытой двери, а потом тявкнул, обернувшись ко мне. — Умный будет. Вырастет огромным и сильным. Лучшие телохранители, дорогущие. Говорят у императора Аэды была целая свора таких псов. Но теперь их только в Сирии разводят, и не очень-то их купишь, даже за большие деньги.

— А ты уверен, что это мальчик? — удивилась я, шагая за малышом на кухню, куда целеустремлённо топало серо-дымчатое чудо. Учуял, что ли, где еда готовится? — И чем его кормить, знаешь?

— Конечно, парень, видно же по морде, — Инцар поспешил за мной. — А кормить обычно, мясом сырым, кашей, иногда овощами. Пока маленький, лучше мясо порубить мелко, можно с кашей перемешать. Да давайте я приготовлю для него, только кормите сами, чтобы к вам привыкал. И покажите его место — бросьте в угол тряпку, какую не жалко.

Пока малыш обходил и обнюхивал кухню, тыкаясь во все углы, а Инцар крутился у плиты, я сбежала в мастерскую, уже представляя, какую тряпку постелю мелкому. Рассматривала их в прошлом на форуме собаководов, так что представление худо-бедно имела. Главное — и работы никакой почти, несколько строчек на машинке — и готово. Достала одну свою куртку, ещё с земли — дорогую и бестолковую, но из натуральных материалов. распорола её по швам, набросала выкройку прямо на ткани, вырезала и сострочила нечто несуразное полукруглое с мягким бортиком из рукавов по окружности. Вернулась на кухню, а малыш, сидевший под столом с обиженным видом, тут же подскочил и поковылял ко мне.

Место мелкому решила устроить сбоку от камина, как раз там имелось пространство, ничем не занятое и удобное — даже крупный пес поместится. Никому не мешает, а обзор на кухню — отличный. Положила там лежанку и поманила на неё мелкого.

— Это твоё место, маленький, — похлопала по плотной мягкой ткани, под которой ещё несколько слоев с наполнителем. — Ну иди же.

— Вы ему имя дайте сразу, — со смешком посоветовал Инцар. — А то он пока растерян — то малыш, то мелкий, то маленький.

— Будешь Грей, — сообщила я шёпотом внимательно глядящему на меня мелкому маленькому малышу, хотя килограмма три в нём уже точно имелось. С именем, почти не задумалась — серый ведь, пусть и разных оттенков, на груди и животе чуть светлее. — Сюда, Грей! Место!

Получилось паршивенько — Крей, но уже завтра с голосом наверстаем.

— Красивое имя! — одобрил тем не менее Василёк. — Звучное. И лучше сначала с рук кормите немножко, а потом из миски пусть ест. Хотя бы первую неделю.

— Давай же, Грей, — опять похлопала я внутри лежанки. — Тебе тут будет хорошо.

— Подождите! — встрепенулся мой помощник. — Надо из корзины ту тряпку поверх постелить.

Он сбегал на крыльцо и притащил корзину в дом. Там действительно имелась не совсем тряпка, а кусок чьей-то шкуры с мягким густым ворсом.

Малыш сразу завилял коротким хвостом, обнюхал край моей бывшей куртки, потом знакомую уже шкуру, фыркнул забавно, но внутрь зашёл, потоптался, покрутился и лёг послушно, словно всё понял.

— Умничка, Грей, хороший мальчик! — опять умилилась, поглаживая крупную голову, гладкую шёрстку на спине и боку и толстые лапки. Жалела, что только шептать пока могу.

Инцар принёс мне миску с мясным фаршем и местной кашей вперемешку.

— Кормите тоже в определённом месте, — не скупился на советы подросток. — Вон там хорошее место, за раковиной, надо туда миску с водой сразу поставить.

— А где ты такие мисочки взял? — приняла у него тяжёлую глиняную чашу с плоским дном. Во второй, точно такой же, уже плескалась вода. Василёк её сразу поставил за раковину.

— Так в корзине были, — усмехнулся Инцар. — Приданное Грея.

— Кушать, Грей! — позвала я питомца, покачивая миской.

Тот вскочил, принюхиваясь к миске, и бодро побежал, переваливаясь на толстых лапках за мной. Поставила миску на пол, зачерпнула немножко еды в ладонь и протянуло нетерпеливо крутящемуся малышу. Слизал всё немедленно, щекоча мою ладонь своим шершавым языком. Набрала ещё, опять слизал быстро. Потом уже приманила его к миске — ничего, принялся жевать ещё активней. Гладила мягкую шёрстку, счастливая и шальная. Малыш уже занял в моём сердце своё место. Воду Грей нашёл сам, лакал с жадностью. Потом опять вылизал уже пустую миску, и снова стал лакать воду.

А после побежал к выходу из дома, неуверенно оглядываясь.

— Смотри-ка, всего недели три, а уже обучен, — восхитился Инцар. — Выведи его на травку.

В итоге кататься на лошадях мы не поехали, я возилась с Греем, всё время до обеда играла с ним во дворе, позволяя всё обследовать. Обед взялся готовить Василёк. Малыш снова поел, когда мы с Инцаром обедали. И опять первую порцию Грей получил из моих рук, а после еды целеустремлённо утопал на лежанку и задремал — утомили бедняжку активные игры на свежем воздухе, маленький ещё.

Глядя на спящее чудо, написала Архану: «Спасибо за щенка! Он чудесный! Дала ему имя Грей». Непобедимый Исполин ответил почти сразу, но лаконично: «Я очень рад». Наверное, чем-то занят.

Инцар ушёл, а я занялась переводом статьи с Муданжского на Русский — мне наконец доставили первый заказ из дворца. И как раз про Сирийскую породу псов-телохранителей и охранников. Подозревала, что не спроста дали такой текст и многое для себя почерпнула для будущего воспитания моего питомца. Оставалось придумать, где мне брать уроки дрессировки, но надеялась, что Архан с этим поможет.

На ночь беспокойного малыша пришлось оставить на кухне. В статье строго упоминалось, что баловать и потакать щенку нельзя, как и пускать его в спальню и в свою кровать. Должен привыкать к своему месту в доме, как бы жалобно не пищал.

Я всё же провела Грея по дому перед сном, он обнюхал все углы с деловитостью юного исследователя. Вывела его на травку ещё раз, а после долго уговаривала засыпать на лежанке и за мной не ходить. Щенок ложился, но, стоило мне шагнуть к лестнице, бежал следом. Сердце разрывалось, но пришлось идти спать, оставив его внизу — не зря ведь инструкции мне прислали. По ступенькам малыш пока поднимать не мог и я долго ещё слышала его плач, вертясь на новой огромной кровати.

Часа через два он затих, и я всё же спустилась вниз, якобы попить воды. Ступала тихо-тихо, убедилась, что малыш уснул на своей лежанке. Встрепенулся, было, подняв голову и сонно моргая, и я тут же подошла, присела возле него и гладила, пока не уснул снова.

Утром проснулась от звука мотора во дворе. Сбежала по ступенькам вниз, на ходу натягивая халатик, и первым делом увидела Грея. Стоя у двери, малыш чуть слышно порыкивал. Услышав меня, метнулся навстречу, лизнул в ногу и снова побежал к двери впереди меня. Уже бдит, значит не Василёк, его Грей уже запомнил, надо думать.

Открыла дверь, улыбнулась Архану. И быстро предупредила мелкого громким шёпотом:

— Грей! Свои! — и глянула на бодрого муданжца. — А сколько времени? Пора уже?

— Да уже десять утра, лапочка, — Архан подхватил щенка на руки и потискал совершенно непедагогично, но я не возражала. — Красавец какой! Я его покормлю, иди, одевайся.

— Разве не ты его привёз? — пошла я за Арханом.

Мой муданжец безошибочно нашёл собачью лежанку и опустил туда щенка, погрозив ему пальцем.

— Лежи пока! — щенок поглядел на него обиженно, но лёг. — Хороший человек доставил.

— Мы его оставим одного в доме?

— Конечно, пусть привыкает, — заявил мой мужчина, ловя меня за руку и обнимая. — Не выспалась? М-м? Я бы завтрак приготовил, но тебя ждут голодную.

— Я сейчас! — получив смачный поцелуй, выкрутилась и поспешила к себе, чтобы наскоро принять душ и одеться.

Голос ко мне вернулся полностью! Какое же это было счастье — просто говорить нормальным своим голосом. Почти ведь не изменился, звучал чуть глубже, но знакомо для меня.

Я смотрела на Хоттон-Хон со слезами, а всего лишь произнесла пока единственную фразу, пусть и на трёх языках:

— Меня зовут Ева Берман, и я могу говорить!

— Отлично! — одобрительно произнесла Лиза и подмигнула мне, когда что-то записала в своём планшете. — Ну а теперь спой — что хочешь, как сможешь, хотя бы пару строк.

Я сглотнула ком в горле, подумала, и тихонько запела по-русски очень старую, но любимую мамой песню. Сначала неуверенно, но к припеву уже вполне бойко:

«Прекрасное Далёко, не будь ко мне жестоко,

Не будь ко мне жестоко, жестоко не будь.

От чистого истока, Прекрасное Далёко,

Прекрасное далёко, я начинаю путь».

Хоттон-Хон выслушала, покивала одобрительно и ещё что-то отметила в планшете.

­—Ну, вот, готов анализ крови! — произнесла она деловито. — Всё в пределах нормы, воспалительных процессов не обнаружено, как мы и ожидали. Говорить и негромко петь можешь смело, но от громких криков я бы рекомендовала воздержаться хотя бы в первые несколько дней. Ну и говорить можно и нужно почаще, хоть книгу вслух читайте, хоть с соседями болтайте активно — возможностей много. Надо заново разрабатывать ваши голосовые связки, чтобы закрепить успех. На этом, Ева, если у вас нет больше вопросов, я вас отпускаю, пока ваш трепетный мужчина не напридумывал себе новых страшилок. Кстати, как у вас с ним, получается вести диалог?

— С переменным успехом, — ответила негромко, невольно улыбаясь. Голос, вроде бы звучал как прежде. — Спасибо вам за статью, она многое прояснила, пусть и напугала сначала.

Архан ждал в коридоре, мрачно разглядывая плакаты. Он сразу подошёл ко мне в два шага и схватил за руки, заглядывая в глаза.

— Как ты? — и глянул мне за спину, сразу распрямляясь. — Доброго дня, Хоттон-Хон! Спасибо вам за Еву.

Лиза ему кивнула, глянула немного насмешливо, как мне показалось, и прошла к другому кабинету.

— Вот как ты хотел ей о нас не рассказывать? — спросила я, осознавая вдруг ситуацию. — Думаешь, она не поняла о нас всё ещё в прошлый визит?

— Какой у тебя голос красивый! — тут же улыбнулся мне Архан, не отвечая на вопрос. — Пойдём, посидим где-нибудь. Мне не по себе в этих стенах.

— Отпразднуем! — согласилась я, увлекаемая моим мужчиной на улицу.

Наверное, чтобы сделать мне приятное, Архан повёл не в какую-нибудь таверну, а в ресторанчик при отеле, где можно было и земную еду поесть, и муданжские деликатесы. Мне-то было всё равно, я потихоньку уже привыкала к местным вкусностям, хотя конечно очень жирное всё и довольно острое, но такое сытное и непривычно-интересное. Но я оценила желание муданжского любовника сделать мне приятное. И щенка ведь подарил чудесного, не забыл моей просьбы. И волновался за мой голос. И теперь угодить решил. Поэтому выбрала два земных блюда и хрустящие муданжские пирожки.

— Меня отправляют в небольшой городок на окраине Великого леса, — сообщил Архан, когда мы приступили к напиткам. — На неделю или немного больше.

Поглядела на него внимательно, ожидая продолжения. Представила, как мне станет одиноко в моем доме, если его не будет больше недели. Пора было признать, что я стала очень зависеть от своего мужчины. Грей, конечно, не даст заскучать, но всё же.

— Понятно, — я все же смогла улыбнуться. — С кем ты туда поедешь?

— Полечу, — поправил он. — На унгуце. Собственно, я хотел предложить тебе составить мне компанию.

— На унгуце? — не смогла я сдержать широкую улыбку, хотя и побаивалась местных летательных аппаратов.

Архан тоже мне улыбнулся, хорошо так, по-мужски.

— И не бойся, у меня надёжный унгуц, — вот как-то умеет он угадывать мои мысли. И как тут поверить, что, между нами — пропасть из-за взаимного непонимания? — Значит, ты согласна?

— Конечно! — не стала скрывать свою радость, а Архан поглядел с умилением. — А где мы там будем жить? И как же Грей?

— У меня там друг живёт, — сообщил он спокойно. — Грея возьмёшь с собой. Он уже вполне взрослый, чтобы с тобой путешествовать, а разлучать вас надолго пока нельзя. Пока мой приятель охотится, дом будет в нашем распоряжении. А коли раньше вернётся, у своей жены поживёт, мешать нам не будет.

— Это же надо переноску взять для Грея и его миски, — обеспокоилась я, не позволяя себе выражать бурный восторг.

— Возьмём ту же корзину, — кивнул Архан. — Вообще, у нас целый вечер на сборы. Но завтра утром вылетим очень рано.

Ночью мы осваивали просторы нашей новой кровати с немалым энтузиазмом. Архан был особенно нежен сначала, но потом разошёлся, все-таки силищи в нём и энергии с лихвой. Но мне всё понравилось, с ума ведь сойти, какой мне умелый любовник достался.

— Я читал, что на Земле девушкам нравится секс, — негромко заговорил он, когда мы отдыхали от очередного раунда. — Тебе ведь тоже нравится?

— А разве незаметно? — ответила лениво, лёжа на груди Архана и разглядывая его с удовольствием — такой расслабленный, довольный и не хмурится — приятно посмотреть. — Конечно мне нравится. Вошла во вкус.

— Это хорошо, лапочка, — погладил меня по щеке большим пальцем, потрепал за ушком, как щенка. — Мне тоже очень нравится с тобой, сплю теперь в своём доме беспокойно, всё о тебе думаю.

— А где твой дом? — оживилась я. Ведь ничего толком про него не знаю. И он не приглашал к себе ещё ни разу.

— Недалеко от дворца, — ответил небрежно. — Давай спать, Ева. Скоро уже просыпаться придётся.

Послушалась, но зарубку себе сделала. Расспросить подробнее и навестить уже моего муданжца в его логове.

Поднял меня Архан очень рано, я всё никак не могла проснуться. Хорошо ещё, что сам завтрак приготовил, покормил Грея, вывел его на улицу сделать все дела. Меня мой мужчина тоже покормил, хотя я от всего отказалась, только кофе выпила и одну лепёшку сжевала без аппетита.

— Надо вещи собрать, — сонно сообщила я, наблюдая, как Архан укладывает шкурку с лежанки для Грея в корзину. Щенок безропотно сам туда залез, словно понял, что мы уезжаем.

— Я уже всё собрал и отнёс в унгуц, — сообщил мне Архан. — Давай-ка, лапочка, тебя тоже отнесу, в дороге ещё поспишь.

Так я и оказалась в унгуце, даже была завёрнута в тёплый плед. И совсем не осознала, как мы взлетали, да как летели над столицей. Проснулась окончательно уже высоко над землёй, над совсем незнакомой местностью. Поняла, что не боюсь и полностью доверяю сидящему за штурвалом Архану. Уж он-то точно был опытным пилотом, даже звездолёт водил в чине капитана.

— Выспалась? — спросил Архан, приглушая приятную мелодию. — Можешь вперёд перебраться, если не боишься. У меня тут термос с кофе и бутерброды.

Я поглядела на спящего в корзинке Грея, ощутила, что внутри пледа слишком жарко, выпуталась и полезла на переднее сиденье. Кофе и бутерброды соблазнили. Охнула негромко, оказавшись перед прозрачным куполом. Словно летишь прямо на кресле без всякой преграды — а впереди красота неимоверная — леса и горы вдали, мелкая речка струится, домики попадаются и целые поселки внизу.

Кофе мне Архан сам налил, поставив автопилот, вручил бутерброд и поцеловал в нос. Улыбнулась ему сонно, делая первый обжигающий глоток. Хорошо как!

— Ну что, лапочка? — спросил он бодро. — Будешь учиться управлять унгуцем.

Чуть не подавилась от такого уверенного тона. Это чтобы я управляла летающим аппаратом? Поёжилась, но проглотив кофе, осторожно спросила:

— Это обязательно?

— Ну, машиной же ты управляешь, — рассудительно заметил Архан. — Здесь даже проще, разберёшься. Вот смотри, тут даже все кнопки на твоём языке подписаны и на муджанском продублированы. Видишь, вот этой кнопкой заводишь унгуц.

Присмотрелась, слушая инструктаж, и поняла, что действительно, не так уж сложно. Мне даже дали порулить, усадив к себе между колен. Ничего так, волнительно, но здорово!

— Привыкай, — велел Архан, возвращая меня на место. — Этот унгуц я собрал специально для тебя. Мало ли, куда слетать придётся. До иных мест ни на машине не проехать, ни на лошади, ни пешком, а на унгуце — проще простого.

— Да куда ж мне летать? — спросила жалобно. Это же какие подарки пошли! А отказываться чревато, я уже уяснила.

— Найдётся, куда, — уверенно заявил Архан, легко управляя авиеткой. Летела она, к счастью, не слишком быстро. На Муданге, вообще, жизнь неторопливая, как успела заметить. — Тебе же Грея дрессировать нужно будет, а где ему дрессировщика найти, как не в Сирии. Я уже нашёл самого лучшего, но летать к нам часто дрессировщик не сможет, придётся тебе в Сирий летать время от времени.

— Это мужчина? — удивилась я. Заметила уже, что Архану не очень нравится, когда я без него с мужчинами общаюсь.

— Это женщина, — усмехнулся муданжец. — Крутая, говорят. Я только по телефону с ней общался. Мне Алтонгирел, старейшина самый молодой, посоветовал её нанять.

— Так мы с ней знакомиться едем? — осознала я масштабы авантюры. Хотела бы пожалеть, что такого проблемного щенка попросила, но кинув взгляд назад, на мирно сопящего Грея, поняла, что мне такие заботы всё же в радость.

— В том числе, — согласно кивнул Архан. — В Сирии не очень любят чужих, но у меня там ещё дядька живёт, брат матери. Так что я часто бывал там в детстве. В Сирии Императора очень уважают, он красоту потерял в юности, спасая их женщин от джингошей.

Императора вживую я ещё не видела, но кое-что читала, знала, что на лице его шрамы, которые его жена-целительница почти вылечила. И про местное деление муданжцев почитала — на красивых и некрасивых. Вынос мозга, конечно, но Лиза советовала принимать всё это как данность, как местную самобытную культуру, которую император намерен сохранить.

Мы прилетаем в Сирий часа через три, унгуц приземляется в широком дворе. Домик побольше моего раза в два, высокий, в три этажа А я внезапно вспоминаю, что в моём есть чердак, до которого до сих пор не добралась.

Архан вынимает меня из унгуца, потом корзинку с Греем, которую отдает мне, а следом несколько сумок, которые несёт сам. Я несу корзинку и уговариваю щенка потерпеть, он уже стремится выбраться наружу через бортик.

— Выпусти, — смеётся Архан. — Он всю дорогу терпел, воспитанный мальчик.

Осознав, тут же выпускаю Грея на травку. Собакен важно переваливается с лапы на лапу, отходит от нас по травке и невозмутимо делает свои дела. Чуть побегав кругами, возвращается к моей ноге, но в корзинку лезть явно не хочет.

Вздохнув, иду за Арханом в дом к широкому крыльцу и массивной двери, Грей чинно семенит следом. На ручке двери узнаю узелковое письмо, Архан читает стремительно, на лице довольная улыбка.

— Будьте как дома, гости дорогие, — переводит для меня текст послания. — Вас здесь ждали.

— Здорово! — вздыхаю я, помахивая пустой корзинкой.

В чужом доме пахнет теплом и уютом, по крайней мере в кухне, куда мы попадаем из прихожей. Архан тут же ставит сумки у входа в гостиную, снимает куртку и находит широкий мужской фартук на стене.

— Пока готовлю обед, — сообщает он, отбирая у меня корзинку. — Прогуляйся по дому, найди спальню с кроватью — это наша, пока здесь живём. Твоя сумка спортивная, если захочешь, там есть, во что переодеться.

С некоторым ужасом вспоминаю, что сумку собирала не я. И я абсолютно не представляю, что, по мнению Архана, самое необходимое для меня. Кляня свою неорганизованность, иду на второй этаж искать нашу спальню. Их здесь много, и я не представляю, какую именно кровать должна увидеть. Но не так всё и сложно, в комнатах местные толстые матрасы — дифжиры — лежат прямо на полу. И я быстро закрываю двери, чтобы не рассматривать чужое добро.

Наконец, открываю предпоследнюю дверь в коридоре и вижу широкую кровать, застеленную цветастым покрывалом поверх приготовленной постели. Не такая огромная, как наша монструозная кровать, но и не моя полуторка — побольше будет. И я честно подумала, что именно такая была бы в самый раз в моей спальне. Как говорится, и овцы целы и волки сыты — в том смысле, что и Архану хватит, и мне более чем.

Занесла в комнату сумку и принялась смотреть, в чём мне предстоит неделю существовать. Ага, два новеньких диля, женских — это я уже понимала, размер мой. Видимо, очередной подарок от любимого. Расправила и повесила в пустой шкаф. Далее увидела два платья тоже по местной моде, с кучей вышивки, яркие и довольно симпатичные на мой дилетанский взгляд. Следом извлекла изящные замшевые сапожки на невысоком устойчивом каблуке. Похоже, Архан решил нарядить меня во всё новое и местное. Ну, могу потерпеть, хоть и предпочитаю спортивно-туристический стиль и брюки.

Вот упаковки новенького белья были точно не с Муданга — и таких откровенных фасонов я себе не покупала однозначно. Перебрала пять разных комплектов и убедилась, что моего собственного белья Архан не положил. Но примирили меня мои вещи, лежащие на самом дне — кожаные штаны, свитер, футболка, носки и кроссовки. Супер, что есть альтернатива. Но что-то подсказывало, что Архану приятно будет увидеть меня в платьях.

Не представляя наших дальнейших планов, переодеваться не стала и спустилась вниз — как раз Архан уже накрывал на стол. Грей вдохновенно ел что-то из своей миски, тихонько урча. Водичка тоже рядом стояла.

— Комнату не нашла? — несколько разочарованно спросил Архан, пробегаясь по мне взглядом.

— Нашла, — присела я за стол — пусть ухаживает. — Но не знаю наших планов и во что одеться.

— Сегодня никаких, — сообщил Архан уже спокойно и поставил передо мной полную тарелку мяса с чомой. — Я вот хотел по Сирию прогуляться, посмотреть, что изменилось, давно здесь не был.

— Возьмёшь меня? — тут же уточнила. А то вдруг захотелось побыть одному.

— А ты хочешь? — удивился Архан, но в глазах мелькнула искорка радости, правда сразу потухла. — Тебе же скучно будет.

— Мне будет скучно в чужом доме сидеть, — возразила мягко. — А гулять я люблю. Последние месяцы на Земле, я почти каждый вечер гуляла в парках, по улицам или на метро ездила, просто так, одна. И да, порой мне было тоскливо и одиноко, а порой ощущала дивную гармонию внутри, желание жить и творить. И всегда прогулки действовали благотворно — легко засыпала или, наоборот, творила без передышки много часов, вдохновившись. Я бы и сама погуляла по Сирию, мне не обязательно общаться — я тогда и говорить не могла. Но с тобой мне будет намного интереснее. Ты же не будешь молчать всю дорогу, покажешь что-то, расскажешь?

По мере моего монолога Архан сначала глядел с сочувствием, а под конец радостно улыбнулся.

— Конечно, покажу и расскажу, — заверил он с огоньком в глазах. — Так удивительно узнавать в тебе новые черты, которые мне так созвучны. Я и сам такой, могу часами бродить по городу, или в лесу, просто так. О чём-то думать или бездумно созерцать. Люблю путешествовать, посещать разные города, встречать нечто новое, удивительное или познавательное. Я и на землю полетел потому, что хотелось поглядеть хотя бы на один земной город. Заодно и сестру с племянницей отвлечь от их траура. Только Лиана целыми днями сидела в номере гостиницы, её пугал чужой мир и скопление странных людей. А племянница, Веточка, только однажды согласилась пойти со мной на аттракционы и в зоопарк. От первого она была в восторге, хотя каталась только на простых каруселях. А вот в зоопарке расплакалась — да и мне не по себе видеть зверей в клетках. Так и вышло, что гулял один почти все дни.

— Как жаль, что мы не встретились в те дни, — невольно вырвалось у меня, хотя так не хотелось спугнуть его откровения. — Я бы показала все свои любимые места в городе. А их у меня было немало.

— Возможно, когда-нибудь мы съездим в твой город, — усмехнулся Архан. — И ты выполнишь своё желание. Ну а сегодня, я готов показать тебе свои любимые места в Сирии. Согласна провести весь день на ногах?

— Всеми лапками — за! — улыбнулась радостно. А в голове сделала зарубку — явно знакомых его молодости встретим, значит, нужно платье и диль, чтобы он не стал меня стесняться. — А Грея здесь оставим?

— Придётся, — кивнул на прикорнувшего в корзине щенка. — Долго гулять он не сможет, а таскать его на руках не слишком педагогично. Вот завтра навестим дрессировщика, тогда и прогуляется с нами.

Когда спустилась вниз в новом платье, диле и сапожках, Архан поглядел восхищённо. Сам он тоже надел новую рубашку, сшитую мной, а поверх — расшитый вышивкой и камнями богатый диль. Как же этническое одеяние здорово на нём смотрелось!

— Моя красавица, — захватил мои руки любимый, целуя каждый пальчик. — Так благородно выглядишь!

— Спасибо, — осторожно освободила руки от его хватки и покружилась перед ним. — Сойдёт для прогулки?

— Даже для приёма у наместника! — вдохновенно заверил Архан. — В любом наряде ты хороша, моя радость.

Скрыла смешок, представляя, как спустилась бы в рваных джинсах и футболке с ярким принтом. Не думаю, что его бы обрадовал мой вид. Поцеловала его в щёку, принимая комплимент. Уж очень удачно он ко мне наклонился.

Наполнив миску Грея новой водой, мы отправились на прогулку. Как и подозревала, знакомые у Архана нашлись на улицах Сирия. И первому же встречному — здоровому бородатому детине — Архан, не моргнув глазом, представил меня, как свою невесту.

— Спасибо, — поблагодарила позже, когда детина с нами попрощался. — Пусть думают, что я невеста, а то узнают, что живём вместе.

Архан даже остановился, развернув меня к себе.

— Конечно, невеста, — заглянул в глаза. — Ты же не против сходить к старейшинам со мной, сама говорила.

— Э-э, — зависла я на минутку. — То есть, ты твёрдо намерен на мне жениться?

— Боги! Ева! — возмутился он. — Ты что, сомневалась? Или появились возражения?

Я покосилась по сторонам, на нас оглядывались с любопытством прохожие.

— Давай дома это обсудим, — попросила тихонько, ласково улыбнувшись. Но Архан глядел мрачно, явно забыв, где мы находимся. И мне что-то нужно было решать немедленно, как-то вернуть ему хорошее настроение. Ведь так надеялась, что прогулка понравится нам обоим. Вдохнув побольше воздуха, решительно произнесла, не вслух, одними губами: — Я согласна быть твоей невестой.

— И когда мы пойдём к старейшинам? — Архан сбавил тон, но глядел недоверчиво и испытующе. — Или на этот вопрос у тебя нет ответа?

Я замешкалась с ответом, не считала, что такие вопросы надо решать посреди улицы чужого города на виду у горожан. И в глазах Архана разглядела разочарование.

— Архан, подожди…

— Мне кажется, тебе лучше вернуться домой, — холодно произнёс он, сразу становясь каким-то чужим. — Вечером поговорим.

Вот теперь я совсем ничего не понимала. Пять минут назад было всё хорошо, и что не так-то теперь? Хотелось разгладить пальцами скорбную складку между его бровями или треснуть его по лбу чем-то тяжёлым — ведь что творит! И вот же дилемма — развернуться и гордо уйти рыдать в подушку или как-то быстренько всё исправить. Дались ему старейшины, честное слово!

— Архан, ты же собирался показать мне любимые места, — попробовала его урезонить.

— В таком настроении, Ева, боюсь, совместная прогулка будет мучением для нас обоих, — упрямо ответил этот загадочный чужой муданжец. — Либо ты возвращаешься домой, либо вернёмся оба.

— До встречи, — отступила на шаг, глядя в его тёмные глаза и всё ещё не веря, что вот так меня прогоняют из-за какой-то ерунды. А больше всего было жалко, что расстроила его — промолчала бы про невесту, пусть представляет как хочет. Но слово не воробей, выпустишь — не поймаешь. И самое лучшее мне сейчас промолчать и не усугублять ситуацию новыми необдуманными словами. Вдруг прогулка поставит его мозги на место, мне помогало — иногда.

Архан кивнул, отводя взгляд, развернулся и пошёл дальше по улице. Пересилив себя, не стала застывать столбом на радость сирийцам, которые и без того смотрели то на меня, то на уходящего вдоль улицы Архана. Поэтому я сразу развернулась, ища глазами хоть что-то и, наткнувшись на вывеску лавки с рисунком кистей и мольбертов на витринах, с независимым видом направилась внутрь.

Да и то, давно уже забросила рисование, а оно меня всегда успокаивало. Самое время приобрести краски или угольки и изобразить на холсте или бумаге своего замороченного возлюбленного. Вернусь во временное жилище, позвоню Лизе — надо же понять, какая собака укусила Архана — потискаю милаху Грея, да засяду за мольберт.

Продавец — высокий щербатый старик с белоснежной косой в руку Архана толщиной — встретил меня приветливой улыбкой, оглядев одобрительно.

— Что угодно госпоже? — спросил вежливо и кивнул на витрину за прилавком.

Глаза разбегались от разнообразия инструментов для творчества. Захотелось приобрести всего и сразу, но я помнила, что мы в чужом городе и багажник в унгуце, который, на минуточку, Архан подарил мне — не резиновый.

— А вы, уважаемый, в столицу товар отправляете? — спросила, осенённая новой идеей.

— Да зачем же, госпожа? — удивился торговец. — неужто в столице такой лавки не найдётся?

Вот уж не знаю, найдётся или нет, а мне здесь всё понравилось. О чём и сообщаю продавцу. Тот довольно щурится и предупреждает, что цены некоторых товаров немалые, оттого что возят товар с Тамля, а то и с самой Земли.

— У внука звездолёт, — понижает он голос, хотя, кроме меня, других покупателей нет. — Соорудили втроём с приятелями. Летают с заказами не только для меня, а и для соседей.

— Ну вот, а вы говорите, — подхватила я разговор, радуясь, что могу говорить звонко и понятно. — Может быть, в столице ни у кого нет таких внуков.

— Такого умницы точно нет, — самодовольно подтверждает старик. — Ну так, на какую сумму рассчитываете, госпожа?

Приятно ощущать себя платёжеспособной. С тех пор, как стала на рынок ездить, всегда ношу с собой кошель, набитый не только мелочью, но и пара миньгов затесалась — на крайний случай. А душа требует реванша и хоть какого-то безумства. Вот скуплю тут всё и выдохну спокойно, прощу заморочки Архана и встречу его вечером ласковой кошечкой.

Скупаю я далеко не всё, так, малую часть, но список получается знатный. Некоторые инструменты для рисования я вообще впервые вижу, но беру, не глядя, разберусь дома как-нибудь. Гулять, так гулять.

По мере составления списка, взгляд старика становится всё добрее и ласковей. Уже предлагает с внуком познакомить, которому как раз уже пора жениться. Товар с прилавка не трогаем, многое мне соберут со склада. Для творчества «здесь и сейчас» сразу купила отдельно мольберт, пару холстов, рулон отличной бумаги, краски, кисти, угольки и карандаши с ластиком-клячкой — тут такие были. Краски взяла по рекомендации тамлингские, более стойкие и яркие, по сравнению с местными аналогами.

— Так вы для себя берёте? — осенило продавца в какой-то момент. — Очень уж хорошо разбираетесь в товаре. Но я ни разу не слышал о женщинах-художниках.

— Вот теперь даже увидели, — беззаботно отмахнулась я, но поймав недоверчивый взгляд старика, предложила без задней мысли. — Ну, давайте, ваш портрет набросаю угольком. Оцените моё мастерство.

— А давайте! — азартно потёр руки торговец. — Если мне понравится, сделаю вам десятипроцентную скидку.

Мольберт мне выдали, прикрепили к нему бумагу, и я вооружилась угольком и ластиком. Старик даже удобный стул мне вытащил из-за прилавка, так что рисованием занялась с комфортом.

Требовался всего-лишь набросок, а не полноценный портрет, но я увлеклась. Позировал мне колоритный торговец с удовольствием, почти не шевелился. Да и то, покупателей, пока я рисовала, в лавке так и не появилось.

— Можно посмотреть? — то и дело спрашивал мой натурщик, но я отрицательно качала головой.

Пока не закончила, вообще молчала, вся уйдя в любимое творчество. Даже о ссоре с Арханом почти не думалось.

— Ну вот, готово! — известила я, откладывая уголёк. Потянулась с наслаждением, разминая плечи. И только после этого развернула к светящемуся от нетерпения натурщику его портрет.

Старик приоткрыл рот, безмолвно таращась в немом удивлении. Даже узкие глаза слегка округлились. Спустя вечность перевёл на меня просветлённый взгляд, сглотнул и выдавил через силу:

— Пятнадцать процентов скидка, если оставите мне портрет.

— Оставлю, — решила легко. Скидка мне не помешает, а старику радость.

— Ни на одной фотографии я так хорошо не получаюсь, — торговец вышел из-за прилавка, приближаясь к портрету как-то робко. — А вы не приукрасили, госпожа?

— Зачем? — спросила лукаво. — Вы обладаете очень колоритной внешностью, тут приукрашивать — только портить.

— Рисунок-то, подпишите, сделайте милость!

Пожала плечами, повернула к себе портрет и, задумавшись, решила похулиганить, так что по-муданжски я вывела очень аккуратно: «Беляночка, невеста Барса».

— Боги! — всплеснул руками старик. — Того самого Барса? Внука Орифы? Что теперь в столице в императорском дворце служит?

Кивнула неуверенно, вряд ли во дворце служат два Барса. Про то, что у него где-то здесь бабушка живёт, было интересно узнать.

— А вы ведь с Земли, госпожа Беляночка? — продолжал восхищаться торговец. — Волосы у вас… необычные.

— С Земли, — подтвердила скромно. — Но теперь в столице живу.

— Двадцать процентов скидка! — твёрдо заявил торговец, бережно снимая с мольберта рисунок. — Повешу на самом видном месте! Такой портрет не стыдно людям показать.

Расстались мы с торговцем почти друзьями, разве что имя своё он мне так и не сказал. Даже кличку не назвал. Но это всё их муданжские заморочки, я не в претензии. Домой вернулась почти довольная, в подушку рыдать передумала, накормила и вывела погулять радостного Грея, поставила новенький мольберт на кухне и принялась за новый портрет. Только на миг задумалась, каким изобразить Архана — и сразу поняла — каким увидела его в первую встречу, в коридоре космолёта. Очень уж он поразил меня своей брутальной внешностью, до мельчайших деталей запомнила — и выражение благородного лица, и колоритную одежду.

Грей, кажется, требовал моего внимания время от времени, но в итоге уснул, привалившись к ноге. А я опять пропала для мира, переживая первые встречи с Арханом, когда межрасовые различия ещё не стояли между нами булыжниками преткновения.

В портрете Архана использовала не только уголь, но и чёрную тушь для подчёркивания тех или иных черт. Цветных линий использовать не стала, потом нарисую красками на холсте. А сейчас только чёрно-белый портрет, на котором Барс получился почти как живой — блеск глаз завораживал, и этот доброжелательный внимательный взгляд, и этот небольшой наклон головы, и зарождающаяся на губах улыбка.

— Нравится тебе, Грей? — спросила проснувшегося щенка, показывая ему готовый портрет, спустя несколько часов.

Щенок пару раз гавкнул и побежал проверять свои миски. Проголодался, бедолага, пока хозяйка маялась дурью. Да и самой уже захотелось перекусить. Убрав портрет в тубус, который предусмотрительно купила, отнесла его в комнату к своим вещам. Оставалось сготовить что-то вкусное и ждать Архана.

Глава 13

Подкрепилась приготовленной Арханом едой, остатками накормила Грея, а потом вспомнила, что хотела позвонить Лизе. Жена императора ответить не смогла, но написала сразу сообщение, что занята, но перезвонит, как только освободится. Я даже немного обрадовалась, а то толком не сформулировала, в чем именно очередная проблема.

Понимая, что уже вечер, темнеть за окном начинает, а Архана всё ещё нет, позвонила ему, чтобы хоть знать, когда ожидать. Но соединить нас не смогли, возможно там, где он гулял, сети не было. Затосковала немного в чужом доме, не зная, чего ожидать. На что так обиделся Архан, так и не могла понять, как ни пыталась. Ведь согласна быть невестой, о чём прямо сказала. Хотя, пожалуй, знаю — я не смогла ответить ему сразу, готова ли идти с ним к старейшинам.

Но старейшин я немного побаиваюсь, и сначала хотела узнать хоть что-то — как там все происходит, к чему готовиться, наверняка свои какие-то есть муданжские правила и заморочки. От Архана вряд ли что-то узнаю, для него это всё ясно-понятно. А если бы Лиза рассказала или Яна, я лучше бы себе всё представляла и не боялась. Вдруг окажется не всё так страшно, и я зря отказываюсь?!

Вышла во двор, ещё немного погулять с Греем. Но щенку темно, и он явно чего-то боится, жмётся к моим ногам, бегать не желает. Луна светит ярко, так что не очень понимаю его страхи — никого вокруг не вижу, даже за оградой наша улица пустынна.

— Привет! — сипит кто-то у ограды, и я понимаю, что не так и пустынно вокруг. Вглядываюсь в гостя — подросток какой-то лохматый. Может быть, сосед. — Хороший щенок.

Хороший щенок скулит испуганно и прячется за мои ноги.

— Привет, — отвечаю парню. — Он маленький ещё, всего три недели. А ты живёшь неподалёку?

Парнишка пожимает плечами, словно не совсем меня понял.

— Работаю, — отвечает старательно по-муданжски, словно не привык много разговаривать, или родной у него другой язык. — В полицейском участке. Стажёр. Красивые волосы! Необычно.

Волосы я распустила и понимающе улыбаюсь, здесь явно непривычны к блондинкам.

— Меня Ева зовут, — решаю как-то завязать знакомство, раз сам подошёл. Вот с Васильком-то быстро нашла общий язык. А этот вроде тоже ничего, хоть и лохматый. Руки положил на ограду, держится за неё непонятно, то ли убежать хочет, то ли перепрыгнуть к нам во двор.

— Ева! — пробует имя на вкус. — Красивое имя. Короткое.

А в ответ своё не назвал, ну да ладно, я не в претензии.

— Такой молодой и уже в полиции работаешь? — решила ещё немножко поспрашивать, раз не уходит, не разворачиваться же к нему спиной.

— А ты меня не боишься? — совершенно нелогично спрашивает парень.

— А почему нужно бояться? — осторожно задаю свой вопрос. Очень мало знаю я о нравах местной молодёжи. Может, бандит какой, пусть и малолетний. Раз есть полиция, то и преступники имеются. Но с другой стороны, передо мной стажёр из полиции, если не соврал, конечно.

— Женщины боятся, — пожимает худыми плечами парень. — Визжат и убегают. —Задумывается. — Не все. — Опять задумывается. — Но таких мало.

— А почему тебя боятся женщины? — подхожу чуть ближе к ограде, хотя Грей вцепляется зубками в мои штаны, не хочет пускать. Но мне стало интересно, вроде симпатичный мальчик, черты лица в лунном свете рассмотреть сложно, но ничего отталкивающего нет. Острый носик, треугольный подбородок, глаза большие круглые, любопытные.

— Хозяин Леса, — пожимает плечами парень. И добавляет для ясности, вероятно: — Я!

— О! — восклицаю заинтриговано — я же читала про хозяев леса. Да и Василёк как-то упоминал. И в статье Хоттон-Хон было про этих ребят. И закон Императора упоминал кто-то насчёт равноправия хозяев леса с людьми. — И в кота превращаешься?

— Могу, — кивает медленно Хозяин Леса. — Но твой щенок… ещё больше испугается. — Надо идти. Изучать. Маршрут.

Моргнула, а парнишки след простыл в одно мгновение. Был — и нету, чудеса! Подхватила дрожащего щенка и пошла в дом — успокаивать его и греться, на улице ночью прохладно, а в доме уютно и тепло.

Грей немного обиженно сопел, но вскоре пригрелся у меня на коленях, стал ласкаться, а потом и задремал. Я же устроилась в кресле с буком, хотела поискать что-то про Хозяев Леса, но всё не то попадалось. Отвлекла меня Лиза, позвонив, как и обещала.

— Ну привет! — поздоровалась деловито, но с улыбкой. — Только закончилась сложная операция. Извини, что сразу не смогла ответить. У тебя что-то важное?

— Привет, — я глубоко вздохнула. — Не такое и важное, может подождать.

— Выкладывай, ребёнок, — усмехается Лиза. — У меня как-раз есть немного времени. А потом небольшой выезд. Но несколько минут у нас есть.

— Я… мы… мы немного поссорились с Арханом, — неуверенно сообщаю я. И стыдно становится, что жалуюсь на него, получается. — Скорее даже не поссорились, а возникло недопонимание.

— Понимаю, — согласно и выжидательно кивает Лиза. — Ты где сейчас, и где твой мужчина?

— Мы в Сирии, — выдыхаю чуть свободней. — Приехали сюда ненадолго. Мне Архан сирийского щенка подарил, надо познакомится с тренером, чтобы научил меня обращаться с щенком. Мы здесь только первый день. Пошли, вот, гулять по городу с Арханом, но не вышло.

И я торопливо пересказываю разговор про невесту и старейшин.

— Чужая душа — потёмки, — вздыхает Лиза, когда я замолчала. — Но я могу предположить страхи Барса. Понимаешь, Ева, старейшины — это очень серьёзно для муданжцев. Они ведь могут и не одобрить ваш брак по своим каким-то причинам. И если не одобрят, то вам нельзя будет жить вместе, как сейчас. Ну-ну, не пугайся так. Старейшины — тоже люди, хоть и говорят с богами.

— Мы же любим друг друга, — с сомнением и опасением гляжу на Лизу. — А нельзя как-то без старейшин заключить брак?

Лиза почему-то смеётся и мотает головой по-муданжски — медленно поворачивает голову направо и налево.

— Нельзя, к сожалению, — вздыхает она насмешливо. — Только старейшины. Я в своё время даже шантажировать их хотела, чтобы они нас с Азаматом поженили. Но обошлось. Да брось, даже я заметила, как вы трепетно друг к другу относитесь. Да и Унгуц будет на совете, я уж ему шепну словечко.

— Унгуц? — повторяю потерянно. — Это не в помещении будет?

Лиза лукаво улыбается.

— Это так зовут самого уважаемого старейшину, — поясняет она. — Замечательный человек и очень мудрый. Тебе он понравится, может даже про имя своё расскажет. А Барса твоего, скорее всего, это и волнует: что ты недостаточно хочешь за него замуж, а старейшины это поймут и не одобрят. Любят эти пафосные мужики закладываться на самое плохое. Тебе предстоит убедить его, что очень-очень хочешь за него замуж. Если, конечно, тебя это не пугает.

— Хочу, — уверенно говорю я, понимая это отчётливо. — Очень хочу за него замуж, если уж это для него так важно. И, пожалуй, готова рискнуть и навестить старейшин с Арханом. Просто как-то это всё быстро происходит, не ожидала такой прыти, ведь знакомы всего-ничего.

— Ева, — проникновенно смотрит на меня Лиза. — Я должна предупредить, что здесь замужество — это навсегда. Разводов практически не бывает. А ты ещё очень молода и можешь думать, что всё обратимо.

Расплываюсь в широкой улыбке. Архан ведь тоже знает, что это навсегда. А я безумно отстала от современных реалий, и сама мечтала встретить своего человека, и быть с ним навсегда. И знала, будучи на Земле, найти такого — удача одна на миллион. И отпускала свои хотелки — мечты должны оставаться мечтами.

И вдруг встреча, и мой Архан — он необыкновенный, на Земле, наверное, такого никогда бы не встретила. И не потому я его полюбила, что такой красивый, умный, богатый и сильный, а потому, что внимательный и заботливый, и чутко прислушивается к моим желаниям, умеет утешать, сопереживать. Он меня видит, не просто рядом, а ещё и настроен на меня, я важна для него. И он мне также важен — рядом с ним оживаю и мир вокруг играет всеми красками.

А ещё Архан — настолько мой человек, что немножко страшно, потому что, когда он рядом, я словно без всей своей брони, с обнажённой душой, а так доверять я никому кроме мамы раньше не могла.

— Поговори с ним, — улыбается Лиза. Мне кажется, она всё про меня поняла. — Расскажи ему о своих чувствах. От всей души желаю счастья вам обоим! И не тяни со старейшинами, раз всё уже для себя решила.

— Решила, конечно, — вздыхаю грустно. — Но мне страшно от неизвестности — как проходит этот обряд? Что нам нужно там делать или не делать? Это же не просто, как на Земле, зашли — и вас расписали? Что за обряд?

— Ах вот, что за беда! — улыбается Лиза. — Прости, я уже и забыла за давностью лет, какие меня вопросы беспокоили. Но тогда было немного другое время, всё чуть сложнее. С тех пор успели выгнать с планеты джингошей, Муданг обзавёлся императором, старейшины немного расслабились и давно уже не так лютуют. Ну не бледней. В двух словах тебе расскажу.

— Спасибо! — радуюсь я.

— Зайдёте вы в предбанник, вас пригласят пройти в зал, — серьёзно рассказывает Лиза. — Там нужно будет сидеть на коленях, слушать старейшин. Зададут вам несколько простых вопросов — это не экзамен, достаточно ответить честно, как можешь. После чего вам предложат выбрать три вещи, которые вас описывают. Бормол — в сети о них есть несколько статей и множество картинок. Поищи обязательно. Ну а потом объявят — женим вас, и всё. Что-то такое. Могут попросить выйти, что без вас — вас же обсудить. Но потом пригласят и скажут решение. Кстати, раз пошла такая пьянка, пришлю тебе лучше сообщение про несколько важных вещей на обряде — заучи наизусть, а сообщение удали. Вдруг, эта информация закрытая, как многое на этой планете.

Мы ещё немного пообщались про моё здоровье, про то, что скоро меня пригласят на Дол, и я попрощалась с женой Императора. Потом только спохватилась, что не спросила её про Хозяев Леса, но махнула рукой, не всё же сразу. И Лиза явно устала после своей операции, без её помощи могу разобраться с такими пустяками.

Ощущала я себя почти счастливой. Вот же как просто всё с советом, а я страдала. Теперь почти все мои страхи ушли, и я уже жалела, что сразу не сказала Архану, как я на всё согласна.

Сообщение от Лизы пришло чуть позже. Я жадно впилась в эти строки, решив не пренебрегать ни одним советом.

«Первое: старейшины — очень старые люди, они самолюбивы и капризны, порой, хуже детей. Им поклоняются, их боготворят и потакают многим капризам. Но со старейшинами разговаривают боги — а это ещё то испытание, так что можно простить все их закидоны. Не пытайтесь их вразумить. Тут один вариант — быть скромной и смиренной.

Второе — одежда! Нельзя показывать старейшинам голые ступни! Вам придётся снять обувь, пройти босиком к старейшинам и сидеть на коленях на твёрдом ледяном полу. Подушку под колени никто не даст, вам бы шубку приобрести с мехом ниже колен.

Третье: язык. С Муданжским у вас проблем нет, это хорошо. Вас могут спросить значение вашего имени — поройтесь в буке или в земной сити. Про имя хоть что-то найдётся. Другие вопросы тоже могут быть, просто отвечайте искренне.

Четвёртое: бормол — это такие маленькие фигурки, вырезанные из дерева или кости. Вам предложат выбрать три из них, которые вас описывают. Подумайте о трёх вещах, которыми можно описать ваш характер или жизненные приоритеты. Выбор фигурок будет большой и непонятный, но что-то найти можно. Или не думайте вовсе — берите первое, что приглянется — всё равно истинное значение вы даже близко не узнаете.

И последнее. Бояться — это нормально в муданжских реалиях. У них и Боги такие, чем страшнее просителю, тем охотнее Боги помогают, особенно старые. Но про богов мы лучше как-нибудь отдельно поговорим, не забивайте пока себе голову. Так что бойтесь, на здоровье, если по-другому не получится. Вас, как минимум, пожалеют.

Не факт, что мой опыт и советы вам помогут, но это лучше, чем ничего»

Невольно рассмеялась, дочитав. Про Богов я немного читала на Лизиных форумах, и уже как-то свыклась, что эти персонажи реальны, даже с людьми контачат, вроде ещё одной расы с особыми способностями. Так что сейчас даже всё поняла.

Лиза права, мне точно будет страшно. Но хотя бы прояснились детали — никаких тебе испытаний на прочность, в огонь прыгать не заставят, и чего я тогда трясусь? Настоящий подарок сделала мне жена Императора.

Прочитала все советы несколько раз, выучила почти дословно. Нашла заранее чёрные тёплые носки, отложила их в сумку. А вот с шубкой надо что-то решить — на дворе жара, но это в Сирии, а в столице попрохладней. На рынок, что ли сходить?

Почитала в буке про своё имя — первая женщина на Земле, созданная из ребра Адама? Сомнительно, что старейшины это проглотят. Ещё нашла, что имя Ева берёт своё начало из древнего Израиля. Произошло от имени Hava и растолковывается как «жить», «дышать», «приносящая жизнь». Ну хоть что-то.

Труднее было с бормол — картинок в сети нашла великое множество, а что меня описывает — представляла с трудом. Допустим, знаю языки — какая фигурка такое отразит? Книга, типа словаря? Запрос выдал стихи и молитвенники. Ни то, ни другое мне как-то не подходило.

А что ещё мне важно? У меня два хобби — рисование и шитьё. Для шитья понятно — любая одежда, нитки, иголки. А рисование? Кисти? Краски? Мольберт? Ну хоть какие-то варианты. Мольберт вроде видела среди фигурок из сети. Ну и что-то надо про совместную дорогу, что по жизни мы с Арханом собираемся идти вместе. Есть ли фигурка дороги? Посох? А может быть унгуц или машина? Или звездолёт? Поищем.

Определившись кое-как с бормол и наметив купить себе длинную шубу, несколько успокоилась и сообщение Лизы удалила из телефона. Вдруг ведь гаджеты проверят перед советом или вовсе отберут, что не исключала.

Архан явился после полуночи, я встрепенулась на кресле, разлепляя глаза, улыбнулась, увидев, как он снимает свой диль и смотрит на меня серьёзно и с некоторым беспокойством.

— Не хотел будить, — бормочет он, приближаясь ко мне. Наклоняясь, целует меня в лоб мягкими прохладными губами. Забирает с моих коленей спящего щенка и относит в корзину. Мелкий только сопит, но не просыпается. — Почему ты не пошла спать в комнату?

— Тебя ждала, — невольно зеваю — что-то хорошее снилось. — Как прогулка?

Архан возвращается ко мне и легко поднимает на руки. Таскает, как питомца, но возражать не хочется, обнимаю за шею, прижимаюсь щекой к его плечу. У нас опять всё хорошо? Кто бы подсказал?!

— Ты уже не сердишься на меня? — тихо спрашивает он, когда поднялся по лестнице и уже несёт меня в комнату.

— Самую малость, — признаюсь я лениво. — Мне хотелось погулять с тобой. Но не волнуйся, у меня нашлись интересные дела и знакомства, так что я уже успокоилась и мне просто жаль, что упустили день.

— Знакомства? — замирает он на месте, забыв, вероятно, куда шёл. Требовательно заглядывает в глаза. — Боги, Ева! Я думал, ты пошла домой.

Он быстро преодолевает пару метров до комнаты, вносит меня внутрь и кладёт на кровать поверх покрывала. По нервозности своего мужчины, понимаю, что он расстроился.

— Всего два знакомства, — собираюсь его успокоить. — Старик-торговец из лавки, где продаются материалы для художников. И парнишка, Хозяин Леса, стажер из полицейского участка. Мы просто пообщались.

Архан опять замирает, перестав расстёгивать рубашку. Глаза округляются. Понимаю, что мои признания его не порадовали.

— А знающего ты не встретила случайно? — овладев собой, спрашивает нейтральным тоном. И начинает раздеваться очень быстро.

— Знающего про что? — уточняю для порядка. — Нет, Архан, больше ни с кем не знакомилась.

— Прости, я уже понял, что было огромной ошибкой — оставить тебя одну в незнакомом городе на целый день, — вздыхает он. — Знающие — это колдуны, всё, что тебе надо знать. Просто поверь, нельзя подходить к ним близко, а тем более нельзя — знакомиться и разговаривать. Целее будешь! Отличить легко — знающие носят бороду без усов или усы без бороды. Обещай никогда не знакомиться с ними!

Обещаю — колдуны меня и на Земле пугали, всякие, там, экстрасенсы и цыгане, так что этот запрет на знакомства мне понятен.

Позволяю Архану раздевать теперь уже меня, бережно так, осторожно, словно ждёт, что я его остановлю — и ведь явно остановится. Но я только помогаю ему несколько лениво — спать всё ещё хочется, и желательно у него под боком.

Архан снова поднимает меня на руки, на нас уже ни клочка одежды, прижимает к себе очень крепко, сдергивает покрывало и одеяло, кладёт меня на прохладные простыни и ложится сверху, совсем немного придавливая своим весом. Смотрит, приподнявшись на локтях, задумчиво и серьёзно.

— Пойдём к старейшинам, Ева, — просит Архан. — Пожалуйста. Не могу больше ждать. Ты ведь совсем не приспособлена к жизни на Муданге. А когда поженимся, я лучше смогу тебя защитить — от всего.

Моргаю растерянно — такая себе причина бежать под венец! И не поспоришь ведь, хотя я стараюсь приспособиться изо всех своих скромных сил, но с защитником Арханом мне всяко будет лучше. Но я-то размечталась, что мне сейчас, если не в любви признаются, то в чём-то аналогичном на муданжский манер. А тут — защита. Или это и есть что-то такое? Защищает, потому что любит?

— Я так люблю тебя, Барс, — признаюсь ему по-испански, потому что на всеобщем это тоже не то, а русский он мог знать хоть немного. И тут же сообщаю по-муданжски: — Я согласна стать твоей женой! Когда вернёмся в столицу, сразу и сходим к твоим старейшинам.

Не зря же я над бормол страдала. И собираюсь купить шубку, чтобы сидеть на коленях перед старейшинами!

У Барса опять округляются глаза, словно не ожидал от меня такой покладистости. Или его смутили слова на незнакомом языке? Он закрывает глаза на несколько мгновений, беззвучно шевеля губами, но я, к своему стыду, по губам читать не умею. Не успеваю проникнуться этой бедой, как Барс принимается меня целовать, да так нежно и торопливо, словно благодарит за согласие.

После он благодарит меня всем своим телом, и я таю от его нежности и мужской силы. Пытаюсь впитать в себя его настрой, беспорядочно отвечаю на ласки, становлюсь с ним единым целым, мне тоже хочется благодарить вселенную, что встретились с ним, а Архана — что не прошёл мимо. Дрожим и вместе тяжело дышим, переживая яркое и почти невыносимое блаженство.

Барс тут же сползает с меня, притягивает под бочок, расслабленно целует в висок.

— Я почти никуда не ходил, — тихо признаётся он. — Только на холм поднялся — за лесопарком на другом конце города. Там очень красивый вид на долину и реку. Мне было очень стыдно, что отправил тебя домой, и что ты расстроилась наверняка.

— И что ты там делал? — спросила осторожно, не желая, чтобы он предавался сейчас унынию. — На том холме?

— О тебе думал, — чуть улыбается он. — А ещё про то, как круто повернулась моя жизнь. Но больше о тебе…

Это так мило и невыразимо приятно, это его признание, сказанное так проникновенно, немного удивлённо и искренне, что ли. Что вполне заменяет признание в любви.

— Что ты мне сказала на чужом языке? — встрепенулся Архан уже более бодрым тоном.

— Перевода на муданжский я не знаю, — отвечаю лукаво. — Боюсь, его вовсе нет.

— А на всеобщем? — впивается в меня заинтересованным взглядом. — А на русском?

Обалдело хлопаю глазами.

— Ты знаешь русский язык? — говорю на своём родном.

— Поверхностно, — отвечает мне тоже по-русски. — Не так хорошо, как хотелось бы.

— Я люблю тебя! — осторожно проверяю глубину его познаний.

Неожиданно он весело смеётся, радостно так, словно над хорошей шуткой. Теряюсь окончательно. Не столько обидно, как непонятно, почему его веселит моё признание.

Пытаюсь отползти, но меня притягивают к себе бережно и в тоже время властно.

— Перевода на муданжский действительно нет, — сообщает он мне на ушко, уже не веселясь, а так искушающе, словно соблазняет на новый раунд постельных игр. — Я просто вспомнил слова Императора. Собрались мы как-то в таверне пообщаться и выпить хримги после тяжёлого дня. Азамат и говорит: мол, когда тебе землянка скажет эти три слова по-русски — немедленно хватай её и веди к старейшинам. Чего, мол, ещё гадать, когда всё понятно, если ты не дурак.

— И кому он это говорил? — усмехаюсь я, уворачиваясь от его поцелуев — хочется дослушать.

— Одному парню, который очень хотел жениться на Землянке и как раз собирался отчалить на своём звездолёте, — бормочет Архан, целуя в шею и потихоньку перемещаясь на меня снова. — Он всех уже достал своими мечтами, этот парень, а тут пристал к самому императору. Не поверишь, мы все сначала сидели, переваривая, а потом дружно выхватили наладонники — искать перевод этой загадочной русской магической фразы. Только Азамат так хитро улыбался, словно был уверен — не найдём.

— Нашёл? — усмехаюсь, в восторге от его рассказа.

— Тогда нет, — признался Архан с досадой. — Думал, шутка такая. Потом, уже дома искал тщательно, почитал какого-то психолога, поглядел видюшки всякие по теме, впечатлился, но не очень понял. Вроде, ничего особенного и с сексом связано, но…

Стукнула его кулачком по плечу, но этому Непобедимому Исполину всё нипочём — вряд ли почувствовал.

— Ну, чего ты дерёшься? — Архан смешливо укусил меня за мочку уха, опровергая мои мысли — очень понятливый у меня жених. — Понял я уже, понял, что дурак, и что мне незаслуженно досталась самая прекрасная землянка. И твоя магическая фраза явно не про секс.

Разомлела, конечно, от этих слов, сразу позволила соблазнять меня дальше. А кто бы устоял?

Утром я проснулась первая, попыталась выпутаться из рук и ног своего мужчины, и он сразу зашевелился, потёрся носом о мой затылок, сжал талию, не давая сдвинуться с места.

— Куда в такую рань? — спрашивает сонно.

— Отпусти, — перестала вырываться и меня сразу освободили. — Если умный, сам догадаешься — куда.

— А, ну беги! — усмехнулся он, приподнимаясь на локте и беззастенчиво рассматривая, как я поспешно натягиваю футболку. — Только сразу возвращайся. Ещё час можно спать или заняться в постели чем-то поинтересней.

— Все муданжцы такие ненасытные? — спросила притворно сурово и поспешно сбежала.

Как оказалось, шутить так не стоило. Вернувшись после быстрого принятия душа, с удивлением увидела, что Архан уже встал, надевает халат. Лицо несколько мрачное. С трудом сдержала возглас — ну что еще не так? Ведь настроилась уже на порцию утренних ласк!

— Архан, милый, а ты куда? — прижалась к нему со спины, обнимая за талию.

— Ева, — он осторожно попытался разжать мои пальцы, но не тут-то было — сцепила их на совесть. Силы-то ему хватит, легко может меня скрутить или отшвырнуть, но ко мне почему-то не применяет своей силищи. — Я рядом с тобой действительно немного расслабился.

Это Архан так тонко намекает, что секса мне теперь ждать по большим праздникам? Ну что за мужчина?!

— И хорошо, что расслабился, — бурчу в его спину. — Мне бы хотелось, чтобы мой муж почаще занимался со мной сексом и не заморачивался.

— Но ты сказала…

— Это был комплимент вообще-то! — перебиваю мгновенно. — Извини, что неудачный. Не хочу показаться тебе озабоченной малолеткой или кем-то в этом роде. И признаваться, что хочу твоих ласк почаще — мне стыдно. Но признаюсь — хочу.

— Тебе надо поговорить с духовником, — неожиданно заявляет моё муданжское чудо, но в голосе уже нет упаднических ноток. Он всё-таки легко расцепляет мои руки и разворачивается ко мне, втягивая в объятия. — Я тоже признаюсь, Ева: — хочу тебя очень часто, и мне тоже немного стыдно, что пользуюсь твоей покладистостью в этом вопросе. И нет, на Муданге не свойственно заниматься с жёнами сексом так часто — и разориться можно, и вообще…

Судя по лукавой улыбке, он так шутит? Или… О, Боги! Вспоминаю слова Лизы, что они платят жёнам за секс — или это я так извращённо поняла, или подводные камни в браке с муданжцем — очень крупные и непреодолимые.

— Иди в душ, — вздыхаю маетно, немного отстраняясь. — Или куда ты там шёл? Я приготовлю чай и мы поговорим.

Давно пора поговорить, вообще-то, если через неделю мы поженимся. Хотя бы что-то успеем обсудить.

Архан, мне кажется, несколько напрягается от моих слов. Но послушно уходит в ванную, ни слова не возразив.

Не теряя времени, впрыгиваю в свою брючную удобную одежду — к инструктору по воспитанию собак ведь поедем — бегу вниз на кухню, чтобы сообразить что-то на завтрак. Это я могу обойтись утром чашкой чая, а у моего жениха аппетит всегда знатный.

Мои планы нарушает Грей, который уже проснулся и вьётся у моих ног. Ставлю чайник на плиту, кормлю питомца готовой порцией собачьего корма — и таким запаслись в дорогу, и вывожу его ненадолго на травку. Грей делает свои дела, а потом бегает кругами вокруг меня совершенно счастливый, и я позволяю ему погулять чуть подольше.

Вернувшись, застаю Архана уже на кухне, возится у плиты, что-то варганит на завтрак. Чай мне уже налил в крупную пиалу. Улыбается мне несколько натянуто, ставит на стол обжаренные кусочки мяса целой горкой — и когда успел — и кладет на тарелку несколько поджаристых тостов.

Пробую кусочек мяса из вежливости — такой нежный и вкусный оказался, а ещё остренький в меру, прямо как я люблю. Жую и удивлённо гляжу на жениха. Уже поняла, что для муданжцев милее чуть не сырое мясо, которое и прожевать-то сложно.

— Это готовое удалось вчера купить в одной таверне, — отвечает мой понятливый мужчина на немой вопрос. — Я только разогрел. Подумал, что тебе должно понравиться.

— Очень нравится! — заверила я со смешком, хищно похищая ещё несколько кусочков на свою тарелку.

— Это здорово! — радуется Архан несколько уныло, смотрит настороженно. — О чём ты хочешь поговорить?

Ах вот, что его напрягает! Гляжу сквозь ресницы — такой бесстрашный мужчина, а разговора боится.

— Кушай, — прошу невозмутимо, выбирая себе кусочек поаппетитней. — За чаем поговорим.

Архан сверлит меня настойчивым взглядом, меланхолично проглатывая кусочки мяса. Даже почти не жуёт. Тосты мы дружно игнорируем, хотя они из белого хлеба, которого на Муданге я ещё не встречала. Беру всё же один, похрустываю с блаженством — даже без масла и варенья — это пир для меня. Тоже в таверне купил? А ведь у меня по утрам обычно вообще нет аппетита. Мы с Барсом словно местами поменялись, он больше вид создаёт, чем ест. Половина мясных кусочков в тарелке ещё осталась, а он уже принялся пить гармарру.

Скармливаю несколько кусочков Грею, который крутится возле нас, словно его вообще не кормили.

Наконец подвигаю к себе чай, и Архан сразу чуть выпрямляется, блестя своим жгучим взглядом. Глотаю себе неспешно чуть остывший чаёк, рассматриваю настороженного жениха. И жалко его нервы трепать, и поговорить нам необходимо.

— Ну вот что, милый, — заявляю спокойно и деловито. У Барса исчезает даже принуждённая улыбка, словно ещё больше насторожился. — У нас явно возникло несколько непонятных моментов, которые стоит обсудить вслух, чтобы лучше понять друг друга.

— Вот поэтому, — подхватывает Архан несколько робко, — можно и нужно сначала пообщаться с духовником.

— Позже! — отрезаю я, а его лицо чуть вытягивается — спорить больше не рвётся. — Где я тут духовника найду? Вот в столице наведу справки и наведаюсь, если тебе так важно.

Кивает молча, даже про гармарру забыл.

— Итак, — я тоже ощущаю себя не очень — нашлась тут умная особа, специалист по разговорам с иностранцами. Мучаю любимого, вместо того, чтобы хвалить, любить и лелеять. — Секс мы уже обсудили, верно?

— Верно, — осторожно соглашается Архан.

— Тебе ведь нравится со мной спать до утра в одной кровати? — задаю следующий вопрос.

Мысленно пищу от ужаса, проговаривая всё это — к таким разговорам жизнь меня не готовила, но я верю Лизе, что нам с моим муданжцем необходимо обсуждать скользкие моменты. Смотрю вопросительно на Архана, он вздрагивает и отмирает, а до этого вообще, как будто не дышал.

— Конечно, нравится, — облизывает он губы быстрым движением языка. Внутри меня отзывается либидо — хочу уже его поцелуев и всего остального. Архан делает маленький глоток гармарры, сглатывает и продолжает: — Мне это странно, конечно, но я уже понял, что ты хочешь для нас одну общую спальню и одну общую кровать. Верно?

— Да! — радостно восклицаю я. — Так ты с этим согласен?

— Мне тоже понравилось просыпаться вместе с тобой, — медленно произносит он. — И думаю, я смогу к этому привыкнуть. Так что, да, Ева, я согласен спать вместе с тобой в одной комнате и в одной постели.

Мне хочется вскочить и потанцевать. Разговоры — это круто! Но это всего один маленький вопрос, а их ещё много.

— Давай тогда обсудим ещё обряд в доме Старейшин? — предлагаю с улыбкой. — Ты же понимаешь, что я совершенно не представляю, как там всё будет. Можешь мне рассказать?

— Нормально всё будет! — тут же оживляется Архан. — Зайдём внутрь, нас поженят и наденут Хом — это такое платиновое украшение для мужа и жены.

— О! — стараюсь скрыть разочарование. Хорошо, что Лиза уже всё рассказала. Вон как у Архана всё просто. Но пока промолчу. — Здорово! Давай теперь ты? Какие вопросы хотел бы ты обсудить? Что тебе непонятно?

— Только уточнить хочу, — он явно подбирает слова, а я только гляжу во все глаза на его мучения. — Тебе, я заметил, очень нравится секс.

— Мне нравится секс именно с тобой! — тут же вношу уточнение. — А что, женщинам Муданга секс не нравится?

— Женщины на Муданге относятся к нему иначе, — поясняет он со вздохом. — Для них это, скорее, неприятная обязанность. Но есть женщины, охочие до секса — не совсем порядочные. Мне бы не хотелось, чтобы о тебе так болтали.

— А порядочные, видимо, фригидны все, как одна, — фыркаю недовольно. — Или они просто скрывают, что им тоже нравится, потому что это неприлично?

Вот второе мне кажется куда ближе к истине.

— Я никогда не был женат, — ворчит Архан недовольно. — А сестре такие вопросы не задашь. Прилично или нет, но обычно надо очень постараться, чтобы муданжская жена согласилась на секс. Иногда — это подарки, иногда — какие-то услуги.

Зря я набрала в рот чай, слушая его ответ, выплюнула всё на стол от изумления.

Архан даже не поморщился, и не стал вытирать капли с лица — вообще, похоже, внимания не обратил.

— Лошадь, — пришла я в себя. — Машина, мешок золота, щенок и унгуц — плата за секс?

— Ева, — Архан глубоко вздохнул и поспешно выпалил: — Это просто подарки! Тебе разве не нравятся?

— Нравятся! — заверила, прищуриваясь. — Что мне тебе подарить, чтобы гарантированно заманить тебя в постель? Так, на будущее хочу узнать.

Мой Барс нерешительно улыбнулся, словно надеялся, что я пошутила.

— Ну что ты, Ева, — ответил он несколько возмущённо. — Тебе не надо ничего дарить. Это мужская обязанность.

Разговор — и без того нелепый и стыдный — уходил куда-то не туда. Меня даже отчаяние охватило от мысли, что всё напрасно.

Видимо, Архан что-то прочитал на моём лице, потому что даже руки вскинул, словно сдаваясь.

— Ева, лапочка, подожди, — с жаром произнёс он. — Я, кажется, понимаю, что ты хочешь. Мне всё это дико… — он осёкся и посмотрел виновато. — Нет-нет, нормально, прости. Ты землянка, у вас другая мораль и…, да многое. И ваши женщины относятся к близости по-другому. Хоттон-Хон тоже как-то устрицей считали, ещё до войны, слышал сплетни от одной женщины краем уха. И даже Ирнчин живёт со своей женой в одном доме, и если странники не врут, в одной спальне. И я восхищаюсь, что тебе тоже нравится со мной, как мне с тобой. И я обещаю, что буду иметь ввиду твою позицию и желания.

Он выдохнул и уставился с надеждой.

— Не поняла две вещи, — я уже несколько успокоилась от его явной попытки понять меня и пойти мне навстречу, потому поглядела с любопытством. — Кто такие устрицы и странники?

Архан закашлялся.

— Это не то слово, которое стоит обсуждать с женщиной, — признался досадливо. — Но весь этот разговор… Боюсь, я несколько не в себе.

— По контексту, — усмехнулась я. — Устрицы — вроде продажных женщин или тех, кому не нужны подарки за секс?

Архан поморщился.

— Деньги им нужны, а не подарки, — вздохнул терпеливо. — Но можно и драгоценности. Ева, это действительно не стоит обсуждения между… нами.

— Я считаю, что, раз мы собрались пожениться, — твёрдо решила озвучить свою позицию. — То любая тема, непонятная мне или тебе, может и должна обсуждаться между нами. Или нет никакого смысла идти к старейшинам.

Что на это ответил Архан? А ничего! Придвинул к себе слегка оплеванное мной мясо и очень быстро уничтожил всё, что оставалось в тарелке. После чего съел в один присест оставшиеся тосты и выпил одним махом гармарру.

Встала, гася в себе желание его обнять и успокоить, да ещё взять свои слова обратно. Налила из кувшина ещё гармарры в его пиалу. Архан поглядел настороженно, но послушно выпил новую порцию и поглядел на меня затравленно.

— Я могу тебе посоветовать хорошего духовника в столице! Самого лучшего — спрошу у Алтонгирела.

— Я тебя сейчас стукну этим кувшином, — указала я глазами на утварь, которую ещё держала в руках. — Еще одно слово про духовника…

Кувшин у меня ловко отобрали, а потом я неведомым образом оказалась на коленях жениха и крепко прижатой к его груди.

— Согласен всё обсуждать, — выдохнул Архан мне на ушко. — Пожалуйста, Ева, я любое твоё желание готов исполнить. Что ты хочешь? Хочешь на Гарнетт слетаем на звездолёте? Потом, после…

Обняла этого невероятного мужчину за шею. И тоже на ушко, пока есть силы ещё на этот кошмар, прошептала:

— Я хочу, чтобы ты был рядом почаще, я хочу с тобой разговаривать просто так, обо всём, и чтобы мы оба озвучивали, что непонятно и принимали общие решения, не напрягаясь, как сегодня, а как близкие люди. Можно и на Гарнетт слетать, но только, если ты тоже этого хочешь, понимаешь? Это правильно и нормально для меня.

— А к старейшинам пойдём? — он принялся осторожно покрывать поцелуями мою шею и ключицы.

— Я же обещала, — хихикнула от щекотных ощущения. — Сразу, как вернёмся в столицу.

Архан стиснул меня так сильно, что невольно пискнула, но он сразу расслабил объятия и смачно поцеловал меня в губы.

— Ты очень странная иногда, — проговорил он ворчливо. — Но твои дикие представления о правильном и нормальном мне даже нравятся. Я постараюсь, обещаю, с тобой разговаривать. О чём захочешь. Но с ду…

Ага, поняла, что проглотил слово «духовник».

— Хорошо, — погладила его по щеке. — А я обещаю поговорить с духовником, которого ты мне найдёшь. Но это после старейшин, ладно?

Архан просиял и нахально лишил меня всякого соображения, занявшись непотребством прямо в кухне на столе. Что-то недовольно тявкал Грей, но мне реально стало ни до чего — сдалась сразу и получила море удовольствия и массу новых ощущений.

Потом был совместный душ и поспешное одевание — мы уже немного опаздывали на встречу с инструктором. Но я радовалась, что Архан пришёл в себя, снова мне улыбался расслабленно и выглядел довольным. А ведь мы обсудили всего одну тему с половинкой, но я поняла, что не смогу продолжить разговаривать с ним о важных вещах сегодня. Кто бы знал, что это так изматывает!

— Ты присмотрись, — посоветовал Архан уже в унгуце. Я держала Грея на коленях, ласково его гладила, надеясь, что он не получил моральную травму от нашего безумства на кухне, и любовалась местностью внизу. — Может тебе в Сирии большой красивый дом построить? Тут есть очень красивые места.

Мой вопрос — зачем мне тут ещё и дом, проглотила, затаившись. Никаких больше вопросов о непонятном сегодня. Просто помотала головой — почти как Лиза — медленно, из стороны в сторону.

— Хорошо, — тоже пошёл на компромисс мой Барс. — Можно купить небольшой дом у местных — для визитов к инструктору. В один день такой перелёт — слишком тяжело для тебя. Да и для любого мужчины, — тут же добавил он. — Лучше сразу лететь на два-три дня.

— А это не слишком? — удивилась его настойчивости. — Не нужен мне здесь дом. Зачем? Можно ведь комнату какую-нибудь снять на эти два-три дня.

— Ну, Ева, — вздохнул он, поглядев с умилением. — Меня тут немного знают, и про то, чья ты жена, тоже станет быстро известно. Какая комната? Что ты! Только дом и лучше, всё же, не слишком маленький.

Мучительно вспоминаю советы Хоттон-Хон и ту статью, что только для землянок, решивших осчастливить местного красавца. Если мы будем ездить вместе к инструктору — а я очень на это надеялась, то почему бы не иметь своего дома, где можно расслабиться и немного пожить. Пора привыкнуть, что мне достался весьма обеспеченный жених, у которого чуть не в сарае собственный звездолёт имеется.

— Ну хорошо, — поглядела на него искоса. — Купи готовый дом, раз считаешь это необходимым.

Архан добродушно одарил меня ещё одним ласковым взглядом.

— Я как раз присмотрел пару вариантов на вчерашней прогулке, — заявил он невозмутимо. — Можем сразу посмотреть после встречи с инструктором.

Отметила себе, что вчера он, всё же, не только на холме сидел и тосковал. Ну и ладно, мне даже полегчало. Хоть что-то хорошее было, кроме мрачных мыслей, на его одиноком демарше. Да за его хорошее настроение я бы и на оба дома согласилась, не глядя. Но лучше уж промолчу, от него станется тут же исполнить моё желание и взбудоражить этим всех сплетников Сирия.

К большому комплексу из низких домиков и обширной площадки, обнесённой высокой оградой, мы подлетели уже минут через пятнадцать. Удобное место для транспорта нашлась совсем близко к главным воротам. Не успели приземлиться, как к нам уже спешила крепкая высокая девица в чёрных кожаных штанах и белой рубашке с закатанными рукавами. Поверх рубашки ещё что-то вроде разгрузки с кучей карманов. Черные волосы убраны в несколько хитро-переплетённых кос. Взгляд прямой и бестрепетный, улыбка сдержанно-приветливая. Мне она как-то сразу понравилась, едва насмешливо нас приветствовала.

— Ну, здравствуйте, Барс, — она оглядела его одобрительно, а потом очень придирчиво рассматривала меня. — Какая интересная у вас невеста! Такая хорошенькая и славная. Уверены, что Беляночке будет по силам содержать собаку-телохранителя?

Некоторые муданжские слова из её приветственной речи я не очень поняла из-за лёгкого акцента, но в целом смысл разобрала. И пусть сомневались в моей профпригодности — я и сама бы не доверила такой пигалице-себе опасного пса — но её деловой подход мне импонировал. И моё прозвище откуда-то она уже знала. Архан, конечно, покосился на меня при слове «невеста», но я, наученная горьким опытом, просто бессмысленно улыбалась, удерживая на руках пока ещё беспечного Грея. Да пусть хоть всему Сирию рассказал, что уж, если это правда и ему это важно. Потерплю.

Девица поглядела мне в лицо с прищуром.

— Вы ведь понимаете муданжский? — спросила спокойно. — А Барс мне про вас мало рассказал. Просто мой парень — художник, и мы вчера заходили в лавку Старого Лиса. Вы удивительно талантливы, так не только мой парень считает, мне самой очень понравился тот портрет.

Теперь Архан смотрел на меня с недоумением и умильным удивлением. А бестрепетная девушка тут же меня сдала.

— А вы еще не видели? — со смешком спросила она Барса. — Зайдите, полюбуйтесь. Там уже половина Сирия побывало — полюбоваться на портрет Лиса. И подпись на портрете очень забавная. Все мои друзья хотят увидеть теперь невесту Барса. Но я не призналась о вашем визите в мой питомник, только мой парень чуть позже объявится. Я его познакомлю с вами, только если вы не будете возражать.

Мы с Арханом переглянулись, и я одними губами ему ответила: «Потом». Барс как-то хищно кивнул согласно — ведь будет пытать, к бабке не ходи.

Сначала нам показали питомник, я увидела несколько десятков родичей Грея, от совсем мелких до вполне взрослых особей, которые меня сильно впечатлили. Не лошади, конечно, но здоровенные псы, опасные даже на вид. Перед Стрелкой — прозвище девицы назвал сам Архан в какой-то момент — псы вели себя смирно, как овечки, но их мощь и сдерживаемую агрессию я ощущала на подсознательном уровне.

Стрелка сама осмотрела Грея в небольшом светлом помещении, поцокала удовлетворительно, почесала за ушами после всех тяганий мелкого так и сяк. И выдала заключение:

— Отличный экземпляр, хоть на выставку! Если правильно воспитывать, будет не хуже, чем телохранители у Аэды Хитроглазого.

К моему некоторому разочарованию, в первый день меня ничему толком не научили — ни командам, ни способам воспитания. Стрелка лишь прочла обширную лекцию — чем кормить, как кормить, чего делать нельзя, и что делать нельзя никогда. Например, позволять ласкать Грея чужим людям, даже близким друзьям и родственникам.

— Разве что мужу можно доверить и своим детям, — покосилась она на Барса.

Архан только ухмыльнулся на это, он как будто знал заранее все эти прописные истины для сирийских собак. А мне вручили пухлую брошюру, где все эти правила были записаны в одной части, а в другой имелись пустые листы для дневника. Мне предстояло вести наблюдения за Греем дома, описывать его вес, рост, характер питания, повадки и прочее — день за днём. Похоже, свободного времени на глупости, хобби и даже работу у меня будет совсем мало. Хотя я уже догадывалась, что жене Барса работать в общепринятом смысле не пристало. Но это мы ещё обговорим позже, не всё сразу.

Голова моя пухла от информации, когда Стрелка вдруг оживилась, перестав быть строгой и целеустремлённой.

— Для первого занятия достаточно, — заявила она, оглянувшись на спешащего к нам высокого стройного муданжца. — А вот и мой парень.

Парень приблизился, оказавшись улыбчивым и хитроглазым симпатягой — уж не знаю, как выглядел Аэда, последний император Муданга до завоевания джингошами, но этому муданжцу такая характеристика очень подходила.

— Здравствуй, Хитрец, — ласково улыбнулась ему Стрелка, а я с трудом удержала смешок — так удачно кличку подобрали, что даже неловко. — Знакомься, господин Барс и его невеста Беляночка.

Мужчины по всем правилам отвесили друг другу поклоны, а я воздержалась, когда Стрелка мне чуть мотнула головой — мол, не нужно.

— Здравствуйте, господин Барс, здравствуйте, Беляночка! Я восхищён и очарован… вашим талантом! — последнее Хитрец невозмутимо добавил, когда нахмурился Архан. — Вы ведь с Земли? Очень интересная техника рисунка, примите моё восхищение! У вас удивительная невеста, господин Барс!

Архан благосклонно покивал местному художнику, крепко взяв меня за руку.

— К сожалению, нам уже пора, — заявил он довольно прохладно Хитрецу, но на Стрелку поглядел уважительно. — Мы пробудем в Сирии ещё несколько дней. Возможно ли провести ещё одно занятие для Беляночки, пока мы здесь?

— Если захотите, — усмехнулась Стрелка и подмигнула мне по-приятельски. — Но для хорошего усвоения материала одного занятия достаточно. Пока Грей маленький, большего не требуется. Вот через месяц лучше задержаться в Сирии минимум на три дня, и занятия проводить каждый день. Или через день хотя бы — если проживете неделю.

— Тогда до встречи через месяц, — Архан опять бросил на Хитреца хмурый взгляд, явно не собираясь договариваться о моих визитах к Стрелке при нём. — Я позвоню, когда определимся с датой.

Мне Хитрец понравился, забавный и неунывающий — даже на взгляды Архана реагировал с лёгкой необидной иронией.

Нас проводили сразу к угунцу, так как от угощения Архан вежливо отказался. И полетела наша авиетка вовсе не к присмотренным Барсом домам, а обратно в наше временное жилище.

— Ты устала уже, — пояснил Архан невозмутимо, когда внесли задремавшего Грея в дом. — Отдохни немного, а я прогуляюсь недалеко, кое-какие дела образовались. И не готовь, я позабочусь об обеде, когда вернусь.

Не стала спорить, понимая, куда он намылился. Я бы сама не отказалась поглядеть на реакцию жениха, когда увидит портрет Старого Лиса и подпись на картине. Но не стала упрашивать — вдруг это вообще неприлично — моя выходка с портретом. Лучше уж дома дождусь и погляжу, что будет. Глядишь, пока идёт от лавки немного остынет.

Обед я не стала готовить, раз уж просил не заморачиваться. Покормила Грея, учитывая уже рекомендации Стрелки, погуляла с ним, почитала ему сказочку с бука — малышу нравилось меня слушать. А тут и Архан явился — задумчивый, но не такой уж мрачный. Скорее озадаченный.

— Видел портрет Старого Лиса, — признался он с порога. — Ты действительно сама его нарисовала?

— Сама, — скромно кивнула. — Что ж ты не спросил Старого Лиса? Я рисовала при нём.

— Ну, конечно, — возмутился Архан. — Чтобы весь народ судачил, насколько мало Барс знает свою Беляночку?

— А что? — не обратила внимание на явный сарказм — под впечатлением человек, не отошёл ещё от посещения лавки. Даже не подошёл ко мне, сразу надел фартук и занялся обедом. Тушку непонятного зверя он принёс с собой. — Там действительно много народу было?

— Немало, — проворчал Архан. — Не вздумай брать заказы на другие портреты. И вообще, Старый Лис, конечно, действительно старый, да ещё и весьма порядочный человек. Но я прошу, Ева! Пожалуйста! Не рисуй больше мужчин вообще!

Не спешу возмущаться, помню о заморочках муданжцев. С них станется какое-нибудь табу закопать под таким соусом.

— Вообще никаких мужчин? — спрашиваю грустно.

И Архан стремительно оборачивается, глядит внимательно, и осторожно отвечает:

— По-хорошему, никаких. Или хотя бы никому эти портреты не показывать.

Я старательно прячу улыбку от его уступки и уточняю:

— А если уже нарисовала?

— Боги! Ева! — роняет нож Архан. — И где тот рисунок? Кто его видел?

Он явно готов бежать на другой конец Сирия или мне так показалось на нервах. Пожалуй, чужих мужчин я рисовать воздержусь!

— Никто не видел ещё, — признаюсь со вздохом. — Он у меня в спальне, принести?

— Неси, — мрачно отвечает Архан, поднимает нож и остервенело рубит того зверька.

Бегом поднимаюсь в нашу комнату, достаю портрет и складной мольберт. Расправляю рисунок, прилаживая его на доску, чтобы показать в выгодном ракурсе сразу. Спускаюсь вниз уже неспешно, неся мольберт к себе лицом. На сковородках уже что-то скворчит, Архан занимается овощами. Но тут же застывает, поднимает голову, смотрит на меня нечитаемым взглядом и осторожно кладёт нож на стол.

Мне и хочется его подразнить, но явно не время. Очень уж реагирует нездорово. Останавливаюсь на последней ступеньке лестницы и медленно разворачиваю к нему портрет.

— Вчера нарисовала, — сообщаю скромно онемевшему жениху.

Взгляд у него какой-то дикий и крайне растерянный. Смотрит на портрет долго, не отрываясь и даже не мигая, а потом молча бросается к своим сковородкам, ворочает там жаркое, что-то добавляет из специй, сосредоточенно и с весьма деловым видом.

Потихоньку уношу портрет обратно наверх от греха подальше. Прячу рисунок в тубус, складываю аккуратно мольберт, задвигая его обратно под кровать. Я не жду от Архана восторгов и оценки моему мастерству. Лучше переждать его внутреннюю бурю и спросить мнение завтра, например, после занятий любовью, когда он особенно благодушен и ласков.

Но жених уже вполне овладел собой к моему возвращению, даже тихонько насвистывал какую-то приятную мелодию, накрывая на стол.

— Всё готово, — поглядел на меня с уже почти привычным умилением. — Ты правда увидела меня таким в том космолёте?

Чуть заметное волнение в его голосе — прямо бальзам на мою душу. Пожалуй, это лучше любых похвал в его исполнении.

— Не приукрашивала, — отвечаю беспечно, как Старому Лису. — Зачем портить рисунок, когда объект настолько колоритный? Именно таким я тебя запомнила.

— Ева, — растроганно произносит он, раскладывая еду по тарелкам. — Я должен извиниться и объяснить тебе, почему был несколько… категоричен. Ты ведь можешь не знать…

— Правильно, я не знаю, почему нельзя рисовать чужих мужчин, — подвигаю к себе тарелку. — Я не в обиде, но узнать причины хотелось бы.

— Это всё равно, — Барс явно подбирает необидные слова, — что подарить чужому мужчине самосшитую одежду, будучи невестой или женой другого.

И смотрит выжидательно — поняла ли. Я не поняла, хотя контекст примерно ясен. И выжидательно поднимаю брови, тоже не пытаясь приступить к обеду. Грей тихонько сопит, успев добраться до моих ног и привалиться к ним тёплым бочком.

— Если даришь постороннему мужчине одежду, сделанную своими руками, — Архан, к моему изумлению, темнеет лицом и суживает глаза, словно подозревает, что я уже совершила это преступление, и это ужас-ужас, как стыдно. — Это покажет твою симпатию к нему, а злые языки тут же ославят тебя его любовницей.

Застываю с открытым ртом, не в силах найти слова для своего удивления. Больше всего хочется прикрыть ладонью лицо — Муданг!

— Неужели кто-то назвал меня любовницей Старого Лиса? — усмехаюсь такой нелепости.

— При мне не посмели бы, — надменно выдаёт жених. — Но за спиной наверняка болтали… — он добавляет непроизносимое слово под скрип зубов. Это слово мне незнакомо, но явно ругательное, потому что Барс уже смотрит виновато и просит ласково: — Давай поедим, а то остынет же. И дома лучше до темноты осмотреть.

О, сколько нам открытий чудных… Качаю удивлённо головой и приступаю к поеданию очередного кулинарного шедевра от будущего супруга. Ну ведь хорошо, что предупредил, учится уже диалогу, а это огромный плюс к утреннему кошмару — не зря поговорили. Права была Лиза. Однако что-то подсказывало — подобных нюансов местного «фольклора» еще вагон и маленькая тележка.

— Очень вкусно! — искренне хвалю его труды, когда тарелки у обоих опустели. — И спасибо, что предупредил! Я не стану больше рисовать чужих мужчин и дарить им подарки. А детей рисовать можно?

— Мальчиков — если только самых маленьких, — задумчиво отвечает Архан, отпив чай. Кто-то явно опять идёт на компромисс. — А девочек и женщин можно в любом возрасте.

— А Василька? — спрашиваю на пробу.

— Нет! — отрезает жених. И тут же немного смягчается: — А для кого мой портрет рисовала?

— Не знаю, — пожимаю плечами. — Могу повесить у себя в спальне. Буду любоваться, когда тебя подолгу нет.

— А можно… — он замирает, и я уже на всё согласна, так это трогательно смотрится. — А можешь отдать портрет мне?

— Конечно, — оживляюсь от очередной похвалы. — А где повесишь?

— Только подпись сделай… после визита к старейшинам. Вроде той… В кабинете у себя повешу, пусть смотрят.

— Типа «Беляночка, жена Барса»? — уточняю для ясности.

Лицо Архана проясняется, а карие глаза наполняются такой благодарностью и признательностью, что я прощаю муданжским мужчинам почти все их заморочки. На время!

Когда мы снова усаживаемся в унгуц, Архан ворчит, что надо бы взять машину в аренду, а я его проникновенно прошу, ощутив некоторую сонливость и общую усталость:

— Послушай, ты же видел эти два дома уже? Может сам решишь, какой тебе больше всего понравился? Я-то в этом мало разбираюсь и твоему вкусу доверяю. Вот и в столице, мне этот таксист, Щегол, сразу посоветовал поглядеть именно мой дом. Сказал, что лучший из твоего списка, и я убедилась, что дом прекрасен.

Если в начале моей просьбы Архан даже кивнул одобрительно, то при упоминании таксиста снова нахмурился.

— Щегол? — переспросил, оглянувшись. — Ева!

— Он предлагал себя в мужья, но я сразу отказалась, — пояснила спокойно. — Архан, тебе не стоит... ревновать меня к каждому встречному. Я вполне способна вести себя благоразумно.

— Твоё «благоразумно» может быть недостаточно для Муданга, — сбавляет он тон, заставляя авиетку подняться в воздух.

Я слышу усталость в его голосе и теряю воинственный настрой. Действительно, сегодня мы уже достаточно нервов потратили — и с разговором утренним, и вообще. Хватит нам военных действий!

Прислоняюсь плечом к его плечу, благо, места тут достаточно мало, в отличие от муданжских машин. Чувствую нежный поцелуй в висок и внутри отпускает напряжение, улыбаюсь тихонько, прикрыв глаза.

— Вообще, подходящих домов посмотрел немного больше двух, — признаётся негромко Архан. — Каждый чем-то хорош. Но если действительно доверяешь выбор мне, а не идёшь на уступки по каким-то причинам…

— Доверяю! Целиком и полностью, — осаживаю его паранойю. — Я правда хочу, чтобы нравилось тебе, ты лучше знаешь муданжские дома и какой именно подойдёт для твоей невесты, чтобы не было стыдно перед людьми. Хорошо бы там был современный санузел, удобная кровать и тёплые полы. К остальному можно привыкнуть.

— Понял тебя, — соглашается Архан покладисто и снова целует в висок. — Мебель — не проблема — закажем. За пару дней всё сделают, доставят и установят. А тёплые полы во многих современных домах — обычная практика.

В итоге мы приземляемся во дворе большого трёхэтажного дома на симпатичной зелёной улице со множеством плодовых деревьев. Меня сразу радует ухоженный сад с дорожками из разноцветных плиток, забетонированная площадка для пары унгуцев или машин, и сам дом, похожий слегка на сказочный — белые стены, полукруглые большие окна с цветными витражами на первом этаже и ажурной защитной решёткой. Флюгер в виде незнакомой мне птицы на остроконечной крыше из красной черепицы. Боюсь представить, сколько стоит этот райский уголок или лучше сказать — эти хоромы — явно для богатого муданжца. За домом тоже виднеется ухоженный и немаленький участок.

— Очень… — восторженно развожу руками, под вопросительным взглядом Архана. — Мне здесь уже нравится!

— Пойдём внутрь? — предлагает Архан, выглядящий весьма довольным моей реакцией.

Поднимаемся на широкое крыльцо с колоннами из белого камня, удерживающими нависающий высоко над крыльцом балкон, увитый ползучими растениями.

Архан открывает весьма крепкую дверь, обитую железом, своим ключом. И у меня закрадываются подозрения, что этот дом он выбрал ещё вчера.

В доме… просторно — везде: и в кухне, и в прихожей, и в гостиной. И стены облицованы деревом — как там говорил Архан — новая мода? Мне нравится. А вот почти полное отсутствие мебели удручает. Ещё помню сколько сил потратила на свой маленький домик. Теперь мне есть, с чем сравнить. И сетование Архана вспомнила, что в моём доме «нет даже второй спальни». На втором этаже этого дома спален аж пять, а ещё просторный светлый кабинет, с четырьмя окнами, потому что угловой. Здесь я могла бы устроить свою студию и рисовать с комфортом. Или шить.

Третий этаж разделён на безликие четыре комнаты, тоже просторные. А ещё удобства в виде санузлов есть на каждом этаже. И большой камин в гостиной. А полы и правда тёплые, уже подключены. Вода тоже с хорошим напором бежит из причудливых кранов. Под потолком в спальнях миленькие светильники, а в гостиной, где танцевать можно — многоярусная люстра.

— Дорогой дом? — не удалось мне сдержать любопытства, когда, повосхищавшись всем, что видела и потрогала, я снова оказалась в унгуце.

— Его недавно достроили, — просветил меня жених с видимым удовольствием. — Удалось перекупить у заказчика. Неважно, во сколько он мне обошёлся. Я вполне способен обеспечить для тебя комфорт, моя лапушка.

Оставалось устало рассмеяться и поцеловать его в щёку, требовательно подставленную для благодарности. Вот ведь жук! Впрочем, я даже не слишком удивилась, уже подозревала что-то такое — когда он так по-хозяйски заходил в дом со своим ключом и показывал мне всё с затаённым самодовольством.

— А если бы я его не выбрала? — спросила с интересом, когда мы на унгуце ещё покружились над домом и двором.

— Уговорил бы, — уверенно ответил Архан, покидая зону уже нашего дома, за садом которого виднелась синяя лента реки. — Впрочем, не штука — продать этот дом и купить другой. Или хочешь посмотреть остальные?

— Нет-нет, — открестилась сразу — никаких сил на сегодня у меня уже не осталось. — Этот прекрасен. Но уж очень большой, убирать его долго придётся.

— Не придётся, — с усмешкой сообщил Архан. — Я уже нанял приходящую экономку и горничную — будут всё мыть и убирать три раза в неделю, когда ты здесь. Или один раз в неделю, пока дом пустует. Один из соседей согласился присматривать за домом в твоё отсутствие. Ещё камеры можно установить, чтобы следить дистанционно — всё-таки на окраине дом стоит.

— О! — совсем впечатлилась я, поглядев чуть по-новому на неприлично богатого жениха. Мешок мингей, из которого я-таки поживилась несколькими монетами, предстал тоже в новом свете — видать, мог себе позволить. Знай я о возможностях Архана при встрече на корабле, не посмела бы с ним знакомиться.

Вернувшись во временное жилище, Архан усадил меня рядом с собой на диван, раскрыл свой навороченный бук и предложил выбирать мебель для нового дома. Удалось ускользнуть после споров над размером кровати для общей спальни, заверив, что в остальном я вполне ему доверяю и ужасно хочу баиньки. Попросила только обеспечить уютную обстановку в спальне и кухне, и не слишком пафосное оснащение других комнат. И оставить светлым кабинет для шитья и рисования.

Ночью даже не услышала, как Архан лёг рядом и когда это случилось. А утром разбудил меня, проснувшись первым. Ранней побудкой я не расстроилась, уж слишком ласковой, а потом и горячей получилась. После чего меня поставили перед выбором — ехать с Арханом принимать первую партию мебели, заказанную у какого-то крутого мастера, или ещё поспать, потому что Грей накормлен и выгулян, а завтрак будет ждать в микроволновке.

Выбрала второе, активное пробуждение опять отняло немало сил. А после вчерашнего хотелось позволить себе забыться и лениться. Была ещё мысль, пойти и купить себе подходящую шубу, пока Архан занят делами. Не нужно ему знать, что Лиза дала мне подсказки — вдруг это тоже своего рода табу?!

В результате проспала до полудня, приняла душ, поела и позанималась с щенком. Получила сообщение от Архана, что придётся ему остаться в новом доме до вечера, чтобы всё проконтролировать. Намекнул, что ещё есть дела в городе. Но если заскучаю, могу прогуляться в городе, только далеко от дома советовал всё же не отходить или вызывать такси.

Глава 14

Разрешение от Архана «прогуляться самой» меня, если честно, порадовало — чувствовалась в этом некая степень доверия. Я, конечно, взрослый и вполне самостоятельный человек. Но мы приехали сюда вместе, как пара, как — что уж там — жених и невеста. И мне приятно было, что Архан с его замашками и заморочками не запер меня в доме, чтобы не натворила дел по незнанию или непониманию, а практически посоветовал проявить самостоятельность и прогуляться.

А заодно обзавестись длинной шубкой — надо ведь приобрести последнюю вещь из списка Лизы для посещения дома Старейшин. Тем более, что совет я считала не только разумным, но крайне необходимым.

Мне как-то довелось стоять на коленях на каменном полу одного интересного храма на Земле. Лет пятнадцать мне было, когда ещё в колледже училась, зашли мы в красивый храм с одноклассницей и по совету служительницы посетили как раз начавшуюся службу. Вот тогда, как и все присутствующие на службе люди, мы минут пятнадцать простояли на каменном полу на коленях. Вот уж незабываемые ощущения. Мне бы тогда шубка очень пригодилась.

Недолго думая, оделась по местной моде в платье и диль, запаслась деньгами и вышла на прогулку. Спросив у одной женщины дорогу, прогулялась сначала до рынка, где прикупила немного вкусностей, в основном, не требующих готовки: орехи, сухофрукты и маленькие хрустящие печенья из ореховой муки.

Лавку с готовой одеждой тоже нашла без труда. Шубы там имелись, но такую длинную, как мне нужно, я не нашла. Рябой детина, торговец в этой лавке, расспросил, что именно мне нужно, а что не подходит, но понравилось. Указала на бело-серую прелесть, как раз по фигуре, но только до колен длиной. Торговец оживился и утащил эту шубку в подсобку, попросив подождать.

Не прошло и получаса, которые я использовала, рассматривая другую одежду, весящую на плечиках, как он вернулся и предъявил мне всё туже шубку, но уже нужной длины. Не знаю, как этот умелец нарастил длину, но это совершенно не угадывалось в готовом изделии. Шубка смотрелась по-прежнему очаровательно, но казалась теперь слишком длинной, однако пришлась мне впору, чуть-чуть прикрывала верх коротких сапожек. А ещё эта шубка оказалось дивно лёгкой.

Заплатила, не торгуясь, названную цену — всё равно не очень в них разбиралась. И от души поблагодарила торговца. Он расплылся в улыбке и тут же предложил мне скидку на понравившийся шерстяной костюм, который сняла посмотреть и так и держала в руках — пригодится для поездок в новый дом или для вечерних прогулок. Свободный тёмный свитер с капюшоном и черные плотные штаны вполне неплохо смотрелись, пусть я в этой одежде походила на мальчишку.

Вечером, выгуливая щенка во дворе, оценила костюмчик — тёплый в меру, удобный, не стесняет движений. А тут опять забеспокоился Грей, прячется за мной, поскуливает. Догадалась сразу о причине волнений щенка, потому без сомнений позвала:

— Эй, Хозяин Леса! Покажись!

Лохматый парнишка тут же возник над оградой и, как вчера, положил на неё руки.

— Не боишься, — покачал он головой с удивлением. А потом медленно, с паузами, произнёс: — Рисунок. Лавка. Ты? Рисовала?

— Если лавка Старого Лиса, — уточнила для ясности. — То да, я. Хочешь, чтобы кого-то нарисовала для тебя?

— Нет, — помотал головой гость, в свете луны заметила острые уши, мелькнувшие в его гриве. — Для… дела. Человека. Рисовать. — он задумался. — Важно!

— Кого и где? — невольно заинтересовалась. — А сфотографировать его — не лучше? Да и поздно уже.

— Нет. Только. Рисовать, — деловито сообщил Хозяин Леса. — Портрет. Маленькую… картинку. Пойдём, покажу.

С сомнением глядела на неведому зверушку и сомневалась. Идти с этим товарищем куда-то в темноту и так же в темноте рисовать — то ещё благоразумное приключение. Архан вряд ли одобрит, несмотря на то, что ночи лунные. Да я уже практически слышала его возмущённое: «Боги! Ева!».

— Хорошо, — услышала свой голос. — Сейчас возьму необходимое.

— Фонарь есть! — просипел вслед мой гость. — Не бояться! Я… не позволю! Вернёшься… быстро.

Кому он там что собирался не позволить, постаралась не думать. Вздыхая, оценила новенький спортивный костюм — не зря прикупила на рынке. Понравился своим удобством и для ночной вылазки — самое то, накинуть капюшон — и никто не признает во мне Беляночку. Сапожки надела старые — мягкие и удобные. Складной мольберт взяла под мышку, а в сумку положила угольки и рисовальный блокнот размером с мой бук.

Топать за шустрым стажёром из полиции пришлось не так уж далеко. Тот не оглядывался на медленную меня, словно чуял, что иду позади. Страшновато стало, когда подошли к кромке леса, а я и понятия не имела, это ещё в городе или уже за ним. Да и дороги обратной самостоятельно найти уже не смогла бы, очень уж хитрыми путями вёл меня Хозяин Леса.

Как сознания не лишилась, увидев объект для рисунка, даже не знаю. Человек, лежащий в канаве или точнее — в почти безводном русле речки, был окончательно и бесповоротно мёртв, тут и медэкспертом быть не нужно. Мертвые глаза, застыв, смотрели в небо. Из груди несчастного, там, где сердце, торчала рукоять большого ножа или кинжала.

К счастью, этого типа я совершенно не знала — рожа такая ещё бандитская, колоритная до отвращения. Усы свисают ниже подбородка, гладко выбритый подбородок, острые скулы и широкие надбровные дуги. «Ба! — осенило меня. — Да это же знающий!» Усы есть, а бороды нет. Вот это я попала. Колдуна в ночи рисовать! Пусть даже мёртвого! А ну как встанет в виде зомби?

— Фонарик, — заставил меня подпрыгнуть Хозяин Леса, когда я достала блокнот и установила мольберт, стараясь скрыть нервную дрожь — во что ввязалась?

Парень действительно осветил мне сразу и блокнот, и лежащего на дне русла покойника. Никогда ещё я так быстро не рисовала портрет, старалась не упустить ни одной видимой черты лица, явно же не для забавы нужен рисунок. Почитала я про Хозяев Леса после первой встречи. И что не врут, и что один у Императора служит, с именем Хос, и что во многих городах в полиции они служат стажёрами. Мой знакомец мне так и не назвался, но я ещё собиралась стребовать с него имя в качестве гонорара. Интересно же.

Рисунок мой провожатый внимательно рассмотрел и дважды кивнул.

— Очень, — просипел он. — Похож!

Вырвала листок, отдала ему. Парнишка попытался сложить листок аккуратно, а на длинных пальцах — здоровенные когти, мешают.

— Дай мне, — забрала у него портрет. Скрутила в трубочку и закрепила резинкой, снятой с волос. — Вот, так удобнее.

— Спа...сибо! — ответил сипло Хозяин Леса, убирая трубку с портретом под невнятную шерстяную кофту. — А можно?

— Что?

— Волосы. Потрогать, — парень замялся, блестя глазами под лунным светом. — Красивые!

— Ну потрогай, — разрешила нехотя. Потом помою. — Но сначала имя скажи. Своё.

Парень уже протянул руку к моей голове, но сразу отдёрнул. Пыхтел, думал.

— Шерк, — представился наконец. — Не говорите. Никому. Что видели! Ева.

А я-то подумала, что имя своё скрывает.

Шерк протянул снова руку с длинными когтями, как только не отшатнулась? Очень осторожно он прихватил одну прядку моих волос двумя пальцами, провёл ими по прядке до самых кончиков. Убрав руку за спину, подёргал подвижным носом, принюхиваясь почти у моей шеи. Стерпела, что уж там.

— Вкусно! Пахнешь! Ягодами, — выдал Шерк неожиданный комплимент, отстранившись и отступив на пару шагов. — Иди за… котом. Не бойся!

Стремительно метнулся в ближайшие кусты, а в следующий миг из-за кустов осторожно выглянул огромный котяра — размерам с крупного тигра или льва, которых видела в земном зоопарке. Ага, перекинулся, значит — хоть и вздрогнула, но к зрелищу была почти готова, знала из статьи, что перекидываются в котов. Да и Шерк при знакомстве упоминал, что может.

Кот мотнул головой в сторону, откуда пришли. Побежала за ним — шустро двигался, то и дело сливался с окружающей тёмной зеленью. Как добирались обратно, тоже не запомнила. И через дворы какие-то пробегали, через ограды перебирались, по узким переулкам, и один раз — через невысокую крышу неизвестно чего, с которой пришлось прыгать. Зацепилась бедром за какой-то гвоздь на краю крыши, даже треск ткани услышала, пожалела новые штаны — явно прореха осталась. Но боли не ощутила, понадеялась, что не поранилась.

Возле нашего временного жилища, которое не сразу узнала в свете луны, кот подошёл ко мне как будто поластиться, почесала его за ушком — замурлыкал. Ткнулся в мой живот — ну чисто домашний котик, как будто благодарил меня за оказанную услугу. Фыркнув пару раз, кот от меня отошёл и живенько обернулся в парня. Я лишь вздохнула, покосилась во двор и не увидела нашего унгуца. Значит, Архан еще не вернулся, очень уж я боялась не успеть с приключениями до его возвращения. Ещё бы искать отправился и напридумывал себе кучу ужасов. Надо бы ему рассказать, но кот ведь сказал — нельзя. И как тут быть?

— Своему! Коту! — Шерк скривился и поправился: — Мужу. Расскажешь. — он словно мысли мои прочитал. — Или! Духовнику! Утром! Никому другому!

А потом жутковато улыбнулся и невесомо коснулся пальцем моего живота.

— Котёнок! Маленький! Очень!..

И исчез вовсе, как вчера, глазом моргнуть не успела.

Озадаченно вернулась домой. Заштопав прореху на штанах — совсем небольшая оказалась, все вещи забросила стираться в машинку, а сама залезла в душ, намываясь тщательно — где только не ползала с хозяином леса. Про маленького котёнка в животе Шерк меня озадачил. Неужели учуял беременность? Не то, чтобы я была против родить от Архана, наоборот, подумывала о детях, раз уж у нас семья образуется. И хотелось бы дочку, и назвать в честь мамы. Вот только именуют тут старейшины — так в статье Хоттон-Хон говорилось. Да и Мария — имя глухое. А это здесь не слишком прекрасно.

Но ведь пластырь имелся. Поглядела, скособочившись на свой бочок под рёбрами — едва видно, но кружок чёткий. Даже пощупала — на месте. А Лиза обещала, что на год хватит, не залечу от партнёра. Испортился? Не так поняла Шерка? Даже расстроилась немного. Вот вернусь в столицу и схожу к целителям на приём. Архана рано обнадёживать, что там этот кошак мог почуять, вдруг это просто пожелание было?

Позаботившись о щенке и внеся в дневник его параметры, побрела в кроватку. Лучше засну пораньше, чем случайно проболтаюсь Архану про своё приключение. Сказано — утром, так утром.

Заснула сразу без задних ног, умотал меня Хозяин Леса. А утром была разбужена бесцеремонно. Удивлённо моргала над зависшим надо мной Арханом с лицом мрачным и строгим.

— Ева! Откуда царапина? — инквизиторским тоном осведомился жених.

— Где? — удивилась я. Принимая душ, вроде себя осмотрела, никаких отметин не обнаружила.

Архан бесцеремонно перевернул меня на живот и чувствительно шлёпнул по голой заднице.

— Ой! — не сразу поняла спросонья — наказывает, заигрывает или указывает место царапины.

— На попе, — подсказал сквозь зубы Архан. — И синяк ещё на бедре! Ты чем вчера занималась, лапочка?

И столько ласковой угрозы в вопросе, что стало не по себе. Завернулась живенько в одеяло с головой, отвернулась от допроса. И вообще, спать хочу.

— С крыши прыгала, — проворчала сквозь одеяло, ощутив голос совести. — Зацепилась за что-то. Лучше бы аптечку нашёл, чем рычать!

Архан натурально прорычал и утопал. Вернулся быстро или я отключилась, пока его ждала.

— Что делать? — спросил сурово.

— Крем в синем тюбике, — припомнила я содержимое аптечки. — Выдави немного и смажь царапину и синяк.

Архан быстро нашёл тюбик, продемонстрировал мне и дождавшись моего кивка, бесцеремонно развернул меня из кокона одеяла, снова уложил на живот и принялся намазывать следы моих приключений. Правда мазал нежно, и даже подул на ранку, когда зашипела от острого жжения. А потом ещё укусил за попу, не больно, но чувствительно.

— Тебя на день оставить нельзя, — пожаловался он куда-то в потолок, падая рядом со мной. — Поделишься, как угораздило?

Пришлось рассказывать внятно и подробно под хмурым внимательным взглядом. Архан слушать умел, даже своё «Боги! Ева!» приберёг напоследок, когда вскочил и забегал по комнате, дослушав моё: «Помылась и спать пошла».

Встрёпанный и полностью одетый, что я отметила только сейчас, остановился перед кроватью с таким несчастным видом, что я тут же простила ему и рычание, и сердитый укус, и допрос при пробуждении. И как обнаружил царапину?

— Когда ты вернулся? — зевнув, спросила с интересом, принимаясь искать, свесившись с кровати куда-то девшуюся с меня футболку.

— Полчаса назад, — признался Архан мрачно и сунул мне в руки искомое. Потом поспешно достал из кармана телефон и набрал номер, пока я надевала футболку. — Алтонгирел! — позвал уже в трубку. — Что-что? Не просто так. Здесь знающего убитого нашли... Как? С ножом в сердце… Да! В Сирии! ... Да, у леса, в русле пересохшего ручья... Хозяин Леса нашёл, стажёр из полиции, попросил труп зарисовать одну неуёмную девчонку... Ну, да, да, мою невесту… Да, женюсь! Посмотреть бы её… Это же знающий, пусть и мёртвый… Не выпущу, не кричи. И Эцаган? О, ладно, ждём...

Пыхчу, что назвал меня неуёмной. Поймала снисходительный взгляд Архана. Нагло щёлкнул меня по носу, слушая своего собеседника. Но хотя бы не сердится — уже плюс. Даже как-то успокоился весь.

— Не знаю, где эти травки взять, — проворчал Архан в трубку. — Могу гармаррой напоить… Что? Ладно, не буду, дождёмся... Нет. Я её одну не оставлю. С собой привези зелье, она не напугана, а вполне себе вредная и сонная.

Фыркнула, показала ему язык. Жених усмехнулся в ответ почти ласково. Он всё ещё слушал своего старейшину с жутким именем.

— Да там спят все наверняка, пяти ещё нет, — сообщил Архан, не сводя с меня строгого взгляда. — Хозяин Леса? Да ну! Вряд ли доложит кому-то, кроме начальника, а тот, дай Боги, к восьми явится в отделение. Вы уже прилететь успеете, если поторопитесь… Уже летите? Славно... Да нет же, побоятся они идти ночью к трупу знающего — даже с духовником, это же не моя бесстрашная и безголовая землянка, а умные люди! ... Что? Эту обидишь, вон, скалится весело и своей вины, и глупости — не ощущает. Приключение у неё весёлое, а я поседеть боюсь раньше времени... Не-а, воспитывать её бесполезно — Ева, скорее, меня воспитает! ... Не-а, к духовнику не хочет, но пойти обещала... Но сначала пойдём к старейшинам. — Архан показал мне кулак, когда тихонечко хохотнула. — А как же — коня, машину, унгуц и дом в Сирии… Да знаю, что мало… Да, это всё приняла, угу.

— Ещё мешок золота! — шепчу, пытаясь не улыбаться. — И драгоценности.

— Коня сразу, — продолжает признаваться Архан, как на исповеди. Смотрит на меня с весёлой досадой, но не отходит. Жаль, старейшину со сложным именем я не слышу. — И остальное приняла, когда с Хоттон-Хон поговорила.

Я лишь головой покачала. Надо же, неужели духовникам надо всю подноготную рассказывать? Это вроде, как с психологом общаться? А хочу ли я ходить к местному психологу, если с земным ничего не вышло?

— Что? На Дол? — Архан нахмурился, заходив по комнате. — Да как я могу не отпустить, если Хоттон-Хон сама её на Дол пригласила?.. Нет уж, не буду я отговаривать… А меня не приглашали... Вот, если поженят, как вернёмся, может и пригласят... Да дня через четыре прилетим... Завтра? — замерев на месте, удивился Архан. — Почему завтра?.. А-а! Ты будешь? Спасибо, Алтонгирел! И Унгуц?.. Это точно? Ну хорошо, завтра, так завтра... Да готов я уже с неделю… Ева? Сейчас спрошу.

Архан снова подходит ко мне, сидящей на кровати, и смотрит просительно, ещё и на колени опустился, опять пальчики на руках целует. О, теперь коленки. Давлюсь нервным смехом, не хочу, чтобы старейшина меня слышал. Так понимаю, что нас завтра поженить хотят — и страшно, и лучше раньше через это пройти, чем трястись ещё четыре дня. Тем более, что шубка и носки у меня уже готовы, про имя почитала, про бормол подумала. И чего тянуть, когда всё решено?

— Пойдём к старейшинам завтра? — еле слышно озвучивает он свой вопрос. — Так нужно. Пожалуйста, Ева!

— Хорошо! — отвечаю одними губами. И меня тут же целуют смачно.

— Ева согласна на завтра, — Архан так и остался стоять на коленях, пальцы свободной руки с моими переплёл, сжимает нежно, в глаза заглядывает. — Да знаю я, что нам будет не просто, но к Азамату не пойду… Нет, не уговаривай, сами справимся.

Я нежно ему улыбаюсь, Архан подмигивает, поднимается на ноги и выдаёт невозмутимо:

— Ты лучше скажи, сексом мы можем сейчас заняться?.. — хмурится на полученный ответ и упрямо отвечает: — А я вот думаю и хочу!.. Конечно даст, она ласковая и добрая... Почему нельзя? А целовать?.. Да, я расстроен... Хорошо? Кому хорошо? Что тут вообще хорошего, если обоим нельзя?

О, по голове меня опять погладил, смотрит с грустью теперь. Сама целую его в щёку — улыбается. Интересно становится — духовник-психолог меня так же будет мучить?

— Ах, Моцог?! А это обязательно?!... Да хочу, хочу, согласен я! Мяса не ел и не спал уже часов двенадцать… Да что — мебель в дом покупал, с подрядчиками ругался... Нет, культурно…

Опять Архан угрюмо слушает, морщится досадливо, но уверенно смотрит мне в глаза.

— Да, Ева рядом, скажу… Мы ждём.

Архан отключил разговор, зажмурился, вытягиваясь в полный рост и сжимая кулаки. И опять что-то шептал беззвучно, а я ничего не могла разобрать. А в следующий миг уже снова оказался у кровати.

— Ложись, лапочка, вставать нельзя, — он помог мне улечься на подушки и подоткнул со всех сторон одеяло. — Прости за всё это! — Архан засунул телефон в карман. — Мне нужно было, чтобы ты всё слышала. Если вопросы есть, задавай, скоро старейшина приедет, проверит тебя — даже мёртвый знающий — это опасно. Но он тебе зелье ещё даст выпить — чтобы последствий колдовства не осталось. Мало ли, что там витало над телом.

— Когда полетим в столицу? — поглядела внимательно и серьёзно.

— Да утром рано вылетим!

— И нас точно поженят?

— Я надеюсь!

— Может, поспишь хоть немного?

— Нельзя, — улыбнулся лукаво. — Ты же слышала — Моцог. Нельзя мяса, секса и сна. Старейшина приедет, скажет, сколько ещё терпеть, проведёт ритуал.

— Пост такой, — покивала понимающе. — Ради нашего брака?

— Да. Потерпим?

— А я уже настроилась, — призналась со смешком. — Зачем ты меня шлёпал и кусал?

— Так и я настроился! — засмеялся Архан с явной досадой. — Пойду, что ли, дров нарублю. Устать нужно на совесть. Или унгуц подготовлю, раз уже завтра лететь. Можно приборную панель перебрать или движок.

— Да ты, итак, на ногах еле стоишь! — возмутилась негромко. — Не ходи!

— Побуду с тобой, — заверил он. — Пока старейшина не прилетит. Дай мне руку. Болит что-нибудь?

— Нет, а у тебя? Выглядишь бледным.

— Разговор со старейшиной — покруче любого физического труда, — передёрнул он плечами. — Не спрашивай, он хорошо слышит богов.

— Я всё думала, когда же он тебя отпустит и полетит к нам.

— Через час уже прилетит, — тяжело вздохнул Архан. — А это значит, когда я звонил, они уже были в пути.

— Но как?

— Предвидение, может, — пожал плечами жених. — И Эцаган с ним, а он не только пара старейшины, но и глава внутренней безопасности Муданга. Все полицейские у него в подчинении.

Кашлянула от таких откровений, но комментировать ориентацию старейшины не решилась. Кусала губы, чтобы не улыбаться.

Архан поглядел укоризненно.

— Это традиции Муданга, лапочка, с давних времён, — пояснил строго. — Я даже подумывал сам стать старейшиной со временем, но встретил тебя.

— И все они… Сколько их у вас в этом совете?

— Скорее всего, на совете ради нас соберутся почти все. Недаром Алтонгирел настаивал на переносе нашей свадьбы на завтра. Сама увидишь, сколько их всего, я никогда не считал. И да, все они не могут жениться на женщинах, а пару создать могут лишь с мужчинами, по желанию. Старый Унгуц, к примеру, был женат, и даже внуки есть, а старейшиной стал, как овдовел. А девушкам-духовникам можно даже замуж выйти — за мужчину. У нас таких две. Айша — ученица Алтонгирела. И Атех, внучка Унгуца.

— Девушки-духовники? — загорелись у меня глаза. — А нельзя мне к кому-то из них?

— У них ещё нет своей паствы, — с сожалением поглядел на меня Архан. — Учатся. Не бойся, Алтонгирел лучше, чем кто-либо понимает землянок — именно он опекал Азамата и Лизу в своё время. Ну и многих наших ребят. Я к нему в опеку уже после последней войны попал, как многие, кто осел на планете, когда выгнали джингошей. Нет, мы ещё летали некоторое время, но постепенно вернулись — Азамат позвал. Надо было восстанавливать страну после разорения от этих шакалов.

Он ещё порассказал мне о войне, которая длилась всего три дня. И про то, как Лиза лечила раненных. Прервался, когда услышали унгуц за окном, и Архан бросился к окну.

— Уже прилетели, — растерянно произнёс он. — Пойду, встречу, и что-нибудь приготовлю на завтрак, пока они того знающего упокоят. Ты не вставай, ладно?

Он чмокнул меня в лоб и умчался вниз. А я немного задремала, в ожидании проверки от старейшины. Самой было неприятно, что Шерк меня так подставил с мёртвым колдуном. Но откуда коту было знать, что это так опасно? Или наоборот, знал, раз никому велел не говорить, кроме Архана и духовника?

Высокий черноволосый мужчина, далеко не старый, хоть и старейшина, и даже по-своему симпатичный, влетел в комнату и одарил меня пронзительным взглядом.

Алтонгирел — вспомнила я его имя — обошёл кровать, помахивая своим жезлом, нахмурился недоумённо, вгляделся в моё лицо с задумчивым видом.

— Значит вас зовут Ева? — спросил он с интересом. — И вы согласны пойти с Арханом к старейшинам для заключения брака?

— Согласна! — заверила его почтительно. Очень уж серьёзный дядька.

— Уже завтра! — уточнил он. — Готовы ли?

— Готова? — повторила с сомнением. — Да как к этому можно подготовиться?

— Об этом вам думать не нужно! — старейшина поднял жезл и помахал им уже надо мной. — Рассказывайте про знающего, Ева, всё-всё, что помните. Мы его, конечно, уже нашли и упокоили по всем правилам, но мне надо знать подробности — на каком расстоянии вы его рисовали, сколько времени, прикасались ли к его одежде или, не дай Боги, к телу?

— Не прикасалась, — меня даже передёрнуло. — А расстояние — примерно два метра или чуть больше. Рисовала минут пятнадцать. Потом сразу ушли.

— Это хорошо, — одобрил Алтонгирел. — Что недолго и близко не подходили. На вас практически ничего не зацепилось. У вас, Ева, случайно, иномирцев с других планет в предках не затесалось?

— У отца мать была с другой планеты, — призналась со вздохом. — Но с какой точно, я не знаю. Отец пропал без вести, когда я маленькой ещё была. А мама про него почти ничего не рассказала. Может, и сама не знала. Я о папиной иномирной родне от бабушки услышала однажды. Но бабули уже тоже давно нет на свете.

— Что же, это многое объясняет, — задумчиво сказал старейшина. — Землянка с примесью иномирской крови вполне может не поддаваться местному колдовству! Возможно, именно поэтому вас выбрал Хозяин Леса. Расскажите мне про него — как познакомились, о чём говорили?

Во второй раз рассказывать было проще. Может, потому, что старейшина не Архан, и мне не нужно было беспокоиться о его нервах и чувствах. Я только не рассказала про предполагаемую беременность и слова про неё от Шерка. Сначала проверю, и первому Архану расскажу.

— Очень хорошо, Ева! — одобрил старейшина, когда я замолчала. Он протянул мне бутылёк с зеленоватой жидкостью. — Выпейте до дна — это укрепляющее, вам не помешает. Понимаю, что пережили стресс. Сегодня уж отдыхайте, и позвольте Архану завершить Моцог. Ему нельзя есть мясо, спать и заниматься сексом. Надеюсь, вы понимаете.

— Понимаю, — заверила я, хотя просто смирилась с их странными традициями. — А мне ничего не нужно проводить?

Алтонгирел усмехнулся.

— Вам не нужно, Ева, — забрал у меня пустой пузырёк старейшина. — Постарайтесь в доме старейшин не дерзить и вести себя прилично.

— Что меня спросят? — ухватилась я за шанс узнать ещё что-то про обряд.

— Этого я не знаю, — покачал головой Алтонгирел. — Не так часто муданжские мужчины женятся на землянках, а с вашими иномирскими корнями — вообще впервые. Поверьте, если суждено вам быть вместе, брак одобрят и благословят. Вы же хорошо относитесь к Барсу?

— Я его люблю, — ответила на всеобщем, чтобы было понятней.

— Вот об этом и думайте, — Алтонгирел поглядел испытующе. — С этого момента и до обряда в доме старейшин вам не стоит общаться с любыми людьми, кроме жениха. Сможете выдержать?

— Смогу, — прикинула я мысленно. — Если отключить все гаджеты и не выходить со двора.

— С гаджетами я помогу, — Алтонгирел подошёл к моему изголовью и коснулся жезлом моего лба — холодненький такой. — Отдайте мне свой телефон, бук и наладонник, чтобы не было соблазна. У Архана заберу также. После церемонии всё вам верну.

Я подхватила телефон с тумбочки и вложила в протянутую руку старейшины. Указала на сумку, из которой торчал мой бук.

— Больше ничего нет, — сообщила честно.

— Вот и хорошо, — поглядел Алтонгирел сквозь меня, забрав и мой бук. — Увидимся завтра на совете. И помните, Ева — оспорить волю богов невозможно. Но можно постараться быть скромной и думать о своём женихе только хорошее. Забудьте на время свои разногласия.

Старейшина вышел, мягко прикрыв дверь. В целом, ничего плохого мне не сказал, даже подбодрил. А что не велел с кем-то общаться, так мне не сложно. Сколько месяцев провела без нормального общения, пока не встретила Архана!

Пора было одеться и подумать, что ещё я могу сделать для совета. Предварительный план уже светился в мозгу — надеть шубу и тёплые носки, ответить про имя, выбрать бормол. А вдруг спросят, беременна ли я, а я не уверена? И гаджеты забрали, доставку теста из аптеки не заказать.

Когда я спустилась вниз, гости уже ушли, оставив усталого и бледного Архана в одиночестве.

— Что он тебе ещё сказал? — бросилась я к любимому, хватая его за руки.

Архан посмотрел с грустью, притягивая меня к себе.

— Мне нельзя спать ещё десять часов, — прижался он губами к моему виску. — Не есть мяса до завтра и не спать с тобой вплоть до совета Старейшин. Старейшина Алтонгирел забрал все гаджеты и велел нам не покидать территорию дома до отлёта.

— Что будешь делать? — спросила мужа, обнимая его за талию.

— Покопаюсь в унгуце, — пожал он плечами. — Полетим в столицу рано утром, успею ещё отоспаться. Нам велено сразу идти в дом старейшин, когда прилетим. Надо собрать здесь все наши вещи, сюда мы уже не вернёмся. К тренеру только через месяц. Задание подрядчикам я оставил — мебель и остальное без нас примут и расставят по указанному плану. Так что прилетим уже в готовый новый дом.

К нам подбежал Грей и ткнулся мордочкой в ноги. А я совсем забыла про несчастного щенка.

— Иди, занимайся, — выпустила Архана из объятий. — Погуляю с Греем и займусь сбором вещей и уборкой. Тебе только мяса нельзя есть?

— Овощи я уже поел, — усмехнулся Непобедимый Исполин. — Твоя еда в микроволновке.

Архан ушёл заниматься унгуцем, а я покормила нас с Греем и повела щенка гулять во дворе. Что завтрашний день нам принесёт — боялась и думать. Станем ли супругами? А если нет — что мне делать? Лиза же говорила, что тогда табу — ни встречаться, ни жениться даже на Земле.

Побродив по дому в безрадостных мыслях, пошла собирать наши вещи, а потом занялась уборкой — хорошо мозги ставит на место.

— А что с тем знающим? — спросила я Архана, когда ему уже можно было ложиться спать. — Будет ли расследование, кто его убил? Или уже узнали?

— Этим полиция занимается и Эцаган, — ответил жених, утомлённо прикрыв глаза. — Не думай об этом, лапочка, не наше это дело. Давай лучше спать — разбужу тебя очень рано.

Глава 15

Утром мы оба поднялись — ни свет, ни заря. Архан выглядел свежим и бодрым, часов пять ему поспать удалось. Я же полночи вертелась, пока жених не притянул меня к себе, сжав в объятиях. Только тогда и заснула. Зато теперь клевала носом над завтраком и душераздирающе зевала.

— В унгуце ещё поспишь, — насмешливо следил за моими мучениями Архан. — На пару с Греем — вон, поел и опять задрых после прогулки. Пойду вещи отнесу, а потом за вами вернусь.

Хорошо, что мы с вечера всё собрали и уборку я провела, с утра только постель перестелили, так что закрыли дом, спрятали ключ в условном месте и загрузились в нашу авиетку. В мою, по сути, но пока я не рвалась за штурвал — потом уж как-нибудь.

Проснулась я на полпути к столице, Грея покормила, но выгулять его не было возможности.

— Терпи, друг, — велел ему Архан. — Дома погуляешь. Мы к тебе, Ева, летим, до дома старейшин поедем на машине. Как раз времени хватит.

— Ты совсем не волнуешься? — спросила жениха, прижимаясь к его плечу.

— Безумно, — признался он. — Ты, главное, о плохом не думай, лучше что-то хорошее о нас помни.

— Твой старейшина тоже так сказал, — улыбнулась я. — А успеем мы заехать в аптеку?

— Что-то болит? — тут же обеспокоился Архан. — Ты не молчи, скажи, может в твоей аптечке найдётся нужное?

— Да нет, — покачала головой. — Чувствую себя здоровой, это нервы шалят.

— Предложил бы гармарры, но ты ведь опять уснёшь, — вздохнул жених сокрушённо. — А может и лучше, если ты ещё часок поспишь. Дома кофе выпьем, можно даже позавтракать второй раз.

— Нет, — помотала головой. — Кусок в горло не полезет, ты что! И спать я больше не хочу.

Никогда ещё полёт на унгуце не казался мне таким бесконечным. Но всё когда-то заканчивается, и домой мы прибыли вовремя, как и предсказывал Архан. Пока выгуляла Грея, жених успел заварить нам кофе и соорудить лёгкий завтрак. Довольный и сытый щенок радостно устроился на своей лежанке в углу кухни и сразу задрых, а я облачилась в свою шубку, удивив Архана.

— Красиво, конечно, — оценил он. — Но не будет ли тебе слишком жарко?

Моральных сил хватило, чтобы помотать головой. Машиной управлял Архан, чему я только порадовалась. Только время вдруг понеслось стремительно, и вот мы уже припарковались у дома старейшин.

Непривычная свадьба у нас получалась — неизвестно, поженят ли, и гостей никаких. Но мне было достаточно, что Архан всё ещё рядом. Он крепко сжимал мою руку и глядел сочувственно, хотя и сам был непривычно бледен.

Нас впустили в прихожую — небольшую душную комнату, где следовало снять обувь. Вот тогда я и оценила тёплые носки. Долго ждать не пришлось, я даже с мыслями собраться не успела, как нас пригласили в главное помещение. Кого я там посчитать хотела? Старейшин? Их было много, но все лица сливались, никого из них я не знала. Заметила только Алтонгирела справа, прежде чем опуститься на колени рядом с Арханом. Бывший духовник жениха ободряюще нам кивнул, что хоть немного порадовало.

— Мы собрались, — начал высокий худой старейшина, — в составе: Асундул…

Имена старейшин звучали для меня бессмысленно, стояла на коленях, радуясь меху шубки, склонив голову — сказано же быть скромной. Наконец объявили, что народ собрался нас поженить и начались вопросы. Про имя меня спросили, что отвечала помню смутно. Кажется, процитировала ответ из найденного в сети. Выслушали меня благосклонно. Архана тоже. После чего принесли эти самые бормол.

Что выбрал Архан сходу бы не сказала. Узнала только меч и посох. А что третье там было — фигня какая-то. Я рылась долго, иголку не нашла, но рулончик ткани выглядел как натуральный. С кистями было проще — их нашлось несколько, а мольбертов ни одного мне не попалось. Оставалось что-то о дороге выбрать — мол, по жизни пойдём вместе, но не повторять же за Арханом, выбирая посох. Впрочем, какую-то машинку обнаружила и выбрала её.

На Алтонгирела смотреть боялась, когда собрала свои бормол. Очень уж выразительное лицо у нашего старейшины, как прочитаю приговор…

Кажется, нас обсуждали, но мне было так плохо от страха, что не позволят жениться, словно я вмиг перестала понимать муданжский.

— Выходите! — велели нам вдруг очень чётко. — Нам надо посовещаться.

Поднялись и вышли, а куда деваться? Сели в предбаннике прямо на пол. Притиснулась к жениху вцепившись в него обеими руками. Кажется, меня потряхивало. Пережить бы последние минуты!

Архан выглядел ещё более бледным и замученным. Молчал, сжимая зубы. Кто-то сунул мне бутылку воды, выпила залпом половину, протянула жениху. Тоже выпил.

— Как ты? — спросил жених, заглянув мне в лицо. После воды он немного ожил.

Растерянно пожала плечами. В голове пусто, душа болит. Никогда не любила экзамены, там так же ждёшь оценок, сходя с ума. А здесь, на минуточку, наша жизнь решается.

— Вас ждут старейшины! — сообщил нам худой мальчишка.

Вошли снова в зал, снова опустились на колени. Стоим.

— ...общим голосованием решено было вас поженить! — улавливаю я чьи-то слова, но ещё не понимаю. Растерянно оглядываюсь, вижу улыбку Архана, и тогда потихоньку доходит.

Всё ещё в прострации, подхожу вслед за Арханом к очень старому деду, благо, жених крепко держит меня за руку. На нас надевают толстые серебристые цепи со стилизованными фигурками кошек большого размера. Может, потому, что Архан мой — Барс? Цепи выглядят неподъёмными, платина — вспоминаю я, ужасаясь, но на шею подвеска с цепью ложится легко и почти ничего не весит.

Вздыхаю, когда мы вываливаемся на улицу с каким-то народом. Архан крепко меня обнимает за талию и куда-то ведёт. Оказалось — в машину. Хорошо, что он опять за рулём.

— Ну что с тобой? — спрашивает ласково, остановившись у клиники. — Ты хотела в аптеку?

Только теперь немного прихожу в себя. Гляжу на мужа, не веря своему счастью — наконец-то всё позади.

— Так нас поженили? — спрашиваю растерянно.

— Только что, — смеётся Архан. — Сам верю с трудом. Хочешь в таверну потом или сразу домой?

— Домой, — отвечаю расслабленно, тяжкий груз с души упал только сейчас. — Я быстро, подождёшь?

В аптеке покупаю парочку тестов на беременность и спрашиваю у фельдшера в белом халате, как можно снять контрацептивный пластырь. Для себя уже всё решила — даже если не беременна, хватит уже предохранятся. Хочу деточку, копию мужа. Хоть сына, хоть дочку. Без разницы.

Мне выдали крем, которым надо размочить пластырь, и я вернулась к машине. А там меня уже ожидали. Оказалось, подошла Хоттон-Хон собственной персоной, да ещё вместе с Императором.

— Это мой Азамат, — представила мне мужа Лиза, крепко обняв. — Мы вас поздравляем, мои дорогие! Через десять дней ждём обоих на Дол. Ну всё, не будем мучить. Пойдём, Азаматик.

Император впечатляет своим колоритным видом и добрым взглядом. Стараюсь на него не пялиться и поскорее ныряю в машину, раз отпустили.

Архан посмеивается над моим смущённым видом.

— Алтонгирел тоже подходил, поздравлял, — сообщает мне муж по пути домой. — Сказал, что мы хорошо держались.

— Да как сказать, — немного оживаю я, вдыхая свежий воздух полной грудью. Крыша у машины убрана, что мне нравится, несмотря на прохладу. В шубе очень комфортно и тепло. — У меня чувство, что на грани обморока всё время пребывала. Так страшно давно не было.

— Мне тоже, — усмехается Архан. — Вчера вообще чего только не передумал. Но сейчас ни о чём не жалею.

— Я тоже, — улыбаюсь ему. — Хочу спать целый день и ночь.

— Отличный план! — снова смеётся Архан. — Но давай сначала поедим. Сосед обещал нам оленя зажарить. Потерпим гостей немного?

— Это дядька Фазан? — удивляюсь я. — И когда ты успел?

— Ещё вчера утром позвонил, — ухмыляется довольный супруг. — Прежде чем Алтонгирел забрал все гаджеты. Кстати, вернул, они на заднем сиденье. Тебе никому позвонить не нужно?

Мотаю головой, бессмысленно улыбаясь. Даже встречные автомобили не раздражают.

А дома нас ждёт пир горой. Оказалось, муж позвал знакомых мне соседей на праздник — Василька и дядьку Фазана с семейством. Не знакомы мне только родители Василька и миниатюрная супруга дядьки Фазана. Стол накрыли прямо в нашем дворе за домом, где открывается вид на Ахмадмирн, широкую реку, поделившую столицу надвое.

Вроде бы не так много людей, а шумно и весело.

Нас поздравляли то и дело снова и снова, мужчины по очереди рассказывали забавные истории, мы много смеялись и даже что-то пели. Стол ломился от разнообразных закусок: запечённой оленины, разных рыбных блюд, колбасок и фруктов. Кто-то пил лёгкое вино, кто-то — хримгу, кто-то — гармарру.

Сбежали мы к себе довольно рано, гости ещё продолжали пировать. Архан заманил меня в душ, где мы долго и с чувством целовались. Потом продолжили на своей огромной постели, и я впервые радовалась, что наша кровать такая огромная — хоть вдоль ложись, хоть поперёк.

Пластырь я размочила и сняла только на следующее утро. И сразу сделала тест на беременность. Результат оказался положительным, что не столько порадовало, как удивило — всё-таки Хозяин Леса оказался прав. Это чуть позже я залезла под бочок к мужу и ощутила себя абсолютно счастливой — наконец-то обзавелась семьёй, о которой, летя на Муданг, даже не мечтала.

— Где ты была так долго? — Архан подгрёб меня к себе. — Ночь ещё, спи.

— А ты хочешь ребёнка? — вырвалось у меня, а хотела ведь аккуратно подготовить к новости.

— Кто же не хочет? — сонно ответил супруг и поспешно сел на кровати. — Погоди, ты поэтому хотела в аптеку?

Осталась лежать, глядя на него с улыбкой.

— Тест положительный, — сообщила буднично. — Месяцев через восемь с половиной быть нам родителями маленького орущего существа.

— Боги! Ева! — вскричал Архан, подхватывая меня на руки. — Ты сводишь меня с ума!

— Положи, где взял, — проворчала притворно, нежась в его руках. — И ничего не придумывай — потом завалишь подарками, какими хочешь. Я сегодня просплю до полудня, уж извини.

— Так ты твёрдо намерена рожать? — всё же уточнил муж с заметным волнением, словно были ещё варианты.

— Конечно! — поцеловала его в щёку. — Надеюсь, наша деточка будет похожа на тебя. Но пока это крошечный комочек у меня внутри. Подождём, пока подрастёт.

Архан громогласно засмеялся, откинув голову, но потом послушно вернул меня на постель.

— Спи, лапушка, — велел расслабленно. — Подарки позже, согласен. Может, слетать куда-нибудь хочешь? Я быстро наберу команду.

— Нет, спать хочу, — ответила упрямо, закрывая глаза. — Вот съездим к Лизе на Дол, тогда и подумаем. А пока отдыхаем.

Архан всё же не удержался, и проснулась я в комнате, уставленной коробками. Ну как проснулась, это муж разбудил поцелуями.

— Подарки? — сонно огляделась я, чуть обалдев от количества разномастных коробок.

— Это не все, — поспешил с признанием Архан. — Есть ещё в кухне и во дворе. И вроде бы ты на рыбалку ездила с соседом.

— Ты что — лодку мне купил? — поразилась ещё больше.

— Лодку тоже можно, — заверил Архан. — Но пока маленький самоходный катер — чтобы тебе грести не пришлось.

Я упала обратно на подушки и принялась хохотать. Знала бы, что случится такое безобразие, придержала бы информацию о ребёнке. Всё-таки, это ненормально — так тратиться из-за каждого пустяка.

Кроме совершенно прекрасного небольшого катера — два взрослых места и одно детское — я стала обладательницей целого гардероба разнообразной одежды и обуви на все случаи жизни, десятка новых гаджетов, нескольких новых кухонных агрегатов, детской площадки на заднем дворе с качелями и горками и оборудованной на чердаке просторной мастерской для шитья и рисования. И когда всё успел?

Ну хотя бы мою доставку от Старого Лиса было куда сразу отнести.

— Не рановато ли ты всё это устроил? — только и спросила мужа, немного устав от подарков и волшебных впечатлений. Мы как раз рассматривали детскую площадку, вокруг которой радостно бегал Грей.

— Но тебе же нравится? — приобнял он меня со спины и погладил плоский живот.

— Очень-очень, — пришлось признать. — Придётся родить тебе целую ораву за такие подарки!

— Я не против, — тут же заверил Архан, целуя меня в затылок. — Но по мне, тесновато у тебя становится. Не построить ли нам более просторный дом в столице?

— Нет! — тут же вскрикнула я, возможно, слишком экспрессивно. И сразу добавила жалобно, чтобы смягчить свой отказ: — Давай отложим вопрос до рождения ребёнка. Пожалуйста! Хватит нам пока нового дома в Сирии. Не всё сразу.

— Как скажешь, — примирительно ответил Архан. — Но ты подумай, может к твоему дому ещё одно крыло пристроить — места хватает. А ты пока у меня поживёшь — там просторно и всё уже для тебя готово.

Я даже в руках его развернулась — совсем забыла, что у него есть собственный дом, а я там ни разу не была.

— Хочу! — я-то точно имела в виду, что хочу к нему в гости — посмотреть, что за берлога, и вообще. Просто мысли все разбежались. — А спальня будет одна на двоих?

— Конечно! — Архан смачно поцеловал меня в губы. — Я уже оценил все плюсы совместной спальни. Ну что — тогда собирайся и поехали. Хватит в этом теремке ютиться.

Насчёт теремка я бы поспорила, но не стала вредничать. Давно ведь хотела поглядеть на его дом. Собирались мы долго и бестолково. Я больше мешала и слонялась без дела, глядя, как Архан пакует вещи.

— Мы же туда ненадолго, — пыталась его урезонить. — Куда ты всё сметаешь?

— Каши не просит, — отвечал Архан деловито, пакуя очередную порцию моей одежды — хорошо ещё, что коробки выкинуть не успели. — Как увезли, так и привезём, это не штука. А вдруг тебе понадобятся именно эти платья?

До дома Архана мы решили добираться на новом катере налегке — багажник там совсем небольшой. А возле его жилища тоже имелся причал.

Лошадь попросили доставить к новому месту Василька, хотя я не видела такой надобности, но Архан настоял. Машину и унгуц он собирался перегнать позже, а Грея взяли с собой.

А для моих вещей Архан арендовал целый грузовой унгуц и грузовую машину. Я только головой качала, удивляясь такому размаху по-муданжски — ведь просто погостить еду ненадолго, а как будто навсегда уезжаю.

Управлять катером оказалось не сложнее, чем унгуцем или машиной. Всё понятно и опять подписи на кнопочках и рычагах на двух языках. Но я побоялась налететь на какой-нибудь камень, да и волны немаленькие появились. Но принцип поняла, и старалась запомнить указания Архана, где и как лучше проплывать, как бросать якорь, и как парковаться у причала.

Причал у дома Архана оказался знатный — широкий и каменный. А для моего катерка даже своё место имелось сбоку, чтобы не мешал лодкам причаливать. Это причал был достаточно длинным, пользовались им несколько соседей.

К дому мы поднимались по синей лестнице — их было несколько, каждая вела к своему дому и раскрасили их для удобства в разные цвета. Синяя лестница привела нас прямо во двор Архана — просторно здесь было, расчищена от всего большая площадка «для тренировок», но муж заверил, что сад у него тоже есть, с другой стороны от дома.

Дом оказался и вовсе дворцом, как мне показалось. Ступени шли полукругом во всю ширь крыльца. Задрав голову насчитала три этажа, а в ширину этот домик, пожалуй, был даже больше, чем купленный в Сирии.

Я бродила по комнатам этого прекрасного дома, самостоятельно всё осматривая, пока Архан разбирался с доставкой моих вещей. Много комнат, есть библиотека, большой зал внизу — для приёмов гостей, не иначе. Очень понравился кабинет Архана, примыкавший к библиотеке. Муж обещал, что мой будет ничуть не хуже. Всё довольно спартански обставлено, никакой вычурности, удобно и практично.

Вот в кухню меня пустили лишь ненадолго — оказалось, у Архан есть повар, усатый такой дядька с маленькой бородкой, кругленький толстячок. Ему можно было заказать любое блюдо, а главное — он согласился готовить еду для Грея. Звали повара Виржин, о чём он мне сразу и сообщил. И оказалось, что Виржин давно знаком с Арханом и летал с ним на звездолёте в том же качестве, и только сегодня Архан пригласил его на работу в этот дом. И он так рад, так рад, уже приготовил нам ужин. Сам он был с Гарнетта, хоть и муданжского происхождения, и мог приготовить большой ассортимент блюд, даже что-то земное.

Ужинать и вообще принимать пищу нам предстояло в просторной столовой с широким столом на двадцать персон. Но светлая комната со множеством диванчиков и стенами, увешанными гобеленами, мне очень понравилась.

Грея поселили в отдельную небольшую комнату, неподалёку от нашей спальни. Щенок примирился с переездом, найдя там свою лежанку. Но спать не желал и бродил за мной хвостиком.

Спальня впечатляла — больше моей раза в три. Кровать в ней тоже больше моей оказалась. И имелась большая гардеробная комната, не сильно заполненная вещами мужа. Для моих места тоже оставалось достаточно.

— Считай, что это и твой дом тоже, — велел мне Архан, когда мы встретились, наконец, за ужином в столовой. — Можешь менять, что хочешь, на свой вкус.

— Мне итак всё нравится, — помотала я головой. — Но как же тут много места! Большая семья может разместиться.

— Я рад, что тебе нравится, — заверил супруг, довольно щурясь. — Кстати, привезли твои вещи для кабинета и мастерской. Но ты пока не ходи, пусть ребята всё занесут и расставят, посмотришь, когда будет готово.

В этот день до мастерской я так и не добралась, потому что Архан пошёл мне показывать свой звездолёт в огромном ангаре. Звездолёт оказался гламурным, ярко-зелёным, похожим на жука со своими ножками. Внутри много кают, стерильно всё и удобно.

— Обязательно куда-нибудь слетаем, — поставил меня в известность бывший капитан пиратов. — Команду набрать — не штука, много людей для управления и не нужно. А свой повар у нас есть.

Мои машина, унгуц и даже конь прекрасно разместились в гаражах у ворот, где я увидела машину Архана и его собственный унгуц, куда крупнее моего и на вид более основательный. Сахарок стала соседкой двух вороных коней мужа, стойло для неё нашлось, и даже имелся приходящий конюх.

— И что же дальше? — спросила я мужа, когда мы наконец угомонились с переездом и оказались в его огромной кровати. Да и то, первый час ночи.

— А дальше — наша счастливая жизнь, — усмехнулся Архан. — Стоит ли загадывать, когда столько возможностей? Рисуй, шей, занимайся, чем тебе нравится. Воспитывай Грея. Подумай, чем ещё хочешь заниматься. И хорошо бы иногда посещать женский клуб и духовника. Теперь ты замужняя дама, надо позаботиться о приличиях.

— Хорошо, — положила голову на его широкую грудь. — Дай только немного отдышаться.

— Сколько хочешь, лапочка, — засмеялся Архан. — Мы ведь никуда не спешим.

Эпилог

И мы действительно не спешили, я как-то очень быстро освоилась с неторопливой, сытой и основательной жизнью на Муданге. Дни у меня были заполнены заботами и хлопотами — и рисовала, и шила, и с Греем занималась, и на лошади ездила. И даже несколько раз летала сама на унгуце, правда недалеко — по всяким надобностям.

Регулярно посещала клинику Оривы, которая взялась наблюдать за моей беременностью. Лиза мне сказала, что пластырь мог не сработать из-за моей ДНК, что-то с ней было не так из-за отцовской крови, но я не слишком поняла эти научные объяснения.

Нашла для себя клуб из молоденьких женщин — жён друзей Архана, с которыми постепенно подружилась.

С духовником Авирденсом меня познакомил старейшина Алтонгирел. Довольно молодой и строгий духовник учил меня жизни на Муданге и вбивал в голову прописные муданжские истины. Не сразу мы нашли общий язык, но постепенно отношения наладились.

Познакомилась я с сестрой Архана, немного замкнутой, но доброжелательной женщиной. Она с дочуркой нередко нас навещала. И к маленькой любознательной Веточке я искренне привязалась.

Иногда мы летали на Дол к Лизе и проводили там чудесные выходные. У неё всегда собиралось много интересного народа, детей и их друзей. Меня ненавязчиво опекали Лиза с Яной, я ближе познакомилась с замечательным человеком — императором Муданга. И даже однажды увидела Ирлик-Хона в его человеческом обличье. Кажется, он благословил нашего ребёнка, который должен был родиться в его месяц.

Я успела нарисовать много портретов, и не только женских, но работала не профессионально, а как любитель. И брала за это небольшие гонорары. Далеко не всем были по карману работы маститых художников. Я оценивала свои работы на четвёрочку, особенно после посещения выставки главного императорского художника Бэра. Тем не менее, знакомые периодически просили меня нарисовать их или их детей, и я охотно бралась за заказы.

Иногда я замирала, вспоминая свою прежнюю одинокую жизнь на Земле. В миллионном городе, где никому нет дела до чужих горестей и бед. И мне становилось страшно, что я могла ведь и не встретить Архана в огромном земном космолёте.

Наш первенец родился в яркий солнечный день месяца Ирлик-Хона, как он и предсказывал. Здоровенький и горластый, копия растроганного чуть не до слёз отца. Яна, как опытный детский врач, проработавшая на Муданге уже много лет, заверила меня, что это нормально, мол гены у меня сплошь рецессивные, и вряд ли кто-то из детей Архана унаследует хотя бы цвет моих волос или глаз. На именовании сынишка получил имя Ирвинг, а я потихоньку звала его Винни, радуясь, что нам не досталось какое-нибудь зубодробительное или смешное имя.

Вымахавший в здоровенного пса Грей сразу взял шефство над новым членом семьи, оказавшись не только отличным телохранителем для меня — всегда сопровождал меня в поездках и даже в походах по магазинам — но и заботливой нянькой для Винни.

А ещё муж узнал-таки новости о моём отце — оказывается поиски он вёл уже давно, чуть не с момента нашего знакомства. К сожалению, ничего утешительного я не узнала, только то, что отец погиб в какой-то передряге с пиратами джингошами. Но перед смертью передал другу для своей жены свои часы и те десять шкатулок. Этого друга уже тоже не было в живых, но Архану и тем, кто ему помогал, удалось найти сына того друга, который всё это рассказал.

Ещё выяснилось, что моя бабушка по отцу — эспажанка. Но найти её не удалось.

За хлопотами с малышом Винни и другими переживаниями — нам все очень помогали на первых порах с малышом — я не заметила, как снова оказалась в положении. Архан не уставал творить Гуйхалах — теперь я немного понимала в этих вещах — такая вот благодарственная молитва, и всё пытался выяснить, что я ещё хочу для счастья.

Мне хотелось дочку, и чтобы он перестал захламлять подарками наши три дома. А в целом, хотя у нас и ссоры случались, и недопонимания, и разные приключения, жили мы с моим Непобедимым Исполином душа в душу и разговаривали много, и приходили к компромиссам, и путешествовали вместе довольно часто.

Мне оставалось лишь творить Гуйхалах и надеяться, что детей мы сможем воспитать достойными и неравнодушными людьми, а будущее — не будет к нам жестоким.

Конец