До конца февраля я жила и работала в Москве, а потом поехала в Екатеринбург, навестить родителей и брата.
Папа к тому времени уже занимал должность директора на своём предприятии, а мама стала домохозяйкой. Родители с нетерпением ждали внуков, которыми до сих пор их не радовали ни я, ни Славка.
Брат Слава, выбравший профессию архитектора, работал в отделе архитектуры и градостроительства администрации одного из районов. Давно жил отдельно от родителей, но собственной семьёй обзаводиться не спешил, несмотря на то, что ему уже исполнилось двадцать восемь лет.
Баба Галя и дед Саша вышли на заслуженный отдых и круглый год жили в большом загородном доме.
Поскольку я гостила у родителей в начале марта, оказалась на праздновании Международного женского дня в доме бабушки и деда.
— Я так и не понял, Ксюша, ты собираешься получать высшее образование или нет? — протирая и без того идеально чистые очки, спросил у меня дедушка назидательным тоном. — Кроме тебя, в нашей семье все с высшим, а ты...
«А я как вечная заноза в пятой точке».
А ведь дедушка, как и все остальные, ещё не в курсе, что у меня в данный момент ни кола, ни двора... Интересно, что бы он тогда сказал?
— Спасибо за то, что всё же причисляете меня к своей семье, — с сарказмом ответила я и слегка поклонилась.
Я уже давным давно прекратила переживать то, что бабушка и дед, папины родители, никогда не любили меня и не умели, не считали нужным это скрывать, но при общении с ними во мне внезапно просыпался подросток, весь состоящий из острых углов и шипов.
— Тогда вам наверняка известно, — продолжала я, — что меня зовут не Ксения, а Оксана.
Мама умоляюще посмотрела на меня, а отец, как мне удалось заметить, прятал улыбку. Славка, который сначала был на празднике, уехал на свидание.
— Не ёрничай, Оксана, — бабушка поджала губы. — Это частности. А дедушка задал тебе конкретный и вполне справедливый вопрос.
— Хорошо, тогда я дам конкретный ответ, — кивнула я. — Высшее образование я буду получать тогда, когда сочту нужным его получить, и когда определюсь со специальностью. А в данный момент меня всё полностью устраивает.
— А если ты будешь ещё тридцать лет определяться? — снова вступил дед. — Так и будешь «утки» убирать до старости?
— Вообще-то я по образованию медицинская сестра, однако даже если бы я работала санитаркой, ничего зазорного в этом не вижу. Кстати, я полгода отработала санитаркой в Москве.
— Пора задуматься о чём-то более серьёзном, — продолжал настаивать дед.
— Обязательно, — кивнула я и обвела взглядом гостиную, в которой мы сидели. — Кстати, прекрасный дом, респект! Я ведь впервые тут у вас.
Бабушка и дед не нашлись с ответом, мама сидела красная, как помидор, и только папа загадочно улыбался.
На следующий день я покинула Екатеринбург и решила ехать сразу в наш областной центр, ведь возвращаться в родной городок не было смысла. Сняла на оставшиеся деньги однокомнатную хрущевку на окраине, заплатив за два месяца, а через пару дней нашла работу медсестры в одной из частных клиник.
Человек я по жизни неприхотливый, и меня как-то всегда всё устраивает, потому я в очередной раз считала бы себя счастливой... Если бы не волнение и не переживания из-за Макара.
Умом я полностью понимала и принимала правоту любимого, знала наверняка, что он чувствует. Он не мог уйти проигравшим, с опущенной головой и потухшим взглядом.
Поступи он так, и он перестал бы быть тем самым Макаром Яхонтовым, которого я любила на протяжении всех этих лет.
Переживала я из-за того, что считала Макара ещё недостаточно окрепшим для серьёзной борьбы. Однако Макар звонил мне каждый день, уверяя меня в том, что у него всё хорошо, он действует по плану, и голос его звучал бодро.
Теперь наши разговоры были другими, не такими, как в Москве. Мы просто делились друг с другом новостями, рассказывали о том, как прошёл день. Макар больше не говорил о том, что скучает (так, как говорил это раньше, в Москве), а сама я стеснялась спрашивать о сокровенном.
Так пролетели три месяца, и вновь настал июнь. Я боролась с тоской, вспоминая июнь прошлого года, нашу с Макаром встречу, ностальгировала... А сама постепенно готовила себя к тому, как в один совсем не прекрасный день Макар позвонит мне и сообщит о том, что принял решение не возвращаться.
Я стала с опаской брать трубку, когда звонил Макар, и начала ждать решения своей участи.
* * * * * * *
Была уже середина июня, когда мне позвонили из нотариальной конторы, расположенной в моём родном городе, и пригласили меня приехать для подписания договора дарения.
Я попыталась убедить звонившего в том, что произошла ошибка, досадное недоразумение, и мне никто не может ничего подарить, однако сотрудник конторы настаивал, и мне пришлось повиноваться.
Взяв на работе отгул, я отправилась подписывать договор. Даритель задерживался, а я сидела в приёмной, беседовала с секретарём и пила предложенный мне кофе.
Вскоре двери в офис распахнулись, и моя рука, держащая чашку, застыла: в приёмную вошёл Макар, и нас тут же пригласили к нотариусу.
— Не вздумай устроить какой-нибудь фокус, — сжав мою руку, тихо сказал Макар.
Я лишь молча кивнула — слов у меня не было, я только смотрела на Макара, вбирая в себя и жадно впитывая каждую чёрточку его лица и фигуры.
Макар был почти таким, как раньше. Таким, каким я увидела его в Новосибирске на его свадьбе почти три года назад, разве что чуть-чуть бледнее.
В голове моей вихрем проносились мысль за мыслью, и в конце концов сформировалась главная: Макар здесь, он был почти рядом, и явно уже не один день и не два...
Предметом дарения оказался... дом, который я продала почти год назад.
Мира Айрон
Продолжение:
