Девушка на несколько мгновений замерла. В голову пришла идея, сходить к колдуну с Фроськой и на коленях умолять простить мать. Неужели он совсем без сердца и не поможет облегчить страдания Таисии?
Глава 39
Прошло три дня. Рука болела, не переставая, чем доводила Таисию до бешенства. Мотьке с Фроськой она запретила ходить на очистку тростника и постоянно говорила старшей дочери:
- Бачишь, какой богач Выхтор. Хату дочке купил.
- Да там хата доброго слова не стоит, - неосторожно ответила дочь.
- А ты откуда знаешь? Ходила туда уже? С Наташкой якшалась? Да я тебя!!! – угрожающе наступала на дочь Таиска. – Хочешь, к ней пойти жить? Иди, иди! Убирайся!
Спасла ситуацию Фроська. Она повисла на материнской юбке и закричала:
- Мама, не прогоняйте нянькууу! Мааамааа!!!
- Отстань, - прикрикнула Таисия, прижала руку к груди и застонала. Нужно было что-то срочно делать. Вспомнила о бабке, которая лечила Варьку от бесплодия. Но, где живёт и как зовут ту ведьму, не знала. Идти к Варьке с расспросами не хотелось. Таисия считала Захара обманщиком и хапугой. Тем более идти не хотелось, чтобы снова не видеть ненавистного зятя.
- Мотька, сбегай до Варьки и расспроси, где живёт та бабка, что лечила её. Я сходю, хай поличе. Вже сил моих нымае.
- Мама, так сходить до Зиновия. Он всем помогает.
- Ты будешь матери советовать, что мне делать? Ах ты дрянь такая, - закричала Таиска и ухватила дочь за косу. – Вот тебе, вот, вот! Получи ещё!
Глава 38 здесь
Все главы здесь
Фроська шмыгнула на печь и оттуда кричала:
- Мама, не надо бить няньку! Мамааа!
Разъярившаяся Таисия рвала волосы на дочери, лупила по щекам и по голове. Девушка пыталась освободиться от мёртвой хватки матери, в конце концов, оттолкнула Таисию и, оставив в её руках клочья светлых волос, выбежала за дверь. Подставила лестницу и взобралась на чердак, куда втащила и саму лестницу. Там притихла.
Из комнаты донёсся плач матери. Выбежала на улицу Фроська и потопала в сторону соседского двора. Всё стихло. Мать надрывно голосила в хате:
- Руку на мать подняла! Мотька руку на мать подняла. Ударила! Посмела руку на меня поднять. Прокляаанууу мерзкую тварь! Прокляаанууу!
Девушка села и зажала голову руками. Хотелось выть и биться о землю. Вспомнила, как вырывалась из цепких рук матери. Как оттолкнула её. Это случилось первый раз за всю её жизнь. Первый раз она противостояла матери, и это было страшно. Как она посмела оттолкнуть руку, которая кормит и заботится?
Мотька опустила лестницу, слезла с чердака и, наклонив голову, вошла в хату.
- Мама, простите меня! Сама не знаю, как так получилось. Бейте меня нещадно, я виновата.
Таиска лежала на топчане и даже не шевельнулась.
- Мама, я сбегаю к крёстной, разузнаю всё. Я быстро, только переоденусь.
Мать проворчала что-то непонятное и укуталась одеялом.
Девушка переоделась, забрала тайком узелок для Ванюшки и побежала к крёстной. Варвара обрадовалась приходу крестницы.
- Мотя, проходи, проходи! А я сегодня пирогов и хлеба напекла. Собираемся с Захаром обедать. Ты что, сегодня не на работе?
- Маманька, я тут Ванюшке вещей принесла. Грунька дала нам для Фроськи узел, а там были
мальчиковые вещи. Я вот принесла.
Варвара развернула узелок и принялась рассматривать содержимое.
- Спасибо. Вещи все хорошие. Крепкие и целые. Видно, племянника Грунькиного. У её брата одни девки, пацан один. Последний. Они детей хорошо одевают. Мы Ванюшку тоже стараемся одевать нормально. Как вы там?
- Мама послали меня узнать, где живёт та бабка, что тебя лечила. Рука у мамы заболела очень сильно. Носятся с нею уже несколько дней.
- Так хай сходэ до Зиновия. Он хорошо лечит, - ответила Варвара.
- Я тоже так сказала, но мама меня за это побили и вот, - девушка показала голову.
- Та чи сказылася (сошла с ума) твоя матэ? Что она робэ? Ох-хо-хо! – вздохнула крёстная и погладила крестницу по голове. – Бабка та вже давно вмэрла. Старая она была. Очень старая. Мне, вишь, помогла. Хоть на старости лет стала матерью. Думаю, теперь дочкА будэ. Захар радуется. Марусей назовём.
Мотя критически окинула взглядом располневшую в талии крёстную. Она-то ведь и не догадывалась, что крёстная в положении.
- Маманька, а ты слышала, что Наташке хату купили?
- Слышала, а как же. Ксенька приходила, жаловалась, что теперь работать будет некому.
Мотя улыбнулась и ничего не сказала. Лишь подумала, что работница из сестры плохая.
Варвара заметила улыбку и закивала головой:
- Я знаю, какая Наташка работница. Просила я её как-то прийти, груши и яблоки собрать и порезать. Захар сушку сделал. Чтобы подсохшие убрать на чердак, а свежие засыпать. Так она, с горем пополам, три ведра нарезала. Я потом вышла в сад, заставила её собирать яблоки, а сама села резать. За болтовнёй ей некогда работать. Но я Ксеньке ничего говорить не стала. У неё ведь ещё Нюрка есть и Катька. Справятся.
- А где Ванюшка? – спросила гостья.
- С батьком в мастерской. Уже помогает. Инструменты подаёт отцу. Стружки в мешок собирает, на растопку, - с гордостью добавила Варвара. – Я сегодня готовила в хате. Печку топила. Теперь жарко. Поедим на веранде. Вниз носить чугунки тяжело мне уже.
Пришли Захар с сынишкой. Помыли руки под рукомойником во дворе и поднялись на веранду.
Мальчик бросился к Моте и обнял её за ноги:
- Нянька пришла!
Мотя погладила мальчишку по вихрастой голове, улыбнулась. Ваня, Ванечка! Вспомнила свою первую любовь и нахмурилась.
Обедали на веранде. Захар рассказывал о том, как Ванюшка хотел отпилить кусок рейки, но у него не получилось.
- Сынок, руки у тебя ещё слабенькие. Подрастёшь немного, тогда и пилить сможешь, - погладил по голове сына. А так вообще, молодец. В мастерской чисто. Все стружечки в мешок собрал. Вырастешь, мастером станешь. Я тебя всему научу.
Мотька слушала и удивлялась. Отец, когда был жив, не подпускал их с Танькой к швейной машинке. Мать не учила делать дрожжи. Вообще, старалась делать всё тайком, чтобы дочери не видели. Мотька даже доить училась сама. А уж вышивать и крючком вязать научилась на посиделках. И это у неё получалось очень даже хорошо. Вот только, куда мать дела её вышивки и каймы, которые девушка приготовила себе на приданое, Мотя не знала. В сундуке их не видела.
- Ксенька заказала мне стол и скамейку для Наташки, - сказал Захар. – Нужно сходить к ней и замерять комнату, а то сделаю, а в хату не влезет.
- Сходи, сходи! – закивала головой Варвара. – Я видела у тебя в мастерской этажерку. Отнеси на подарок. Она ж тоже наша крестница.
Какое-то неприятное чувство шевельнулось в груди Мотьки.
- Наташке этажерку, а мне какую-то кровать. Сказано, богачи! Но что такое этажерка Мотя не знала, а спросить постеснялась.
После обеда Захар заторопился из дома. Мотя помогла крёстной и пошла домой. Взяла гостинец, который навязала ей Варвара. Настроения не было совсем. Обида шевелилась в душе.
Таисия пластом лежала на топчане и громко стонала.
- Тебя только за смертью посылать, - накинулась на дочь. – Мать тут места себе не находит, а она прохлаждается. Узнала?
- Бабка давно умерла. Маманька советует сходить до Зиновия.
- Да замолчи ты! Ходила я к нему. Горшочек масла топлёного отнесла, яичек и яблок. Видишь, как вылечил? На стену дерусь!
- Все говорят, что он людям помогает, - сказала Мотя и отодвинулась подальше от матери, что бы та снова не вцепилась ей в волосы.
- Брэшуть. Мине не помог. Ой, ой, ооой. Неси топор. Счас отрубаю эту руку.
Мотька выбежала из хаты и забросила топор в погреб. Сдуру мать могла натворить глупостей, а потом будет винить во всём её.
Из-за угла хаты выглянула Фроська, и удивлённо вытаращила глаза. Нянька закинула топор в погреб.
- Ты зачем топор в погреб кинула?
- Так надо. Ты где была?
- С Варей играли. Её мамка сказала, что наша мама прогнали её.
- Кого прогнала? Что ты бормочешь? – спросила Мотя.
- Наши мама прогнали тётку Груньку. Теперь поняла?
- Я то поняла. А за что?
- Иди сама расспроси, она не сказала, за что.
Моте стало очень интересно, за что прогнала мать единственную соседку, с которой общалась и разговаривала. Девушка перегнулась через плетень и негромко позвала:
- Тёть Грунь, а тёть Грунь!
Соседка услышала зов и вышла на порог:
- Мотька, что случилось?
- Тёть Грунь, вот наша Фроська выдумщица. Говорит, что мама Вас прогнали.
- Да, это правда. Прогнала! Орала не своим голосом от боли, а меня слушать не захотела. Представляешь, Таиска ходила к Зиновию, он ей руку полечил. Она пришла домой, давай работать, да старика проклинать. Вот боль и вернулась. Как она, всё ещё орёт?
- Стонет, - ответила девушка и пошла прочь. Вот теперь-то вся материнская злоба стала понятна. Сходила к лекарю, он полечил и боль прошла. Потом занялась уборкой и стала чехвостить (ругать) колдуна. Боль вернулась. Как теперь быть? Как просить прощения у старика?
Девушка на несколько мгновений замерла. В голову пришла идея, сходить к колдуну с Фроськой и на коленях умолять простить мать. Неужели он совсем без сердца и не поможет облегчить страдания Таисии?
Продолжение здесь
