Проблемы с платежами в адрес иностранных поставщиков (да и от иностранных заказчиков в адрес российских продавцов и исполнителей) продолжают усугубляться. В начале 2024 года практически остановились платежи с участием турецких банков. Чрезвычайно осложнились расчеты и с китайскими кредитными организациями. На этом фоне все давно ожидают легализации расчетов в криптовалюте.
В этой связи, когда в начале марта СМИ запестрели заголовками «Цифровые права теперь можно использовать для внешнеторговых расчетов», у многих сложилось впечатление прорывного законодательного изменения. Действительно, Федеральный закон от 11.03.2024 № 45-ФЗ (с неприметным названием «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации») разрешил во внешнеэкономической деятельности рассчитываться с помощью цифровых финансовых активов и утилитарных цифровых прав. Однако, к сожалению, цифровые валюты (официальный термин для криптовалют) не относятся ни к тем, ни к другим, так что эта новость не должна вводить бизнес в заблуждение: цифровые права — это не криптовалюта. Законодательство по-прежнему не предусматривает расчеты в криптовалюте.
Цифровые права и цифровые валюты имеют, как правило, одну и ту же технологическую основу — они существуют благодаря технологии блокчейна, но их правовой статус в РФ совершенно разный. Цифровые права в России существуют в форме цифровых финансовых активов (ЦФА) и утилитарных цифровых прав (УЦП).
ЦФА — цифровые права, выпускаемые, учитываемые и обращающиеся в информационных системах, которые включают денежные требования, возможность осуществления прав по эмиссионным ценным бумагам, права участия в капитале непубличного АО, право требовать передачи эмиссионных ценных бумаг.
В некоторых странах цифровые финансовые активы юридически относятся к ценным бумагам, но в России они таковыми юридически не являются.
На текущий момент на практике ЦФА обычно выступает в роли, напоминающей облигацию, но выпускаемой для заранее известного покупателя. Например, РЖД недавно выпустили цифровой финансовый актив стоимостью 15 млрд рублей со сроком обращения 180 дней и ставкой 8,45% годовых, который приобрел ВТБ. Целью было именно привлечение средств ВТБ в РЖД. Газпромнефть выпустила ЦФА на сумму 100 млн руб. под 13% годовых. Как видно, преимущественно ЦФА используют крупные государственные компании, тестируя их и продвигая как потенциальный механизм скорее для привлечения финансирования, чем для расчетов.
УЦП (не путать с усиленной цифровой подписью!) — другой вид цифровых прав. Они обращаются на инвестиционной платформе и дают владельцу право требовать у их эмитента передачи вещей, передачи исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности (например, патенты) и (или) прав их использования, выполнения работ и (или) оказания услуг. По сути речь идет о краудфандинговых проектах — УЦП приобретаются в обмен на некий будущий продукт или услугу.
Цифровая валюта — этим термином обозначаются хорошо всем известные криптовалюты. Самое важное, что следует помнить по поводу цифровой валюты — это то, что российские компании, физические лица — налоговые резиденты РФ не вправе принимать цифровую валюту в качестве оплаты товаров, работ, услуг. Более того, запрещается даже распространение информации о предложении и (или) приеме цифровой валюты в качестве такого средства платежа, что довольно хорошо характеризует отношение государства к криптовалютам.
Для неспециалиста парадоксально, что к цифровым валютам не относится цифровой рубль, равно как и любые иные денежные единицы — это прямо следует из определения цифровой валюты в законе. Цифровой рубль — это всего лишь форма национальной валюты — рубля, наряду с наличными деньгами и безналичными записями по счетам.
Таким образом, законодатель допустил использование цифровых прав в качестве средства платежа в ВЭД, но так как цифровая валюта (криптовалюта) не относится к цифровым правам, то изменения не коснулись криптовалют. Причин для непризнания цифровых валют в качестве средства платежа много, но отметим важное экономическое отличие: у цифровых прав, в отличие от криптовалют, есть конкретный эмитент, который отвечает за исполнение обязательства перед инвестором: как в приведенном выше примере, например, РЖД обязуется погасить рублевый долг.
А что же тогда разрешил законодатель? Если обобщать все изменения, то закон установил, что ЦФА и УЦП могут использоваться в качестве средства платежа по договорам ВЭД между резидентами и нерезидентами, которые предусматривают передачу товаров, выполнение работ, оказание услуг, передачу информации и результатов интеллектуальной деятельности, в том числе исключительных прав на них. Например, можно расплатиться правом требования некой оговоренной суммы (что отчасти сближает такой цифровой финансовый актив с облигацией или с векселем). Все прочие изменения направлены преимущественно на распространение норм валютного законодательства на эти цифровые права.
Так, может быть, цифровых прав достаточно для того, чтобы наладить трансграничные расчеты? Маловероятно: сейчас перспективы использования цифровых прав в ВЭД являются туманными. Так, компании из т.н. недружественных стран могут отпугнуть цифровые права, выпущенные «санкционными» компаниями (именно они, как правило, ранее выпускали ЦФА). А ведь именно риск санкций останавливал платежи и ранее. Что касается компаний из прочих стран, то, помимо риска вторичных санкций, их также может смутить ограниченная ликвидность цифровых прав: мало кто обычно рассчитывается акциями или облигациями за товары — еще более сомнительными представляются расчеты в ЦФА, которые пока выступают в роли электронного (и еще менее ликвидного) аналога данных ценных бумаг (хотя, повторимся, в России юридически ими не являются).
Более перспективно в сфере ВЭД могло бы быть частичное разрешение использования криптовалют. В частности, это было предусмотрено одним из недавних законопроектов, внесенных группой депутатов в Госдуму РФ (законопроект № 540256-8 «О внесении изменений в Федеральный закон «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»). Этот проект предложил отнести к ЦФА т.н. стейблкоины, то есть криптовалюту, которая привязана к стоимости какого-либо актива (законопроект говорит о стейблкоинах с привязкой к стоимости золота, но есть и те, что привязаны к стоимости нефти, доллару США и др.). Однако, как уже было сказано выше, российское законодательство не рассматривает криптовалюту в качестве ЦФА; а если бы это и было так, то ЦФА как раз уже можно использовать в ВЭД, о чем и написана эта заметка. В этой связи 27 марта правовое управление Госдумы РФ дало отрицательное заключение на законопроект — после чего его перспективы более чем туманны.
Остается лишь добавить, что во внутренних расчетах использовать криптовалюту также не разрешается и серьезных обсуждений о легализации «крипты» для таких платежей в пределах РФ на законодательном уровне не ведется.
Хотя логика крайне осторожного подхода властей к криптовалютам в целом является понятной (отсутствие обеспечения валюты реальным активом, невозможность прослеживания и контроля, вопросы противодействия отмыванию доходов и финансированию терроризма, налогообложение, валютное регулирование и т.д. ), но расчеты в криптовалютах для многих зарубежных компаний уже являются реальностью и неотъемлемым элементом ВЭД, поэтому, представляется, что рано или поздно в том или ином виде законодателю придется пойти на уступки и разрешить их.
