Только несколько скупых строчек в книгах памяти – вот и все, что порою известно о многих героях Великой Отечественной войны.
Когда краевед, учитель истории школы №6 из Вышнего Волочка Юрий Юрченко решил написать о своих земляках, братьях Кобликовых, то ему пришлось собирать информацию о них буквально по крупицам.
Свою книгу «История братьев Кобликовых и их семьи» (12+) Юрченко представил на международной конференции, приуроченной к 79-й годовщине Победы в Великой Отечественной войне.
Известные и забытые
Исследованием их биографий педагог заинтересовался после очередного прочтения в 2013 году произведения «Герои блока смерти» Сергея Смирнова, посвященного восстанию в концлагере Маутхаузен в 1945 году. Среди участников тех событий был Анатолий Кобликов… Изучая материалы об Анатолии Николаевиче, вышневолоцкий краевед нашел много интересных фактов и о его старшем брате Владимире Николаевиче, генерал-полковнике, который был заместителем главнокомандующего ВВС по инженерно-авиационной службе с 1958 года. Выяснилось, что еще был и третий брат, самый младший – Константин Николаевич, командир стрелковой роты: он погиб весной 1942 года в Новгородской области во время ожесточенных боев за Рамушевский коридор. Также принимала участие в Великой Отечественной войне их сестра – Зинаида Николаевна, военный врач. Боевая семья, заслуживающая, чтобы о ней рассказали.
– При всей известности семьи Кобликовых подробного изучения ее истории никогда не проводилось, – сожалеет Юрий Юрченко. – Все имеющиеся о них сведения, которые можно найти в Интернете, фрагментарны и в ряде случаев ошибочны. Мне хотелось, чтобы память о героизме вышневолочан осталась.
Справедливости ради надо отметить, что семейство Кобликовых сначала из Вышнего Волочка переехало в Бологое в 1903 году, а затем вернулось не позднее 1917 года. В Вышнем Волочке братья учились и работали, перед тем как стать студентами, а затем военными. Здесь до самой смерти жили их родители.
К военной службе готовы
Владимир после окончания 2-го Вышневолоцкого высшего начального училища в 1920 году решил пойти по стопам отца и отправился получать профессию в Бологое, где действовала школа ФЗУ им. К.И.М. Владимир Николаевич обучался на помощника машиниста и затем работал на железной дороге. Брат поступил в школу ФЗУ при Вышневолоцкой мануфактуре, а затем работал инструктором производственного обучения. Несколько раз в год их, как и других представителей «вышневолоцкого пролетариата», вызывали на военные сборы.
– Такая ежегодная трехмесячная служба в составе артдивизиона Вышневолоцкого 144-го стрелкового полка подготовила к военной карьере многих вышневолочан, и братьев Кобликовых в том числе, – поясняет Юрий Юрченко.
В 1929 году Анатолий Кобликов поступил в Московский автомобильно-дорожный институт и уже в 1931 году был призван на военную службу. Владимир с 1931 года учился в Ленинградском институте инженеров гражданского воздушного флота, который успешно окончил. В 1936 году его призвали в армию, и это стало главным поворотом в его судьбе.
В своей книге Юрченко пишет, что сначала Владимир Николаевич был инженером авиационного отряда 2-й армии особого назначения, через два года его повысили до должности старшего инженера по эксплуатации 30-й скоростной бомбардировочной бригады. А вскоре начинается советско-финская война, которую он проходит от начала до конца. Его брат Анатолий, который стал летчиком, тоже принимает участие в военных действиях: он комиссар 25-го авиационного полка, по итогам Зимней войны удостоен звания Героя Советского Союза.
Мирная передышка длилась недолго, когда гитлеровцы напали на СССР, братья снова вместе встают на защиту Родины. Но каждого ждет свой путь. Владимир Николаевич в июне 1942 года назначен заместителем командующего по инженерно-авиационной работе 6-й воздушной армии. Характер у него был напористый, что шло на пользу дела. В годы войны воздушная армия испытывала большой недостаток в запасных частях. Не надеясь, что заявки будут выполнены, Кобликов садился в самолет и летел к снабженцам. Не было случая, чтобы главный инженер возвращался с пустыми руками. Кроме того, он взял на учет всех умельцев, опытных специалистов авиационных мастерских, чтобы они изготовляли детали, в которых ремонтники испытывали нужду.
14 февраля 1968 года в «Вышневолоцкой правде» появилась единственная статья об участии Владимира Кобликова в Великой Отечественной войне, которую написал журналист Николай Николаев. В этом же номере Кобликов поздравляет вышневолочан с 50-летием с момента образования Советской армии. «Надо же так случиться, что в те грозные годы мне довелось участвовать в защите неба над Вышнем Волочком, где прошло все мое детство, где я познавал жизнь и был принят в комсомол… То было трудное время для нашей Отчизны, когда каждый проверил, на что он способен, как он подготовил себя, чтобы быть нужным Родине».
– Когда война перешла на территорию Польши, братья Кобликовы снова какое-то время воевали рядом, конечно, не на одном аэродроме, но могли постоянно общаться. В ноябре 1944 года старшего брата назначили заместителем командующего ВВС Войска Польского по эксплуатации. Свою работу он, как всегда, выполнял высокопрофессионально. К концу войны польские ВВС представляли довольно внушительную силу. Они уже имели несколько сотен боевых самолетов, хорошо оборудованные мастерские для их ремонта, средства связи и т. д. Советский Союз не скупился снабжать братьев по оружию необходимой техникой. Владимир Николаевич дошел до Берлина и в дальнейшем сделал блестящую военную карьеру, – продолжает рассказывать Юрий Юрченко.
Боевая биография Анатолия Николаевича тоже складывалась успешно, он неоднократно был представлен к боевым наградам, был комиссаром, а затем заместителем командира 12-й гвардейской авиационной дивизии. Но за 8 месяцев до Победы, 15 сентября 1944 года, в жестоком воздушном бою был ранен и попал в плен.
Блок смерти
Известно, что последние дни своей жизни он провел в 20-м блоке концлагеря Маутхаузена. Условия там были адские. Пленного отправляли принимать «душ» – его загоняли в бетонную каморку, и на протяжении нескольких часов в человека отовсюду хлестали струи. Одежда, которую получал заключенный блока, была заражена паразитами и возбудителями чесотки. 500–600 человек (а на 1 января 1945 года – около 800 человек) жили в помещении 10х12 метров без одеял, без соломы. Есть информация, что число узников блока доходило до тысячи с лишним. Выдавали заключенным по 4 гнилых картофелины в день, по 200 граммов «хлеба» из опилок и брюквы через 2 дня на 3-й. Иногда бывала и баланда из гнилой, нечищеной брюквы. Здесь не было нар, люди спали на полу. Летом в жару окна заколачивались – и пленные умирали от удушья. Зимой их выгоняли на целый день на мороз, заставляли ползать гуськом на коленях в снегу, а вечером поливали пол ледяной водой, в которую заключенные ложились спать – отопления не было, окна зимой не закрывались. В начале 1945 года советские войска и их союзники были уже близко к Маутхаузену. Следы преступлений надо было уничтожать. 20-й блок подлежал ликвидации в первую очередь. Содержавшиеся в нем советские воины это прекрасно понимали. Был создан подпольный штаб, который разработал план восстания и массового побега из лагеря. Такой вариант давал шанс на спасение хоть кому-то, в ином случае погибнуть должны были все. За несколько дней до восстания его руководители были схвачены эсэсовцами и уничтожены. Среди них был Анатолий Николаевич Кобликов.
– А восстание и побег все-таки состоялись. На поиск беглецов были брошены охранники лагеря, местные жандармы, фольксштурм, гитлерюгенд и практически все местное население. «Все были в большом азарте, – записал потом жандармский майор. – Везде, где находили беглецов: в домах, телегах, скотных дворах, сенниках и подвалах, – их убивали. Эту бойню назвали «Мюльфиртельской охотой на зайцев». Спаслось не больше 20 человек из около 800 обитателей блока заключенных, – приводит цитаты из своей книги Юрий Юрченко.
Свои исследования он останавливать не собирается, уверен, что о судьбах героев войны надо рассказывать подрастающему поколению. Школьники должны знать, через что прошли их прадеды, чтобы победить в Великую Отечественную войну. Свеча памяти не должна погаснуть…
Екатерина Михня
