Почему нацизм один из самых простых и доступных инструментов оболванивания народа? Почему народ, особенно, если он сам когда-то пострадал от нацизма, всегда готов клюнуть на эту примитивную наживку? И почему, как правило, именно, интеллигенция, вернее «полуинтелленция» (ниже объясню это «полу») становится главным выразителем и пропагандистом идей национальной исключительности?
Старик Шопенгауэр говорил, что человек, обделенный индивидуальными качествами (то есть личными достижениями, которыми мог бы гордиться), утешается национальной гордостью:
«Кто обладает крупными личными достоинствами, тот, постоянно наблюдая свою нацию, прежде всего подметит ее недостатки. Но убогий человек, не имеющий ничего, чем бы он мог гордиться, хватается за единственно возможное и гордится нацией, к которой он принадлежит. Он готов с чувством умиления защищать все ее недостатки и глупости» (А. Шопенгауэр).
Казалось бы, это должно быть очевидно: если ты живешь в своем этнокультурном пространстве, ты на бытовом уровне должен недолюбливать своих соплеменников. Ведь все жизненные неприятности у вас связаны не с бушменами из Африки, а с теми, кто живет по соседству, коллегами по работе, с теми, с кем вы сталкиваетесь повседневно.
И получается этакое раздвоение, человек может на дух не переносить кучу своих соплеменников, но будет гордиться принадлежностью к одной с ними этнической группе.
Но национальная гордость, по большому счету, это личный выбор каждого. Если она не переходит в национализм. Можно сколько угодно говорить, что в национализме нет ничего плохого, что это лишь любовь к своему народу, однако, как показывает человеческий опыт, национализм всегда эволюционирует в нацизм. Со всеми вытекающими последствиями. Ни разу еще не было по-другому. Поэтому мы говорим о нацизме, как синониме национализма.
Как я уже не раз писал и готов повторить, нация – искусственно созданная общность, целью создания которой было легитимизовать власть победившей в революциях 19 века буржуазии. Полиэтнические империи, легитимность которых определялась религией и традицией сменили национальные государства.
При этом, в ментальности этносов, особенно тех, что создавали великие империи нет нацистского стремление подавить и уничтожить всех прочих.
Но, с другой стороны, человек устроен таким образом, что готов найти не то что соломинку, а пылинку в чужом глазу. Зато в своем не увидит и мусорную свалку. Сравнивая свою «нацию» с другой, он ведь не сравнивает своих насильников, садистов и прочих плохих людей с чужими плохими людьми? Нет, он сравнивает своих лучших (обычно лучше, чем он сам) с плохими чужими.
Эта наивное сравнение работает не только на детском уровне «плохой-хороший». Глядя, как много дворников определенной этнической группы вокруг него, он проецирует сравнение «дворник-профессор», нет, даже не на себя, а на какого-нибудь условного профессора Лихачева. "Наши - лихачевы, ваши дворники" - делает от вывод (хотя по мне труд дворника важнее любого другого труда, может даже важнее труда Лихачева)
Это благодатная почва, на которой творческой «полуинтеллигенции» легко высадить семена нацизма. Настоящая творческая интеллигенция – писатели и ученые с мировыми именами в редчайших случаях бывают подвержены нацизму сами и не имеют с нацизма никакого профита. Совсем другое дело интеллигенция местечкового уровня, которую я и называю «полуинтеллигенцией». Она борется за место под солнцем. Ну вот как условному Остапчуку конкурировать с условным Пушкиным? Единственный вариант запретить Пушкина. Или какой-нибудь местечковый историк. Ему бы в школе детей учить, но хочется большего. Вот и возникает великая древняя история условного народа Мумба-Юмба. Причем местечковость в данном случае не в месте проживания, а в его внутреннем смыслосодержании. Жить он может в Москве, Киеве, Нью-Йорке - где угодно.
Поэтому, иногда на уровне подсознания, именно полуинтеллигенция заражает людей нацизмом. И заразив, начинает сама же верить, что это глубинное народное чувство, а она всего лишь является выразителем народных настроений.
Привел данный пример только, потому что это происходит сейчас на наших глазах. И результат их деятельности так же перед нашими глазами. В целом, конечно же, русские, украинские, кавказские, тюркские и прочие нацисты из среды «полуинтеллигенции» мало отличаются друг от друга.
Автор не против национального самосознания, сохранения всех народов и культур. Более того, печально, что под влиянием глобализационных процессов эти самобытные культуры исчезают. Народы Северного Кавказа превращаются в нечто вроде арабов, народы Севера России русифицируются, а сам русский народ теряет последние штрихи исконно русской культуры. Но это уже совсем другая история.
