Антон уже неделю практически жил за письменным столом, потому что дописывал книгу. Всё, что находилось за пределами текста, выводило его из себя. Его злили телефонные звонки, треньканье электронной почты и даже чудесная музыка Мишеля Леграна, которая доносилась с улицы. Кто-то явно сходил с ума по «Шербургским зонтикам» и проигрывал знаменитую композицию из фильма снова и снова. Возможно, это была романтически настроенная продавщица мороженого.
Когда, наконец, финальная точка была поставлена, Антон откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Можно было снова начинать жить! Вынести мусор, поехать за продуктами и в химчистку, проверить календарь и голосовую почту, строить новые планы. Целая неделя оказалась вырезана из его обычной жизни творческими ножницами. Так происходило всегда, когда нужно было сделать рывок и завершить роман.
Антон вышел из душа обновленным и, насвистывая, отправился готовить кофе. В писательском угаре он пил только чай и компот, не позволяя себе бездумно варить и бездумно глотать чудесный напиток. Кофе требовал внимания.
Не успел он сесть за стол, как зазвонил телефон. «Ассистент Каплин» высветилось на дисплее. Антон вздохнул, поставил чашку на блюдце и ответил:
- Привет, Паша! Внимательно тебя слушаю.
- Антон Антоныч, вы всё, дописали книжку? – первым делом спросил тот. – А то я без вас прям замучился.
В свои девятнадцать лет Каплин, выросший в очень неблагополучной семье, уже прошел и огонь, и воду. Вцепившись в должность помощника писателя и боясь ее потерять, он проявлял настоящие чудеса изобретательности. Антон отдавал должное его смекалке и исполнительности. Единственным Пашиным недостатком оставалось его вопиющее невежество.
- Дописал. Пусть недельку полежит, потом начну редактировать. А я пока другими делами займусь.
- Вот я как раз насчет других дел, - подхватил Каплин. – Тут мужик один прямо на ушах стоит, так хочет с вами встретиться. Говорит, что он ваш друг, но я ему не верю. Если бы друг, он бы сразу вам на мобильный позвонил, правда?
- А имя у твоего мужика есть? – усмехнулся Антон.
- Глеб Манухин, - ответил Каплин. – Даже отчества не назвал.
Это имя мгновенно перебросило Антона лет на двадцать назад; перед глазами возник школьный класс и здоровяк Манухин возле доски, вечно мямливший и переминающийся с ноги на ногу.
- Это старый друг, еще из детства, - пояснил Антон специально для Каплина. – Мы давно не виделись. Он оставил свой номер?
- Конечно, оставил, - воскликнул ассистент. – Раз десять оставлял. Говорит, ему срочно нужно с вами встретиться. Говорит, вопрос жизни и смерти. Наверное, нам с вами опять придется идти в опасный поход.
- В какой поход? – опешил Антон.
- Ну, как? Спасать кого-нибудь. Вы ведь всегда бросаетесь бить врагов, если кто на помощь позовет.
- Ну вот, тоже мне, нашел Зорро, - пробормотал Антон.
- Это кто такой? – с подозрением спросил Каплин. – Какой-нибудь герой из вашей книжки?
- Вроде того, - ответил Антон. – Сбрось мне номер Манухина, а сам поезжай с документами в фонд, наверняка не ездил.
- Так я еще не позавтракал! – возопил Каплин.
- А, ну да, завтрак – дело святое. Если хочешь, приезжай сегодня ко мне ужинать, только заранее позвони.
Вечно голодный Каплин вызывал у Антона приступы острой жалости, он готов был кормить его с утра до ночи. Хотя, конечно, никогда не показывал своих чувств.
- Вот ведь умеете поднять настроение, Антон Антоныч!
Ассистент отключился и через минуту уже прислал обещанное сообщение.
- Манухин, это в самом деле ты? – спросил Антон, услышав знакомый басок. – Ушам своим не верю. Раз ты меня разыскал, наверное, что-то случилось? Давай мы сразу к делу, а потом уж…
- Случилось, Тоха, - несмотря на прошедшие годы, интонации школьного друга были узнаваемы. – Неделю назад моего брата Костю убили. Ты помнишь Костю?
- Беда, - Антон нахмурился. – Конечно, помню. Костя – это ведь твой двоюродный брат? Кажется, он был младше нас на два года.
- Его в подъезде пырнули ножом. Полиция думает, Костя случайно на нож напоролся - спугнул какого-нибудь наркошу или вора. Но в его смерти есть одна странность. Мы с тобой можем встретиться и поговорить?
- Конечно, давай прямо сейчас, если хочешь.
- Я очень хочу, Тоха. Все наши знакомые о тебе такие истории рассказывают. Будто ты на раз любую загадку можешь разгадать.
- Что, обо мне, правда, ходят такие слухи?
- Ты кое-кому здорово помог.
- Только не строй иллюзий, хорошо? – попросил Антон. – Я не комиссар Мегрэ, а писатель-фантаст. Я больше сочиняю, чем расследую.
- Вот потому-то ты мне и нужен, - обрадовался Глеб. – Может быть, именно ты и сумеешь догадаться, что случилось на самом деле.
Они договорились о месте встречи, и через час уже горячо жали друг другу руки, а потом даже обнялись. Старая дружба всегда начинается с того места, на котором прервалась.
Манухин остался здоровяком с румяными щеками и девичьими ресницами. У него было простое и открытое лицо - этим он сразу располагал к себе всякого, кто с ним сталкивался. Официантки, словно бабочки, мгновенно закружили вокруг их столика. И еще неизвестно, кого им в первую очередь хотелось обслужить – утонченного Антона или здоровяка Манухина.
- Глеб, ты явно нравишься женщинам, - усмехнулся Антон, когда заметил, как краснела хорошенькая официантка, записывая заказ приятеля.
- Это из-за красивой рубашки. Именно она делает меня неотразимым, - серьезно ответил тот. – Тоха, ты всегда был умным, самым умным в нашем классе. Я на тебя рассчитываю, понимаешь?
- Тогда расскажи, что случилось, - предложил Антон. – Я буду тебе по ходу дела вопросы задавать. Слишком много времени прошло, и Костю я помню еще пацаном.
- Ты, наверное, не в курсе, что у него со здоровьем были проблемы.
- Нет, не в курсе. Действительно, не слышал. Иногда встречал его статьи на новостных сайтах, вот, собственно, и все.
- Да, Костя хорошим журналистом был. Его читатели любили. Эх…
- Так что произошло? – Антон наклонился вперед. – Ты сказал, в его смерти есть кое-что странное.
Манухин задумчиво уставился на воробья, который скакал по перилам открытой веранды, смешно наклоняя голову.
- Верно, странное есть. Только сначала я должен рассказать про тот первый приступ, который ему жизнь испортил. Это случилось на вечеринке пять лет назад. Мы с Костей были не разлей вода, и как-то так само вышло, что его друзья стали и моими друзьями тоже. Разница в возрасте в определенный момент перестает иметь значение, понимаешь?
Антон кивнул и тут же уточнил:
- А его друзья – это кто?
- Борька Чинарёв, он художник, картины пишет, выставляется, все по-взрослому. Еще Валька Пулин, он владелец автосервиса. Маленького, правда, но всё-таки. И третий – Марк Перевалов, он у нас столяр, делает эксклюзивную мебель на заказ. У него свой сайт есть, можешь зайти и полюбопытствовать. Ну и вот. Замутил я тогда вечеринку по случаю своего дня рождения. Народу назвал! Помню, какие-то незнакомые девчонки пришли, быстро напились, устроили такой карнавал…
А Косте посреди общего веселья вдруг стало плохо. Помню, он стоял возле окна, а я тащил к столу очередной поднос с бутербродами. Вдруг вижу – он повернулся ко мне лицом, белый, как бумага. Рука на горле и воздух ртом хватает, будто задыхается.
- Может, веселые девчонки ему что-нибудь подсунули? – предположил Антон. – Дрянь какую-нибудь?
- Нет, врачи потом сказали – это нервная система взбунтовалась. Кровь у Кости чистая была, анализы в больнице сразу сделали.
- То есть его в больницу забрали, прямо с вечеринки?
- Пришлось неотложку вызвать. Он задыхался, мы ничего сделать не могли. Когда врачи приехали, Костя уже отключился. Нашли у него какие-то проблемы с нервной системой. Сказали, дыхательный невроз. Ну, что-то такое, что со стрессом связано, понимаешь?
- Стресс в разгаре вечеринки? – усомнился Антон. – Там не было никакой любовной истории? Девушка бросила или изменила?
- В том-то и дело, что нет. Девушка у него была, Тоня Макеева. Никаких ссор, любовь-морковь. Она жутко перепугалась, насколько я помню. Поехала с Костей в больницу. Но потом… Очень быстро с ним рассталась. Практичная оказалась особа. Сказала: хочу замуж, хочу ребенка, а с Костей вон что! Боюсь, говорит, вдруг его болезнь по наследству передается.
- И как Костя это пережил?
- Как-то пережил, - с неудовольствием ответил Манухин. – Но все пять лет страдал по ней. Она уж замуж вышла, ребенка родила… Ну и вот. Перехожу к тому, что случилось неделю назад.
- Костю убили неделю назад?
- До сих пор меня озноб продирает, - ответил Манухин и грустно уставился в стол. – Я тебе уже сказал, что сложилась у нас такая дружная пятёрка – я, Костя, Валька, Борька и Марк. Все люди взрослые, занятые, Валька, Марк и я – женатые. У меня сыну четыре года, у Марка дочка трехлетняя.
- Выросли ребятки, - прокомментировал Антон.
- И не говори. Ну и вот, несмотря на то, что выросли и у всех дел по горло, затеяли мы встречаться раз в месяц. Обычно в кино ходили или в бар. Такой мы придумали ритуал. В тот день пошли в кино.
- А куда? В какой кинотеатр?
- В торговом центре в Марьиной Роще. Народу в зале было немного, мы в середине пятого ряда, как короли, расселись. Все шло, короче, как обычно. Костя сидел слева, я рядом с ним, а дальше уж все остальные. И вот посреди фильма я вдруг чувствую – с братом моим что-то не так. Глянул на него, а он опять, как на той вечеринке, задыхается. Я даже в полутьме увидел, какой он бледный. Сидит, за горло держится, и дышит так, знаешь, коротко, хрипло. Короче, плохо ему. Ни и вот. Я струхнул, схватил его за локоть, и тут он вдруг начал успокаиваться. Руку мою сбросил и шепчет: «Всё нормально, Глеб, теперь все нормально. Я все вспомнил». А что он там вспомнил? Я так и не понял.
Июньское солнце висело в небе, заливая веранду теплым светом. Белая скатерть под его лучами приобрела цвет топленого масла. Антон слушал, не перебивая.
- Справа от меня Марк сидел, он заметил, что мы взволнованно шепчемся, спросил, что случилось. Я ему объяснил.
- Это и есть странность, о которой ты говорил? – спросил Антон.
- Странность была в том, что после кино Костя сразу позвонил Тоне, можешь себе представить?
- Своей бывшей девушке?
- Ну, да. Притормозил, отстал от нас немного, но мы всё слышали.
- И что он ей сказал? – заинтересовался Антон.
Манухин пожал плечами:
- Примерно то же, что и мне. Извини, говорит, за поздний звонок, но я только что узнал, почему со мной такое случилось на той вечеринке. Хочу, чтобы ты поняла: это никакая не болезнь, хотя для нас с тобой уже все в прошлом, но для меня, говорит, это важно.
- Он так и сказал: «Я только что узнал»? Именно узнал? – Антон нахмурился. – Узнал или вспомнил?
Манухин завел глаза вверх, потом зажмурился, потряс головой и, снова открыл глаза.
- Узнал, - заявил он. – Так он сказал. «Я только что узнал».
Продолжение: