Сашка ждал, что к нему в гости пожалует кто-нибудь из знакомых. Придет проведать Игорь или даже сама Катя, хотя он уже жалел, что в прошлый раз так грубо с ней обошелся и буквально прогнал ее. Сегодня он чувствовал себя намного лучше, голова почти не болела, отек с лица спал, правда синяк стал менять свой цвет с темно синего на желтый. Дежурный врач посоветовал посетить стоматолога, чтобы тот нарастил ему сломанные зубы, но Сашка не спешил следовать его советам, оказывается через эту щель было очень удобно плевать.
Промучившись так до обеда и пролежав все бока, юноша выклянчил у соседа по палате сигарету и коробок спичек и покинул больничный корпус, усевшись под разлапистой лиственницей, где постоянно курили мужики. Правда, сейчас он оказался там совершенно один, что его особо не беспокоило – можно было просто посидеть в одиночестве и подымить в свое удовольствие, не перекидываясь словами с назойливыми пациентами отделения. Накануне мать принесла ему пижаму и домашние тапочки, в которых он сейчас и сидел под деревом, медленно затягиваясь вонючей «Примой».
Неожиданно в больничный двор въехала карета «скорой», из нее поспешно выскочили люди в белых халатах и поволокли на носилках очередного больного, находящегося в данную минуту без сознания. Сашка так увлекся этим действом, что не заметил, как на другую сторону скамейки присел посторонний, который стал внимательно его разглядывать.
– Здорово, – он обратился к Сашке и тот мгновенно повернулся к незнакомцу, тотчас узнав в нем парня, с которым он сцепился в заводском районе. Тот сидел с подбитым глазом и скалился.
– Чего надо? – Сашка не знал на кой черт тот приперся в больницу, но понял, что ничего хорошего из этого разговора не выйдет.
– Да ты не быкуй, – осадил его незнакомец, – я не счеты сводить пришел.
Парень оказался чуть ниже ростом, чем Сашка, крепко сбит, правда, одет куда беднее, чем его ровесники – на колене виднелась прореха.
– Меня Павлом зовут, – он протянул руку, чтобы поздороваться, но Сашка с презрением посмотрел на его ладонь и продолжал смолить сигарету. – Ну как знаешь…
– Чего приперся? – Сашке стало надоедать его странное поведение.
– Братва заводская к тебе с уважением, а ты рыло отворачиваешь, – усмехнулся Пашка.
– Это ты что ли братва? – Сашка удержался, чтобы не рассмеяться, затушил окурок об землю и щелчком отправил его в урну поблизости.
– Не похож? – Павел снова оскалился.
– Не особо, – Сашка помотал головой.
– Короче, братва считает, что ты правильный пацан, ментам никого не сдал, поэтому наше тебе уважение, – продолжал юноша.
– Понятно, – Сашка поднялся на ноги, собираясь уйти и не желая больше тратить время на этот бесполезный разговор.
– Ты подожди, я не договорил, – снова обратился к нему юноша. Он сунул руку в карман и вытащил наружу пачку сигарет «Мальборо», после чего протянул ее Сашке. – Возьми. Ты как оклемаешься – давай к нам. Нам такие крепкие ребята нужны.
– Кому это – вам? – смутился Сашка, поглядывая на заграничные сигареты, но не решаясь их взять.
– Ну братве заводской, – пояснил Павел, будто не было понятно изначально.
– Братве, говоришь, – Сашка взял пачку, повертел в руках и сунул в карман пижамных штанов, – я подумаю.
– Ну подумай. Только знай, что такие предложения делаются только один раз, братан, – Павел снова скривился в усмешке и медленно пошагал к выходу со двора, оставляя Сашку размышлять над его предложением.
– Докатился, бандиты предлагают работу, – он снова вытащил пачку, открыл ее и выцыганил одну сигаретку, после чего вернулся на лавочку и со смаком затянулся дорогим куревом. Сравнивать заграничную сигарету с отечественной даже не имело смысла.
Катю он заметил сразу, едва ей стоило появиться посреди двора в испачканной одежде с кровавым потеком на голове. Она, покачиваясь, брела в сторону больницы, намереваясь взобраться на крыльцо, но Сашка тотчас сорвался с места и оказался рядом, придерживая девушку за локоть.
– Что случилось? – У Сашки на мгновение даже пропал дар речи, как только он разглядел ее вблизи. На секунду ему показалось, что ее сбил автомобиль.
– Саша? – она упала ему на шею и разрыдалась. Сашка обнял ее за талию и повлек прочь от больницы на скамейку.
– Объясни толком, что произошло? Почему ты в таком виде? Кто тебя обидел? Не молчи же! – он встряхнул ее, заставляя перестать плакать и прийти в себя.
Рассказ получился сбивчивым и малопонятным. Из ее слов он понял, что они вдвоём отправились на выручку к похищенному мальчику, но дойти до лесной заимки не успели. Когда Катя рассказала про револьвер, Сашка соскочил со скамейки и стал ходить вокруг как раненный зверь, который не в силах ничем помочь.
– Вот идиот! Остолоп! Болван! – он наматывал круги вокруг скамейки и продолжал ругаться, но, когда речь пошла о похищении самого Игоря, юноша схватил девушку за руку и силой поволок в отделение милиции, напрочь забыв о ее ранах и состоянии, считая, что сейчас нужно действовать как можно скорее, пока время еще не упущено. Катя плакала, она просила Сашку ничего не говорить о револьвере в милиции, но у того уже созрел план и сейчас что-либо скрывать от милиции было глупо.
– Как у вас ума на такое хватило? – продолжал сокрушаться Сашка, не замечая, как странно смотрят прохожие на парня в пижаме и тапках, который тащит за собой испачканную в крови девушку, ревущую в три ручья. На такой вопрос никто бы не смог дать внятный ответ.
На крыльце перед зданием отделения милиции курил дежурный с усами, который нахмурился, увидев эту странную парочку и остановил их на входе.
– Вы куда собрались?
– К Петру Васильевичу, – буркнул Сашка, собираясь отодвинуть плечом, загородившего дорогу дежурного.
– А с девчонкой чего? – не сдавался милиционер, глядя на Катю.
– Не ваше дело! – безапелляционно заявил Сашка. – Пропустите!
– Ах ты сопляк малолетний! – дежурный хотел уже схватить парня и выгнать взашей, когда дверь отворилась и на пороге возник сам Петр Васильевич.
– А ну отставить! – Петр Васильевич рявкнул так громко, что вздрогнул не только дежурный, который мгновенно потерял интерес к двум подросткам и повернулся лицом к старшему по званию. – Что тут происходит?
– Да вот… рвутся к вам эти двое…, – мужчина совсем стушевался, дрогнув под взором тяжелого взгляда оперуполномоченного.
– С вами-то что приключилось? – Петр Васильевич устало вздохнул и махнул своей кожаной папкой, призывая подростков следовать за ним.
Все вместе они оказались в прокуренном коридоре, где совсем недавно Сашка и Игорь сидели в ожидании, что им придется отбывать срок в камере за хулиганство, но тогда дядя Петя пожалел сорванцов и отпустил на все четыре стороны. Они миновали несколько запертых дверей, предпоследнюю дядя Петя открыл своим ключом и пропустил вперед девушку и юношу, после чего захлопнул дверь. Кабинет опергруппы представлял собой обычное место, где двое мужчин несли службу – два рабочих стола, заваленных бумагами, три стула и кушетка для тех, кто дежурит ночью. На ней можно было немного поспать, если ночь выдавалась не такой напряженной. В углу притаился небольшой сейф и старый шкаф, забитый разными бумагами. На столе стояла старая печатная машинка и настольная лампа со шнуром, обмотанным синей изолентой.
Петр Васильевич указал пришедшим на кушетку, грохнул папку на стол и сам уселся на стул, пристально всматриваясь в лица подростков.
– Излагайте медленно и по порядку, – дядя Петя уже понял, что подростков в отдел привела беда и не стал их прерывать, когда они сбивчиво поведали историю о своих догадках относительно похищенного мальчика, дерзкой погони и глупой вылазки. Сашка не обошел стороной эпизод с похищением револьвера из грузовика отца Игоря и как тот применил его против бандитов. Катя закончила рассказ, не в силах более сдерживать слезы.
– Наворотили вы дел, ребята…, – Петр Васильевич почесал голову, решая, что нужно уточнить и что следует предпринять прямо сейчас.
– Что же вы сидите? – негодовал Сашка, вскочивший с кушетки и вцепившийся в столешницу. – Надо его спасать! Его же убьют!
– А ну сядь, герой хренов! – дядя Петя свел брови к переносице и взглядом пригвоздил парня обратно к кушетке. – Какого черта вы вообще решили, что именно эти люди похитили пацана?
– Ходили слухи о вишневой «шестерке», – промямлил Сашка, опустив голову, – вроде как похитители были на машине такого цвета и марки.
– Брехня это все, – дядя Петя тяжело вздохнул, не зная, стоит ли сейчас говорить им правду о похищении или поберечь их неокрепшую психику, – нашли мы парня того пару дней назад. Странно, что вы этого не знали. Тогда бы точно не наделали таких глупостей.
– Как наши? Где? – опешил подросток, а Катя прекратила плакать, с надеждой воззрившись на милиционера.
– Похищенного мальчика убили, – эти слова буквально придавили Катю как чугунная плита. – Тело парня нашли в гараже у одного мужчины, боюсь, что ты – Саша, знаешь его. Это ваш учитель физкультуры – Виктор Петрович.
– Что? – Сашка не мог поверить свои ушам.
– Мы сами в ужасе, – дядя Петя потер виски, теперь это дело станет самым резонансным за всю историю отдела, – это был не первый такой случай.
– Он что, маньяк? – Катя почему-то сразу догадалась, о чем Петр Васильевич никак не мог сказать, на этот вопрос милиционер просто кивнул, не желая вдаваться в жуткие подробности.
– Так что вы были не правы, подозревая этих мужчин в лесу в этом преступлении.
– Это ничего не меняет, – затараторил Сашка, – Игорь все равно у них, и они его убьют!
– Мы сделаем так, – дядя Петя уперся руками о столешницу и поднялся на ноги, нависнув над подростками грозовой тучей, – вы оба идете домой и ждете новостей. Никуда не выходите. Ничего не предпринимайте. Упаси Бог, если вы что-то такое снова выкинете.
– Просто ждать? – Сашка готов был нестись на край света сломя голову, чтобы помочь товарищу, совершенно не желая признавать, что ничем сейчас помочь уже не может.
– Именно, – он жестом руки заставил их подняться, – хотя подождите. Идите за мной.
В дежурной части Петр Васильевич взял телефон и набрал номер скорой, сказав, чтобы те выслали машину и забрали двоих подростков, описав характер травм у девушки. Скорая приехала на удивление быстро и перед тем как дядя Петя передал подростков на руки фельдшеру, попросил, чтобы те дождались его в приемной покое.
Перед тем как забраться в «буханку», Катя взяла милиционера за руку, заглянула ему в глаза и попросила:
– Спасите его, пожалуйста.
За «буханкой» еще не осела поднятая пыль, а Петр Васильевич уже сидел в кабинете начальника отдела и слушал отповедь грозного полковника, не желавшего отдавать никаких приказов для спасения глупого и дерзкого мальчишки, а информацию требовал пропустить мимо ушей и не поднимать шума.
– Хотите еще одного жмура в районе? – давил на полковника Петр Васильевич. – Или у вас какие-то другие опасения?
Он не смел так дерзко разговаривать с начальником, но его поведение казалось странным на фоне того, что некоторые поговаривали о его связях с криминальным миром и о шайке в лесу, в частности. Об этих персонажах было известно давно, но никто никак не мог взять их за жабры. Едва кого-то из них ловили, как являлся прокурор и требовал немедленно закрыть уголовное дело.
– Ты на что это намекаешь? – Полковник налился пунцовой краской и расстегнул верхнюю пуговицу кителя.
– Ни на что, – одернул себя опер. – Надо информацию проверить – вот и все.
– Кончай херней страдать, – заголосил начальник, – что у тебя, дел что ли нет? Один этот физрук долбанный всю статистику испортил!
Полковник ходил туда-сюда, пыхтел как паровоз и с гневом взирал на подчинённого, который никак не желал исполнять его волю и всегда все усложнял.
– Все, вали! Разговор окончен! Если будешь верить всякой детской брехне, то делом некогда заниматься будет!
Петр Васильевич молча встал и покинул кабинет начальника. Он спустился на первый этаж, взял из сейфа в своем кабинете табельный пистолет и сунул его в карман, решив, что кобура привлечет лишнее внимание.
Дежурный сидел за стеклом и что-то писал, когда перед ним возник Петр Васильевич и попросил дать ему ключи от «бобика».
– Василич, если не по служебным, то полкан с меня шкуру снимет. Сам знаешь, что бензина нет.
– Не трусь, на свои заправлю, – пообещал Петр Васильевич, выдав самую любезную улыбку на какую был способен. – Да мне буквально на часик, с «барабаном» покалякать надо срочно.
– Ладно, бери, – дежурный протянул ему ключи.
– Благодарю, – бросил опер и быстрым шагом направился на стоянку служебных автомобилей. Медлить сейчас было никак нельзя.
