Судьба самой древней из сохранившихся древнерусских летописей - Лаврентьевской - подобна настоящему детективу!
Граф Алексей Иванович Мусин-Пушкин был известным коллекционером, впоследствии ставшим владельцем крупнейшей в России частной коллекции древностей.
В 1791 году он приобрел часть архива петровского чиновника П. Н. Крекшина. Помимо документов времен царствования Петра I в коллекции оказались древнерусские манускрипты.
Императрица Екатерина II, ознакомившись с этой коллекцией, оказала Мусину-Пушкину величайшее благодеяние — назначила его обер-прокурором Святейшего синода. И приказала собрать в Синоде древние рукописи и старопечатные книги из церквей и монастырей империи. В первый же год было получено до ста рукописей. Граф по должности заведовал разбором монастырских архивов, и изрядное количество рукописей пополнило его личную коллекцию. Среди этих документов была обнаружена и Лаврентьевская летопись в списке 1377 года.
А вот дальше и начинается детектив. После смерти императрицы Мусин-Пушкин не чувствовал себя в безопасности, как и многие екатерининские вельможи. И опасался за судьбу свой коллекции. Ведь его (возможно, что и справедливо) начали обвинять в присвоении бывших монастырских ценностей. Кроме того, век просвещенный сменился веком рационалистическим. Былого благоговения перед науками и искуствами не стало.
До графа дошли слухи, что какие-то из рукописей могут быть использованы в качестве подарков иноземным послам. И чтобы спасти рукопись, оставить ее на родине, граф придумывает хитрый ход: подарить ее наследнику престола. (Ведь всем известен принцип "дарёное не дарят")
В итоге Лаврентьевскую летопись граф Мусин-Пушкин подарил уже императору Александру I, а тот, в свою очередь, передал ее в Отдел рукописей Публичной библиотеки, благодаря чему она сохранилась до наших дней.
Рука Судьбы здесь проявилась следующим образом. К началу 1790-х годов коллекция рукописей Мусина-Пушкина считалась богатейшей в России. В ней находились, среди прочего, Лаврентьевская и Никоновская летописи и собственноручные записки Петра I.
Так вот, эта уникальнейшая коллекция древнерусских манускриптов - вместе со «Словом о полку Игореве», например - сгорела в московском пожаре 1812 года. Но Лаврентьевская-то летопись в это время была уже в Петербурге! Император Александру I определил ее в Публичную библиотеку. Так она спаслась!
Как национальное достояние, Лаврентьевская летопись и по сей день находится в Отделе рукописей Российской национальной библиотеки в режиме хранения особо ценных памятников. Текст памятника давно уже доступен по многочисленным изданиям – академическим, научным, научно-популярным, учебным. А вот сам оригинал извлекается из специального сейфа преимущественно только для экспертиз сохранности.
