Отец был старшим ребенком в семье Оськиных Григория Егоровича Пелагеи Ивановны (в девичестве Пустышкина). Родовой дом его находился в Больших Крестах, на этом месте сейчас находится дом Абрамовой Т.Н.
В семье отца родились ещё два брата: Павел 1927 г.р., Иван 1932 г.р. и сестра Анастасия 1930 г.р.
26 апреля 1933 года в семье отца происходит непоправимое событие-после скоротечной болезни в возрасте 28 лет умирает их отец Григорий. Отцу на этот момент было неполных 9 лет. Именно с этого времени для отца и его семьи начались тяжёлые испытания. Это время совпало с первыми годами колхозной жизни на селе. Наша бабушка Пелагея работала в колхозе, при этом в хозяйстве имелась корова и хороший огород, на котором выращивали картошку. За счёт этого семья и выживала, и сводила концы с концами. На селе знали друг о друге, кто и как живёт. Отца с братьями и сестрой с сожалением называли не иначе, как «Гринягины сироты». В этом была жалость и сочувствие односельчан к ним, а помочь ведь материально они не могли – многие семьи оказались тогда в таком положении, да семей без отцов в округе было много.
Отсутствие отца в семье, конечно, сказалось и на поведении Федора. Он рос не домашним мальчиком - улица больше всего воспитывала его. Как отец вспоминал неоднократно: «...моим ровесникам, у которых были отцы жилось легче во всех отношениях, а меня даже защитить было некому, поэтому приходилось надеяться только на самого себя. На улице научился курить, огородничать. Соседи жаловались матери, от которой часто и за дело попадало».
Во взрослом возрасте отец бросил курить при следующих обстоятельствах: по телевидению он смотрел передачу о вреде курения и один из участников передачи утверждал, что большинство курящих людей не обладают силой воли, чтобы бросить курить. Отец принял эти слова на свой счёт и решил доказать самому себе, что он хоть и курильщик почти с 40-летним «стажем», но сила воли у него есть. Он в этот момент выкинул все папиросы (в то время он не курил махорку) и перестал курить. Мы об этом узнали спустя неделю, когда отец спросил семейных: «А вы ничего не замечаете?». Мы сказали, что вроде бы все без изменений дома. Тогда он сказал, что уже неделю не курит. С этого момента отец больше не курил.
В Больших Крестах детей было много, они дружили между собой, но особый круг отношений у отца был с мальчишками, которые жили по соседству: братья Чечины Михаил и Андрей, Шпилёв Александр (Ленька), Колотилин Пётр, Колотилин Василий, Оськин Георгий (Егор) и брат Павел (это дети 1923-1929 годов рождения). Дружба между этими мальчишками была настоящей, и они сохранили её до самых своих последних дней.
Отец с детских лет был лидером, о чём мы неоднократно слышали от его друзей детства, которые продолжали уважать отца в зрелом своём возрасте и прислушивались к его советам. Об этом говорил Колотилин Василий Егорович (1928 г.р.), который последние годы своей жизни летом приезжал на жительство к своим сёстрам и ежедневно приходил к отцу. Они подолгу вспоминали то время, и дядя Вася всегда говорил, «..ты, Федя, в дружбе был справедливым человеком, никогда нас не бросал в детских разборках, часто получал из-за нас, но свой круг друзей не бросал. Бесшабашный и смелый ты был в детстве. Ведь многие пацаны были сильнее тебя, но они опасались с тобой драться, зная твой нрав. Ведь если они одолеют тебя сейчас, то ты их потом все равно поодиночке отлупишь, поэтому мы с тобой часто верховодили на речке». Отец при этом молчал, видимо, вспоминал трудные годы общего детства и, наверное, радовался, что у детей его поколения не было таких трудностей, которые выпали на них.
В 1936 году отцу исполнилось 12 лет и со многими ровесниками стал работать в колхозе на «детских должностях»: лошадь водили при посадке картофеля, помощник конюха и возчика. Эта работа значительно улучшила материальное положение его семьи, ведь на трудодень в колхозе по итогам года выдавали зерно, а это хлеб. В этой связи хочу вспомнить, что, будучи на пенсии отец, как и другие пенсионеры выписывали зерно в колхозе. Он всегда говорил, что надо получить хлеб на току, а не зерно. Люди того поколения зерно называли хлебом.
Перед войной отец фактически стал главой семьи в решении хозяйственных и материальных вопросов. Наша бабушка получила крепкую опору в лице старшего сына, несмотря на его возраст, она по многим вопросам спрашивала совета у сына Федьки, так она называла его до конца своих дней жизни.
Война внесла свои коррективы в жизнь села. Мужчины призывного возраста были мобилизованы и на главных трудовых должностях в колхозе остались старики и молодежь возраста отца, которым ещё не исполнилось 18 лет. В это время отец продолжал работать в колхозе возчиком: весной сеяли, летом заготавливали корм для колхозного скота, убирали урожай и отвозили его на лошадях в Инзу, зимой ухаживали за колхозной скотиной, занимались заготовкой дров.
07 января 1943 года Оськин Фёдор Григорьевич был мобилизован в Красную армию. До сентября 1943 года проходил службу в составе 133-го отдельного артиллерийского дивизиона 71-ой стрелковой дивизии. Затем был направлен в 67-ой запасной стрелковый полк 41-ой запасной стрелковой дивизии Забайкальского фронта.
С апреля 1944 года его фронтовая жизнь была связана со 115-ым кавалерийским полком, в котором он воевал в качестве кавалериста в конном эскадроне полка.
115 кавалерийский полк входил в состав 8-ой Дальневосточной кавалерийской дивизии. В апреле 1943 года дивизия вошла в состав 6-го гвардейского конного корпуса 13-ой Армии, который находился в подчинении 1-го Украинского фронта, а с 1 августа 1944 года 13-ая армия вошла в состав 2-го Украинского фронта. С 1 января 1945 года 6-ой гвардейский корпус вошёл в состав 1 гвардейской конно-механизированной группы генерал-лейтенанта И.А. Плиева.
В рядах 115 кавалерийского полка до июля 1944 года отец участвовал в освобождении территории нашей страны, а затем освобождал страны Европы. Как следует из журнала боевых донесений полка: «...23 июля 1944 года 115-ый кавалерийский полк вместе с частями фронта вошёл на территорию Польши. На территории Польши полк участвовал в боевых действиях до 18 августа 1944 года. Впоследствии было принято решение о переброске кавалерийского корпуса в Румынию. 08 сентября 1944 года полк прибыл в город Мунтель, где ему была поставлена боевая задача – сосредоточиться западнее города Брашов и маршем двигаться в сторону венгерского города Дьюла. Данная задача была выполнена 05.10.1944 года, полк стоял на исходной позиции...».
В октябре-декабре 1944 года 8-ая Дальневосточная кавалерийская дивизия успешно участвовала в Будапештской наступательной операции. 13 февраля 1945 года завершилась грандиозная, продолжавшаяся 108 дней и ночей Будапештская битва. Принимавшие в ней участие войска 2-го Украинского фронта развертывали наступление на Венском направлении и в Чехословакию.
За освобождение городов Венгрии личный состав полка неоднократно получал благодарности от имени Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина. В том числе 8-ая Дальневосточная кавалерийская дивизия за образцовое выполнение боевых заданий в ходе операции по освобождению города Дебрецена (Венгрия) получила почетное наименование «Дебреценская».
В апреле упорные бои полк вел на территории Словакии: «...27 апреля 1945 года полк в течении дня наступает в направлении Нем Книнице, на пути сбивая мелкие группы противника, с боем овладел Охотн, 1,5 км. юго-восточнее Нем Книнице, но встретив сильное огневое сопротивление из бронетранспортеров и танков, закрепился на достигнутом рубеже, имея перед собой противника до роты пехоты с 6 танками и 3 бронетранспортерами. Полк при поддержке самоходных орудий к 20-00 27 апреля 1945 года сломил сопротивление противника и овладел северо-восточной окраиной города, где перешёл к прочной противотанковой обороне с задачей: не допустить прорыва пехоты и танков противника в город. В результате боя противнику нанесены потери: уничтожено до 20 солдат и офицеров противника, сожжено 3 автомашины, захвачено 3 исправных автомашины».
В этом бою совершил подвиг Оськин Фёдор Григорьевич, о чем говорит запись в наградном листе: «…Оськин Федор Григорьевич в бою 27.04.1945 при наступлении эскадрона первым ворвался в расположение противника и уничтожил 4 солдат его…». За данный подвиг он был награждён медалью «За отвагу».
В составе 115-го кавалерийского полка отец участвовал в освобождении стран Европы: Польши, Румынии, Венгрии, Австрии, Словакии и Чехии, награжден медалями «За отвагу», «За взятие Вены», «За взятие Будапешта», «За освобождение Праги», получил 10 именных благодарностей И.В. Сталина. Победу он встретил в Праге, о чем также имеется запись в журнале боевых донесений 115-го кавалерийского полка: «…В борьбе с немецкими захватчиками личный состав 115 кавалерийского Забайкальского полка получил 10 благодарностей: Ровно, Дебрецен, Балашшадьярмат, Ноград, Аюд, Новы-Замки, Шурани, Врабле, Нитра, Галанта, Трнава, Глоговец, Сенец, Братислава, Малацки, Брук, Годонин и наконец Брно – вот он боевой путь, пройденный полком – путь героев-победителей. В тяжёлых и жарких боях с врагом при непосредственном участии полка освобождены от немецкого ига эти города. На плацу, где вручаются благодарности выстроился полк. На груди почти каждого офицера, сержанта и рядового сверкают ордена и медали Советского Союза – символ борьбы, ненависти и Победы. Весь личный состав полка получил все 10 благодарностей Великого Сталина, который на протяжении боёв находился в части…».
Победу отец встретил 9 мая в Праге, но война для него на этом не закончилась. До лета 1947 года он в составе полка выполнял боевую задачу на территории Западной Украине по выявлению и уничтожению бандформирований украинских националистов – последователей военных преступников Бандеры и Шухевича.
Отец был комиссован из армии по инвалидности 08 июля 1947 года, с формулировкой «Не годен к военной службе с исключением с учёта», вот лишь незначительная часть его боевых ранений: «…в 1944 г. во время крушения ж/д эшелона получил ушиб грудной клетки с повреждением ребер…в 1945 г. получил ранение черепа, не оперировался. В левой затылочно-темянной области вдавление свода черепа размером 3*4 см, глубиною до 1 см. в течение 12 дней речь была непонятной. 17 дней был глух. Лечился в военном госпитале в Румынии 1,5 месяца…грудная клетка деформирована. На коже грудной клетки обширный рубец… Со стороны нервной системы – анизокория…симптом Хвостека Грудная клетка деформирована, особенно спереди справа, где у края грудины начиная с III ребра хрящевые края ребер образуют значительный горб впереди…На правой половине грудной клетки от подмышечной впадины до гребешка подвздошной кости и от края грудины до паравертебральной линии располагается соединительно-тканный рубец, спаянный с подлежащей тканью плошадью 1600 кв.см. Рубец ограничивает движения в правом плечевом суставе. Рубец синюшной окраски с расширенными капилярами, покрыт слабым эпительным слоем с многочисленными вторичными рубцами от изъязвлений и разрывов (при напряжении). Местами имеются корочки, покрывающие участки изъязвления. Рубец мешает физической нагрузке, носке обмундирования (ремень) и часто изъязвляется. На левой кисти отсутствует 2 фаланги V и IV пальцев…Диагноз: обширный, спаянный с подлежащими тканями, наклонный к изъязвлению, затрудняющий движение правого плечевого сустава, препятствовавший ношению обмундирования рубец правой половины грудной клетки …».
Летом 1947 года отец вернулся домой. Первым палатовским жителем, которого встретил отец на речке был сосед и родственник 12 летний Кирилкин Пётр (1935-2023), с которым он подошёл к родительскому дому.
24 ноября 1947 отец женился на Шабаевой Анастасии Семеновне (1924 г.р.). Традиции и обряды в то время чтили свято, поэтому обряд венчания был соблюдён. Священник Сергей Жаринов венчал их в одном из домов села.
Родители воспитали пятерых детей: Василия 1948 г.р., Нину 1950 г.р., Виктора 1952-2020, Зинаиду 1953 г.р., Петра 1961 г.р. К сожалению, в семье моих родителей в конце 50 х годов прошлого века в младенческом возрасте умерли сыновья Валерий, Александр, Григорий, Иван. Это печаль нашей семьи. В то время детская смертность в селе была высокой.
Отец с мамой начинали свою жизнь в доме, который находился на проулке, в настоящее время здесь стоит заброшенный дом Абрамова Василия Андреевича, потом наша семья перешла жить в родительский дом мамы. После пожара 1957 года отец на этом месте построил новый дом, который функционирует до настоящего времени.
Отец по возвращению из армии продолжил работать в колхозе возчиком. Здесь хотел бы отметить его отношения к лошадям. Неоднократно при воспоминаниях о том времени, отец говорил о лошади как о друге, называю их по имени (кличка), вспоминал их нрав и как она понимала его, как хозяина. Спустя время мы могли убедиться в этом, с какой заботой отец относился к лошадям. Картошку ранее сажали и копали с помощью сохи, а для этого нужна лошадь, так отец рано утром во двор с конюшни приводил лошадь, которую сначала накормит овсом или фуражом, и лишь потом поставит ее в борозду. В перерывах работы лошадь опять кормили. Перед тем как лошадь отвести на ферму или передать её для работы другому человеку лошадь опять кормили овсом или фуражом. Такое отношение было не с проста, ведь с лошадями его связывала и фронтовая и армейская жизнь.
По направлению колхоза со многими молодыми колхозниками отец был направлен на курсы трактористов в училище Карсуна. С 4 мая 1950 года он начинает работать трактористом при Валгусской МТС, затем в колхозе и артели в общей сложности трактористом проработал 16 лет. Недолгое время работал заведующей молочно-товарной фермой, затем продолжил работу техником-осеменатором, впоследствии – машинистом ЗАВ-20 (на току). Работал пастухом, в строительной бригаде. 15 лет входил в состав ревизионной комиссии колхоза «Победа», 10 лет из которых являлся её председателем. Последние восемь лет, перед выходом на пенсию, работал фуражиром и заведующим колхозной пилорамой. Жизнь семьи ничем не отличалась от семей его поколения.
Очень хорошо помним, что отец любил читать газеты по вечерам под лампой – по центру избы висела керосиновая лампа, читал он стоя. Мама в это время тесто замешивала. Иногда читал вслух, он очень хорошо пересказывал тексты книг, обладал хорошей памятью. Родительские собрания посещал сам, уже позже на собрания стала ходить мама. Любовь к чтению, наверное, потом перешла и к нам. Отец очень гордился тем, что старший сын поступил учиться в университет. Ведь сам смог окончить только четыре класса. Мама молча гордилась, но ей тоже было очень приятно. Потом и другие дети получили образование. В этом заслуга наших родителей, которые воспитывали нас так, что слово родителей, особенно отца, было для нас авторитетным. Внуки впоследствии больше слушались деда, чем нас, своих родителей.
Отец никогда не забывал о своей матери, помогал во всем и нас к этому приучил. Помогал в заготовке дров, обработке огорода и в решении её бытовых и хозяйственных вопросов. По-другому и не должно было быть, ведь в голодные годы она спасла жизнь всем своим детям.
Оськин Фёдор Григорьевич родился в селе и никуда из него не уезжал, за исключением службы в армии, поэтому проблемы села и его жителей для отца были не пустым звуком. Будучи ещё молодым работником отец смело и открыто мог выступать на собраниях, указывая на те или иные нарушения местных руководителей разного уровня, которые отражались и на жизни села, и на жизни колхозников. Если требовалось решить какой-то вопрос на районном уровне, то отец мог обратиться и к районным руководителям, не опасаясь определённых последствий для себя. Люди знали о принципиальной позиции отца и многие шли к нему за советом и помощью. Конечно, не всем руководителям нравилась такая позиция отца, но он был именно таким. Знали, что отец никогда не обращался анонимно, в этом, возможно, и был залог успеха при решении поставленных им вопросов.
У каждого человека своя жизненная позиция, которая формируется под влиянием многих факторов. Наша семья считает, что такое отношение к жизни у нашего отца сформировалось во многом благодаря его фронтовой жизни. Ведь поколение фронтовиков не прятались за спины других, когда нужно было смело и открыто высказать своё мнение о чём – то. После смерти отца я неоднократно слышал от односельчан такое: «Вот Феди Оськина нет и некому теперь потребовать, чтобы решили определённый хозяйственный вопрос села». Такой был отец, многое он нам, детям и внукам, передал. Жизнь и хозяйственно –бытовые вопросы села для его потомков не чужды и сейчас. Возможно, позиция потомков Оськина Фёдора Григорьевича в этом и не всем нравится, но так уж он нас воспитал.
Наша семья не отличалась от других, были и ссоры, и минуты радости. Мы, дети, знали, что в обиду родители нас не дадут. Об этом знали в школе, на селе. Тем более плохого о нас на селе не говорили, да и повода мы для этого не давали. Покинув родительский дом, мы ежегодно собирались вместе со своими детьми в родительском доме, где нас всегда ждали. Они любили своих внуков, но не баловали, каждый приучался к труду. Дед с бабушкой всегда внукам покупали вкусности. Покупал дед для внуков оптом, если лимонад – то ящик, конфеты, пряники, печенье – коробками. Ничего не жалели для внуков, всегда давали денег на расходы, а кто был студентом выделяли дополнительно денег. Пусть немного, но от души. «Нам, уж ничего не надо, а вам все маненько в помощь», – неоднократно слышали мы от них.
Летом у них в доме могло собираться до 25 человек, и всем хватало места. У нас всегда кто-то летом жил. Если бабушку не слушал кто-то из внучат, тогда она говорила, что сейчас деду скажет. Этого хватало, чтобы послушание вернулось. Ежегодно мы собирались у родителей на День Победы – для отца это был главный праздник в году. Продолжая эту славную традицию потомки Оськина Фёдора Григорьевича ежегодно приезжают и вместе с другими потомками ветеранов-фронтовиков принимают участие в шествии Бессмертного полка. Навещают его могилу.
Награжден боевыми и юбилейными наградами.
11 сентября 2004 года отца не стало. Похоронен Оськин Фёдор Григорьевич на сельском кладбище Палатово.
Потомки Оськина Фёдора Григорьевича ежегодно приезжают в его дом, и вместе с другими потомками ветеранов-фронтовиков принимают участие в шествии Бессмертного полка. Навещают его могилу
Отец, дед, прадед мы помним и гордимся тобой. Спасибо тебе за всё.
От его потомков, сын Пётр.
