– В начале августа из училища прилетели преподаватели-инструктора с кафедры ПДС (Парашютно Десантная Служба), привезли полный Ил-14 парашютов и всякой парашютной амуниции. Будут устраивать нам парашютные прыжки. У народа большого желания выполнять эти два ежегодно необходимых парашютных прыжка, нет, но прыгать придётся. Для начала провели с нами «восстановительные» занятия по теории «парашютного дела», проводим в парашютном городке разные тренажи. Это всё, можно сказать, «теория», а потом нас ждёт «практика». Вот на аэродроме вплотную готовимся к прыжкам. В принципе, каждый курсант должен уложить сам себе парашют, этому все были научены и уже на прошлых прыжках укладывали. Но, как-то со временем парашютный пыл у многих курсантов гаснет и желающих укладывать себе парашют становиться всё меньше. Предпочитают прыгать на парашютах, уложенных ПДСниками. Всё же многие курсанты укладывают себе парашюты сами и нормально с ними прыгают. Так что, одни курсанты занимаются укладкой парашютов, а другие выступают в роли зрителей.
– Вся подготовка пройдена, парашюты надеты, запаски пристёгнуты, проходим предпрыжковый контроль. Прыжки у нас уже в четвёртый раз за всё училищное время. Как-то уже и привыкаем, «пообтесались» в этом парашютном деле. Уже и разделились все курсанты на две части – одни, хоть и без особой радости, но спокойно относятся к прыжкам и добросовестно их выполняют, а другие всеми способами пытаются профилонить прыжки и прыгают, можно сказать, «вынужденно». Такова «се ля ви». Скоро и к самолёту идти. На головах у кого шапка, у кого шлемофон, кому как нравится, главное, чтобы голова при приземлении не «пострадала». Андрей Скорик устроился прямо на бетонке, лежит на парашюте, страшно довольный, - уж очень сильно не хотел прыгать и уговорил одного солдата-ПДСника прыгнуть вместо него. Лётчики-инструкторы тоже в большинстве своём не горят желанием прыгать с парашютом, но им так же полагается выполнять по два парашютных прыжка в год. Тоже выходят из положения разными способами, - договариваются с ПДСниками, находят себе «замену». Только некоторые реально прыгают.
– В этом году придумали нововведение, - на запасной парашют стали ставить парашютный прибор на раскрытие и теперь, после раскрытия основного купола, если всё нормально, надо выдернуть из прибора на запаске чеку, чтобы запаска не сработала. Но не все и не всегда помнили об этом, - вот и Коля Зайцев забыл выдернуть эту чеку и приземляется на двух куполах, мы с земли ему даже хлопали. А Коля требовал, чтобы ему засчитали два прыжка. Это нововведение привело к тому, что несколько человек в прыжковый день обязательно приземлялись на двух парашютах и запаски приходилось лишний раз переукладывать. Снижение на двух парашютах большой проблемы не приносит, парашюты только расходятся в противоположные стороны, это они так влияют друг на друга. Считается, что скорость снижения парашютиста на двух парашютах одновременно, немного увеличивается, оттого, что они затеняют друг друга, но это как-то и не очень заметно со стороны, но тот, кто так приземляется, говорят, что о землю «стукает» больно. Но с земли смотрится такой парашютист очень даже красочно и фотогенично. Заканчивается вывозная программа полётов на спарке УТИ МиГ-15, самолёт уже освоили. Особых проблем ни у кого с этим не было, к кабине привыкли, к «обратному» авиагоризонту тоже. Пришла пора вылетать самостоятельно на МиГ-17. Проходим на нём тренаж, залезаем в кабину, привыкаем к ней, разницы со спаркой практически нет, немного по-разному расположены некоторые приборы и переключатели. Ну и кабина чуть просторнее, чем на спарке. Разница должна проявиться в воздухе, всё же двигатель мощнее. Кто-то отметил, что МиГ-17 для нас первый одноместный самолёт. В эскадрилье витает вопрос, кто же вылетит самостоятельно первым, из какой лётной группы, прям соревнование намечается. Наш инструктор говорит, что на следующую смену он запланирует одного из нашей группы на полёт с командиром звена на предмет допуска к самостоятельному вылету, не говорит, кого, - создаёт интригу. В других группах подобное положение. Но не верится, что командиры позволят, чтобы первым был курсант из группы молодого инструктора. Так и получилось, первым выпустили курсанта из группы инструктора-капитана.
– Начали вылетать самостоятельно на МиГ-17, небольшой ажиотаж вокруг этого. Как-то получается, что массово вылетают самостоятельно. Первые полёты по кругу, даже очередь образуется перед полосой. За короткий период все вылетели самостоятельно, это совсем не то, что было на Л-29. Делимся, конечно, впечатлениями, обсуждаем. Даже «хвалим» МиГ-17, - как всё-таки хорошо он реагирует на дачу РУДа до упора. Как норовистый конь, бросается вперёд! Летаем по кругам, осваиваем и привыкаем уже к МиГ-17. Хорошо чувствуется, что он тяжелее спарки и мощнее, вот мощь и проявляется на взлёте. Энергично разбегается и легко отрывается от полосы. Но главное, - кабина одна, нет второй и сзади никого нет. Непривычно смотреть вперёд через лобовое толстое бронестекло. Немного ощущения разные со спаркой на взлёте, посадка в кресле немного отличается, звуки другие. Особенность интересная проявляется на МиГ-17 сразу после отрыва, - ощущается какая-то продольная раскачка, как будто кто-то толкает самолёт равномерными толчками, словно раскачивает. Каждый думал, что ему это мерещится, но потом, когда стали делиться этим с другими, поняли, что не мерещится. Инструктора это объясняют специфической работой самолётной системы топлива. Вскоре перестали на это внимание обращать.
– Первые самостоятельные полёты по кругу делаем с проруливанием, то есть, если запланировано три полёта по кругу, то после каждой посадки, надо снова прорулить на взлёт по всей длинной магистральной рулёжке. Это потом летали с «конвейера», то есть сразу на пробеге, после выполнения первого круга, давали максимальные обороты и выполняли следующий круг. Так вот, после посадки рулили на повторный взлёт с открытым фонарём, что нам строго запрещалось. Разрешалось открывать фонарь только на «обливе» колёс. Так и рулили с открытым фонарём после «облива», только перед самым выруливанием на взлётную полосу закрывали фонарь. И наряды вне очереди объявляли за это, и выговора, но продолжали «нарушать», - жарко было. Вскоре начали летать самостоятельно в зону на пилотаж, ведь мы на спарке уже вывозные полёты в зону отлетали, поэтому делали по одному контрольному полёту и вперёд. Летаем сначала на простой пилотаж, выполняем виражи, пикирования – горки, спирали. После простого приступаем к сложному, сначала горизонтальный пилотаж – виражи с креном 60 градусов, бочки. Потом приступили к вертикальному – Перевороты, Полупетли, Петли Нестерова. Как тут не вспомнить пилотаж на Л-29, когда Элка с трудом тянет вертикальные фигуры, а МиГ-17 играючи вслед за дачей РУДа просто прёт вперёд и вверх. Позже летали и «вертикальные комплексы» и они считались самым сложным этапом при освоении сложного пилотажа. Это, когда без разделения выполняются три фигуры, начиная с Переворота, плавный переход на Петлю и завершается комплекс Полупетлёй. Что немаловажно, вертикальный пилотаж на МиГе выполнялся энергично и без потери высоты. На Элке начинался выполняться вертикальный пилотаж на одной высоте, а заканчивался на высоте метров на 500 ниже. Слабоват был движок на Л-29, особенно в жаркую погоду это хорошо проявлялось.
12.07.2024 - Севастополь.
