Продолжение. Предыдущую публикацию можно прочесть ЗДЕСЬ
В ряде источников в большинстве своём написанных западными историками, одной из ведущих причин «Крестового похода 1101 года» стало общее стремление представителей западноевропейской аристократии и высшего католического духовенства, направленное на скорейшее освобождение из плена Боэмунда Тарентского. Данное утверждение верно только отчасти. Оно противоречит многим важным событиям, которые предшествовали пленению князя Антиохийского, а также фактам исторической хронологии.
Вне зависимости от неудачи, постигшей Боэмунда Тарентского, феодалы-крестоносцы второй волны и примкнувшие к ним толпы паломников-простолюдинов всё равно бы отправились на Святую Землю вне зависимости от эпизода, связанного с пленением правителя Антиохии. Почему? Сейчас постараемся дать развёрнутый и объективный ответ на этот важный вопрос.
Завоевав Иерусалим, посетив все главные местные христианские храмы и священные для любого католика места «Святого города» и его округи, большая часть крестоносцев вполне логично сочла свою миссию исполненной в полном объёме. Священная клятва была исполнена. Святой Гроб Господень и другие иерусалимские реликвии были отняты у магометан и иудеев.
«Святой город» перешёл под опеку и покровительство римской католической церкви. Охрана Иерусалима от возможных посягательств сарацин была доверена одному из самых авторитетных военачальников и предводителей крестоносного движения – Готфрида IV Бульонского, по праву носившего титул «Защитника Гроба Господня». Более никакие преграды и обстоятельства не удерживали тысячи простых паломников и знатных пилигримов на Земле Обетованной.
Крестоносцы столь быстро, а главное в массовом порядке стали покидать Иерусалим, что к рождеству достопамятного 1099 года в распоряжении Готфрида IV Бульонского осталось порядка 300 конных рыцарей и до 2000 пехотинцев. Ещё около 540 бойцов – пеших и конных имелось под началом Танкреда де Отвиля, будущего князя Галилейского.
Безусловно, с такими мизерными силами невероятно трудно было бы полноценно защищать Иерусалим в случае нападения на него любого из соседствующих сирийских эмиров или атабеков. Если бы правители сирийских и ливанских городов объединились, или великий визирь фатимидского Египта повторил свою попытку отвоевания Иерусалима, то крестоносцы, однозначно, потеряли бы «Святой город».
К счастью для латинян, ни сельджуки, ни сирийские султаны и эмиры, ни всемогущий Аль-Афдал Шаханшах на протяжении двух лет, последовавших за падением Иерусалима, не предпринимали масштабных походов и военных действий против Иерусалимского государства, получившего 25 декабря 1100 года официальный статус королевства.
Тем не менее, и Готфрид IV Бульонский, и латинский патриарх Иерусалима в своих посланиях неоднократно извещали римского папу Пасхалия II о той критической ситуации, которая сложилась после завершения Первого крестового похода. Суть просьб и обращений к понтифику «Защитника Гроба Господня», а также Даимберта Пизанского фактически сводилась к одному: для удержания Иерусалима и прочих завоеваний крестоносцев на Святой Земле срочно требовались новые воинские контингенты из европейских стран.
Пасхалий II со всей серьёзностью отнёсся к просьбам Готфрида IV Бульонского и патриарха Иерусалимского. Он обратился к католической пастве Западной Европы с несколькими конкретными воззваниями, которые были для большей надёжности и эффективности продублированы в письменном виде и разосланы по крупнейшим епархиям Франции и Германских земель.
Понтифик настойчиво увещевал и призывал всех благочестивых католиков, кроме больных, немощных и находящихся в крайней бедности, отправиться на Святую Землю, чтобы «во искупление своих грехов оказать посильную помощь Матери-Церкви Востока». Отдельное обращение – строгое, порицательное и ультимативное папа римский сделал для тех участников Первого крестового похода, которые без веских и уважительных причин покинули крестоносное воинство, вернувшись на родину, так и не исполнив священный обет.
Всем этим малодушным беглецам и «самовольным возвращенцам» Пасхалий II на правах земного наместника Бога отказывал в таинстве святого причастия до тех пор, пока они не пройдут наравне с прочими паломниками весь долгий путь от Константинополя до Иерусалима. Наиболее злостным «уклонистам» и «дезертирам» из числа паломников первой волны, которые не посетят в ближайшие месяцы «Святой город» и не прочтут в храме Гроба Господня покаянную молитву, римский папа пригрозил самой страшной для любого христианина карой – отлучением от церкви.
В числе знатных феодалов, что тайком рванули в «самоволку» в самые критические моменты Первого крестового похода, оказались два наших давних знакомых – Этьен II де Блуа (Стефан Блуаский) и Гуго Капетинг, граф Вермандуа. Оба этих высокородных аристократа подверглись не только порицанию понтифика, но и резкому осуждению со стороны высшего французского общества за проявленное малодушие и неисполнение священной клятвы.
Стоит напомнить, что Гуго Капетинг – младший брат французского короля Филиппа I тайком покинул лагерь крестоносцев (де-факто дезертировал) буквально за день до падения Антиохии. Причиной бегства граф Вермандуа стало известие о том, что к осажденному городу приближается несметное мусульманское войско, которое возглавлял атабек Кербога.
Этьен II де Блуа был послан с важной дипломатической миссией к византийскому императору. Переговоры с Алексеем I Комниным успехом не увенчались, и граф Шампани предпочёл из Константинополя вернуться домой. Он так и не объяснил причины столь странного поведения, но хуже всего было то обстоятельство, что Этьен II не уведомил своих союзников ни о результатах переговоров с базилевсом, ни о своём намерении возвратиться во Францию.
Помимо римского папы, истеблишмента Французского королевства, а также представителей дворянского и рыцарского сословия самой суровой критике и даже яростным нападкам малодушные графы-дезертиры подверглись со стороны своих жён. Аделаида де Вермандуа едва ли не пинками и тумаками погнала нерадивого и боязливого супруга к месту сбора крестоносцев второй волны.
Волевая, решительная и непреклонная графиня заявила, что Гуго Капетинг, прозванный Великим, просто обязан смыть позор со своего имени, а также восстановить репутацию их благородного и знатного дома. Кроме того, Аделаида напомнила мужу, что он является известным на всю Европу представителем правящей династии Капетингов. В связи с этим ему в предстоящем походе надлежало не просто «отбыть свой номер в качестве статиста», а отличиться на поле боя, как подобает истинному рыцарю и принцу крови.
Кстати, Гуго Капетинг по линии матери приходился внуком знаменитому великому князю киевскому Ярославу I Мудрому. Таким образом, проштрафившемуся графу Вермандуа предстояло не только реабилитировать собственное доброе имя и безупречную репутацию французского королевского дома, но и восстановить попранное реноме своего славного деда.
Ещё более решительной, бескомпромиссной и крайне воинственно настроенной по отношению к своему супругу оказалась Адела Нормандская. Младшая дочь Вильгельма I Завоевателя поставила категорический ультиматум Этьену II де Блуа, суть которого можно выразить следующим монологом: «Я – дочь великого герцога Нормандии и короля Англии ни за что не буду женой жалкого труса! Между нами более не будет супружеских и вообще каких-либо иных отношений, пока ты не вернёшься на Святую Землю и ратными подвигами не докажешь, что достоин носить титул графа, а также называться рыцарем и христианином»[1].
Удивительно, но и римский папа, и высший свет Французского королевства поддержали патриотический порыв Аделы Нормандской, приняв её сторону. А ведь в начале ХII века даже дочь прославленного монарха в случае столь откровенного отказа исполнения супружеских обязанностей, а также за угрозу своему мужу разводом запросто могла оказаться обвиненной в самом тяжком грехопадении и презрении главных христианских заповедей.
За подобные тяжкие преступления против догматических католических семейных ценностей в любой иной ситуации Аделу, скорее всего, ожидало отлучение от церкви. А эта процедура неизбежно влекла за собой какую-нибудь изуверскую казнь в виде сожжения на костре или утопления в зашитом мешке, в который предварительно засовывали несколько помойных крыс или диких уличных кошек.
Одним словом, графам Шампани и Вермандуа, подвергшимся яростным всесторонним нападкам, публичному порицанию и осуждению, а также жёсткому ультимативному воздействию со стороны жён и главы римской католической церкви, пришлось вторично отправляться в дальнее и опасное паломничество.
На этот раз попутчиками французских «репатриантов» стали знатные феодалы, чьи имена были на слуху у тогдашнего высшего европейского света. Наиболее известными предводителями второй волны крестоносного движения, несомненно, стали следующие влиятельные и могущественные аристократы: Эд I Боррель по прозвищу «Рыжий» – герцог Бургундии, Гийом (Вильгельм) IX Трубадур – герцог Аквитании и граф Пуатье, Вельф IV – герцог Баварии, а также Гильом II – граф Невера и Осера, Этьен I Храбрый – граф Макона и Вьенна.
Кроме того, участие в походе, позже получившем название «Арьергардный», приняли несколько видных итальянских церковных иерархов: Ансельм IV де Бовизио, архиепископ Медиоланский (Миланский), а также епископы Павии, Пьяченцы и Тортоны. Кампанию итальянским прелатам составил Тимо (Тьемо), архиепископ Зальцбурга.
Наконец, твёрдое и окончательное решение посетить Иерусалим приняла Ида Форнбах-Рательбергская, маркграфиня Австрийская. Вдова Леопольда II Красивого наравне с мужчинами дала священный обет совершить паломничество в Святую Землю. Ради посещения святынь иерусалимских она оставила семерых своих детей и привычный комфортный образ жизни.
Для эпохи Высокого (Классического) Средневековья подобное дальнее и опасное путешествие благородной дамы в мужском обществе, среди войска и простолюдинов, могло трактоваться как вопиющие нарушение общепринятых норм приличия, куртуазности и правил поведения, предписанных женщинам. Однако Ида Форнбах-Рательбергская сделала солидные пожертвования «на нужды папской курии».
Кроме того, вдовствующая маркграфиня отправилась в паломничество не одна. При ней находились со своими вооруженными отрядами вассалы её покойного супруга. В общей сложности австрийское войско насчитывало несколько десятков рыцарей, две-три сотни всадников и порядка тысячи пехотинцев. В условиях острейшего дефицита личного состава крестоносного воинства, защищавшего «Святой город», австрийский контингент был большим подспорьем для Иерусалимского королевства.
Пасхалий II счёл в интересах общего дела квалифицировать намерение Иды Австрийской совершить паломничество в Святую Землю как искреннее, благородное и высшей степени благочестивый порыв истинно верующей католички. Набожность вдовы и её религиозное рвение ставились понтификом в пример прочим высокопоставленным европейским толстосумам-аристократам, которые и на этот раз предпочли остаться дома, а не посетить лично Землю Обетованную или вложиться финансово в предстоящее паломничество.
Таким образом, к началу лета 1100 года – ещё до пленения Боэмунда Тарентского сформировался основной «костяк» участников предстоящего похода, а также были намечены его предварительные маршруты. Как и в прошлый раз, франки, а также примкнувшие к ним бургундцы, аквитанцы, баварцы и австрийцы, намеревались через территории Священной Римской империи, Венгрии и Болгарии достичь Константинополя, а оттуда проторенными путями Первого крестового похода добраться до Иерусалима. Прагматичные итальянцы готовились по водам Средиземного моря от берегов Апулии сразу же достичь Антиохии или Яффы.
Тем временем, участники Первого крестового похода стали массово возвращаться в родные края весной. В больших и малых городах, замках и сельских поселениях Прованса, Нормандии, Фландрии, Лотарингии и Южной Италии сотни участников массового паломничества к святыням иерусалимским – высокородные графы и бароны, знатные рыцари, священники, рядовые воины и простолюдины ежедневно рассказывали о своих приключениях и похождениях в дальних и неведомых прежде землях Малой Азии и Ближнего Востока.
Вокруг рассказчиков-пилигримов собирались толпы восторженных, а порой просто зачарованных слушателей, страстно желавших узнать как можно больше подробностей о «Святом городе», Земле Обетованной, Константинополе, битвах с сарацинами. Слушатели также очень хотели знать о том, как же на самом деле выглядит рай земной, о котором много и долго говорили накануне Первого крестового похода народные проповедники и официальные агитаторы папы Урбана II.
В самом начале ХII века (в условиях полнейшего отсутствия каких-либо СМИ или их аналогов) народные сказители, «спецы по травле баек» и прочие любители «поговорить за жизнь» были единственным источником информации для подавляющего большинства сельского и городского населения всех без исключения европейских стран.
Разумеется, участники Первого похода, покуда к ним было приковано внимание публики, охотно делились своими впечатлениями, увлечёно рассказывая о заморских странах и народах. Вполне естественно, что они приукрашивая свои подвиги и личностные достижения, смешивали реальные события с вымыслом и собственными фантазиями.
Повествования паломников первой волны имели несколько специфических особенностей, которые очень точно подметил известный французский историк-медиевист Жозеф Франсуа Мишо: «Обычно плохое быстро забывается, а хорошее остается. Те, кто возвратился в Европу, рассказывали больше о своих победах, чем о поражениях, и демонстрировали слушателям не столько потери, сколько приобретения. Они вспоминали, что там, на Востоке, их братья ухватили целые княжества и королевства.
Трудно было забыть и о шести телегах Танкреда, наполненных золотыми и серебряными изделиями, захваченными в Иерусалиме. Естественно, нашлись желающие испытать свое счастье, и к беглецам, решившим вернуться в Азию, присоединились толпы других, еще не побывавших на Востоке и смотревших сквозь розовые очки на перспективы, тем более что, по мысли новых крестоносцев, теперь предстояло не столько завоевывать, сколько осваивать завоеванное другими»[2].
Таким образом, для привлечения простолюдинов – бедных горожан и крестьян к участию в «Крестовом походе 1101 года» на этот раз не потребовались «народные проповедники» подобные Петру Амьенскому. Бедняки и малоимущие обыватели, увлеченные, а нередко и почти загипнотизированные, россказнями пилигримов первой волны, их красивыми историями, переполненными выдумками и фантазиями, байками и фольклорным вымыслом, еженедельно сотнями пополняли ряды добровольцев-паломников.
Известный средневековый арабский историк Ибн аль-Асир[3] оценивал объединенное войско европейцев, принявших участие в «Крестовом походе 1101 года», в 300 000 человек[4]. Европейский хронист Альберт Ахенский в своём главном фундаментальном труде – «Иерусалимской хронике о Священной войне» сообщал, что общая численность крестоносцев второй волны, собравшихся в одной только Италии, составляла 200 000 человек[5].
Ибн аль-Асир не был очевидцем описываемых им событий. Он завершил свой главный исторический труд – «Полный свод всеобщей истории» около 1230 года, то есть спустя 129 лет после завершения экспедиции 1100-1101 гг. По этой причине чрезмерно завышенные данные курдского историка во внимание принимать не следует.
Альберт из Ахена никогда не бывал на Востоке и на Святой Земле. Свою «Иерусалимскую хронику» он завершил во второй четверти ХII века, спустя 25-30 лет после окончания упоминаемого похода. Есть сведения, что Альберт записывал рассказы непосредственных участников и очевидцев «Крестового похода 1101 года», а также пользовался документальными и литературными первоисточниками, которые не сохранились до наших дней.
Но в любом случае, 200 000 человек – это также многократно завышенная цифра, слишком оторванная от исторических и демографических объективных реалий своего времени. Тем не менее, ряд авторитетных историков-медиевистов разных эпох и стран принимают её на веру, не подвергая критическому анализу, отображая на страницах своих научных исследований и изысканий[6].
Фёдор Иванович Успенский – известный академик АН СССР, признанный историк-медиевист, специалист по истории Византии и Средневековья в своей «Истории крестовых походов» оперирует данными Ибн аль-Асира, не подвергая сомнению тот факт, что в паломничестве 1101 года приняли участие 300 000 жителей Западной Европы и Италии[7].
Однако наиболее логичным, беспристрастным и объективным в данном вопросе является мнение Стивена Рансимена – британского современного профессора истории, признанного медиевиста и специалиста по изучению эпохе Крестовых походов: «В итоге эта экспедиция оказалась довольно многочисленной, даже если учесть, что цифру в 200 000 человек, которую приводит в своей работе Альберт Аахенский, нужно поделить как минимум на десять»[8]. С мнением британского коллеги полностью солидарен и американский профессор-медиевист Огаст Крей и отечественный современный автор Александр Владимирович Грановский[9].
Тем не менее, объединенные силы крестоносцев второй волны сообща насчитывали порядка 15-20 тысяч вооружённых людей, среди которых было 1000-1300 рыцарей, а также не менее 1500-2000 всадников и 6000-8000 профессиональных воинов. При правильно выбранной тактике, верно выстроенной логистике, при совместных, грамотных и хорошо координируемых действиях данная внушительная европейская военная экспедиция могла самым существенным образом изменить общую геополитическую и стратегическую ситуацию на Ближнем Востоке.
ПРИМЕЧАНИЯ:
[1] - Мишо Ж.-Ф. История Крестовых походов / Перевод и научная редакция А. П. Левандовского. – М.: Вече, 2005. С. 75;
- Рансимен С. Завоевания крестоносцев. Королевство Балдуина I и франкский Восток / Пер. с англ. А. Б. Давыдовой. – М.: ЗАО «Центрполиграф», 2020. С. 24-25;
- Величко А. М. Герои крестовых походов, которые изменили мир. – М.: Издательство «Наше завтра», 2022. С. 90;
- Карпов К., Тарагонский Г. Арьергардный крестовый поход // Второй Рим. 21.07.2023. URL: https://www.youtube.com/watch?v=IDfUyiJuXh0 (дата обращения 14.08.2024).
[2] - Мишо Ж.-Ф. История Крестовых походов / Перевод и научная редакция А. П. Левандовского. – М.: Вече, 2005. С. 75-76.
[3] - полное имя его на арабском звучало следующим образом – Иззудди́н Абуль-Ха́сан А́ли ибн Муха́ммад аль-Джазари.
[4] - Габриэли Ф. Крестовые походы. Взгляд с Востока. Арабские историки о противостоянии христианства и ислама в Средние века / Пер. с англ. Л. А. Игоревского. – М.: ЗАО Центр полиграф, 2019. С. 38.
[5] - Рансимен С. Завоевания крестоносцев. Королевство Балдуина I и франкский Восток / Пер. с англ. А. Б. Давыдовой. – М.: ЗАО «Центрполиграф», 2020. С. 23;
- Грановский А. В. Крестовые походы: в 2-х тт. Том 1. – СПб.: Изд-во «ДМИТРИЙ БУЛАНИН», 2013. С. 133.
[6] - Эпоха крестовых походов / Под ред. Э. Лависа и А. Рамбо. – Смоленск: Русич, 2001. С. 293;
- Мишо Ж.-Ф. История Крестовых походов / Перевод и научная редакция А. П. Левандовского. – М.: Вече, 2005. С. 76;
- Флори Ж. Боэмунд Антиохийский. Рыцарь удачи / Пер. с франц. И. А. Эгипти. – СПб.: Евразия, 2013. С. 191.
[7] - Успенский Ф. И. История Крестовых походов. – СПб.: Евразия, 2000. С. 81.
[8] - Рансимен С. Завоевания крестоносцев. Королевство Балдуина I и франкский Восток / Пер. с англ. А. Б. Давыдовой. – М.: ЗАО «Центрполиграф», 2020. С. 23.
[9] - Крей О. Первый крестовый поход. Сражения и осады, правители, паломники и вилланы, святые места в свидетельствах очевидцев и участников / Пер. с англ. В. С. Мухина. – М.: ЗАО «Центрполиграф», 2020. С. 23;
- Грановский А. В. Крестовые походы: в 2-х тт. Том 1. – СПб.: Изд-во «ДМИТРИЙ БУЛАНИН», 2013. С. 133.
В данной публикации использованы ссылки на произведения отечественных и зарубежных авторов, имеющих заслуженный авторитет, широкое общественное и научное признание, таких как:
Жозеф Франсуа Мишо (1767-1839) – известный французский историк, один из ведущих медиевистов и специалистов по эпохе Крестовых походов первой половины ХIХ века. Принадлежащая его перу трехтомная «История Крестовых походов» еще при жизни автора заслужила репутацию фундаментальной и обязательной настольной книги каждого, кто интересуется периодом Высокого Средневековья и эпохой Крестовых походов. Мишо с подлинным мастерством художника слова представил многогранную, яркую и увлекательную панораму описываемых им событий, что и сегодня его произведения не утратили своей привлекательности и актуальности.
Джеймс Кокран Стивенсон Рансимен (1903-2000) – известный британский историк-медиевист, византинист. Профессор истории, доктор философских наук, член-корреспондент Британской академии и Американской академии медиевистики, профессор византийского искусства Стамбульского университета. Автор трёх десятков книг, посвященных истории Византии и эпохе Крестовых походов. Главный его фундаментальный труд – трёхтомная «История крестовых походов».
Жан Флори (1936-2018) – известный французский историк-медиевист, доктор филологических и гуманитарных наук, директор Центра высших исследований средневековой цивилизации при университете Пуатье. Является признанным специалистом по истории XI-XII веков и аспектам средневековой военной идеологии (рыцарство, Крестовые походы, «Священная война», джихад, эсхатология), а также по вопросам сопоставления насилия и религия в христианстве и исламе.
Жан Флори является автором более двадцати книг, посвященных религиозным войнам и крестовым походам, кроме того является автором нескольких биографий исторических деятелей Средневековья, в том числе Боэмунда Тарентского, Филиппа II Августа, Ричарда Львиное Сердце. Опубликовал свыше 50 работ и монографий по истории средневекового рыцарства.
Фёдор Иванович Успенский (1845-1928) – известный российский и советский историк, антрополог, археолог, философ, преподаватель, академик АН СССР, специалист по истории Византии и Средневековья, автор фундаментального трёхтомного труда «История Византийской империи», а также «Истории крестовых походов» – первого в России исторического исследования, посвящённого данной тематике.
Огаст Крей – пока ещё малоизвестный широкой аудитории американский профессор истории, медиевист и автор книги «Первый крестовый поход. Сражения и осады, правители, паломники и вилланы, святые места в свидетельствах очевидцев и участников». В ней профессор собрал, систематизировал, обобщил и аккуратно расставил в хронологическом порядке самые разные документальные свидетельства непосредственных участников и современников Первого крестового похода.
Эрнест Лависс (1842-1922) – французский профессор истории; член Французской академии. Длительное время был заместителем по кафедре истории Средних веков в Парижском университете. Значительное место в научной деятельности Эрнеста Лависса занимала совместная работа с профессором А. Н. Рамбо работа по подготовке и редактированию многотомных коллективных трудов по всеобщей истории и истории Франции. В соавторстве с Альфредом Рамбо работал над выпуском и редакцией фундаментального труда «Эпоха крестовых походов».
Альфред Николя Рамбо (1842-1905) – известный французский профессор истории, много лет работавший и преподававший на кафедрах истории в университетах Парижа, Кана и Нанси. В 1896-1898 гг. занимал должность министра народного просвещения Франции. Специализировался на истории Византии, политической истории России и Германии.
Альфред Рамбо являлся почётным иностранным членом-корреспондентом Императорской Санкт-Петербургской Академии наук и членом Академии моральных и политических наук. Совместно с профессором Эрнестом Лависсом занимался редакцией многотомного коллективного издания под названием «Всеобщая история с IV столетия до нашего времени», а также выпустил фундаментальный труд «Эпоха крестовых походов».
Франческо Габриели (1904-1996) – известный итальянский медиевист, авторитетный европейский востоковед, профессор арабского языка и литературы Римского университета. Сфера его научной деятельности – изучение средневековой истории стран Азии и Ближнего Востока, литературы арабских стран и истории ислама. Профессор Габриели – один из главных авторов второго издания фундаментальной «Энциклопедии ислама». В своём фундаментальном труде – «Крестовые походы. Взгляд с Востока. Арабские историки о противостоянии христианства и ислама» он собрал и обобщил труды семнадцати авторов средневекового Востока.
Грановский Александр Владимирович (род. 1950) – современный российский прозаик и публицист, главный редактор главный редактор альманаха «Золотой Пегас». В последние годы специализируется на документальной исторической прозе, посвященной эпохе Крестовых походов.
Величко Алексей Михайлович (род. 1963) – современный российский историк, византинист, медиевист, исследователь в области церковной истории и канонического права, доктор юридических наук. Автор ряда работ, посвященных истории Византийской империи, биографиям византийских императоров и церковному праву.
ПОЛНОСТЬЮ ЦИКЛ ПУБЛИКАЦИЙ «Крестовый поход 1101 года» МОЖНО ПРОЧЕСТЬ, ПЕРЕЙДЯ ПО ЭТИМ ССЫЛКАМ:
Часть 1-я. Синусоида стези Боэмунда Тарентского
Часть 2-я. Причины, мотивация и главные участники
Часть 3-я. Несогласованное и разобщенное начало – залог скорой большой беды
Часть 4-я. Троекратное кровавое фиаско паломников второй волны
Все изображения, использованные в данной публикации, взяты из открытых источников яндекс картинки https://yandex.ru/images/ и принадлежат их авторам. Все ссылки, выделенные синим курсивом, кликабельны.
Всем, кто полностью прочитал публикацию, большое спасибо! Отдельная благодарность всем, кто оценил материал, изложенный автором! Если Вы хотите высказать свою точку зрения, дополнить или опровергнуть представленную информацию, воспользуйтесь комментариями. Автор также выражает искреннюю признательность всем, кто своими дополнениями, комментариями, информативными сообщениями, конструктивными уточнениями, замечаниями и поправками способствует улучшению качества и исторической достоверности публикаций.
Если Вам понравилась публикация, и Вы интересуетесь данной тематикой, а также увлекаетесь всем, что связано с военной историей, то подписывайтесь на мой канал! Всем удачи, здоровья и отличного настроения!
ДЛЯ ПРОСМОТРА ПЕРЕЧНЯ ВСЕХ ПУБЛИКАЦИЙ КАНАЛА И БЫСТРОГО ПОИСКА ИНТЕРЕСУЮЩЕЙ ВАС ИНФОРМАЦИИ УДОБНЕЕ ВСЕГО ВОСПОЛЬЗОВАТЬСЯ ПУТЕВОДИТЕЛЕМ-НАВИГАТОРОМ (ПРОСТО НАЖМИТЕ НА ЭТУ ССЫЛКУ)
