Я заранее выяснила, куда мне следует двигаться – за высоким холмом и лесным массивом пряталась довольно большая деревня. Начинало темнеть, и каждый следующий ельник уже не казался мне столь милым и безобидным, как при свете солнца.
Впрочем, оказалось, что я нахожусь в неплохой спортивной форме. Несмотря на кочки и другие неровности почвы, двигалась я довольно бодро и вышла к деревне как раз в тот момент, когда на столбах вдоль домов зажглись фонари. На околице за мной погналась какая-то собака, но поняв, что я не расположена махать руками и трусливо убегать, сразу отстала. На дисплее мобильного появилась полоска, намекавшая на возможность связаться с большой землей. Однако я поступила проще – постучалась в первый попавшийся дом, и хозяева сами вызвали таксиста – местного Митрича, который вышел, дожевывая что-то на ходу, из соседнего двора.
Митрич с ветерком довез меня до автомастерской; там я пересела в свою отремонтированную машину и отправилась на дачу. Приехала в начале одиннадцатого. Никто из соседей видеть этого не мог – наши ворота, единственные из всех, вели на проселок, а не на асфальтовое шоссе, куда выходили ворота остальных домов. Края проселка бугрились корнями сосен, и машина то и дело взбрыкивала, как необъезженная кобыла. Для полной конспирации я погасила фары и подползла к дому на скорости гусеницы.
Тамара закончила свою картину и искренне поблагодарила за помощь. Мне было приятно. В отличие от некоторых, я ценю дружбу. Она уехала на такси, а я достала из холодильника припасенный тортик и постучала в дверь дома напротив.
Открыла сестра несносной старухи и с радостью приняла презент. Старуха тоже была тут, сидела в своем кресле и смотрела на меня со странной улыбкой. Я струхнула и скрестила пальцы на счастье. А она вдруг возьми и громко скажи:
- Как Ван Гог женского полу! Целый день рисовала – не присела. Я уж и то устала за тобой наблюдать.
Бинго. Тамара, послушавшись меня, ни разу не выходила на балкон, и подслеповатая старуха думала, что это именно я целый день порхаю вокруг мольберта. Я создала себе алиби на весь этот чертов день – с раннего утра и до… - я взглянула на часы - одиннадцати вечера.
Разумеется, я могла не делать всей этой ерунды, а просто вернуться домой с так называемых этюдов и объяснить мужу, что не умерла и знаю всё про Алису, деньги и их подлый план. Но, если честно, мне казалось это не очень умным.
Я представила себе, во что превратится моя жизнь, поступи я подобным образом. Если заявить в полицию о попытке убийства, начнется сумасшедший дом. Попробуй еще докажи, что такая попытка была! Мое слово против слова юриста. Если не заявлять – я буду жить в одном городе со своим потенциальным убийцей, который вряд ли так просто оставит меня в покое. Получится, что он обобрал меня ради любовницы, попытался меня прикончить и, скорее всего, выйдет сухим из воды. А Алиса на мои деньги станет развивать свой бизнес и процветать, проживая наследство моего дедушки. Такой ход развития событий меня не устраивал.
Я вошла в собственную квартиру сразу после полуночи. Дрожащей рукой включила свет. Муж лежал в углу комнаты, возле дивана, уткнувшись лицом в ковер. Его голова была раскроена, огромное пятно густой бурой крови уже не расплывалось, застыв в очерченных законами физики границах. Три крупных осколка вазы валялись рядом. Я встала возле него на колени и проверила пульс – его не было.
Алиса с самого начала задумала убить Андрея. Она соблазнила его только ради денег, а он оказался слишком назойливым. Связанная с ним общей тайной, она не смогла бы уже просто прогнать его и жить в свое удовольствие. Мой муж должен был умереть именно сегодня, до того, как он исполнит собственный план и убьет меня. Ведь главный подозреваемый – это всегда супруг жертвы. Если я буду мертва, убийство Андрея ни на кого не свалишь.
Накануне запланированной поездки на этюды, в субботу, Алиса заманила меня в Багряные Зори и заперла в подвале. Потом приехала к нам домой и разделалась с Андреем.
Вероятно, она обеспечила себе алиби, уж не знаю, какое. Завела очередного любовника, может быть, специально для этой цели. Или вообще не особо беспокоилась по поводу алиби. В конце концов, почему ее должны заподозрить, у нее ведь нет мотива. Она любила Андрея!
Итак, что же увидит полиция, когда войдет в нашу квартиру? Мой муж убит – вероятно, в пылу домашней ссоры, а я исчезла без следа. Я, конечно, в ужасе сбежала с места преступления, не взяв с собой вещей. Зато захватила всю наличку – полиция наверняка выяснит, что мы держали дедушкино наследство в банковской ячейке, а я как раз недавно открывала ее; причем одна, без мужа.
Алиса знает, что кроме нее, в заброшенную деревню Багряные Зори никто никогда не приезжает. А я с мешком картошки в активе долго в затхлом подвале не протяну и в итоге сдохну. Или все гораздо страшнее, и Алиса вынашивает более жесткий план – вернуться завтра к подвалу и сквозь щели засыпать в яму дуст. Или залить меня хлоркой, ацетоном или бензином. Бог знает, какие мысли роятся в ее красивой голове. Как заметил ее гнусный папаша, она весьма предприимчивая девушка.
Алиса не учла только одного. Что я – очень старая подруга и знаю о ее повадках больше, чем она сама. Я в курсе, как варит ее котелок.
Она ударила Андрея вазой по голове, как я, собственно, и рассчитывала. У нее не было другого выхода – ваза торчала посреди комнаты, как одинокое дерево среди песчаной равнины. Теоретически Алиса могла пойти на кухню и выбрать там что-нибудь, подходящее для удара по голове, но я убрала тяжелые предметы очень далеко. Ей пришлось бы шарить по шкафам, что с точки зрения психологии весьма маловероятно.
Я подвела ее к этой вазе, как охотник подводит зверя к ловушке. Если она хотела подставить меня, то орудием убийства должна была стать именно моя домашняя утварь.
С собой она орудие убийства принести просто не могла – это противоречило бы картине преступления, которую она хотела тут нарисовать: ревность, скандал, смерть. В пылу ссоры ты хватаешь первое, что попадает тебе под руку…
Под руку в этой комнате могла попасть только ваза. Все остальное я спрятала.
Нож для убийства не подходил. Крови эта фифа боится до смерти, всегда боялась. Задушить она здорового мужика не смогла бы: у нее банально не хватит сил. Газ тоже отпадает, у нас электрическая плита. Со второго этажа сталкивать человека бесполезно – он наверняка выживет. Значит, она может его или отравить, или вырубить ударом по голове. Я навела ее на мысль о том, что смертельная доза таблеток может не подействовать.
Это ведь именно я договорилась с одной студенткой, сильно нуждавшейся в деньгах, о том, чтобы она донесла определенный текст до ушей Алисы. Студентка подловила нас в пекарне, усевшись за соседний столик. Как я и думала, Алиса держала ушки на макушке. Она не разбиралась в ядах и вряд ли смогла бы достать что-нибудь по-настоящему серьезное и быстродействующее. А от использования таблеток, которые можно купить в аптеке, мы со студенткой ее точно отвратили.
Смертельный удар по голове оставался для Алисы единственным вариантом.
Я огляделась по сторонам. Алиса наверняка подбросила полиции какие-нибудь улики против меня. Она не стала устраивать разгром, опасаясь привлечь внимание соседей. Но должна, должна была оставить какой-то намек на то, что я взбесилась от ревности.
В тот же миг я увидела включенный ноутбук Андрея и незнакомую ярко-желтую флешку, воткнутую в его бок. Шевельнула мышью. Включилась видеозапись с интимным свиданием. Я фыркнула. Андрей лежал на кровати, а на переднем плане ходила Алиса в одних чулках. Я несколько секунд разглядывала ее гладкое акулье тело. Не такая уж она и сногсшибательная. Я безжалостно удалила с флешки фривольные записи, переформатировала ее и загрузила парочку рабочих документов Андрея. Стерла с флешки и мыши свои отпечатки пальцев.
Полиция, безусловно, должна была узнать о романе моего мужа и Алисы. Но ни в коем случае не таким образом. Голая Алиса – это шоу, запись выглядит, как спусковой крючок, как красная тряпка, которая может спровоцировать взрыв супружеской ревности.
Нет, информацию об адюльтере я донесу до властей более мягким способом. Я достала из сумочки визитку отеля «Лесная птица» и осторожно засунула в карман Андрея.
После чего встала посреди комнаты и завизжала во все горло.
Перед визитом в полицию я стянула волосы резинкой в крошечный хвостик. Челку убрала назад и залила лаком сильной фиксации. Без челки мое лицо изменилось до неузнаваемости. Теперь я никаким боком не напоминала Алису Герье.
- Вы знали, что у вашей подруги был роман с вашим мужем? – устало спросила меня следователь с едва заметной ноткой сочувствия в голосе.
Ей было лет сорок, она всякого повидала и явно утратила большую часть юношеских иллюзий. Серый мир в ее глазах уже не так часто окрашивался яркими красками.
Я выглядела растерянной и улыбалась, как полная дурочка.
- Нет, вы что? Мы собирались покупать дом, завести ребенка… Сделка была назначена на понедельник...
Я достала из сумки колеровочный веер, показала ей, растерянно добавила: - Выбирали цвет для детской.
- Если один из супругов изменяет, второй рано или поздно об этом догадывается…
- Меня что, подозревали? – ужаснулась я. Вернее, ужаснулась та дурочка, которую я изображала.
- Ваша подруга Алиса Герье задержана до предъявления обвинения. Но за этим дело не станет. Улики у нас есть.
- До сих пор не могу поверить, - пробормотала я.
И в этот момент не врала. Случившееся действительно не укладывалось в голове. Кто-то может сказать, что во всем виновато свалившееся на меня наследство, но я не согласна. Деньги – всего лишь увеличительное стекло: одних они вдохновляют, других провоцируют.
- В тот момент, когда вы написали заявление об утере паспорта… Паспорт взял ваш супруг. Они с Алисой Герье отправились в отель «Лесная птица» и зарегистрировались как муж и жена. Служащие опознали эту женщину, потому что недавно видели ее на семинаре, который проходил там пару недель назад.
Яркая одежда не только красит человека, подумала я, но еще и отвлекает внимание от его лица. Разумеется, я сама спрятала свой паспорт. Мне просто необходимо было написать заявление в полицию. В тот момент, когда мы с Андреем были в «Лесной птице», официально считалось, что мой паспорт утерян. Значит, документом пользовалась не я, а кто-то другой. Злоумышленник. Любовница моего мужа. Алиса Герье.
Я не просто так выбрала день для поездки за город: моя бывшая лучшая подруга как раз расслаблялась дома в полном одиночестве, отключив телефон и компьютер. Неплохой у нее получился флоатинг.
Именно для поездки в отель я купила одежду, как у нее. Сделала стрижку, как у нее. А вовсе не потому, что так восхищалась ее безупречным вкусом.
- Всю субботу вы провели на даче, ваше алиби подтверждает соседка, она инвалид, постоянно сидит на балконе. Она видела, что вы простояли перед мольбертом весь день, до одиннадцати вечера. А потом угостили ее пирогом. Вашего мужа убили гораздо раньше одиннадцати.
- Но почему… Как вы заподозрили Алису? – Я смотрела на следователя огромными глазами обманутой жены и потрясенной вдовы.
- Она прокололась на орудии убийства. Вы наверняка заметили, что вашего мужа ударили вазой?
- Да… - проблеяла я. – Кажется, я знаю, что это за ваза.
- Мы тоже знаем, - повела бровью следователь. - Внутри вазы мы нашли чек, он приклеился к донышку. Полагаю, Алиса Герье прилепила его туда намеренно. Знала, что, заполучив этот чек, полиция обязательно наведет справки о том, кем и где было куплено орудие убийства.
Покупая эту вазу в антикварном магазине, вы расплатились картой, так что со стороны Герье это была хорошая наводка на вас. Она не учла одного – кассирша вас запомнила. Вы сказали ей, что купили вазу в подарок подруге и подписали открытку. Открытку преступница выбросила, решив, что теперь никто не докажет, что ваза перешла в ее руки. Но Герье не отвертеться. Нет сомнений: ваза принадлежит ей, и она принесла ее с собой, чтобы использовать в качестве орудия убийства. Чтобы подставить вас.
- Боже мой, какое коварство! – прошептала я и прижала руку к груди.
- Вазу попытались протереть, но несколько отпечатков пальцев Герье на ней все же остались. А это уже прямая улика. Ну, и последнее. Партнер Герье по бизнесу, Герман Бучкин, официально признал, что у их пекарни были серьезные финансовые проблемы. Нас это заинтересовало. Мы выяснили, в каком банке у вас с мужем был открыт счет, узнали о ячейке, которую вы с ним снимали. Выяснили, какого числа ваш супруг посещал ее в последний раз и просмотрели видеозаписи. Алиса Герье ждала вашего супруга на диванчике возле входа. Он спустился в хранилище, а затем возвратился с довольно объемным пакетом в руках и сразу отдал его любовнице. Вы ведь в курсе, что деньги пропали?
- Да, - ответила я, потупив глаза. Шмыгнула носом.
Если честно, на одну секунду мне и в самом деле захотелось заплакать. Но потом я передумала. Судя по всему, пекарня достанется партнеру. А партнер может достаться мне. Если вдруг я захочу вернуть свои деньги. Кроме того, Герман, черт возьми, мне давно нравится.
Выйдя из кабинета следователя, я неторопливо спустилась вниз по лестнице и распахнула дверь на улицу. В лицо мне ударил свежий ветер, подхватил юбку, закрутил вокруг ног. Пусть они и не такие длинные, как у некоторых, это не делает меня несчастной.
Да, дорогой муж, ты явно меня недооценил. Что ж, жизнь каждому дает свои умения. Некоторые Алисы Герье отлично вертят задницами, а некоторые Лены Клушины умеют неплохо шевелить мозгами.
_____________________________________
Другие детективные рассказы:
"Возвращение женщины-невидимки"