Как называлась летопись, из которой делал выписки автор сочинения попавшего в руки Татищева В. Н., мы не знаем, а так как полученные им тетради заканчивались описанием крещения Новгорода, тот приписал ее первому епископу северорусских земель Иоакиму. Но многие историки считают его выписки сочиненными им самим, что маловероятно из-за имеющихся в них сведений, которые можно разделить на две части.
К первой относится история до правления Буривоя, что говорит о знакомстве автора тетрадей со «Сказанием о Словене и Русе» или подобными сочинениями. Вторая часть рассказывает о Буревое его сыне Гостомысле и войнах с варягами, а так же о происхождении и призвании Рюрика. Причем более подробное изложение событий свидетельствует, что составитель «Повести временных лет» был знаком со второй частью, этой условно называемой «Иоакимовской летописи».
Иначе непонятно откуда «Нестор» выдумал призвание Рюрика и узнал о рождении у того сына Игоря. Подтверждением существования «Иоакимовской летописи» служит и отсутствие в ней соратника Аскольда – Дира, который в то время уже княжил в Куябе, как называют эту область Руси арабские источники. А само имя правителя славян куявов Дира можно найти у арабского историка, географа и путешественника аль-Масуди.
К сожалению, автора «Повести временных лет» не интересовала история новгородских словен, за то легенду о Кие он записал, считая его родоначальником выдуманных им полян. Не нужны были словене и сторонникам норманнской версии, ведь имена Буревоя, Гостомысла и его дочери Умилы явно не скандинавские, поэтому и история новгородских земель следует начинать с Рюрика.
Причем многие их противники соглашаются, что имя Гостомысла могло попасть на Русь из «Фульдских» или «анналов Ксантена», где рассказывается об ободритском короле с таким же именем. Однако по анналам тот погиб в 844 году, воюя с франками, а в «Родословной герцогов Мекленбургских» Хемница И. Ф. сообщается, что его отец Цеодраг взял жену из Руси. И поскольку имя Гостомысл совсем не характерно для ободритской династии так могли звать отца жены Цеодрага.
Хотя такое предположение имеет лишь логическое подтверждение только так можно объяснить одинаковые имена у короля ободритов и словенского князя внуков правителя русов Гостомысла. Похоже, именно о нем рассказывается в «Иоакимовской летописи»: Сей Гостомысл был муж великой храбрости, такой же мудрости, все соседи его боялись, а его люди любили, разбирательства дел ради и правосудия. Сего ради все близкие народы чтили его и дары и дани давали, покупая мир от него.
Вряд ли этот отрывок относится к словенскому князю, на что указывает упомянутая в «Повести временных лет» дань уплачиваемая новгородцами до конца правления Ярослава Мудрого. А вот к правителю прибалтийской Руси, данниками которого тогда были многие даже скандинавские конунги такие описание вполне подходит. Причем все это косвенно удостоверяет наличие летописи, где рассказывается об истории северной Руси.
Существование летописи подобной «Иоакимовской» подтверждают и описанные подробности крещения Новгорода дядей князя Владимира Добрыней. А рассказ в ней о большем пожаре, случившемся в то время, подтверждается археологическими раскопками. Так же в этой в летописи есть информация об отце Гостомысла и его старшем внуке, но о князьях словен носивших одинаковые имена стоит остановиться подробнее.
