1 июля, понедельник
Остерегайтесь гадалок. Если дать им хоть малейший шанс, они обязательно занесут в вашу голову какую-нибудь мусорную идею.
Когда я была маленькой, к нам с бабушкой на базаре подскочила цыганка. Бабушка, чтобы отвязаться, «позолотила ей ручку» и быстро повела меня прочь, но гадалка успела крикнуть нам в спины: «Вижу, девочку в жизни ждет большая опасность».
Наверное, цыганка рассчитывала, что потрясенная бабушка немедленно захочет выяснить, в чем эта опасность состоит, но обломалась. Бабушка не только не вернулась, но и вообще перестала водить меня по рынкам.
Лет в семнадцать я с друзьями отправилась на новогоднее шоу под названием «Фокус-покус», там было множество аттракционов, а еще волшебная комната, ледяной грот и пещера Предсказательницы. Девчонки затолкали меня внутрь, и огромная женщина с черной родинкой на подбородке, едва увидев меня, раскинула на столе карты. У меня не было никакого желания знакомиться со своим будущим, и я тут же бросилась к двери, однако женщина успела пророкотать мне вслед: «Остановись, девочка! После замужества тебя ждет страшная опасность».
Возможно, идея, подброшенная мне вещуньями, как-то проросла в моем сознании. Я не желала верить гадалкам. Но всякий раз, когда мне казалось, что я забыла о предсказании, оно всплывало в моей голове. Возможно, именно благодаря ему я была настороже.
В тот день я осталась ночевать на даче, куда время от времени уезжала одна, без мужа, чтобы поколдовать над очередным проектом. Я занималась дизайном интерьеров, работала по договору на крупную фирму, которая предоставляла мне свободный график. Для души писала картины и иногда их продавала.
На втором этаже у меня была оборудована мастерская, я обожала это место. Лишь одна маленькая деталь мешала назвать его раем на земле – соседка из дома напротив. Она была стара, слаба и весь день сидела в кресле на балконе. Балкон выходил как раз на окна мастерской, которая, в свою очередь, тоже имела выход на балкон. Так мы и жили – балкон к балкону. И если я писала, то постоянно находилась под прицелом внимательных глаз. Иногда старуха ненадолго отлучалась, но очень скоро возвращалась и снова устраивалась в кресле. Она часами сидела в одной и той же позе, напоминая восковую фигуру из Музея мадам Тюссо.
Каждый день ближе к вечеру появлялась другая женщина, помоложе, и уводила старуху в дом. Однажды я зашла к ним познакомиться и между делом заметила, что некомфортно чувствую себя, когда за мной наблюдают. Женщина, оказавшаяся сестрой моей мучительницы, заверила, что та плохо видит и мне не о чем беспокоиться. На этом все и закончилось.
Раньше, выходя на балкон, я махала старухе рукой, но после того случая перестала. А сегодня старуха помахала мне сама. Впервые в жизни. Я была потрясена и почему-то решила, что это плохой знак. Как в воду глядела.
Я поехала в город, переделала кучу дел, посетила несметное количество офисов и, уставшая, устроилась в летнем кафе перекусить. И там наткнулась на институтских друзей, Мишу и Марину – женатых, счастливых, влюбленных и, совершенно очевидно, ожидающих прибавления семейства.
В ответ на их расспросы я рассказала о том, что мы с мужем тоже планируем завести ребенка. До сих пор у нас не было подходящих условий, мы жили в маленькой «однушке» и не считали правильным растить малыша в такой тесноте. Но недавно я получила от дедушки большое наследство, и теперь мы можем купить собственный дом. Да практически уже купили – через неделю назначена сделка, я как раз подбираю цвет обоев для детской комнаты.
Миша и Марина восторгались, кивали, давали советы, а я чувствовала себя неловко. На фоне их всепоглощающего счастья мои рассуждения о квадратных метрах выглядели рассудочными и даже глупыми. В конце концов, ребята ушли, а я приуныла над чашкой кофе.
Я не могла представить себе Андрея сияющим, как медный пятак. Не могла даже вообразить, что он станет разгуливать со мной под ручку с широкой улыбкой на лице, наслаждаясь статусом будущего папаши. Возможно, это потому, что он юрист и ко всему на свете относится серьезно? В глубине души я знала, что это неправда. У нас с Андреем были ровные отношения. Слишком ровные. И мы к ним давно привыкли.
Впервые мне пришло в голову, что заводить ребенка с человеком, к которому не испытываешь по-настоящему глубоких чувств, затея сомнительная. Поддавшись порыву, я подхватилась и рванула к лучшей подруге Алисе. На пороге новой жизни, в преддверии покупки большого дома, мне захотелось поделиться с ней своими сомнениями.
На мои звонки Алиса не отвечала. Я знала, что она за городом, и телефон там берет только в одном месте – возле летней кухни. А непоседливая Алиса наверняка гоняет по всему участку. Если сказать мужу, что я отправилась за МКАД ради женской болтовни, он разозлится. Поэтому я позвонила ему и поведала о куче обстоятельств, которые меня задерживают.
- Лен, я тоже занят. Застрял у клиента на Открытом шоссе. Наверное, вернусь поздно. Так что не рвись, занимайся своими делами.
Но когда я подъехала к дому Алисы, то увидела его машину. Не поверила своим глазам. Вместо того чтобы припарковаться рядом, сдала назад, развернулась и, выехав за пределы поселка, спрятала свой «Опель» в зарослях орешника. Потом бегом вернулась к дому подруги, шмыгнула в незапертую калитку и под прикрытием кустов и мелких построек пробралась к дому. Осторожно, перемещаясь по одному миллиметру, выглянула из-за угла.
Они сидели на веранде друг напротив друга. Алиса, как всегда, нарядная, в белых шортах и каких-то наворочанных сабо на танкетке, положила ногу на ногу, а руки закинула за голову. Мой муж пожирал ее глазами и говорил какие-то невозможные вещи. О том, какая Алиса красивая, о том, что он живет от встречи до встречи, спит и видит, как прикоснется к ее волшебной коже… Лично я ничего подобного от него никогда не слышала, даже в период ухаживаний. Я даже не знала, что он способен до такой степени воспламениться.
Я чувствовала себя так, будто упала с большой высоты и перестала ощущать свое тело. Не могла пошевелить даже пальцем. Внутри была звенящая пустота, и в этой пустоте сильно и оглушительно билось сердце – бум, бум. Наконец, дыхание вернулось, я отлепилась от стены и села на корточки – просто чтобы не упасть на землю. Почему-то мне стало ужасно стыдно. Стыдно за то, что меня предали. Как будто это я была виновата в том, что не нравлюсь собственному мужу.
- А если Ленка узнает, что мы ее обманываем? Представляешь, что будет? – неожиданно спросила Алиса, как будто почувствовав мое присутствие.
- Когда-нибудь она все равно узнает, - равнодушно ответил Андрей. – Да и черт бы с ней.
- Надо же. Она ведь всегда была твоей женушкой, твоей Ленусей. И что вдруг случилось? – в голосе Алисы слышалось кокетство.
- Случилась ты.
- Интересно, почему ты предпочел ей меня?
- Потому что она – Лена Клушина, а ты Алиса Герье. Чувствуешь разницу?
Алиса громко фыркнула. Прямо как возмущенная кошка.
- Ты дурак, Андрюша. Можно стать такой Леной Клушиной, что каждый мужик твое имя с придыханием будет произносить. В имени ли дело?
Обратно я выбиралась, как утопающий, который коснулся ногами дна, но уже не в силах сделать последний рывок. Приходилось хвататься за ветви кустов и опираться о доски забора. Я находилась в слепой зоне, и меня не увидели.
Человек – загадочное существо! Только что я размышляла о том, что между мной и мужем нет сильных чувств, той любви, которая двигает горы, а теперь я готова вцепиться ему в глотку за то, что он посмел полюбить другую. А как же наш новый дом, думала я, наше будущее, наши планы? Почему он позволил мне, нам ввязаться в такой грандиозный проект? А Алиса? Да как она посмела присвоить моего мужа, ведь я ее лучшая подруга?! Была лучшей подругой, поправила я себя.
Я забралась в машину и долго сидела с выключенным мотором, бездумно наблюдая за тем, как ветка орешника стучит по лобовому стеклу. Потом все же завела мотор, нажала на педаль газа и быстро уехала. Только отправилась не домой, а в кафе-пекарню «Две чашечки». Алиса владела половиной этой пекарни, вторым владельцем был Герман Бучкин – умный, деловой, но очень сложный тип с нордическим характером. Родители Германа и Алисы дружили семьями, а дети замутили совместный бизнес.
Я знала, что очень нравлюсь Герману. Он тоже мне нравился, но как замужняя дама я всегда выносила его за скобки. Сейчас же меня словно магнитом повлекло в его сторону. Желание отомстить мужу - и отомстить немедленно! - накрыло меня, как снежная лавина накрывает брезентовую палатку в горах. Снег просто обрушивается сверху, не давая возможности увернуться, ускользнуть, исчезнуть. Я ехала на автомате, не помню, как припарковалась, как вошла в кафе и выбрала столик. Потом поняла, что Герман уже заметил меня и подошел поздороваться. Мрачно предложил:
- Попробуй новое блюдо - картофельные вафли с мягким сыром и копченым лососем. Мне кажется, восторги Алисы по поводу этих вафель сильно преувеличены.
Я подняла голову, посмотрела на Германа и поняла, что не смогу вовлечь его в водоворот своих семейных неурядиц. Он казался настолько далеким от любых душевных драм, что это даже ошарашивало. Его невозмутимый вид меня охладил. Я выпила кофе, перестала трястись и предложила ему ненадолго составить мне компанию.
- Алиса выгребла из своего погреба всю картошку и пустила в дело ради нового рецепта.
- А у нее что, есть погреб для картошки? – Удивилась я и тут же поняла, о чем речь.
О развалившейся даче ее отца, от которой остался только фундамент. На нынешнем Алисином участке домик был отнюдь не капитальный. Легкая постройка, почти времянка. Погреба там точно не имелось. Но и возить картошку в обезлюдевший дачный поселок – затея совершенно идиотская, на мой взгляд. Но Алиса почему-то любила туда ездить. Герман словно подслушал мои мысли.
- Старый погреб на старой даче. Алиса любит чем-нибудь владеть, - добавил он, выделив голосом последнее слово.
Еще вчера я просто улыбнулась бы в ответ на его замечание, но не сегодня. Сегодня вместо улыбки на моих губах появилась горькая усмешка.
- Да, я заметила. Ты сказал – свою картошку. Почему именно свою? – не поняла я, ковыряя вилкой кулинарную новинку.
- Разве она тебе не говорила? У нас были тяжелые времена.
Герман удобно устроился напротив меня. И он, и Алиса проводили в своей кофейне довольно много времени – то работая до упаду, то ненавязчиво контролируя, то просто наслаждаясь результатом.
- У тебя что-то случилось? – спросил он и накрыл своей ладонью мою. Он делал так не раз и не два, но я всегда выдергивала руку, а сегодня не выдернула.
Наверное, Герман удивился, но даже бровью не повел. Прошла минута, я так и сидела, ощущая тепло его кожи.
- Раньше ты всегда говорила, что твоему мужу это не понравится, и стряхивала мою ладонь.
- Речь шла о прежнем муже, - ответила я. – Теперь это совершенно другой человек.
Руки мы все-таки расцепили. По большому счету, мне сейчас было не до нежностей. Мне хотелось узнать, что творилось с Алисой в последнее время и почему я не заметила, как она увела Андрея.
- Расскажи, что у вас за тяжелые времена, - я внимательно посмотрела на Германа.
- Один раз подвели поставщики, второй раз полетела дорогущая техника, потом страховая компания отказалась покрывать убытки… Накопились кредиты. Много чего набралось. Я внес очень большую сумму из своих сбережений на общий счет. Потом настала очередь Алисы суетиться. Она заняла у кого-то деньги.
- А мне ни слова не сказала, - я покачала головой.
- Ну, а чем ты могла помочь? Ссуда нужна надолго, а ты собираешься покупать дом. Даже не представляю, сколько нам потребуется времени, чтобы получить прибыль, способную покрыть такой большой долг.
- Сочувствую, Герман, - сказала я. – Надеюсь, вы выкрутитесь.
- Обязательно выкрутимся, - кивнул тот. – Мы многое делаем для того, чтобы снова встать на рельсы. Пару недель назад я заставил твою подружку поехать на двухдневный семинар по финансовой грамотности для руководителей малого бизнеса. Это было очень полезно. Заодно и отдохнули.
Он достал телефон и показал мне фотографии с этого семинара. Группа людей на фоне вывески «Лесная птица».
- Небольшой загородный отель, очень милый. Море свежего воздуха. Я спал, как убитый.
- Вы что, с Алисой вместе? – не без внутреннего трепета спросила я.
- Нет, Алиса – не женщина моей мечты. Ты прекрасно знаешь. Бизнес делают или с семьей, или с единомышленниками. Если приплести к делу шуры-муры, дело обречено.
Я продолжала разглядывать фотографию. Одетая в яркое стильное платье, Алиса выделялась среди толпы. Почему я никогда не опасалась, что она может увлечь моего мужа?
Поцеловав Германа в щеку, я вернулась к машине и посмотрела на часы. До закрытия банка еще оставалось немного времени. После того, что рассказал мне Герман о финансовых трудностях их с Алисой бизнеса, мне внезапно захотелось своими глазами увидеть дедушкино наследство.
Это была целая куча наличных, которые мы с Андреем положили в банковскую ячейку с общим доступом.
Случилось то, чего я и опасалась. Ячейка была пуста.
Интересно, а как Андрей собирался объяснять мне в понедельник отсутствие денег? Хорошо, подождем, посмотрим, что будет дальше.
Настроение у меня было – хуже некуда.
Муж приехал поздно, не ужинал и сразу лег спать. Я сделала вид, что уже давно заснула. На самом деле, отключиться по-настоящему мне так и не удалось. Я всю ночь провела в полудреме, катаясь с боку на бок. Мне чудилось, что от Андрея пахнет Алисиными духами. Раньше этот запах казался мне волшебным, а сейчас от него тошнило.
2 июля, вторник
- Андрей, ты не видел мой паспорт? – крикнула я из коридора. – Понятия не имею, куда он запропастился.
- Не видел. Господи, что ты тут устроила?
Он вышел в коридор и увидел, что я вытряхнула все вещи из сумочки на тумбочку, а вещи из тумбочки – на пол.
- Если я потеряла паспорт, мне придется идти в полицию и писать заявление. Поэтому я хочу быть уверена в том, что его действительно нет в доме. Это очень плохо, что я потеряла. Вдруг мне нужен будет доступ к документам, к деньгам, а без паспорта как?
- Зачем тебе доступ к деньгам?
- А наша сделка? – не успокаивалась я. – Не понимаю. Я ведь не доставала документы из кармашка. Сам кармашек на молнии…
Расстроенная, я отправилась на кухню, чтобы сварить кофе и разогреть сырники. За завтраком завела разговор о детской.
- Никак не могу выбрать цвет, - посетовала вслух. – Мы же не знаем пол будущего ребенка, так что нужно что-нибудь нейтральное. Например, цвет мяты. Как тебе?
Я говорила и пыталась распознать, что сейчас чувствует мой муж. Отчетливо поняла, что он знает – никакой детской не будет. Это ранило меня больнее, чем я готова была признать.