Вельзебуфо («жаба Вельзевул», Beelzebufo ampinga) – крупнейшее из когда-либо существовавших бесхвостых земноводных. Классифицируемое ныне, кстати, как лягушка, а не жаба. Хотя, в прошлом, когда велзебуфы топтали землю, разница между жабами и лягушками ещё не оформилась. Появился сей грозный монстр в самом начале истории данной прогрессивной группы. Вельзебуфо жила на острове Мадагаскар 88 миллионов лет назад, – в конце мелового периода, когда и лягушки, и жабы лишь начинали свой путь к успеху.
Кстати, об успехе. Концепция «лягушки» – амфибии без хвоста, но с сильными, позволяющими двигаться прыжками, задники ногами появляется в юре – 180 миллионов лет назад. Под этим знаменем земноводные отправились штурмовать сушу второй раз. Первый выход состоялся в девоне. После чего амфибии разделились, – часть адаптировалась к новым условиям, породив всё разнообразие наземных четвероногих. Часть же, не выдержав конкуренции, вернулась назад – в реки, на четверть миллиарда лет установив в пресных водах свою безраздельную диктатуру. Однако, уже в середине мезозоя амфибиям пришлось рассматривать новые варианты, поскольку в воде их начало припекать. Свои позиции в этой среде усиливали крокодилы с одной стороны и современные лучепёрые рыбы с другой. Земноводные начали перебираться туда, где процветают и сейчас, – на границу сред.
Учитывая же, что на границе не развернёшься, бесхвостые амфибии почти всегда мелкие животные. Мелкие и скромные. Не бросающие вызов другим позвоночным… Вельзебуфо длиной тела (без учёта ног) 50 сантиметров и массой 5 килограммов представляла собой редкое исключение. Демонической репутацией лягушка, однако, обязана не размеру, а чудовищной пасти. Рот Вельзебуфо был шире её тела, а челюсти усеяны зубами (от которых позже бесхвостые амфибии отказались). Реконструкция показала, что лягушка обладала укусом силой не менее 50 килограммов. Прочностью отличались не только кости челюстей, но и весь усиленный костяным панцирем череп. Остеодермы – минерализованные чешуйки – прикрывали и спину чудовища.
...Остеодермы у лягушки – это интересно. Но начать, всё-таки, стоит с зубов. Всё что нужно знать о приспособленности амфибий уже было сказано выше, – в воду их не пускают рыбы. Соответственно, применительно к Вельзебуфо, «укус» надо понимать весьма условно. Амфибии могут сжимать челюсти, однако, не только откусывать – отделять части добычи, – но и кусать в том смысле, что и млекопитающие, то есть «наносить жертве раны зубами», лягушкам не дано.
То есть, внутренне ощущая себя жабой, на которую и похожа, Вельзебуфо жертвы свои давила. Добыча захватывалась и затягивалась в распахнутую пасть языком, а потом умервщлялась путём сдавливания и удушения, – как это делает удав. Можно даже предположить, что, подобно удавам же, жаба давила добычу осторожно, стремясь не переломать кости, острые осколки которых потом могут поранить пищевод. Зубы требовались, чтобы жертва не вырвалась.
Современные жабы добычу уже не давят. Но им это и не нужно. Охотятся они на относительно к собственными размерам мелкую или, во всяком случае, безобидную добычу. Вельзебуфо же поедала, на минуточку, динозавров. Да. Конечно, очень мелких, – а скорее даже молодь мелких видов. Но, всё-таки, длиной с себя. Разве что, более стройных. И отлично вооружённых, – раптор, даже крошечный, располагал внушительными когтями. Плюс, кусаться, в отличие от амфибий, мог.
...Из последнего обстоятельства вытекала необходимость бронирования черепа. Схваченная, но ещё не задавленная и не затянутая в пасть целиком жертва будет царапаться. Ну и ладно. На голове уязвимых мест нет. Глаза, как у лягушек и сейчас практикуется, просто втягивались внутрь черепа… С другой стороны, остеодермы в коже тела служили лишь для предотвращения мелких повреждений, выполняя, именно, функции чешуи. Факт их наличия указывает, что, подобно аге, Вельзебуфало дышала только лёгкими, – не кожей. Кожа, у лягушек и жаб, обычно, защищаемая слизью, оставалась сухой. Понимать это надо так, что взрослые «дьявольские земноводные» обитали в местности, скорее, засушливой.
Правильным вопросом будет, каким образом, Вельзебуфало охотились. Ибо прыгать давящая жаба не могла. Задние ноги были даже слабее передних, – коротких, но мощных, с недлинными пальцами и когтями. Предполагается, что Вельзебуфало могла копать и в период засухи скрывалась в норах… Двигался же монстр в любом случае не проворнее черепахи.
Атаковать добычу Вельзебуфало могла только из засады, – притвориться камнем и дождаться, когда неосторожный динозавр подойдёт… Тактика выглядит странно, но странность сия означает лишь, что динозавры, становившиеся добычей лягушки, были очень глупыми – мадагаскарскими.
Сам факт появления давящей жабы объясняется тем, что обитала она на острове. Очень большом, вроде бы, но подверженном эффектам эрозии биосферы. Когда-то, начав изучать фауну Мадагаскара, биологи восхитились её самобытностью, определив по расхождению видов) время отделения острова от Африки проливом, как 25 миллионов лет. Однако, Мадагаскар отделился от Индии и провёл в свободном плавании впятеро дольше времени. На нём в океан унесло динозавров и сумчатых млекопитающих. Но недостаток пространства и разнообразия условий не позволял фауне воспроизводить себя.
Подробнее об эрозии биосферы говорится в одной из предыдущих публикаций, здесь же достаточно констатации факта непосредственно наблюдаемого. Экосистема Мадагаскара зияет дырами, – множество ниш остаётся незанятыми, или занимается животными свои обязанности выполнять неспособными. Сейчас, лемурами, главным образом. Но, не суть. Суть в том, что так на Мадагаскаре всегда было.
...Так было всегда, и по-этому вопрос, как Вельзебуфало защищалась от врагов (яд есть у жаб, а жабой она была только по характеру) – неправомерен. Если бы враги – динозавры сколько-то крупные, – на засушливых плато имелись, хищная лягушка просто не появилась бы. Не произошло бы этого и если б умнее оказалась добыча, – мелкие динозавры.
