Наш уважаемый автор Борис Николаевич Григорьев имеет просто потрясающую способность выуживать из глубин веков весьма созвучные дню сегодняшнему сюжеты. Вот один из них.
Любимец Ивана Грозного
Б.Григорьев
Аннотация статьи Лихачёва Н.П. «Происхождение А.Ф.Адашева, любимца Ивана Грозного», опубликованной в Историческом вестнике том XL
Русский и советский историк Н.П.Лихачёв пишет, что впечатления, полученные Иваном IV от страшного московского пожара 1547 года и последовавшего за ним народного бунта резко отразились на дальнейшей обстановке в государстве. Николай Петрович считает эти годы правления Грозного самым светлым моментом в русской истории: «Страстная натура царственного юноши временно подчинилась придворной партии, душой которой были протоиерей Благовещенского собора Сильвестр и Алексей Адашев».
Они не входили в избранный кружок советников царя, названный князем А.М. Курбским (1528-1583) «избранной радой», но руководили ею и самим царём «силой обаяния своих личностей». Царь называл их «начальниками партии». Адашев особенно выделялся среди людей, окружавших молодого царя. Даже Курбский был вынужден признать, что «…и был он (той Алексей) общей вещи зело полезен и отчасти, в некоторых нравех ангелом подобен». Влияние Сильвестра и Адашева было таким сильным и необъяснимым, что многие объясняли это чародейством. Слава Адашева распространилась за пределы Московского царства: когда он был удалён из Москвы и послан воеводой в Лифляндию, то некоторые города хотели податься ему «ради его доброты».
Адашевы считались принадлежащими к небогатому, среднему, сословию дворян. Отец советника царя, Фёдор Григорьевич Адашев, был, однако, из «лучших» боярских детей, но не имел думного чина и не был сыном боярским, «которые в думе живут». Его имя впервые упоминается в 1536 году, когда он вместе с молодыми боярскими детьми угощал мёдом польского посла Никодима Техоновского: «А с мёдом подчивать Никодима послал великий князь к нему на подворье Фёдора Адашева, сына Олгова…» В 1534 году он правил посольство в Царьграде с извещением султана о восхождении на царский престол Ивана Васильевича. Есть также упоминание о его посольстве к султану Оттоманской Порты в 1538-1539 г.г. В 1547 году, в связи с возвышением сына Ф.Г.Адашев «сказан окольничим», а в 1553 году – боярином, а в 1554 году назначен вторым воеводой в Казань. Умер он в 1556 году, приняв перед смертью монашество и имя Арсений..
Наш Алексей Адашев (1510-1561) вместе с братом Данилой в чине свадьбы царя Ивана 3 февраля 1547 года участвуют в качестве стряпчих и стелют постель для новобрачных. А стряпчий был в это время уже женат на Анастасии Сатиной. Есть предположение, принадлежащее историкам Н.А.Полевому и Н.И.Костомарову, что Алексей Адашев воспитывался в детстве вместе с будущим царём, и выбор его в качестве постельничего в 1547 году не был случайным. Молодой Адашев ходит также с царём в баню, а с 1547 года числится среди рынд царя.
Роль постельничего являлась достаточно важной и могла стать ступенькой для дальнейшего возвышения – в зависимости от способностей человека. Изменник Г.К.Котошихин (1630-1667) в своём сочинении о России времён царя Алексея Михайловича писал: «И того постелничего чин таков: ведает его царскую постелю и спит с ним в одном покою вместе, когда с царицею не опочивает; так же у того постелничего для скорых и тайных его царских дел печать. А честью тот постелничий против околничего».
Лихачёв предполагает, что Адашев в 1550 году заменил постельничего М.Ф.Бурухина с одновременным пожалованием чина окольничего и начальником новоучреждённого Челобитного приказа. Кстати, Адашев в документах упоминается только как стряпчий, но не как постельничий. Лихачёв полагает, что стряпчество в данном случае было соединено с постельничеством. Царственная книга о присяге бояр сыну заболевшего в 1553 году Грозного свидетельствует: «Да которые дворяне не были у государя в думе, Алексей Фёдоров сын Адашев да Игнатий Вешняков и тех государь привёл к целованию в вечеру же». Вешняков однозначно известен как постельничий царя, а поскольку имя Адашева стоит в данном случае рядом, то и его следует считать постельничим.
Ещё в 1552 году Алексей Адашев ездил с важным дипломатическим поручением царя к казанскому царю Шигалею (Шах-Али), а став окольничим, он на практике стал заправлять всеми внешними делами государства. Он получает в своё ведение государственный архив, ведёт государственную летопись, прилагает свою руку к разрядным книгам и многим другим добрым делам. В 1553 году он участвует в разряде свадьбы Симеона Касаевича (1522-1565) и возможно, несколькими месяцами раньше (26 февраля) – при крещении этого казанского царя в православие.
Смерть царицы Анастасии Романовны 7 августа 1560 года стала вехой, после которой обычный нормальный ход жизни Ивана Васильевича прервался и влияние «избранной рады» пошло на спад. Впрочем, и ранее царь начал уже тяготиться своими всевластными советниками, и ещё в мае 1560 года Алексей Адашев вместо со своим братом Данилой был отправлен в лифляндский город Феллин[1] (ныне эстонский город Вильянди) воеводой. Предлогом для опалы, вероятно, послужило поведение Адашева во время болезни Грозного: в числе других бояр он отказался присягать сыну Грозного и выступил в пользу двоюродного брата царя Владимира Андреевича на царский трон[2].
Адашев был назначен в Большой полк 3-м воеводой. Спустя несколько месяцев бывший любимец царя, как указывает википедия, погряз с другими воеводами в местнических спорах и был заточён в крепость Дерпта, где заболел горячкой и в начале 1561 года, после двух месяцев болезни, умер. Брат Данила Фёдорович вместе с 20-летним сыном Тархом, тестем Петром Туровым и с братьями жены Алексея Фёдоровича – Сатиными - после продолжительного розыска был казнен.
Блеснувший на небосводе власти род Адашевых практически был истреблён. Уцелела лишь дочь А.Адашева – Анна Алексеевна, которая вышла замуж за окольничего Ивана (Большого) Петровича Головина (?-1612). В Нижегородской губернии сохранилась деревня Адашево, которая была вотчиной то ли Алексея, то ли Данилы Адашева.. Слово «адаш» - турецко-татарское, означает на русском «тёзка».В Воскресенской летописи от 1382 года записано: «Той же осени бысть в Володимери посол лют именем Адаш Тахатамыш».
Из приведенной выше цитаты об угощении польского посла следует, что истоки рода Адашевых следует искать в роду Ольговых. Село Адашево есть и в Костромской губернии, там же встречаются вотчинники с фамилией «Ольговы», например, Фёдор Ольгов Синий. А Синие происходили от Андрея Ивановича Кобылы, родоначальника рода Романовых. Родоначальник Синих – Семён Жеребец – был старший родной брат Фёдора Кошки, родоначальника царствующей династии Романовых.
Цепь замкнулась: Адашевы оказались на одном родовом дереве с Романовыми.
А это, по мнению Лихачёва, опровергает устоявшееся в русской историографии представление о роде Адашевых как незнатном, бедном и захудалом: «…Адашевы по происхождению своему принадлежали к высшему слою служилых костромичей и были членами рода старинных и богатых костромских вотчинников».
[1] Согласно новым данным, Феллин был взят 30 августа 1560 года, так что воеводой А.Ф.Адашев был сделан уже после этой даты.
[2] По другим данным, Алексей Адашев беспрекословно присягнул царевичу Дмитрию как наследнику трона, но его отец Ф.Г.Адашев выступил в пользу князя Владимира Андреевича.
НОВЫЕ КНИГИ Б.Н. Григорьва:
