Едва светлейший правитель покинул Тургенос, как наместница Унга приказала немедленно привести его приказ в исполнение. Её советник пытался уговорить госпожу Унгу не делать этого так поспешно, за что едва не лишился своей головы.
— Ты что, Хайзе, совсем страх потерял? — Унга с силой сжала его ворот своей рукой. — Ты видел его доспехи, покрытые кровью? Он с четырьмя стражниками вырезал целый герцогский род вместе со всей охраной! Если его светлость вспомнит о своём приказе до его исполнения, я сама лично отрублю тебе голову!
После её слов советник нервно сглотнул слюну.
— Но, госпожа Унга, если вы не дадите жителям времени на обмен денег, они попросту разорятся. И тогда наверняка в ваших землях вспыхнет бунт. Я уверен, что светлейшего правителя подобное не обрадует, — попытался увещевать наместницу советник Хайзе.
Унга выпустила ворот его камзола, но по-прежнему смотрела на советника злобно.
— Это всё ты виноват, — наконец произнесла она. — Надо было давно привести приказ в исполнение.
— Я не отрицаю своей вины, госпожа, но по-прежнему уверен, что делать подобные запреты нужно в несколько этапов. Иначе ситуация станет только хуже, — оправдывался советник Хайзе.
— Ты сказал мне, что подготовишь план, — упрекнула его Унга.
— И я его подготовил госпожа.
— Так почему же мы не приступили к его исполнению?
Советник молча опустился перед собеседницей на колено и склонил голову.
— Мне нет прощения, госпожа. Я должен был начать приводить новый закон в действие, как только вы ознакомитесь с ним, — произнес он виноватым тоном.
— Хватит полы вытирать одеждой! Неси свои бумаги. Надо пустить их в дело сегодня же, — заявила Унга.
Повесть Путешествие Самохи. Книга Четвёртая. Часть 44.
Как оказалось, её советник действительно подготовил множество необходимых распоряжений. Но из-за того, что время было упущено, Унга приказала сократить его план, как минимум вдвое. Ввиду этого, первым этапом было объявлено о начале запрета на оборот алгарских дерхов на территории южной долины. Это давало жителям земель целую неделю на обмен алгарских монет до начала запрета. По окончании срока, отведенного на обмен, приказ Унги вступал в действие повсеместно.
Вспомнив, как действовал сам светлейший правитель, внедряя в оборот флорины, Унга приказала глашатаем ежедневно объявлять на торговых улицах городов о скором начале ограничения. Кроме этого были подготовлены и развешаны объявления в людных местах всех городов южной долины.
Казалось, что нововведение не особо взволновало жителей. Целую неделю люди свободно меняли алгарсие дерхи на флорины в филиалах банка. Однако когда с наступлением новой недели был введён жесткий запрет на оборот алгарских денег, в городе едва не вспыхнул мятеж. К счастью в Тургеносе стоял крупный воинский гарнизон, и недовольства жителей быстро были подавлены. Но не прошло и пары дней, как мятеж вспыхнул уже в Бестюре.
Получив донесение от наместника, Унга собрала своих солдат и выдвинулась к подчиненному городу. Мятежников быстро разогнали, восстановив порядок. Однако к концу того же дня бунт вспыхнул уже в Харахе. Не нужно было иметь большого ума, чтобы понять, откуда растут ноги.
Прибыв в Харах, Унга подавила там восстание с такой жестокостью, что даже наместник города пришел в ужас. Всех восставших по её приказу, заживо развесили на столбах, вдоль дороги, ведущей в город. После чего Унга объявила, что готова отпустить бунтовщиков за информацию о зачинщике. Пытаясь спасти своих неразумных мужей и сыновей, жители Хараха принялись разыскивать, виновных в бунте.
В итоге найти его они, разумеется, не смогли. По слухам, человек возглавивший сопротивление, скрывался где-то на просторах южной долины. Зато Унге удалось выяснить, кто именно подстрекал жителей, бунтовать против нового закона. А кроме того выяснилось кто поддерживал этого мятежника. Ими оказались алгарские купцы. По словам жителей, именно они снабжали его информацией и ресурсами. А это значило, что Унге стоило начать именно с купцов.
Не прошло и суток, как наместница издала новый указ. Теперь на въезде во все города южной долины, торговцев должны были досматривать на предмет наличия алгарских монет. Их оборот на территории городов был строжайше запрещён. Так что городской страже приказывалось попросту изымать их в счет городской казны. Подобный указ не только исключал торговлю при помощи алгарских дерхов, но и гарантированно пополнял городские бюджеты. Пытаясь успеть воспользоваться новым указам, наместники принялись исполнять его с особым рвением. Как итог, все восстания были полностью подавлены буквально за следующие несколько дней.
С доблестным разбойником, устраивавшим бунты так же легко удалось сладить. Как только бунты прекратились, Унга объявила награду за его голову в полсотни золотых саларнов. После этого, беднягу сдали его же собственные союзники. Алгарские купцы, спонсировавшие до этого деятельность бунтовщиков, сами донесли Унге на него, указав место дислокации всей банды.
Спустя ещё пару дней, головы казненных бунтовщиков украсили колья, установленные вдоль дороги, ведущей в Тургенос из Бестюра. Так бесславно закончилась короткая эпоха бунтов в южной долине. После этого происшествия, никто из алгарских торговцев, больше не пытался привозить в южную долину дерхи. Но, как позднее оказалось, причина этого была совершенно не в жестком контроле со стороны городской стражи. По стечению обстоятельств в это самое время в Таракии начали работать филиалы восточного банка. Это привело там к началу активного использования флоринов при оплате товара. Надежность флоринов оказалась настолько стабильной, что вскоре их стали принимать по всей Таракии. Причем зачастую, даже охотнее имперских саларнов. Разумеется, почувствовавшие выгоду торговцы, не собирались больше стоять в стороне. Они сами сдали банду бунтовщиков, которая теперь им попросту мешала вести дела в южной долине.
Вернувшаяся в Тургенос наместница была очень довольна окончанием бунтов. Не успела она выслушать все поздравления своих советников, как командующий её войсками преподнес Унге новый сюрприз.
— Госпожа Унга, к вам на личную встречу просится некий Лимей Карита, — произнес он. — Насколько я знаю, он третий сын барона Карита, родом из Гефшальта.
— Дворянского сословья? — удивилась Унга. — Что ему нужно в Тургеносе?
— Этого мне не известно. Правда, в разговоре он обмолвился, что учился со светлейшим правителем в одной академии. Полагаю, господин Карита желает заручиться вашей поддержкой.
— Понятно, — ухмыльнулась Унга. — Ну что же, придется его разочаровать. Впрочем, это не важно. Передай ему, пусть приходит. Послушаем, что скажет нам этот Лимей Карита.
Буквально на следующий день Румо выполнил её приказ. Просителем оказался крепко сложенный мужчина среднего роста. По виду он был обычным воякой, каких в империи было полным полно. Как некогда рассказывал Унге светлейший, большинство из подобных ему думали только о собственной наживе. Поэтому многого она от дворянского сына не ждала.
Встреча произошла как обычно в тронном зале. Где Унга восседая в окружении своих советников, выслушивала прошения от торговцев и горожан. Подобное действо происходило один раз в неделю, поэтому в этот день в её дворце было полно народу. Встреча началась весьма обыденно. Камердинер представил просителя, как и полагалось.
— Третий сын барона Карита, господин Лимей из города Гефшальта.
Когда голос камердинера смолк, Унга заговорила первой.
— Что вас привело в наш прекрасный город, господин Лимей? — спросила она.
— Госпожа Унга, я имел честь учиться в одной академии с бароном Ирити и надеялся заручиться вашими рекомендациями перед встречей с ним, — откровенно признался гость.
Советники недовольно зароптали, услышав заявление просителя. Однако Унга остановила их движением руки.
— Господин Лимей, у нас не принято называть светлейшего правителя имперским титулом. Для нас это звучит оскорбительно, — произнесла она. — В землях южной долины светлейший правитель имеет абсолютную власть. Так что постарайтесь не называть его иначе.
— Простите мне моё незнание, госпожа Унга. Меня никто не предупреждал об этом, — учтиво ответил собеседник.
— Это негласное правило, господин Лимей. Я прощаю вас. Но впредь будьте осторожны. Господин Ирити состоит в храмовом ордене. И имеет титул светлейшего. В окрестных землях его очень почитают, — произнесла Унга.
— Ещё раз прошу простить мне моё невежество, — склонив голову, ответил собеседник.
Его манеры были весьма неплохи для обычного вояки.
— Хорошо. Что конкретно вы хотели получить от меня, и для какой цели? — спросила Унга.
— Я и мои товарищи наслышаны о походах светлейшего против алгар. Мы давно уже мечтаем присоединиться к его войскам, госпожа Унга. Для этого мы проделали огромный путь через таракийские земли и дальше вдоль южной границы алгарского царства. Скажу вам прямо, что попасть в Тургенос было весьма непросто. Прямых путей из империи сюда нет. Но трудности нас не пугают, госпожа Унга. Мы надеялись показать своим упорством желание служить в войсках светлейшего.
Когда голос мужчины смолк, в зале наступила тишина. Унга обдумывала свой ответ всего несколько секунд.
— Вынуждена вас огорчить, господин Лимей. В данный момент светлейший не сможет принять вас в своё войско. Причиной тому является ваше благородное происхождение. В городе Морра, где базируются войска светлейшего, нет ни одного человека дворянского сословья. Там проживают только торговцы, ремесленники и воины из простого народа. Даже если вы попадете туда, вас быстро вычислят и выдворят из города. Но в этом нет вашей вины. Дворяне империи сделали много ужасного его светлости. Так что он попросту отказался от взаимодействия с ними, — произнесла Унга.
— Что же мне делать? Мы прошли долгий путь, чтобы добраться сюда. Неужели нет никакой возможности поговорить со светлейшим? — спросил мужчина.
— Выход конечно же, есть, — ответила Унга. — Скажите мне, сколько с вами прибыло воинов?
— Нас полтора десятка.
— И все учились в академии Гефшальта? — спросила Унга.
— Нет. Часть моих товарищей из разных регионов империи. Нас всех объединило желание воевать в войсках светлейшего, — ответил мужчина.
— Я предлагаю вам вступить в мои войска, господин Лимей. В отличие от правителя Морры я не так разборчива в происхождении воинов. Кроме того, и мой командующий Румо, и часть его офицеров, тоже из дворянского сословья, — произнесла Унга.
— Мне надо подумать, госпожа Унга. Это всё очень неожиданно, — замялся мужчина.
— Я не тороплю тебя. Но если решишь присоединиться, помни, что я всегда готова принять тебя в свои войска. Скажу больше, соберешь сотню воинов, и я назначу тебя офицером. Соберешь тысячу, станешь полководцем. Поверь мне, скоро тут будет, чем заняться. Конец алгарского царства очень близок.
После разговора с наместницей, Лимей вернулся на постоялый двор в задумчивости. Там его встретили прибывшие вместе с ним воины из разных городов империи. Кого-то они встретили в столице империи, а кто-то примкнул к ним уже по пути сюда.
— Ты говорил с наместницей города? — спросил его Савер.
С этим молодым мужчиной они вместе учились в академии Гефшальта.
— Да, говорил, — кивнув, ответил Лимей. — Но заручиться её поддержкой мне не удалось. Наместница Тургеноса утверждает, что барон Ирити не берет в свои войска потомков дворянских родов. Вместо этого она предложила нам поступить на службу к ней. Но сначала я всё же хотел бы увидеться с бароном.
— В общем-то, этого и следовало ожидать, — усмехнулся Савер. — Дворяне даже в академии не раз пытались убить барона. Уверен, он до сих пор помнит всё это.
— Чему ты радуешься? Теперь получается, что мы проделали весь этот путь зазря! — возмутился Лимей.
— Полно тебе. Лучше послушай, что мы узнали с Гридисом от офицера городской стражи, — ответил Савер.
— И что он вам смог такого рассказать? — нахмурился Лимей.
Ему совершенно не нравилось, что его товарищи так легко отмахнулись от их общей цели.
— Мы поговорили с офицером, из гарнизона, охраняющего южные ворота. Он оказался неплохим человеком. Из его рассказа следует, что войска Тургеноса подчиняются прямым приказам самого барона, — произнес их приятель Гридис. — Ты понимаешь?
— Не совсем, — ответил Лимей.
— Да как ты не поймешь! Тургенос — это всего лишь провинция города Морры. Тут стоит гарнизон, подчиняющийся барону. Ещё есть гарнизоны в других городах южной долины. Когда Барон выдвигает свои войска, все эти гарнизоны переходят под его командование, — произнес Савер. — Так что не обязательно стремиться в саму Морру. Все эти гарнизоны и есть войска барона.
— Ты уверен в этом? — с сомнением спросил Лимей.
— Разумеется. Этот офицер Рик, с которым мы разговаривали. Он рассказал нам, что участвовал во всех сражениях с алгарами. Войска Барона разбили их три раза подряд, после чего штурмом взяли неприступный Камергис. Ты представляешь? Сам Камергис! Рик рассказал нам, что после окончания штурма, они целую неделю грабили богатейший город алгар.
— А что же их царь? — спросил Лимей. — Он не пришел своему городу на помощь?
— Барон загнал остатки его войск в Сабад, где они до сих пор и сидят, — усмехнулся Савер.
Лимей устало вздохнул. Если его приятель был прав, им стоило принять предложение наместницы Унги.
— Жаль мы не взяли с собой больше людей. Сейчас бы они пригодились, — произнес он.
— Так пошли им письмо, — ответил Савер.
Прикидывая, сколько будет идти письмо до Гефшальта, Лимей потер переносицу. Наверное, проще было поискать солдат в окрестных землях.
Глядя на Лимея его приятель улыбнулся.
— Что ещё? — нахмурился Лимей.
Кивнув на него второму приятелю, Савер ухмыльнулся.
— Он же ничего не знает, — произнес Гридис.
— Чего я ещё не знаю? — не понял Лимей.
— В Тургеносе работает имперская почта, — улыбаясь, ответил Савер.
— Шутишь? — не понял Лимей. — Откуда в этой глуши имперская почта?
— Ага, я тоже так подумал сначала, — усмехнулся Савер. — Вот только рядом с северными воротами стоит такое же здание почты, как и в Гефшальте. Один в один. И вывеска на нем точно такая же. Ты представляешь, Лимей? Из этого города можно отправить письмо в любой уголок империи. Стоит это, правда, немного дороже. Офицер, с которым мы познакомились, рассказал нам, что все письма отсюда пересылаются через Морру. А ещё из Тургеноса можно послать письмо в Камергис, и даже несколько городов Таракии.
— Точно. Ведь имперскую почту создавал сам барон, — вспомнил Лимей. — Было бы странно, не будь этой почты в городах его наместников. Но как они оказались в Таракии?
— Да какая разница! Главное что теперь можно отправить письмо твоему двоюродному брату Марису в Гефшальт, — ответил Савер.
Он был прав. Многие из их друзей просили прислать им весточку, если Лимей и остальные, смогут поступить на службу к барону Ирити. Теперь у них была такая возможность.
Спустя неделю, в одном из особняков Гефшальта, состоялась встреча выпускников академии. Это был своеобразный частный клуб, куда приглашались бывшие ученики академии из дворянских семей. Магов и алхимиков тут почти не было. Зато тех, кто обучался воинскому искусству, было очень много. В этот день гостей было особенно много. Приехали даже те, кто жил в Стайтере и Ковильторе. Однако главных завсегдатаев, Лимея и его двоих спутников, на удивление не было. Когда наконец кто-то спросил у хозяев особняка, приедут ли они, им сообщили что все трое решили отправиться на службу к барону Ирити.
— Бредовая идея, — тут же хмыкнул один из гостей. — Ехать в такую даль только из-за слухов, это полная глупость.
— Ну почему же? Мне Сален сказал, что у Лимея всё получилось, — ответил сидящий рядом с ним мужчина.
— Сален, что за глупые слухи ты распространяешь? — возмутился гость.
— Почему слухи? — удивился молодой мужчина напротив. — Лимей прислал мне письмо два дня назад. Он пишет, что все они поступили на службу в гарнизон города Тургеноса. Лимей даже получил должность младшего офицера.
— Серьёзно? — гости оживились.
— Разумеется, — усмехнулся молодой мужчина.
Он вытащил письмо из внутреннего кармана и протянул собеседнику.
— Вот это да! — усмехнулся сидящий рядом с ним человек.
— Сейчас узнаем, что пишет наш друг Лимей, — произнес получивший письмо гость.
Уже предвкушая развлечение на весь вечер, он принялся неспешно разворачивать лист пергамента.
— Подчерк действительно Лимея, — произнес он с улыбкой. — И что же пишет наш непоседливый друг?
— Давай, давай, Шерн. Мы тоже хотим узнать, что он пишет, — зашумели гости.
— Минуту терпения, — усмехнулся Шерн. — Лимей пишет, что в дороге было много сложностей. Они ехали через восточную окраину Таракии, город Гелеополь и даже однажды отбивались от пустынных разбойников. Уже почти герои.
Гости притихли, вслушиваясь в каждое его слово.
— Вот, — произнес Шерн. — Прибыв в Тургенос, Лимей отправился к наместнице города, желая получить её рекомендации. Но вместо этого, наместница уговорила его поступить на службу в их гарнизон. Они все подписали договора на три года службы. После чего им выдали новую латную броню и принялись обучать особенностям местного боя. Пишет что боевая подготовка в войсках барона совершенно другая, нежели в академии. Войска барона сражаются фалангами из тяжело вооруженных копейщиков и стрелков. Пишет, что обучение идет нелегко. Ну, это и понятно.
— А про оплату он что-нибудь пишет? — спросил кто-то из гостей.
— Сейчас, сейчас, — улыбнулся Шерн. — Так. Лимей утверждает, что копейщикам в Тургеносе платят пятнадцать серебра за одну луну. Плюс столько же за каждое сражение. Ему, как младшему офицеру платят двадцать серебра. При этом проживание и еда обходятся бесплатно.
— По-моему не дурно, — заметил сидящий по соседству мужчина. — А что там про сражения?
— Пока они проходят обучение. Но офицеры гарнизона поговаривают, что скоро будет поход на Сабад, — произнес Шерн. — Вот. Послушайте, что он пишет: «Войска барона разбили алгар три раза подряд, каждый раз отвоёвывая у них несколько новых городов. Последним был взят Камергис. Сейчас у барона во всех городах около восьми тысяч солдат. Ходят слухи, что он собирает войска для похода на столицу алгар».
— С ума сойти... Если они разобьют алгар, у империи появится выход к южному морю, — произнес один из гостей. — Надо было мне ехать с ними.
— Да можешь хоть сейчас ехать, — ответил Сален. — Лимей зовет к себе всех. Обещает, что любого примут на службу под его слово. Там кстати неплохо, по его словам. Тепло круглый год, много фруктов, торговля процветает. Даже отделение почты есть. Я сам через два дня отправляюсь в Стайтеру. Лимей написал мне, что там уже собралось три десятка желающих присоединиться к ним. Вместе с ними можно безопасно добраться до Тургеноса. Надоело мне сидеть без дела. Да и где ещё столько будут платить за то, что размахиваешь мечом?
Собравшиеся оживлённо зашумели. Идея отправиться на войну с алгарами быстро овладевала умами, заскучавших от безделья мужчин. Оставшиеся без наследного титула дворяне, по окончанию академии чаще всего возвращались в поместье собственной семьи чтобы прислуживать родственникам. Но для многих подобное считалось унизительным. Поэтому те, кто имел связи, поступал на службу в столицу. В других городах солдатам платили гораздо меньше, а офицерских должностей на всех не хватало. Не удивительно, что приглашение Лимея звучало для многих очень даже привлекательно. В итоге, Сален приехал в Стайтеру не один. С самого начала с ним собрались ещё восемь человек. В последний день перед их отъездом, из Альбоса приехали ещё шестеро добровольцев. Все они были из семей разорившихся дворян, и служба под командованием барона была для них спасением от бедности.
По пути до Стайтеры к их группе примкнули ещё пятеро человек. Двое из них обучались некогда в Гефшальте, остальные оказались их друзьями. Так что к моменту их прибытия в портовый город, вокруг Салена собралось девятнадцать очень мотивированных мужчин, с незначительным опытом военной службы. Однако когда они отыскали в Стайтере место сбора остальных, выяснилось, что там собралось гораздо больше тридцати добровольцев. Слухи о предстоящей войне с алгарами так быстро разлетелись по округе, что теперь чуть ли не каждый дворянин считал своим долгом поступить к барону на службу.
К счастью в Стайтере нашлись умные люди, которые за небольшую плату организовали пребывание приезжающих в город добровольцев, и их питание. Один из герцогов Стайтеры предоставил им целый особняк под временное размещение. Во избежание проблем с приезжими, назначенный герцогом комендант, быстро комплектовал группы по тридцать человек, для дальнейшей отправки их в Тургенос. Каждая группа снабжалась картой маршрута и провизией, после чего грузилась на прибывающий в порт Стайтеры корабль.
Так спустя всего восемь дней, Сален и его приятели, отбыли с попутным кораблём в сторону Гелеополя, одного из крупнейших городов на востоке Таракии.
Алексей Шинелев
