Особняк фаворитки
В 1896 году Матильда Кшесинская, уже на тот момент известная русская балерина и фаворитка Великий князей Романовых, получила от Сергея Михайловича в подарок огромный особняк в Стрельне, который по своим размерам впору можно было сравнивать с дворцом.
Вроде бы ничего удивительного. Щедрость Романовых не знала предела, когда дело касалось их любимых пассий. Но, не все так просто, как кажется на первый взгляд.
Дело в том, что Матильда, будучи от природы дамой, обладающей хваткой и предприимчивостью, решила свой особняк использовать не совсем по прямому назначению.
Сначала Матильда в своем «дворце» организовала огромную переговорную, где разные дельцы могли без опаски обсуждать свои «темные делишки» и брала с них приличный процент.
А потом, потом и вовсе превратила особняк в «Дом свиданий».
Об этом много кто писал, но лучше всех в своих воспоминаниях высказалась известная танцовщица Юренева Вера Леонидовна:
"Об этом особняке Матильды Феликсовны мы знали не по наслышке. Молодых дарований через него прошло много, все они начинали свою карьеру именно там. Их, бедняжек, собирали в главном зале, гасили свет, и они стояли там, дрожа в темноте. А потом двери с грохотом распахивались, и толпа молодых великих князей с гиканьем и криками врывалась в зал. Прямо как в сцене "Похищения сабинянок". И всю ночь потом из бесконечных комнат доносились смех и шутки - там уединялись похитители и похищенные".
«Чёрный полковник»
Имя Павла Пестеля известно всем, кто интересуется историей России. Декабрист, «чёрный полковник», «несостоявшийся Бонапарт». У него ещё много было различных прозвищ.
«Герой» восстания 1825 года был сыном сибирского генерал-губернатора, и, что удивительно, при рождении его звали Пауль Бурхард. О, как!
Как думаете, почему? Да потому что семейка Пестелей исповедовала лютеранство.
Конечно же, отпрыск такого важного родителя не мог учиться где попало. Только в самом-самом элитном заведении Российской империи - Пажеском корпусе. По тем временам, это как в наше время МГИМО. Кстати, воспитанники этого корпуса стояли на карауле в приёмной самого государя-императора, а это уже не хухры-мухры.
К моменту декабрьской заварушки 1825 года Пестель уже успел покрасоваться в разборках с Наполеоном 1812 года, поучаствовать в главных сражениях и даже получить золотую шпагу за храбрость. Ай да молодец, ай да герой!
После победы Павел Иванович стал командовать Вятским пехотным полком, и начальство его просто нахваливало. Вот только не ведали они, что творилось внутри полка...
А надо вам сказать, что Пестель был тот ещё фрукт и ради достижения своих целей готов был на всё. Ограничивал права подчинённых, а провинившихся солдатиков гонял сквозь строй.
А знаете, для чего он это делал? Да чтобы возбудить в них ненависть к существующей власти!
Но солдаты-то не дураки были. Видели они, как офицеры в других полках к своим подчинённым относятся, и смекнули, что дело тут вовсе не в царе - батюшке, а в их собственном полковом командире.
И вот в один прекрасный момент их терпение лопнуло, а один из ротных командиров взял, да и настучал на Пестеля. Мол, невмоготу уже терпеть все эти притеснения от начальника. Потом ещё всплыли какие-то мутные делишки Павла Ивановича, связанные с двойной бухгалтерией.
Тогда «черного полковника» просто арестовали. Он, естественно, не без помощи батюшки, сумел извернуться и выйти сухим из воды. Но события 1825 года все расставили по местам. 13 июля Павел Пестель был казнен.
Жгучий язык Великого князя
Великий князь Константин Павлович, сын императора Павла I и внук императрицы Екатерины II с самого детства показывал всем свой жестокий характер. В 12 лет о себе он написал так:
"Я стремлюсь быть дерзким и невежественным, невоспитанным и жестоким".
Что тут скажешь?
Видно, плохо его воспитывали, чувствуется распущенность, которая с годами вылилась в чрезмерную жестокость.
К 17 годам Константин Павлович уже считал, что ему все должны и обязаны, а за своим языком не следил вообще.
В 1796 году в столицу Российской империи пожаловал шведский король Густав Адольф. Правда, приехал он под именем графа Гага, чтобы сватать внучку императрицы Александру (сестру Константина). Ну да ладно, не о том речь.
Суть в том, что в честь Густава IV наша матушка - царица Екатерина II приказала всем местным аристократам закатывать балы в его честь. Ну и вот, на одном из таких балов у генерал-прокурора Александра Самойлова Константин Павлович решил блеснуть своим острым умом.
Подсел он, значит, к королю и говорит: "А вы представляете, у кого в гостях сейчас находитесь? У величайшего (цензура) в городе".
И тут же добавил такое крепкое словечко, от которого уши вянут.
Конечно же, государыне доложили о выходке внука. Но она его так обожала, что вместо того, чтобы наказать, вызвала воспитателя Константина и всыпала ему по первое число.
Мол, объясни великому князю, как себя вести в присутствии знатных особ, научи вежливости и всё такое.
Но куда там! Разве наш герой такой?
Не прошло и пары дней, как на следующем приёме у другого вельможи Константин снова подсел к Густаву IV и без всякого стеснения выдал:
"А вы знаете, кто на самом деле моя бабка?"
И тут же обозвал императрицу такими словами, что у присутствующих глаза на лоб полезли.
Тут уж Екатерина не выдержала.
Приказала посадить любимого внучка под арест на несколько дней, чтобы утихомирился. А потом, правда, когда он малость поостыл, все равно выпустила.
Что на этот раз стало с воспитателем, история умалчивает. Но, думаю, ему точно пришлось несладко.
Нашла коса на камень
Мария Николаевна Романова (1819-1876), дочь императора Николая I, в семье августейшего монарха занимала особое место.
По словам современников, она была не просто папиной любимицей, такой же своенравной и упрямой.
В ней удивительным образом сочетались фамильные черты и яркая индивидуальность.
Мария Николаевна была настоящей красавицей. Все в ней было прекрасно, но особенно завораживали ее глаза. Когда она смотрела на кого-то, казалось, будто ее взгляд пронизывает насквозь, словно у нее есть какая-то магическая сила.
Точно такой же взгляд был и у Николая I.
Придворные, завидев царя, тут же опускали головы, боясь ощутить на себе этот пронзительный, почти обжигающий взор, способный, казалось, "сжечь до тла".
Александр Герцен в своих мемуарах описывает любопытный эпизод, своего рода "поединок" между отцом и дочерью.
«Николай все же решился испытать взгляд Марии Николаевны на себе. Но для начала он взглянул на неё. Император знал — ни один человек не мог выдержать его взгляд и сразу отводил глаза. Мария смело вынесла отцовский взор, а он…стал бледнеть, дрожь пошла по телу, руки затряслись. Придворные, внимательно наблюдавшие за противостоянием, не смели дышать… Николай I понял, что в этот раз «нашла коса на камень».
Солдатская трапеза
Как-то раз Екатерина Вторая задумала устроить в Царскосельском дворце такой званый обед, чтобы все ахнули.
Пригласила она самых - самых важных людей Санкт-Петербурга: политиков, богачей, военных начальников — в общем, всех, кто был поближе к трону. И конечно же, не обошлось без легендарного фельдмаршала Александра Васильевича Суворова, полководца, не програвшего ни одного сражения.
Но задумка-то у императрицы была непростая.
Она решила удивить гостей не каким-то там бесконечным меню, набором изысканных блюд и заморской выпивкой.
Екатерина II решила, что подавать на столы будут то, что званые гости выберут и закажут.
На втором этаже накрыли столы, на первом оборудовали кухню.
Гостям на входе выдали специальные дощечки, чтобы они на них написали, чего хотят отведать. Потом эти заказы отправляли на кухню, где лучшие повара империи брались сразу за дело. Потом уже готовые блюда доставлялись прямо в обеденный зал.
Гости были в полном восторге!
Да и сама императрица довольная ходила, не скрывала, что идея-то удалась.
Но тут случился некий конфуз.
Александр Васильевич, как и полагается, заказал свою блюдо и присел в ожидании. Час прошел, два, а его заказ не подавался.
Царица занервничала и поинтересовалась у шеф-повара спрашивает:
"Что ж такого необычного и сложного граф Суворов заказал, что до сих пор вы не можете приготовить?"
Ответ поразил:
«Ваше Величество, так граф Суворов заказал солдатские щи и кашу, а мы их отродясь не готовили!»
Вот так вот. Суворов, который и на поле боя всегда был первым и в еде-быте неприхотливым, еще и царских поваров озадачить сумел. Стал, как говорится, первым и тут.
А мораль сей истории такова: не всегда званые обеды по плану идут, особенно если среди гостей такие личности, как легендарный Александр Васильевич.
