Начало здесь 👇
Добравшись до нужной ограды Марфа остановилась. Во дворе народу немного...
- Должно быть это родственники старика, - мысленно решила молодая женщина и немного поколебавшись медленно вошла в калитку. Пройдя до крыльца она остановилась и некоторое время простояла неподвижно, боясь привлечь к себе внимание.
- А вы кто? - раздался чей-то мужской зычный голос за ее спиной.
- Я..., - от страха сердце Марфы ухнуло в пятки.
Она медленно повернулась и от увиденного чуть в радости не рассмеялась... Перед ней стоял их председатель, Петр Филиппович.
- Марфуша, ты как здесь? - спросил председатель и не давая женщине даже рта раскрыть, невесело продолжил, - а у меня здесь отец... сегодня вот хороним. Ты наверное пришла поддержать меня? Спасибо большое. А как узнала? Хотя... в одной же деревне живем. А ты с кем? На чем добиралась?
- Петр Филиппович, да я тут была по делам... Вот вас увидела и решила зайти..., а тут такое дело, - Марфа театрально закатила глаза, - Господи! Царствие небесное вашему папеньке.
- Ну да, ну, да..., - председатель понуро закивал головой, - а что же ты здесь-то стоишь? В дом проходи и на поминки прошу останься. Али ты сильно торопишься? - он тяжело вздохнул, - что ж я тогда задерживать не стану.
- Нет, нет, - Марфа в панике замотала головой, - конечно же я останусь и вас в такой ситуации не брошу.
Дом встретил вошедших душным сумраком. Видно было, что покойный мужчина долгое время жил без хозяйки. Единственный сын, Петр Филиппович, занимал такую должность, по которой был не частым гостем у родного отца...
Пройдя немного женщина остановилась в дверях небольшой комнаты, по всей видимости служившей нынешнему покойнику и залом, и спальней, и кухней. Здесь, на большом потертом дубовом столе, что стоял посередине, возвышался гроб, обитый красным бархатом. А в нем лежал белесый старик, как две капли похожий на всех других усопших.
Но Марфушу все это не интересовало... Взгляд ее был прикован к рукам, что покоились на груди у новопреставленного.
- Вон они, вериги, - тихо прошептала Марфа, - да вот как их только достать?
Дело это было трудным, так как возле гроба по обе стороны сидели старушки, видно соседки покойного, которые ни на минуту не оставляли тело без присмотра. И лишь на кладбище, куда Марфа последовала за похоронной процессией, перед тем как навсегда закроется крышка гроба, она улучила момент и подошла... Теперь руки старика лежали свободно... Все, что сдерживало их было снято и положено в гроб.
Не помня себя от страха и переживаемого позора, Марфа рукой нащупала сбоку, под покрывалом, заветные веревочки и убедившись, что на нее никто не смотрит, переложила их в собственный карман. И уже к вечеру, оказавшись дома, повязала вериги на запястье мужа.
***
С тех самых пор дела в их семье пошли на лад. К новому году некогда умирающий Степан уже вышел на работу, бросил пить, деньги появились. И вообще стал к Марфуше будто-то бы внимательнее: то сам приберется, то поесть сам сготовит, то подарок купит жене, да и настроение всегда хорошее, несмотря на то, что в сторону бутылки даже не смотрит. А в скором времени и Марфа отяжелела. Вроде бы все хорошо, ан нет...
Стал Марфуше каждую ночь являться во снах председательский покойный отец... мерзкий, иссохший, тянущий к ней загребущие руки. Он хватал ее за шею своими острыми узловатыми пальцами... И настойчиво требовал отдать ему то, что она у него забрала.
Долго женщина терпела... Спать практически перестала, как могла, оттягивала время, чтобы не ложиться в постель и снова в своих снах не повстречаться с покойником... и не просыпаться с вкусом гнили во рту. Страшно было ни столько за себя, сколько за нерожденное еще дитя, да за мужа любимого. А когда и вовсе стало невмоготу, вызвала она Степана на откровенный разговор...
- И что же ты мне предлагаешь? - спросил обеспокоенно Степан не желавший расставаться с вновь приобретенным достатком и здоровьем.
- Может вернем? Вроде бы как надобность то в них отпала.
- Да ты что?! - взбеленился Степан, - меня он вовсе не тревожит.
- А как же я?
Мужчина расхохотался, - так ты ведь знала, на что шла. Не ты первая, не ты последняя.
С этими словами Степан ушел, а уже вечером сидел перед телевизором и распивал припрятанную с прежних времен поллитрушку.
- Мне можно, горе у меня. Родная жена желает сжить меня с белого света.
Этой же ночью у Марфуши поднялась температура... Сил не было терпеть: слезы, пот, а через них и кровь пошла. Испугалась молодая женщина пуще прежнего, Степана стала звать... Да разве пьяного добудишься. Кое-как натянула на себя тулуп и поплелась к председательскому дому, что стоял через огород.
Бог беду отвел... Удалось врачам спасти и дитятко, и роженицу. Степан на выписку даже не пришел, забирал Марфушу с дочкой Петр Филиппович.
- Ну и что ты, Марфа, делать думаешь?
Как сквозь вату слушала она слова его... стыдно, мерзко и деваться некуда. Тяжело вздохнув, упросила Марфа председателя остановиться и все выложила перед ним как на духу... И про мужа нерадивого, и про бабку Прасковью, и про вериги покойного председательского отца.
Долго сидел Петр Филиппович в заведенной машине, уставившись в лобовое стекло, а потом повернулся к Марфе и выдал, - я конечно же тебе не отец, да никогда никому им и не был... Но ты уж не откажи одинокому старику стать дедом для твоей дочурки. Дом у меня большой, так что места завсегда всем хватит. А Степан... Бог ему судья, а вериги все равно вернуть придется.
***
Через неделю Петр Филиппович заглянул к Степану, но тот даже ухом не повел. Валяясь на неубранной кровати он заправлялся дешевым "портвеЙном", а на полу стояла батарея из пустых бутылок. Председатель с ним даже разговаривать не стал... Подошел и сорвал с запястья ценную вещь, а затем прикопал ее в землю на отцовой могиле.
А через месяц Степана не стало... Так и умер он лежа на кровати с выпученными глазами, которые были уставлены в одну точку, а рукой держась за печень.
- Ну надо же, - удивлялись люди, - вроде бы мужик излечился, пить бросил, а тут раз и такой скоропостижный конец.
И только лишь Марфа, да председатель знали и свято молчали... чтобы, не дай Бог, никто подобного не повторил.
Похожая публикация:
