Нашим историкам давно пора заканчивать с фантазиями в отношении годов жизни князя Игоря и Ольги и рождения у них Святослава. Для этого надо просто признать ошибку летописца «Повести временных лет» или его переписчика назвавшего их внука Володислава, участника сражения с древлянами, Святославом:
«И когда сошлись оба войска для схватки, Святослав бросил копье в древлян, и копье пролетело между ушей коня и ударило коня по ногам, ибо был Святослав еще ребенок».
Но на момент гибели отца в 945 году Святослав не мог быть трехлетним ребенком, учитывая даты жизни родителей и упоминания византийского императора правившего в 945-59 годах Константина Багрянородного о том, что сын Игоря княжил в Новгороде. К тому же родившись, согласно Ипатьевской летописи, в 942 году он не смог бы оставить после своей гибели в 972 году трех почти взрослых сыновей.
Из русско-византийского договора 944 года нам известны все члены княжеской семьи: «…Мы от рода русского послы и купцы, Ивор, посол Игоря, великого князя русского, и общие послы: Вуефаст от Святослава, сына Игоря; Искусеви от княгини Ольги; Слуды от Игоря, племянник Игорев; Улеб от Володислава; Каницар от Предславы; Шихберн Сфандр от жены Улеба…»
Упоминание племянника Игоря свидетельствует, что у Рюрика от сестры Олега Ефанды была еще дочь. Однако нам более интересен, следующий за ним некто Володислав. Записанный между племянником и, вероятно, дочерью князя, он скорей всего его внук, сын Сфандр(ы) «жены Улеба». Трудно представить, что кто-то еще имел право отправлять личного посла в Византию кроме невестки князя.
Из чего можно считать доказанной историчность Улеба или точнее Глеба, так как буква «у» тогда звучала как «ук». Упоминания о Глебе имеются и в выписках Татищева из «Иаокимовской летописи». И судя, потому что Ольга отстранила находившегося в Новгороде Святослава от власти, Глеб был ее старшим сыном. Кстати, этим объясняется неучастие Святослава в наказании древлян и его нелюбовь к матери.
Однако рассказ о правлении Ольги будет не полным без объяснения целей ее поездки в довольно преклонном возрасте в Константинополь. Причем к тому времени она уже была христианкой, о чем свидетельствует находившийся в ее свите священник и то, что начиная с 866 года в Куяве имелась епархия, упомянутая в окружном послании патриархом Фотием.
Личная поездка в Константинополь княгини была вызвана желанием женить на одной из дочерей ромейского императора внука Володислава. Святослав к тому времени был уже женат. Но из-за высокомерия и негативного отношения к русам Константина Багрянородного породниться с правящей в Византии династией у нее не получилось.
Однако русская княгиня на этом не успокоилась и 958 году отправила посольство к германскому императору Оттону первому. Однако при его дворе имели весьма смутное представление о восточных ругах, как там тогда называли русов, да и посланный к ним епископ Адальберт прибыл в Киев уже после смерти внука Ольги Володислава, когда Святослав стал не только Новгородским, но и Киевским князем.
