Утром Алексей проснулся от металлического лязга – открылась «корма» (окошечко на двери). Один из сокамерников Алексея, дежуривший в этот день, стал через окошко получать хлеб, сахар и овсяную кашу от осужденного из хозяйственного отряда – «хозбанда». Как правило, завтрак приносят в промежутке между 6 и 6.30 утра, сразу же после подъема. Но, поскольку в СИЗО № 4, от арестованных, как правило, не требуют подниматься в это время, продукты получает один из дежурных или же просто тот, кто уже проснулся.
Каша была получена дежурным в большой пластиковый контейнер, куда он сразу добавил сливочное масло из холодильника и укрыл полотенцем (чтобы не остывала), хлеб положили в хлебницу. Примерно через час, ближе к 8 стали просыпаться арестанты.
Алексей также встал, оделся, свернул матрас и поставил его в один из углов. Сев за стол, он с любопытством наблюдал пробуждение камеры. Некоторые уже проснулись и курили в туалете, двое сидели за столом, пили кофе и смотрели новостную передачу по телевизору. Несколько человек, укрывшись с головой, лежали на кроватях, пытаясь оттянуть тюремное пробуждение.
После 8 утра начинается утренняя проверка. За несколько минут до нее, один из продольных с лязгом отодвигает засов, предупреждая о скором визите, а перед самим началом открывается замок и арестованные выходят из камеры. Как правило, при этом один или два сотрудника заходят в камеру и проводят ее обыск. Тщательность и глубина обыска могут быть разными. В один день сотрудник может просто похлопать по постельному белью, простучать деревянным молотком ножки кроватей и выйти. Иногда же камера после нескольких минут обыска напоминает квартиру после кражи – разбросанные вещи, перевернутое постельное белье, книги посреди помещения. С чем это бывает связано, не известно. Может быть проверяют появившиеся подозрения о наличии запрещенных предметов («запретов») или же кто-то из проверяющих в этот момент смотрит камеры наблюдения, которых, в зависимости от площади помещения бывает 1 или 2. При утренней же проверке из камеры выносится мусор, который оставляют возле двери. Чуть позже его заберут осужденные из «хозбанды».
Пока в камере проводится обыск, другие сотрудники, в коридоре проводят перекличку арестованных. Также проводится телесный осмотр – проверяют наличие синяков или иных травм. На утреннем осмотре, как правило, присутствует врач, подойдя к которому можно записаться на прием.
После окончания проверки все садятся завтракать. Так как за стол может сесть не более 5-6 человек, то в зависимости от правил в камере едят либо по очереди – «по сроку службы», либо определенными группами. Алексея, как новенького, посадили за стол в первых рядах, но попросили долго не засиживаться, чтобы все успели поесть до прогулки и начала следственных действий. Помимо каши, на столе появились сыр, ветчина, копченная колбаса, глазированные сырки, а также варенные яйца (заказ из ресторана).
Как правило, после проверки и до часов 10 утра арестованных никто не беспокоит. После 10 начинается выход на прогулки и следственные действия. Следственные действия обычно проходят в первой половине дня, а выход на прогулку может проводится и после обеда.
Примерно в 10.30 по двери постучали и «продольный» сообщил – «прогулка 5 минут». Обычно после этого арестованные переодеваются в «прогулочную» форму, берут с собой необходимые вещи – книги, ручки и бумагу, спортинвентарь. В данном случае, помимо спортивных принадлежностей, сокамерники Алексея взяли с собой несколько бутылок с водой и веник.
Через несколько минут дверь открылась, желающие гулять вышли в коридор. «Продольный» пересчитал их и по рации передал номер камеры и количество человек. На прогулку их никто не провожал – «продольные» знают, что от Б/С провокаций и глупых поступков ждать не стоит. Арестованные сами прошли по «продолу» и поднялись по лестнице на прогулочную крышу, где их встретил другой сотрудник. Один из арестованных отдал ему пачку сигарет «Парламент» и сказал – «нам как обычно».
Оказалось, что ранее сокамерники Алексея договорились с «продольными» и ходили гулять в одну и ту же камеру, в которой поддерживали порядок. Именно для этого они взяли с собой воду и веник. Нужно заметить, что в отличие от «черных», у Б/С присутствует «культ чистоты», они бережно относятся к тюремному имуществу и стараются поддерживать чистоту и порядок в своих помещениях. Это не связано с каким-то желанием угодить администрации учреждения. Просто Б/С прекрасно понимают, что в камере они могут просидеть много месяцев, а то и лет и считают, что лучше сидеть в чистоте и комфорте, чем разломать «хату» в первые же дни, а потом жаловаться правозащитникам на то, что их содержат в грязной камере со сломанной сантехникой.
Прогулочный дворик размером был примерно 30-35 квадратных метров. По бокам стояли металлические лавки, бетонные стены были разрисованы и расписаны стихами и картинками разной «приличности». Крыша отсутствовала, но «небосвод» был зарешечен в два ряда – металлическая решетка толщиной около сантиметра с промежутками около 15 сантиметров, а несколько выше сетка-рабица. По стенам между прогулочными двориками периодически ходили сотрудники СИЗО, несколько поодаль виднелась вышка.
После быстрой уборки, арестанты стали «гулять». Монах встал в один из углов прогулочного дворика и начал читать утреннее правило из Молитвослова, двое стали бегать по периметру камеры (утренняя пробежка), один достал прыгалки и начала тренироваться в центре камеры, еще один стал отжиматься на специальных подставках. Алексей взял полиэтиленовый пакет от подставок, постелил на лавку и сел.
Голова разрывалась от мыслей. Что сейчас делает жена? Она ведь тоже на госслужбе, как отразится на ней арест мужа? Дети хоть и привыкли к его регулярному отсутствию, но обычно его не было один-два дня, а когда он вернется домой на этот раз – неизвестно. Может произойти так, что в следующий раз своих детей он увидит, когда они станут уже взрослыми и получится ли вновь найти общий язык?
Что с уголовным делом? Есть ли какие-то новости или следователь, упрятав их в СИЗО, намеренно несколько месяцев не будет ничего делать – пусть посидят? Нужно узнать, как обстоят дела у его «подельников», по возможности наладить связь. Что делает адвокат? Когда ждать его визита и сможет ли он сообщить что-то хорошее?
В таких мыслях прошла прогулка. Вернувшись в камеру, все занялись своими делами – кто-то пошел «мыться» в туалет, двое стали играть в шахматы на одной из кроватей, те, у кого была такая возможность легли досыпать на свои места.
За стол сели Александр и еще один арестованный и стали играть в нарды. Алексей налил себе кофе и также присев за стол, молча наблюдал за игрой. Через несколько минут к нему подсел убийца-ОМОНовец и стал интересоваться новостями с воли. Оказалось, что он уже больше года находится в СИЗО. Алексей выразил свое удивление, а Александр, услышав их разговор, «ободряюще» сообщил Алексею – «у тебя срок расследования 18 месяцев, готовься тоже».
После обеда (странный суп, похожий на рассольник, сечка и жидкие котлеты с компотом), Алексей взял наугад книгу (это оказался роман В. Пикуля – «Пером и шпагой») и стал читать, чтобы хоть немного расслабить голову.
После ужина («бикус-могила» – капуста с жаренной рыбой), настало время вечерней проверки, которая, как правило, проходит не так тщательно. Иногда не все успевают даже выйти из камеры, когда сотрудник СИЗО говорит – «идите обратно».
Ближе к отбою, кровати, дальше всех расположенные от двери, стали завешиваться простынями, а когда в 22 часа погас свет, Алексей понял, для чего. Из различных тайников арестанты доставали телефоны, и по очереди заходя за простыни, разговаривали по ним. Вообще, по ПВР (правила внутреннего распорядка) завешивать спальное место запрещено, но «продольные» в крайне редких случаях (обычно, когда приезжает проверка), требуют снять простынь. Заходить же в камеру с 22 до 6 часов сотрудникам СИЗО запрещено, так как это время сна для арестованных. Разумеется, что все прекрасно понимают, для чего завешиваются спальные места, но администрация СИЗО вполне лояльно относится к этому, используя телефоны в оперативных целях, при проведении внутрикамерных разработок. Кроме того, «злые языки» распускают слухи, что руководство СИЗО получает деньги от криминала, за то, чтобы не препятствовать телефонным переговорам.
Нужно заметить, что руководство УФСИН Москвы осведомлено об этих слухах, поэтому периодически СИЗО Москвы посещают сборные бригады из других СИЗО, которые не связаны с арестантами никакими договоренностями. Соответственно и уровень тщательности таких обысков гораздо выше и изымается при их проведении намного больше «запретов».
Алексею тоже было необходимо связаться с женой, но ему этого никто не предлагал, а находясь первый день в камере, самому просить запрещенные вещи, он не решился. Немного позже к Алексею, сидящему за столом, подошел Александр и, немного поговорив ни о чем, посоветовал ему идти спать – «завтра обсудим все вопросы».
Часть 10. СИЗО. Новые обстоятельства.
Понравилась статья? Ставьте лайки, пишите комментарии. Подписывайтесь, будет много интересного.
