За годы своей журналистской практики я познакомилась с самыми разными людьми. Некоторые истории, рассказанные мне, были невероятными, про такие кино можно снимать. Одну из них я решила вспомнить сегодня, материал «Простая американская бабушка» был опубликован в газете «Ухта» 19 июля 1996 года.
Телеграф. Одиннадцать часов вечера. В зале ожидания пусто и прохладно. В такой обстановке, располагающей к неспешной беседе, особенно если учесть скорость работы наших связистов, мне удалось взять интервью у Аллы Васильевны Капуста, 60-летней американки, приехавшей проведать своего брата, обретённого лишь пять лет назад.
Почему мы беседуем на телеграфе? У многочисленной родни гостьи нашего города квартирки маленькие, у самого брата, Олега Васильевича Фролова – старенькая избушка на УРМЗ.
История эта только подтверждает известную истину: чего только в жизни не бывает. Жила себе в Курской области простая учительская семья. Глава её долгое время был директором школы, а потом занялся воспитанием беспризорных детей. По этой линии его пригласили работать в Польшу, куда он и выехал вместе со своими детьми.
Всё бы ничего, если б не было войны.
– Алла Васильевна, как Ваша семья оказалась в Германии? Ведь именно там Вы потеряли своего брата?
– Из Польши нас немцы выгнали. Эвакуировали всех, и нас в том числе. Моего брата, он на 10 лет меня старше, забрали рыть окопы. И так случилось, что мы потеряли с ним связь. Отец примерно знал их маршрут, долго искал, но безуспешно. Оказывается, в одном местечке он опоздал всего на два дня, а мог бы застать.
– Что произошло после войны?
– Нас спросили, куда бы вы хотели поехать? Отец ответил, что в Америку. Таким путем мы и попали туда, где я живу уже пятьдесят лет.
– Каким ветром занесло к нам, на Север, вашего брата?
– Его сюда отправили в наказание за то, что отец попал за границу. Освободившись, Олег, думая, что остался один, остановился здесь.
– Что помогло Вам найти брата?
– Мои родители очень переживали и постоянно писали письма, то в Красный Крест, то в другие организации. Адрес же через много-много лет прислал мой дядька. Тогда мы написали письмо в Ухту и так соединились.
Прошло 50 лет, как я брата не видала, решила во чтобы то ни стало приехать его проведать. Пять лет назад состоялась наша первая встреча. Я не знала, как он выглядит, кого я встречу. Но, в конце концов, он выглядит точно так же, как и я. А в этом году мне написали, что он плохо себя чувствует, и потому я снова здесь.
– Как Вам Россия показалась?
– За пять лет у вас тут многое изменилось к лучшему. Город стал чище. Единственное, что не нравится: никак не могу до дому дозвониться. Заказываю, а мне отвечают: не проживает такой в Нью-Джерси. Сыну звоню. А они все утверждают, что такой не существует. Вообще до Ухты и добраться, и дозвониться из Америки для меня довольно тяжело. Хорошая связь бывает почему-то только по пятницам.
– Расскажите немного о себе. У вас в Америке большая семья, Вы работаете?
– Живу я в небольшом городке, недалеко от Патерсона, в Нью-Джерси. У нас это как местечко считается. Детей у меня всего двое. Это у брата четверо, внуки и правнуки. Дочь у меня выходит замуж, у сына уже есть ребенок. Муж умер 17 лет назад, он был наполовину югослав, наполовину казак. И фамилия у меня такая интернациональная. Живу одна сейчас, дети поразъехались. Работаю на конвейере на кондитерской фабрике. Она небольшая, но в Америке все знают – «Набиско».
– Почему Вы не на пенсии, не тяжело Вам работать?
– Тяжеловато, конечно. На работу я встаю в пять утра, добираюсь на машине. У нас машина – необходимость. Автобусы ходят по определённым часам, а я живу за городом. Просто опоздаешь на работу. Раз в неделю работаю по 16 часов, чтобы иметь два выходных, в субботу и воскресенье. Сверхурочные часы дают тоже отработать не каждому. Смотрят по стажу, по выработке. Отпуск же вне зависимости от стажа – шесть недель.
Но для пенсии я еще «несовершеннолетняя». У нас это возможно в 62 года, а мне только 60. И то в 62 ты получаешь пенсию без оплаты медицинских услуг. За свой счёт это очень дорого. Все стараются работать до 65.
– Как Вам удалось сохранить такое хорошее произношение, вы ведь практически всю жизнь прожили в Америке?
– Родители не разрешали мне дома говорить на других языках, только по-русски. Родители – учителя. Я в Америке говорю с русским акцентом, с ним, наверно, и умру. Дочь моя говорит по-русски довольно хорошо, а вот сын понимает, но говорить не может.
– Чем Вы занимаетесь в свободное время?
– У меня много увлечений. В субботу прибираю квартиру, большой двор. Пока траву выкошу, цветочки мои полью, постираю – и весь день пройдет. А в воскресенье приезжают дети, внука привозят. Часто ездим куда-нибудь. Там много наших организаций, русских и украинских. Ходим на концерты. Я не пойду на американский джаз никогда, но если приедут танцоры из Украины, пойду. Джаз мне по телевидению надоел.
– Наше телевидение смотрели?
– Да. Ничего. У вас тоже много американских программ, переведённых на русский язык. У нас телевидение вещает 24 часа в сутки, более ста программ. Так что если мне не нравится, могу переключить на другую станцию. Иногда показывают русские фильмы. «Анну Каренину» недавно смотрела. «Конёкгорбунок» был. «Тихий Дон» – чудный, очень понравился.
– Чем Вас развлекают родные в Ухте?
– По городу водили, по всем базарам, по магазинам. Но у вас всё то же, что и у нас. Я бы хотела что-нибудь своё – родное: вышитые полотенца, скатерти, блузочки, чтобы дома показать, что действительно привезла из России. А вижу всё иностранное.
Леса ваши очень понравились, прекрасные. В Америке в лес никто не ходит. Там растение такое растёт, прилипает к рукам и вызывает аллергию, не скоро от неё избавишься.
– Вы политикой интересуетесь?
– Нет. Ни там, ни здесь. Подальше от политики. Тогда я кругом могу свободно проехать, чтобы меня никто никуда «не тягал».
Разговор наш прервал голос телефонистки. Американка все-таки дозвонилась в свой Нью-Джерси. Подумалось: хорошо, что хоть сейчас в России люди получили возможность свободно передвигаться, общаться друг с другом. Были бы деньги. Возможно, когда-нибудь станет нормой для простого русского человека – не интересоваться политикой и не вовлекать в это детей, потому что делом этим будут заниматься профессионалы.
Кстати сказать, Олег Васильевич и его семья живут небогато. Сам он всю жизнь проработал электриком на УРМЗ и сейчас на пенсии. Четыре года назад он побывал у сестры вместе с дочерью и внучкой. В этот раз одна из ухтинских внучек Аллы Васильевны тоже отправится посмотреть, как живет её бабушка в Америке.
Иногда я думаю, как было бы интересно рассказать о том, что стало с героями, о которых я писала чуть ли не 30 лет назад. Если родственники Аллы Васильевны Капуста откликнутся, буду рада написать продолжение истории их семьи.
