Древнегреческий язык — один из самых сложных, но от этого не менее интересных и загадочных. Однако зачем изучать язык, на котором уже давно никто не говорит? Может ли он повлиять на современность? А в чём его главные отличия от привычных нам английского, немецкого или французского?
Об этом Николай Чепиков поговорил с кандидатом филологических наук, преподавателем кафедры классической филологии Московского лингвистического университета, Анной Кошевской.
«Древнегреческий язык — это всегда головоломка»
В какой практике, кроме перевода, используется древнегреческий язык?
— Вообще знание любого иностранного языка (помимо его основной роли как коммуникативного средства, обеспечивающего полноценное общение между людьми) можно применить двумя способами: переводить тексты или преподавать его другим людям. Древнегреческий в этом отношении почти не отличается от языков типа английского, немецкого, китайского. Разница лишь в том, что едва ли получится найти собеседника, владеющего древнегреческим. Но, если посмотреть правде в глаза, большинство людей, изучающих современные языки, тоже не так уж часто используют их в повседневном общении. Сейчас, конечно, благодаря информационным технологиям несложно подружиться с англичанином или китайцем, но ведь еще лет двадцать назад ситуация была совсем иной. Так что любой филолог или лингвист независимо от изучаемого языка – это, прежде всего, переводчик или преподаватель. С другой стороны, древнегреческий вместе с латинским сохраняют свой статус источника интернациональной терминологии, поэтому для некоторых научных специальностей необходимо владение латинским и древнегреческим хотя бы на базовом уровне.
Как много записей на древнегреческом языке до сих пор остаются без перевода?
— Гораздо больше, чем мы можем себе представить. На самом деле, несмотря на то, что большая часть античного литературного наследия оказалась утраченной, мы располагаем колоссальным объемом древних текстов – и большая часть до сих пор остается непереведенной! Например, из обширного корпуса сочинений Аристотеля переведены на русский только отдельные трактаты. Лишь фрагментарно переведена огромная «Римская история» Диона Кассия – и это только то, что сразу пришло мне на ум. А ведь папирология – относительно недавно возникшая отрасль науки о древностях – продолжает открывать для нас новые древнегреческие и латинские тексты.
Кроме того, есть и другие проблемы: довольно часто переводы оставляют желать лучшего, а даже самые выдающиеся и точные спустя столетие-полтора безнадежно устаревают и нуждаются в обновлении. Например, у гомероведов есть профессиональная шутка о классическом русском переводе «Илиады», выполненном Н. И. Гнедичем в начале XIX века: мол, перевод Гнедича устарел уже настолько, что сам нуждается в переводе и комментарии.
По составу времён, числам и лицам древнегреческий язык чем-то напоминает древнерусский. Откуда такое сходство?
— О, это очень интересный феномен! Дело в том, что русская культура в Средние века формировалась под сильным влиянием греко-византийской. Особенно важным аспектом стали переводы Священного Писания и богослужебных текстов, для которых требовалась максимальная точность передачи структуры греческих подлинников. И причина сходства древнерусского с греческим отнюдь не в калькировании каких-то конструкций, хотя и они имели место в древнерусской книжности. На самом деле, любой естественный язык – это как бы живой организм, который непрерывно развивается, эволюционирует. И своего рода естественный отбор в жизни языка тоже играет свою роль: вот, например, в древнегреческом была категория глагольного вида – очевидно, что именно поэтому и в русском языке она закрепилась. С другой стороны, древнерусский (да и вообще все славянские и балтийские языки) довольно неплохо «законсервировали» в себе древнейшие индоевропейские черты, поэтому «подстроиться» под структуру греческого языка древнерусским книжникам оказалось гораздо проще чем даже древним римлянам. Так что сходство древнерусского с древнегреческим довольно многоаспектное явление.
В зависимости от разных периодов древнегреческий язык делится на диалекты, верно?
— Верно, причем можно выделять как диалекты древнегреческого языка, сосуществовавшие одновременно в античный период, так и варианты греческого, связанные с его развитием. Так, например, в классический период в древнегреческом языке выделяются ионийские, дорийские и эолийские диалекты. Кроме того, существовал так называемый «гомеровский греческий», который соединял в себе черты всех диалектных групп. Чуть позднее, в эллинистический период, возникла «койне» – общегреческий диалект. На нем, например, написано большинство текстов Священного Писания. Все эти варианты равноправны между собой: то есть нельзя сказать, что ионийский диалект – правильный, а эолийский – это что-то маргинальное. В древнегреческой литературе вообще за каждым жанром закрепился тот или иной диалект. Поэтому, например, проза в основном ионийская, лирика – эолийская, а эпическая поэзия подражает языку Гомера.
Как происходит процесс изучения древнегреческого языка? Чем он отличается от английского, немецкого и других?
— Чаще всего древнегреческий изучается грамматико-переводным методом. Подход сводится к постепенному изучению грамматических тем, заучиванию лексики и практической отработке знаний, заключающейся в переводе текстов с языка и на язык. Когда-то такой подход был единственным для любых иностранных языков, но на сегодняшний день этот метод сохраняется только при обучении древним языкам (латыни и древнегреческому).
Из-за этого студенты, уже имеющие опыт изучения современных языков и начинающие изучать древние языки, оказываются в «культурном шоке»: если при изучении «новых» языков через полгода занятий студент обычно уже может немного рассказать о себе или поддержать примитивный диалог, то для древних языков создается иллюзия «топтания на месте». Особенно это заметно в группах филологов и лингвистов, которые параллельно с древними языками начинают изучать какой-либо современный. Их всегда ужасно удручает, что даже спустя год занятий все их практические навыки сводятся к спряжению глаголов и синтаксическому анализу предложений, а словарный запас состоит в основном из военной или философской терминологии. Приходится их успокаивать, что именно так и задумано учебным планом, и что именно эти знания пригодятся им в дальнейшем.
С чего начинается изучение древнегреческого языка?
— Изучение древнегреческого всегда начинается с аттического варианта – это диалект ионийской группы, на котором говорили в Афинах и прилежащих территориях, которые и называются Аттикой. Повторюсь, это не потому, что аттический диалект чем-то существенно лучше или проще остальных. Все дело в том, что на аттическом диалекте создана большая часть древнегреческой прозы, с чтения которой удобно начинать обучение. А потом уже, основательно освоившись в грамматике аттического диалекта, гораздо проще изучать остальные.
А существует ли какая-либо общепринятая программа освоения древнегреческого языка?
— Единой, общепринятой, конечно же, нет. У всех преподавателей разные взгляды на структуру греческой грамматики. В России сейчас используются четыре основных пособия, каждое из которых предполагает особую программу изучения языка. Но вот что неизменно и непреложно, независимо от времени и страны – это то, что в основе курса обязательно лежит аттический диалект.
Но есть два метода изучения древнегреческого языка — грамматический и «живой» (грамматика + чтение). Какой из них считается более эффективным и почему?
— Очень интересный вопрос, особенно в свете того, что под «живым» методом можно понимать два совершенно разных подхода. Это комментированное чтение аутентичного текста после краткого обзора грамматической системы и, с другой стороны, коммуникативный метод – то есть изучение древнегреческого так же, как современного языка (с отработкой диалогов и устных тем). Оба этих метода имеют свои преимущества и недостатки по сравнению с «традиционным». Так, комментированное чтение позволяет быстро нарастить словарный запас и сформировать навыки грамматического анализа текста, но этот метод совершенно не подходит для новичков, особенно если мы имеем дело с группой не сильно мотивированных студентов.
Коммуникативный подход позволяет избежать фрустрации на первых этапах обучения, поддержать интерес к языку и быстрее сформировать «чувство языка» (то есть субъективное представление о том, как выразить ту или иную мысль). Однако для древних языков этот метод опасен тем, что грамматике уделяется не так уж много времени, что оказывается особенно фатальным для древнегреческого. Поэтому в большинстве учебных заведений обучают древнегреческому «по-старинке» – изучая грамматику по принципу «от простого к сложному».
Как устанавливается звучание слов, если не осталось живых носителей?
— Вообще как для древнегреческого, так и для латинского существуют два подхода к произношению звуков: условно их можно назвать «традиционное» и «восстановленное чтение» (в латинской грамматике они так и называются), или, для древнегреческого – рейхлиново и эразмово произношение. Рейхлиново («традиционное») опирается на византийское произношение, близкое современному греческому. А вот эразмово было восстановлено на основе латинских записей слов греческого произношения. Почему, например, слово «философия» по-латински пишется как philosophia? Почему бы не написать его через согласную ‘f’? Возможно, римляне передавали греческую букву фи сочетанием ph потому, что именно такой звук они слышали в греческом (т. е. что-то вроде «пхилосопхиа»)? Вот примерно такая логика была у Эразма Роттердамского, когда он реконструировал систему древнегреческого произношения.
На основе каких текстов происходит обучение древнегреческому языку? В какой период обучения можно читать в оригинале «Илиаду»?
— В период освоения грамматики обычно предлагаются специальные учебные тексты. В числе первых авторов аттической прозы традиционно выбирают Ксенофонта или Платона. Освоившись в аттической прозе, можно переходить к драме (обычно читают Софокла) или к койне – Евангелию и святоотеческой прозе, если речь идет о теологах. И лишь затем – к диалектным вариантам греческого: гомеровскому эпосу и эолийской лирике.
Таким образом, до Гомера студенты доходят на третьем-четвертом году обучения. Впрочем, это всего лишь традиция, а не правило: если есть сильный интерес к гомеровским поэмам, можно перейти к ним и раньше. Но предварительно стоит хорошенько освоиться, например, в платоновской прозе. Иначе можно безнадежно «увязнуть» в прихотливой грамматике поэтического языка.
В своих публикациях об опыте изучения древнегреческого языка люди пишут, что герои, которые таким образом прошли базовый курс грамматики, понимают, что оригинальные тексты все еще остаются головоломками, над которыми надо днями и ночами сидеть со словарями, переводами и грамматическими справочниками. Почему так происходит?
— Я скажу больше: текст останется головоломкой даже на продвинутом уровне. Для древнегреческой культуры не свойственно изъясняться слишком просто, это считалось неуважением к собеседнику. Кроме того, древних греков вообще несколько иной способ выражения мысли (отчасти, кстати, схожий с русским – в этом плане мы имеем небольшое преимущество), поэтому древнегреческие предложения действительно нужно «распутывать». Но даже если все формы знакомы и поняты верно, в игру вступают поэтика и риторика, которые тоже нужно учитывать при интерпретации предложения.
Кто вообще приходит изучать древнегреческий язык? Что это за люди? Какая у них мотивация?
— Изучающих древнегреческий можно разделить на две группы: тех, кто изучает его в университетах в связи со своей специальностью, и тех, приходит из каких-то личных интересов. Первую группу в России составляют в основном те, чья специальность предполагает работу с текстами Священного Писания, то есть прежде всего учащиеся семинарий, студенты-теологи, а также слависты, специализирующиеся на истории языка. Им древнегреческий нужен, чтобы сверять древнеславянские переводы Евангелия с первоисточником. Во второй группе оказываются те, кто по какой-либо причине (опять-таки, профессиональной или личной) изучал латинский язык. Очень многие, «надкусив» древнеримскую культуру, впоследствии начинают интересоваться и Древней Грецией.
К слову, принадлежность к той или иной группе никак не связана с мотивацией к изучению языка. Очень многие теологи, которым курс древних языков был дан, можно сказать, принудительно, становятся блестящими знатоками древнегреческого. Равным образом и многие, пришедшие «по собственной воле», бросают курс через месяц-два. Всё-таки не каждый может выдержать учебную нагрузку и объемы информации, необходимой для заучивания.
