Глава 41. Рома
— Где она?! — чуть ли не подпрыгнул я, забывая обо всех своих переживаниях и тут же сдирая куртку с вешалки.
Из головы разом выскочили все мысли. А вот желание убивать стало неимоверным.
Что за с...?! Кто посмел?! Впрочем, разве не ясно?! Убью Веселова только за то, что подумал о такой низости.
— На сцене, скоро окончание, но она выдыхается. Ей нужен стимул закончить. Давай быстрее.
Эти придурки еще и на сцену ее выпустили?! Хотя, с другой стороны, это правильно. Больше работы, меньше плохих мыслей.
Теперь мои собственные мысли о расставании стояли не на первом месте. Теперь все мое сознание всецело принадлежало Ане.
— Что значит чуть? — спросил я Афанасьева, когда на удивление быстро добрался до Академии.
Проще было протиснуться на машине сквозь пробки, чем сквозь полный зрительный зал.
Он покачал головой и тихо шепнул:
— Не вошел, что непонятного? Смотри лучше.
И я посмотрел на сцену, затаив дыхание.
Аня была великолепна.
Партнер — лишь фон. Она казалась пылающим огнем среди бесконечного количества льдин и айсбергов. Красива, талантлива, по-своему мужественна, раз смогла выйти на сцену, раз смогла преодолеть стыд и страх.
Она справится. Ничего страшного не произошло, но и обманывать ее нельзя, нельзя снова доставлять ей страдания, как Веселов. Только не ей.
Кстати.
— Где этот уб....?
— Отлеживается в гримерной. Его один из близнецов приложил, — указал он рукой на пару парней и женщину. Ее я уже видел, а вот парни казались лишь смутно знакомыми.
Тут на нас шикнула какая-то дама в черном костюме. Я лишь приподнял брови, и она, вздернув подбородок, отвернулась.
— Я пойду к нему, скажу… — начал я было делать шаг в сторону, но Афанасьев меня задержал.
— Да стой ты здесь. На Аню смотри. Она тебя уже заметила.
И как ты это понял?
Это было невозможно, не в такой толпе и не сквозь свет ослепляющих софитов, но я все равно ощутил касание ее взгляда.
Она действительно заметила меня и как будто бы ожила.
О, девочка моя, как же я буду по тебе скучать. По тебе и твоей улыбке. По твоей непосредственности, от которой хочется улыбаться и мне. По твоему совершенному телу. Ты не простишь меня, ведь так? А если и простишь, то не забудешь. Со временем возненавидишь, и наша страсть сожжет нас самих.
Представление закончилось бурными овациями. Я хотел дать себе пинка, что даже не купил цветов.
Оказалось, они были и не нужны. Когда Афанасьев провел меня за сцену, Аня буквально сбила меня с ног, радуясь просто тому, что я появился.
Оставаться хладнокровным, когда тебя охватывает вихрь, было сложно, поэтому я не сопротивлялся, пока получал поцелуи и крепкие объятия. Да и не хотел, если честно. Наслаждался последними минутами счастья. Старался надышаться перед своей неминуемой гибелью.
Я не стал ничего спрашивать о Веселове, сейчас не стоило отвлекать ее от триумфа.
— Ты пришел, Рома! Я так рада, что ты пришел. Я знала, знала.
Сзади, пока мы шли в гримерку, фыркнул Афанасьев.
Козел.
Белая, недавно выкрашенная дверь была закрыта.
И я с сомнением посмотрел на Олега. Сзади уже собралась порядочная толпа.
— Он там не сдох, случайно? — попытался я пошутить. Я не хотел его смерти. Я хотел разобраться с ним сам.
Аня закричала, как только Афанасьев открыл дверь своим ключом. Позади стали еще сильнее толпиться студенты. Кто-то уже светил камерой.
Вот же ...!
Внутри лежал Веселов, судя по всему раскинувшись в очень неудобной позе.
По его лицу было похоже, словно кто-то очень долго проверял на нем силу молотка. Кровь дотекла почти до порога.
Я всучил Аню Олегу и тут же аккуратно прошел к… Да, скорее всего, трупу.
Пульса не было, а кожа на шее начала синеть.
— Скорую? — спросил бледный замерший Афанасьев. Да, это тебе не театральная смерть Дездемоны. Натурализм в чистом виде.
— Ей тут делать нечего. Полицию и прочих. Разбирайся. Аню я забираю.
— Конечно, — отпустил он из объятий мою девочку.
Она, всхлипывая, зарылась мне в шею носом, стараясь не смотреть на бывшего, теперь уже мертвого, друга.
Мне не было его жалко.
Но возникал вопрос, у кого еще было желание расквасить вусмерть физиономию насильника?
— Он, — всхлипнула Аня. — Он умер?
— Не думай об этом, думай о том, как ты блистала на сцене.
— Не могу, — шептала она, пока я вел ее в машину. Сумку мне всунул еще Афанасьев в гримерке, набирая стандартный экстренный номер.
Домой Аню я уже заносил. Раздевать пришлось ее тоже самому, ополаскивать обессиленное тело в душе и, главное, не думать, что все это в последний раз. И не возбуждаться, чтобы не напугать ее своими инстинктами, которые всегда обострялись возле нее.
Говорить о расставании? Даже я не был настолько циничен. Придется выждать время.
Смертник получил отсрочку.
Когда гораздо позже, после душа и легкого ужина, мы лежали в кровати, Аня спросила:
— Рома, ты знаешь, что сделал…
— Он не сделал, — напомнил я.
— Но он был близко… Почти внутри. Я так боялась, я так не хотела, чтобы меня трогал кто-то кроме тебя.
— Тихо, тихо. Все уже позади. Его больше нет, — проговорил я, поглаживая заплаканное лицо, такое красивое лицо, освещенное лишь бликами ночных огней.
— Рома! — вдруг вскочила на кровати Аня и нависла надо мной, беря в кокон еще мокрых волос. — Скажи, что любишь меня! Пожалуйста! Мне это очень нужно.
— Люблю, конечно люблю, — проговорил и с удивлением обнаружил, как легко произносятся эти слова. — Очень люблю, малыш.
— Скажи, что я не стала тебе противна.
— Какая чушь, конечно нет.
— Скажи, что никогда меня не оставишь. Скажи.
И сейчас решалось многое. Стеклянный пол под моими ногами заскрипел и пошел мелкой паутинкой.
Я был на грани самой страшной ошибки. Я не хотел ее совершать. Может быть, судьба давала мне шанс?
— Я никогда тебя не оставлю, — шепнул я, потянувшись к ней, осыпая поцелуями.
— О, Рома, — она вдруг остановила мои руки. — Мы можем с этим подождать? Понимаешь, — отвела она взгляд. — Я просто как вспомню прикосновения Артура, меня начинает мутить.
— Не вспоминай, — предложил я.
— Пожалуйста, — напряглась она вся и оттолкнула мою руку. — Давай немного подождем!
— Конечно, — спустя паузу мучений сказал я и лег рядом. — Что я, животное, что ли?
На самом деле мне это очень нужно.
Я только тяжело вздохнул и обнял свою девочку покрепче.
Терпи. Мужик ты или кто?
Несмотря на спокойную обстановку, я чувствовал, что мне страшно. Страшно потерять это хрупкое равновесие в моей жизни.
Утро вечера мудренее.
Наверное, поэтому с утра я постарался выгнать из своей головы весь негатив вчерашнего дня и, приняв несколько решений, позвонил матери. Сейчас она жила в Питере и была женой одного из ведущих неврологов в стране.
— Не понимаю, зачем тебе менять работу, тем более город? — недоумевала она, ответив на звонок и выслушав меня.
Конец 41 главы. Глава 42
(Предыдущие Глава 1, Глава 2, Глава 3, Глава 4, Глава 5, Глава 6, Глава 7, Глава 8, Глава 9, Глава 10, Глава 11, Глава 12, Глава 13, Глава 14, Глава 15, Глава 16, Глава 17, Глава 18, Глава 19, Глава 20, Глава 21, Глава 22, Глава 23, Глава 24, Глава 25, Глава 26, Глава 27, Глава 28, Глава 29, Глава 30, Глава 31, Глава 32, Глава 33, Глава 34, Глава 35, Глава 36, Глава 37, Глава 38, Глава 39, Глава 40)