Серия публикаций о молодой Земле прервалась, – давно уже, – в конце архейского эона (4 – 2.5 миллиарда лет назад). На протяжении архея произошло множество ключевых событий. Тогда завершилась дифференциация недр, и планета приобрела современное металлическое ядро, в первый момент ещё полностью жидкое, но быстро начавшее «замерзать» от центра. Прежняя, первичная кора полностью расплавилась, сменившись новой, делящейся на континентальную и океаническую, – заработала тектоника плит. Рассталась в архее Земля и с первичной атмосферой, – сверхплотной, состоящей ещё из небулярных, содержащих водород газов. Тогда же, – в архее, – первые кратерные моря с перенасыщенной органикой, кислотами и солями водой, сначала перегретой и не кипящей только в ввиду огромного атмосферного давления, позже же просто горячей (50-70 градусов) водой, слились в единый мировой океан.
Главное же, в архее планета остыла. Накопленное на этапе формирования ударное тепло было, в основном, растрачено. Температура и глубина жидкой мантии сократилась (в следствие чего, сжалась и сама Земля). Даже Луна, в начале архея нависавшая, ушла на вполне приличное расстояние, что привело к снижению скорости торможения вращения планеты и выделения приливной энергии.
Первая эра протерозойского эона – палеопротерозой (2.5-1.6 миллиардов лет назад), застала Землю уже обновлённой. Не современной, но уже не и «молодой» в точном смысле. Климат на планете, – только через 2 миллиарда лет после её появления, кстати, – стал определяться внешними источниками энергии. То есть, поступлением тепла от Солнца, и его накоплением в атмосфере и гидросфере. С Солнцем же наблюдалась некоторая проблема. Его светимость составляла только 80% от современного уровня.
На протяжении палеопротерозоя становилось всё светлее, – свет (в архее такого не было) сравнительно легко проникал к поверхности сквозь атмосферу, уже не перегруженную облаками паров и пепла. И очень быстро холодало. С архейских 40-50 градусов температура воздуха и воды, всё резче различаясь по широтам, стала – стремительно! – снижаться до современных значений и ниже. И это, несмотря на сохранение мощного парникового эффекта. Атмосфера уже была «вторичной» азотно-углекислотной (в начале эры углекислый газ мог даже преобладать), но сейсмическая активность продолжала оставаться высокой, и лава подводных вулканов быстро впитывала растворённую углекислоту. К работе по минерализации углерода подключились и живые организмы. Появившись в начале архея, а в середине освоив фотосинтез, в протерозое, когда света стало больше (а треша меньше), бактерии активизировались.
...То есть, небо раннего протерозоя было – лиловым. Как результат сочетания розоватого углекислого газа и голубого азота. Море же… Неизвестно, в какой мере карта расположения континентов в начале протерозоя соответствует реальности. Ибо «начало» было долгим, – 900 миллионов лет. Все это время континенты, увлекаемые потоками океанической коры, кружились, носились от полюса к полюсу, сталкивались и разлетались. Установить их относительное расположение в какой-то отдельный момент нельзя.
Материки оставались небольшими, но – именно в палеопротерозое – особенно быстро росли. При этом трудно судить и насколько точно карта передаёт отношение моря и суши. Выход воды из недр с архея замедлился, но ещё продолжался. То есть, континенты были меньше, но и океан тоже меньше. Волны вгрызались в материковые склоны, ныне находящиеся глубоко под водой. Химический состав воды – содержание солей и кислот в ней – ещё не соответствовал современному (жёстче всё было), но уже и не требовал для приспособления «экстремофильности».
Уже первый из периодов палеопротерозоя – сидерий (2.5-2.3 миллиарда лет назад) – отметился двумя крупными событиями. В самом его начале произошла кислородная катастрофа, именуемая так совершенно незаслуженно. Биосфера только выиграла от появления свободного кислорода. В атмосфере последний был представлен символически, но присутствовал там где выделялся, – в бактериальных матах, – что позволило растениям ускорить внутриклеточные процессы (а значит и синтез биомассы) за счёт использования реакций с большим энергетическим выходом.
Настоящая катастрофа – Гуронское оледенение – разразилась позже и вследствие. Усиливающийся приток кислорода «выжег» остатки водородсодержащих газов, дающих наиболее мощный парниковый эффект. Солнце же… об этом упоминалось выше. Подкачало. 2.4 миллиарда лет назад океан начал замерзать. И так бодро, что уже в следующем периоде – риасии (2300-2050 миллионов лет назад) плавучие льды едва не сомкнулись на экваторе.
Первое протерозойское оледенение описано в отдельной публикации. Здесь же достаточно сказать, что 2.1 миллиарда лет назад оно завершилось (хотя, климат тёплым не стал). Однако, вблизи экватора количество осадков уже позволило течь рекам. В устье одной из которых и были найдены не получившие внятного научного объяснения следы первых, вроде бы, многоклеточных животных, – габонионтов. В мире архей и бактерий многоклеточных ещё не должно было быть… Их это, почему-то, не смутило. Так что, – дело тёмное. Но франсвилльская биота также рассмотрена в одной из публикаций.
В любом случае, в третий из периодов палеопротерозоя – орозирий (2050-1800 миллионов лет назад) – Земля вступила уже без габонионтов. В это время климат улучшился до умеренного благодаря разогреву, связанному с мощным приступом геологической активности, – тогда на Земле выросли горы, пусть и не выше современных систем (тут, несущая способность коры кладёт предел дерзким поползновениям), но беспрецедентно объёмные.
Орозирий, можно охарактеризовать, как эпоху расцвета цианей, – фотосинтезирующих бактерий. Масштабы синтеза биомассы, выделения кислорода, – а значит, и биогенной минерализации углерода, – тогда резко выросли… До не заслуживающих упоминания по современным меркам значений… Едва ли, отправленная на орозирийскую Землю автоматическая станция там жизнь бы нашла… Но не суть. Хоть в такой мере, но выросли.
Углерода же хватало, – вулканы восполняли его потери. Разрушающиеся же эрозией горы давали фосфор. Так что, относительное буйство жизни в орозирии предопределило качественный прорыв уже в начале статерия (1800-1600 миллионов лет назад). Тогда, наконец, появились клетки с ядром – эукариоты. А значит, эпоха бактерий сменилась эпохой амёб. Первые подвижные существа, способные поглощать пищу не поверхностью тела – осмотическим путём из раствора, – а вакуолями, начали прилагать первые же усилия к тому, чтобы запустить круговорот веществ, возвращая в среду углерод и фосфор.
Жизнь начала разгоняться. По спорным данным, в статерии же могли появиться и первые дотканевые многоклеточные, – соответствующие по сложности современным губкам, но не родственные им… Но, именно, по «спорным».
Бесспорно же, что в начале статерия появляется первый «суперконтинент» – Колумбия. Фактически же, первое скопление материковой коры, по современным меркам на настоящий «континент» тянущее.
