Итак, расслоение крестьян перед Первой Мировой и революцией было колоссальным. Среди призванных на войну крестьян чуть не половина впервые в жизни мясо попробовала в армии, приходилось солдат откармливать, настолько они были слабы.
Летом и осенью 1917, когда царизм пал, а Временное правительство не смогло установить твердую власть, село практически перестало подчиняться государству, крестьяне начали "черный передел", о котором мечтали столетия. Вот тогда заполыхали помещичьи имения, полилась кровь эксплуататоров, помещичья земля изымалась в пользу общины.
Дед мужа, из бедных крестьян, был призван на войну и в 1917 оказался в госпитале в Петрограде. Он вспоминал, что ни про какого Ленина тогда и не слышали, все слушали Троцкого, открыв рот. Тот говорил правильные вещи, что это не ваша война, возвращайтесь домой, берите земли сколько хотите, хозяйствуйте. Василий воспринял слова как призыв к действию, вместо фронта отправился в родную деревню, огородил себе кусок земли и даже отстаивал его с оружием. На участке был ручей, где он поставил мельницу, к 30-м у него был небольшой табун лошадей из 10 голов, женился, нарожал детей. И снова к Некрасову, сын всего один, волей-неволей приходилось нанимать работников. И, как вы понимаете, он был не единственным таким.
Вернусь от частного к общему. Наказы крестьян легли в основу Декрета о земле, которая теперь изымалась из частной собственности, плюс к тому полное недопущение наемного труда. Распоряжалась наделами община, выделялись они по числу ртов, а не мужчин. Вроде бы, теперь-то заживем. Но снова все неоднозначно. Собственность на землю сменилась возможностью аренды, кулаки пока еще никуда не делись, очевидно, что арендовать они могли большие площади, а должников хватало с дореволюционных времен. Все пошло по кругу, теперь уже совсем незаконно, но действенно.
Продразверстка тоже не изобретение большевиков, началась она еще в 1916, молодая республика лучшего не придумала. В 1918, после того как в городах начался голод, Советская власть взяла курс на изъятие "хлебных излишков из рук кулаков и богатеев". Сопротивляясь, кулаки организовывали вооруженные выступления против коммунистов или переходили на сторону белых. К концу Гражданской войны старое кулачество погибло как класс, многие и многие физически, деревня вошла в Советскую эпоху преимущественно с общинным земледелием. Тогда же появились первые коммуны, товарищества по обработке земли. Кого же раскулачивали в 30-х?
Во времена НЭПа крестьяне снова получили возможность выделиться из общины, получить участок, для обработки которого можно было нанимать работников-батраков (наш дед Василий как пример). Эти семейства довольно быстро превратились в зажиточных и получили название... правильно, кулаков (по документам-то они назывались индивидуальными трудовыми землепользователями), хотя и сильно отличались от мироедов. Во-первых, они не были собственниками земли, во-вторых, нанимали работников по договору, с установленным государством минимумом оплаты, при этом работать сами должны были наравне, наконец, ни о каком ростовщичестве и речи не было.
Налоги существовали всегда и везде, СССР не исключение. Сельхоз налог был прогрессивным, беднота от него освобождалась, а основное бремя ложилось как раз на зажиточных землепользователей, особенно имеющих батраков. А вот излишки они могли продавать, правда, государство цены устанавливало невысокие, зато частично оплачивало машинами. Собственно, кулацкие хозяйства были большими, семейными – дети не отделялись, жили одним домом, механизированными.
В 1925 правительство взяло курс на поддержку кулаков, то есть признало их эффективность, "власть поворачивается лицом к крепкому крестьянству, к кулаку". Их права были значительно расширены – теперь можно было нанимать батраков неограниченно и безо всяких условий. Права батраков, впрочем тоже – к обязательному минимуму по оплате добавилось страховка за счет кулака, право на один выходной день в неделю и на выходные в праздники, на одноразовое питание за счет кулака, на выходное пособие в случае увольнения без предупреждения, на двухнедельную плату в случае болезни или родов, на членство в профсоюзе и т.д. Просто КЗОТ в чистом виде, однако.
Заключается негласный договор – государство разрешает кулаку обогащаться за счет усиления эксплуатации батраков и защищает его от гнева бедняков (небогатая часть деревни восприняла этот закон негативно, гнев на кулаков был большим и мог вылиться в стихийные расправы). Кулаки обязуются обеспечивать город сельхозпродуктами, прежде всего, хлебом по твердой выгодной государстве цене и выплачивать повышенный (доходивший до 25%) налог.
В этот ли момент, раньше или позже, советский кулак сближается с дореволюционным мироедом по сути не могу сказать. Сразу оговорюсь, все кулаки были разные, но об этом позже. Уже в 1927 договор был нарушен, кулаки продали государству в 25 раз меньше зерна, чем в предыдущем. Хлеб у них был, год оказался урожайным, но стало жалко отдавать по низкой цене, попридержали, понимая, что цену вынужденно поднимут. И это стало их роковой ошибкой.
Результат вылился в городской продовольственный кризис 1928-29 гг, полки магазинов опустели, вернулись километровые голодные очереди за продуктами, в 1929 ввели карточки. Предложения пойти на уступки кулакам, повысив закупочные цены до уровня, который их удовлетворит, Сталин посчитал неприемлемыми. Справедливо, в общем-то, шантаж дело такое, государство навсегда станет объектом кулацкого шантажа и так и не решит продовольственной проблемы. От ставки на кулака отказались в пользу коллективных хозяйств.
Кулак не справился с ролью землепользователя, обязанного снабжать город сельхозпродукцией и поэтому он должен ответить за это. Причем не по отдельности, а как класс, потому как всем классом кулаки получали от государства особые права, ставшие залогом их обогащения. В глазах абсолютного большинства людей того времени (кроме самих кулаков и их родственников) раскулачивание выглядело как справедливая и обоснованная кампания. Кроме того и гуманная – во-первых, за попытку удушить костлявой рукой голода, государство всего лишь поразило их в правах, во-вторых, выселение спасло их от внесудебных расправ со стороны деревенской бедноты, уже проходивших в некоторых местах. Накопились обиды бывших батраков, ненависть к богатству, нажитому на чужом горбу, месть за кулацкий беспредел до революции, да и если б не демарш, вызвавший голод, коллективизация началась возможно позже и прошла менее болезненно.
Изначально большевики четко разделяли середняков от кулаков, просто по использованию наемного труда. Если семья справляется хорошо с хозяйством, не бедствует, зажиточна, не привлекая батраков, стало быть, рачительный хозяин. Кулаков же поделили на три категории.
Получается очень длинно, про коллективизацию и раскулачивание все же в следующий раз.
Окончание следует...
