Сержант Круглов выбрал удобный момент, позвонил Максимову и доложил о сведениях, полученных от деда Петро. Рассказал и о самом деде, своеобразном уникуме, пожизненном лагернике.
- Предполагаешь, что имя этого убогого Николай? - Переспросил капитан.
- Вроде как уверен, - не понял сержант и тут же переспросил. - Может мне уже сниматься отсюда?
- Не дергайся, потерпи еще, - попросил Максимов. - Как думаешь, женщина на фотографии кем Николаю приходится?
- Скорее всего мать.
- Если мать, тогда все проще получается. А если нет? И не знает она этого Кольчика, а может и в живых ее нет. Сначала попробуем установить Воронову, потом видно будет.
- Понял, - разочарованно ответил сержант.
- А ты не скучай, попробуй с дедом поговорить. Как я понял, он многое знает. Вдруг еще что расскажет. А я пока и про деда справки наведу.
- Есть! - В голосе Круглова появились веселые нотки. - Дед интересный.
- Вот видишь, не переборщи только… А с Кольчиком никак?
- Он почти не говорит, но подумаю.
- Вот, вот, и я о том же. Бывает и говорить с человеком не надо, взгляда достаточно.
Такой случай сержанту представился скоро. Правда ситуация получилась не из простых. Прибыла новая партия на лечение, и в ней оказался совсем еще зеленый пацан, но оторва страшная. Ему бы уже зону топтать, но решили дать Воробью последний шанс. Воробей была его фамилия и кличка одновременно, очень удобно. Так вот, Воробей слыл среди блатных уже как налетчик.
Любил подломить маленький магазинчик, разжиться хлебом, консервами и любым красненьким, нравился этот незатейливый напиток. И Воробью везло раз за разом. Если его подбирала машина медвытрезвителя, он успевал напиться и наесться досыта, до зеленых соплей. Украденного при нем уже не было, и установить связь с кражей накануне никак не получалось, как говорится - не пойман, не вор. Воробей воровал в одном конце города, а нехитрый праздник себе устраивал в другом. Была у него и прописка вместе с сестрой в бараке, но там он старался вести себя в рамках дозволенного, ворованного никогда не приносил.
В ЛТП Воробью пришлось туго, тем более вставать на путь исправления он не спешил, искал, как бы раздобыть выпивку. После безуспешных попыток не успокоился, а обозлился еще больше на всех и вся, в каждом видел виноватого в своей нелегкой судьбе. Правда братва быстро поставила Воробья на место, он тут же лишился двух зубов и приобрел внушительный синяк вокруг левого глаза.
Кольчик конечно не мог дать отпора, не мог и пожаловаться, и Воробей, выбрав момент, пару раз выместил свою злобу на убогом. По лицу не бил, зачем оставлять следы, но и синяков на теле хватило. На третий раз сержант Круглов поймал негодяя и доставил его и Кольчика в административную часть. Нанесенные Кольчику побои были зафиксированы в больничке, а на Воробья оформлено уголовное дело, первое в его жизни. По приговору суда он быстро отправился в места не столь отдаленные.
Как бы ни было, но Кольчик среди прочих отметил сержанта и начал улыбаться ему более трогательно. От таких проникновенных, берущих за душу взглядов, у Круглова даже сердце екало, на которое он раньше никогда не жаловался. И раз в укромном уголке Кольчик поделился с сержантом самым дорогим, что у него было - показал фотографию той самой женщины и тихо сказал, - мама. - Потом достал фото из пакета и протянул своему спасителю.
- Красивая, - ответил сержант. - Любит тебя?
- Потеряла, - ответил Кольчик, имея ввиду, что мать не знает, где он.
- Она где живет?
- Дома, - продолжил Кольчик, забрал фотографию и показал на почти выцветшую надпись, отпечатанную в правом нижнем углу.
- Фотосалон г. Буртымкар... Понятно! - В первый раз эту надпись сержант не заметил. - Маму как зовут?
- Надя. - Кольчик перевернул фотографию, где было написано полное имя матери.
- Как ее фамилия? Как твоя фамилия?
- Не знаю. - Кольчик заплакал тихо, лицо его не изменилось, только из глаз покатились мутные слезы, а он даже вытереть их не мог.
- Читать не умеешь?
- Не знаю. - Еще раз ответил Кольчик, больше он ничего добавить не мог.
- Я найду ее, обещаю! Подождешь?
- Да.
- Не бойся, больше тебя никто не тронет.
- Да.
Круглов тут же побежал звонить Максимову, но того на месте не оказалось. Тогда сержант набрал номер начальника УГРО, телефон Осипова он тоже знал.
- Товарищ полковник, докладывает сержант Круглов!
- Слушаю тебя, говори.
- Надежда Ивановна Воронова, мать Кольчика. С его слов должна проживать в Буртымкаре, фото сделано там...
- Он что, заговорил?
- Можно сказать и так.
- Молодец, сержант. Максимов появится, обсудим. От телефона далеко не отходи.
- Есть!
Однако, когда появился Максимов, обсуждать особо было и нечего. По данным паспортного стола ни в области, ни в округе, Надежды Ивановны Вороновой не значилось.
- Что будем делать? - Спросил Осипов.
- Ехать в Буртымкар надо, там и разбираться на месте, - предложил Максимов.
- Сержанта пошлем?
- Не хотелось бы его из ЛТП убирать, такое чувство, не все там доработано.
- Деда имеешь ввиду?
- И его тоже. А в округ я сам, разрешите?
- Давай.
1 глава, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 23
Антология произведений о Максимове
