Глава 53
Дмитрий
Во время очередного обхода иду к Лидии Петровне Озеровой. Мне сообщили, что после операция она пришла в себя.
– Чувствуете себя комфортно? – спрашиваю её, наблюдая положительную динамику: цвет лица розовый, остальные показатели тоже в норме, а главное – лицо. Больше нет того неприятного нервного тика.
– Да, – улыбается пациентка.
– Завтра можно выписывать.
– Спасибо, доктор.
– Запланируем повторный осмотр через две недели. Проблема может вернуться, поэтому приём не пропускайте. Тесты нужны регулярно, – поясняю Лидии Петровне и её мужу, который стоит рядом.
Вместе с Парфёновым выходим из палаты. Нас догоняет отец Полины:
– Извините, доктор. Это… мой жест благодарности, – протягивает нам по большому пакету из пергаментной бумаги. …
– Что ж… – произношу немного растерянно.
– Это, конечно, мелочь, – продолжает Виктор Гордеевич. – Вы коллеги моей дочери. Думаю, я многим вам обязан.
Смотрю на Костю. Тот правильно понимает мой взгляд и забирает пакеты:
– Конечно. Большое спасибо.
– Кстати, а вы не знаете, где сейчас Полина? – спрашивает её отец.
Мы с Парфёновым переглядываемся. Конечно, оба имеем об этом вполне ясное представление. Вот только… нам известно также и то, что у доктора Озерова отношения с отцом, мягко говоря, не сложились. Поэтому сообщать ему о ней что-либо без ведома самой Полины… мягко говоря, можно нарваться на неприятности. Вот и говорим Виктору Гордеевичу, что понятия не имеем.
Ложь во благо, как говорится.
***
Полина
Операция продолжается. На столе Макс. Я временно за главную, это большая ответственность. Правда, ненадолго, поскольку главный здесь Алексей Петрович. Он задерживается и скоро придёт, мне поручил начинать без него. Доверяет.
– Чрезмерное кровотечение может вызвать шок. Следите за показателями, – говорю анестезиологу.
– Ясно.
– Скальпель. Элеватор!
– Дайте мне халат, – в операционную входит Алексей Петрович. Ему помогают одеться. – Меняемся, – говорит мне. – Поднимите стол. Достаточно, спасибо. Отсос справа.
Я внимательно наблюдаю за его движениями. Настолько, что даже увлеклась, позабыв о главной задаче – ассистировать. В ту же секунду в лицо и грудь доктора Макарова бьёт тугая алая струя. Он невольно отодвигается в сторону, но тут же приходит в себя:
– Отсос! Марлю. Пинцет.
– Давление падает, – замечаю немного нервно.
– Несите кровь, – командует Алексей Петрович.
Снова смотрю за тем, как чётко и уверенно он действует. Только на этот раз я не позволю себе отвлечься.
***
Костя
Когда они с коллегой Максимом Подберёзовиковым вошли в ординаторскую, то сразу увидели Антона, мирно спящего на стопке учебников. Уселся за стол, сложил руки вокруг головы, её на книжки, и давай спать. Да так сладко, что из приоткрытого рта протянулась тоненькая ниточка слюны.
– Дай поспать мальчишке, – говорит Максим старшему ординатору.
Но Парфёнов строг к подчинённым. Он подошёл к спящему, взял его густую рыжую шевелюру в кулак и потянул вверх.
– А-а-а-а! – завопил Антон, вскакивая и пытаясь ухватиться за руку Кости, чтобы её отодрать. Но заметив, кто перед ним, не слишком-то старался, боясь сделать больно старшему. Тот и так к нему предвзято относится, шпыняет за малейшую провинность.
– Кто разрешал спать? Кто сказал, что ты можешь спать? – строгим голосом спросил Парфёнов, резко выпустив рыжего.
– Да я не спал совсем.
– Ординатор-первогодка вообще не имеет права на сон! Однажды я всю неделю не спал. У балбесов всегда найдутся оправдания, – продолжил поучать Костя.
– Антон не балбес, – заметил Максим.
– Вечно ты лезешь! – прервал его Парфёнов. – Тебя что, спрашивали? Страх потерял? Чего застыл? Заняться нечем, а?
Подберёзовиков быстренько вытащил из кармана флэшку и положил перед Костей:
– Я сканировал книгу, как ты и просил. Это копия моей книги, которую ты не можешь позволить себе купить, – он при этом так ехидно улыбнулся, что у Парфёнова скривилось лицо.
– Ясно. Спасибо, – бросил он недовольно.
– Можешь и мне сделать копию? – робко попросил Подберёзовикова Антон.
– Нет.
– Вредина. Жуткий вредина.
– Сегодня твоя вечеринка. Начальник даст тебе копию, – успокоил его Подберёзовиков.
– Тогда почему у него её нет? Свою-то получил, – хнычущим голосом произнёс Милосердов.
– В моё время нам другое дарили, – примирительным тоном сказал Парфёнов. Он откуда-то снизу достал коричневый бумажный пакет, поставил на стол. – Угощайтесь.
– Что здесь?
– Отец доктора Озеровой передал нам это.
– Ну-ка? Что тут за переполох? – в ординаторскую вошёл четвёртый ординатор, Олег Расторгуев.
– Ну, тебя прям нюх на бесплатную еду! – воскликнул Парфёнов. – Что с операцией?
– Идёт. Доктор Озерова ассистирует. Мне стало скучно, я ушёл, – ответил Расторгуев.
– Надо было остаться и посмотреть. Вот почему ты всегда тащишься в хвосте! Ты как младший ординатор себя ведёшь!
– Ага, – шутливо ответил Олег, заставив Костю недовольно покачать головой. – Сейчас будете есть? – спросил он младших ординаторов.
– Ты меня в могилу сведёшь! – вредным голосом заметил Парфёнов.
– Давайте пока уберём в холодильник, – продолжил распоряжаться едой Расторгуев. – Остальное-то пока можно убрать.
– Давайте, – согласился Антон.
– Я обедал в ресторане отца доктора Озеровой, – сообщил Расторгуев. – Он отлично готовит.
– Правда? – с любопытством спросил Максим Подберёзовиков.
– Антон, напиши об этом у себя в блоге. Доктор Озерова будет благодарна новым посетителям у своего отца, – посоветовал Олег младшему коллеге.
– Думаешь?
– Ага.
– Как только ты напишешь об этом, сразу попадёшь в черный список, – вредным голосом заметил Парфёнов. – Она не ладит с отцом.
– Это как? – удивился Подберёзовиков.
– Да почему мы вообще обсуждаем её личную жизнь? Заняться нечем? – снова повысил голос Парфёнов и даже ладошкой шлёпнул по столу.
– Да ты же первый начал, – возмутился Антон.
– Ах ты балбес! А ну работать!
– У, ненавижу! – игриво пробормотал Милосердов и, тряхнув рыжей головой, выскочил из ординаторской.
– Я сканировал для вас книгу! – дурашливо вытянулся перед старшим ординатором Максим.
– Молодец.
– Спасибо! – и бегом следом за Антоном.
– Я уберу еду в холодильник! – громко сообщил Расторгуев, чтобы все услышали.
– Ах, у меня кровь кипит! – задумчиво произнёс Парфёнов, когда они с Олегом остались вдвоём.
– Что бывает, когда кровь кипит? – удивился Расторгуев.
– Вот что! – Костя попытался влепить коллеге подзатыльник, но тот ловко уклонился. Ладонь прошелестела у него над макушкой.
– Тьфу на вас ещё раз! – бросил ему Парфёнов, скорчил глупую рожицу и быстро ушёл. Олег рассмеялся. Ординаторы давно привыкли вот так дурачиться и подкалывать друг друга. Без этого работа показалась бы совершенно невыносимой.
***
Дмитрий
Выхожу из отделения, потирая уставшую шею. Отдохнуть бы пару часиков в тишине и покое… Но он нам только снится: словно акула, выплывшая из-за скалы, появилась Катерина. И сразу, без предисловий:
– Папа и дедушка хотят, чтобы ты с нами поужинал.
– Сегодня вечеринка ординаторов, – напоминаю ей.
– Ну опоздай, тебя пригласили старшие.
– Это не значит, что я обязан приходить.
– Я сказала им про вечеринку, но они настаивали, – продолжает упираться Катерина. – Тогда передай им, что ты не хочешь идти. Папа тебе позвонит.
Тяжело вздыхаю. Нельзя ссориться с Новосельцевыми. Особенно в этой больнице, которая вот-вот будет полностью им собственностью.
– Куда приезжать? – спрашиваю устало.
Катерина, растянув тонкие губы в улыбке, называет адрес.
– Хорошо, – киваю ей и продолжаю свой путь, ставший ещё более нелёгким, чем прежде.
Впору уволиться, в самом деле! Катерина от намёков и комплиментов перешла к прямой агрессии. Она уже не ухаживает за мной, как делала это раньше, а решила взять быка за рога. Поженить на себе хочет, видимо.
***
Полина
Операция продолжается. Все вымотаны, но об отдыхе думать рано.
– Гемостат, – говорит Алексей Петрович. – Хорошо. Давайте лупу. Лупу! Готовимся зашивать. Тампон.
– Кажется, у него повреждена позвоночная артерия. Это чревато инфарктом? – спрашиваю.
– Не спеши. После операции сделаем ангиограмму. Если повреждение в поперечном отростке, то инфаркта не будет.
– Давление падает, – сообщает анестезиолог.
– Вливайте кровь, – спокойно произносит Алексей Петрович.
Спустя несколько секунд кардиомонитор перестаёт призывно пищать.
– Готово, – произносит Макаров. – Хочешь закончить? – спрашивает меня.
– Конечно, – соглашаюсь.
– Звоните в общую хирургию, – распоряжается коллега.
Через полчаса мы стоим около операционной. Подходит доктор Вениамин Новосельцев с ординатором.
– Позаботьтесь о нём, – прошу его.
– Конечно, позаботимся. Готовимся, – говорит он своему коллеге.
– Есть.
– Идём, – предлагает Алексей Петрович. – Постарайся успокоиться, – улыбается.
Но как это сделать, когда там, на операционном столе, по-прежнему лежит мой друг? Ожидание длится, кажется, целую бесконечность. Проходит час, второй… Когда часы приближаются к третьему, выходит Вениамин Кириллович.
– А где Алексей? – спрашивает меня.
– У него днём операция на бодрствующем пациенте, – сообщаю ему.
– А-а-а! Это же очень важная операция. Она обязана быть успешной, – комментирует коллега.
– Как всё прошло? – спрашиваю про Макса.
– Давайте позже пообедаем вместе, – отвечает Вениамин Кириллович и хочет уйти.
– Доктор! – останавливаю его.
– Полина Викторовна, – поворачивается он. – Вы меня недооцениваете. Я не убиваю пациентов. И эта операция тоже… – он делает театральную паузу, – прошла успешно, – говорит и улыбается.
– Спасибо вам большое, – выдыхаю облегчённо.
– Доктор, операция Максима закончена. Мы готовы сделать ангиограмму, – сообщает Олег Расторгуев.
– Идём, – соглашаюсь.
В кабинете смотрю снимки. Процедура сделана, осталось правильно интерпретировать полученные данные.
– Полина Викторовна, – снова появляется Олег. – Мы перевезли Максима в отделение интенсивной терапии. Его показатели в норме, и я просил сообщить нам, когда он очнётся.
– Отлично.
– Слава богу, что тут участок артерии, что мы зашили не ведущий, – замечает Расторгуев.
– Верно, кровоток в другой артерии хороший, – слышу голос Алексея Петровича.
Он-то здесь как оказался?
– Разве вам не нужно готовиться к операции? – спрашиваю ошеломлённо.
Поняв, что третий лишний, тактичный Олег уходит.
– А тебе? Ты же мой ассистент, – парирует Макаров.
– Алексей Петрович…
– Что?
– Я хочу сейчас сделать кое-что особенное. Как один человек другому. Жест гуманизма.
Макаров оглядывается, проверяя, точно ли мы вдвоём. Потом оборачивается ко мне.
Медленно придвигаюсь. Протягиваю руки к его шее. Обвиваю её. Наши лица близко-близко. Алексей Петрович тоже протягивает руки, желая, видимо, меня обнять. Я же… поправляю ткань и отодвигаюсь. Он тут же опускает ладони.
– А, воротник загнулся, – произносит разочарованно.
– А вы о чём подумали? – спрашиваю чуть игриво.
– В смысле, о чём я подумал? Обалдеть! Я тебе помог, а ты меня ещё и дразнишь!
Усмехаюсь.
– Спасибо.
– За что?
– За всё, – и после этого, смущённая, убегаю. Только слышу позади:
– Опять сердечко дёрнула.
