Предсказание деда Зиновия исполнилось. Фрося научилась шить и шила вручную, без машинки, обновки для себя и матери. А Мотя много лет не расставалась с булавкой, подаренной лекарем. Прикалывала её на верхнюю одежду так, чтобы булавку не было видно, спасаясь от недобрых и завистливых взглядов.
Глава 40
Ближе к вечеру Мотя выбила пыль из подушек и одеял. В матрасы добавила свежего сена. Занесла в хату. Постелила на печи. Уложила матрас и ряднушки рядом с материнским топчаном. Таиска металась по голым доскам и стонала.
- Мама, встаньте я вам постелю.
Мать посмотрела ненавидящим взглядом и зажмурилась.
Мотя не стала настаивать, отошла, заглянула в чугуны. Везде было пусто. Покивала головой и пошла растапливать грубу в холодной половине. Послала Фроську поискать яичек в зарослях. Решила быстренько напечь блинцов.
Слила вершок из кувшина в кружку, налила молока в общую миску, добавила воды, разбила два яйца. Размешала. Просеяла немного муки. Пока готовила тесто, плита разогрелась. Поставила сковородку и смазала её растительным маслом при помощи пёрышка. Масло нужно было экономить, а не лить рекой. Блинчики с первого до последнего получились ноздреватые и тонкие. Румяные, как Мотя и любила.
Фроська топталась рядом и картинно облизывалась.
Блинчики ели, макая в вершковую сметану. Пять штук девушка смазала вершком, положила в миску, накрыла сверху крышкой. Завязала миску в старый тонкий платок и позвала сестру:
- Фроська, пошли со мной! Сбегаем в одно место и быстренько вернёмся.
Девчушка спрашивать не стала, куда её зовёт старшая сестра. Только уже на подходе к хате старика спросила:
- Ты меня в лес хочешь завести и оставить там?
- Нет. Сейчас будем просить колдуна, чтобы полечил нашу маму. Ты молчи, говорить буду я. Станем сразу на колени. Поняла?
- Как перед иконами? – спросила сестрёнка.
- Да, так. Только молчи.
Хозяин сидел во дворе и что-то чинил, вдевая нитку в иголку.
- Спаси Господи! – крикнула от калитки Мотька и потащила во двор упирающуюся сестру. – Здравствуйте! Помните, как вы меня лечили? – спросила Мотя.
- Ой, милая моя, всех не упомню уже. Говоришь, я тебя лечил. Что, опять заболела? Или сестру привела полечиться? Иди, вдень мне нитку в иголку. Совсем глаза ослабли, попасть в ушко не могу.
Мотя подошла и взяла из рук старика иголку. Она была большая и называлась «цыганская».
Вдела в неё суровую нитку и подала старику. Дед Зиновий прищурился и вернул иголку девушке.
- Присядь, красавица, пошей мне мешочков для трав. Смотрю, у тебя ловко получается вдевать нитку в иголку. Может, и шить умеешь?!
- Умею. Мешковина есть? С чего шить?
- Есть, есть. Счас принесу, - старик встал и скрылся в хате.
Фроська повертела головой по сторонам, увидела осла и от неожиданности села на землю.
- Няанькаа, кто это? – показала пальцем на животное.
- Ишак. На нём дед ездит, как на коню.
- Ой, какой он страшный.
Глава 39 здесь
Все главы здесь
Неожиданно осёл принялся кричать:
- Иа, иа, иа, - да так громко, что Фроська закрыла уши руками.
- Крикливый, - сказала она появившемуся старику.
- Вот и люди такие же есть, - ответил лекарь и протянул Моте стопку нарезанной мешковины. – Кричат без толку и во всё горло. А потом жалуются на жизнь. Шей, девица, да расскажи о причине, что привела тебя ко мне.
- У моей мамы рука болит. Очень сильно болит, она кричит день и ночь. Хотела сегодня руку топором отрубить.
- Язык бы лучше отрубила, - сердито проворчал старик и отобрал иголку и шитьё. - Так вы дочки Васьки Кучерова?
- Дедушка, не губите! – упала на колени Мотя. Фроська стала рядом и вдруг начала креститься и читать Отче наш.
Старик нахмурил брови, потом улыбнулся:
- Я не икона и не Господь Бог, встаньте с колен, глупые девицы. Говорите, что нужно?
- Простите нашу маму, - заплакала Мотя. – Она ведь и на самом деле руку может себе отрубить.
- Другая заболит, - спокойно сказал старик. – Сама должна прийти и попросить прощения, а она детей несмышлёных послала.
- Мы сами пришли, дедушка! Подскажите, как нам помочь маме? Что нужно сделать. Я всё сделаю, - всё также, стоя на коленях, с низко опущенной головой, спросила девушка.
- Встаньте, - прикрикнул лекарь. – Самый главный враг вашей матери – это её язык. Скоро он у неё заболит, рука выздоровеет. Не сразу. Компресс из мочи на руку делайте. Поможет.
- А если мама не захотят компресс прикладывать?
- Захочет. Скоро ей боль надоест. Согласится и на компресс. На всё согласится.
- Спасибо! Я свеженьких блинков нажарила. Принесла Вам. Вот, попробуйте! – Мотя развязала узелок и подала миску старику.
Он взял аккуратно двумя пальцами сложенный блинчик и с аппетитом откусил. Фроська шумно сглотнула.
- Бери, - протянул ей миску лекарь.
- Я ела. Вкусные блинчики, - ответила девочка и спрятала руки за спину.
Старик съел все блины, принёс хлебушка и вымазал им сметану со дна и стенок миски. Пожевал хлеб и довольно улыбнулся.
- Хорошая хозяюшка. Блины вкусные готовишь. Прими от меня подарок, - сходил в хату и вернулся с булавкой. Пристегнул её девушке на кофту.
- Всегда носи эту булавку на груди. Она защитит тебя от сглаза и порчи. Захочешь надеть что-то другое, переколи булавку.
- Спасибо, - поклонилась Мотя.
Фроська обиженно нахмурилась. Мотька подарок получила от колдуна, а ей, как всегда, ничего.
Старик сразу понял, что младшая обиделась и вручил ей ту самую Цыганскую иголку, которой шила Мотя.
- Тебе тоже есть подарок. Вот тебе мешковина с иголкой. Как только пошьёшь один мешочек, сразу научишься шить. Будешь шить себе и матери обновки.
Старик заколол иголку в ткань, обернул вокруг неё нитку и вручил девочке.
- Смотри, не уколись.
Фроська во все глаза смотрела на старика.
- Сспасибо, - поблагодарила, заикнувшись.
Предсказание деда Зиновия исполнилось. Фрося научилась шить и шила вручную, без машинки, обновки для себя и матери. А Мотя много лет не расставалась с булавкой, подаренной лекарем. Прикалывала её на верхнюю одежду так, чтобы булавку не было видно, спасаясь от недобрых и завистливых взглядов.
***
Дома дело обстояло всё также плохо. Таисия стонала и металась по голым доскам топчана. Оставленные для неё блинчики, не ела.
Дочки не стали рассказывать ей о том, где были и какие подарки получили. Переоделись и занялись хозяйством. Мотя подоила корову, положила ей сена. Напоила свою кормилицу, убрала молоко. Торопилась всё сделать засветло. Проверила кувшины с молоком. Слила вершок в маслобойку и принялась сбивать масло. Раньше масло делали в чугуне. Сливали сметану в него и руками колотили. Брызги сметаны и пахты разлетались по комнате.
Несколько лет назад Варвара отдала свою маслобойку сестре.
- Таиса, смотри, я принесла тебе свою маслобойку. Попробуйте. В ней быстро и легко взбивается масло. Захар сделал мне новую. А старую я решила не выкидать, а отдать тебе.
Маслобойка представляла собой высокий кувшин, выдолбленный из цельного куска дерева. С деревянным пестом, на конце которого была прикреплена небольшая круглая доска с отверстиями. Плотная крышка с дыркой, в которую вставлялся пест, надёжно закрывала сметану внутри. Она не разлеталась и не оставляла следов на земляном полу.
Таисия собиралась обидеться и выкинуть подарок, но Мотька была начеку. Поблагодарила крёстную, тут же слила сметану в маслобойку и принялась колотить масло. Масло взбилось очень быстро. Выбрала его, промыла в холодной воде, старательно отжала воду и скатала шары.
Продолжение здесь