Первый русский царь - Иоанн Васильевич Грозный - был искусен не только в делах государственного управления. Он, как и полагалось христианскому самодержцу, обладал широкими познаниями в богословии и истории Церкви.
Приобщали его к этим душеполезным знаниям мудрые советники и наставники - прежде всего, митрополит Макарий и протопоп Сильвестр. Их стараниями и "созрел" Иван IV как истинный православный самодержец с соответствующим для сего звания политическим мировоззрением.
«Самодержец вечный, православныя веры истинный наставник, на Божиа врага крепкий боритель, Христовы церкви столп непоколебимый.(обращение Сильвестра к царю)»
Эти мудрые мужи и вложили первому русскому царю мысль о выдающейся христианской миссии самодержца России - «праведную веру исполнити и осквернившееся очистите и заблудившееся на рамо (плечи) взяти и ко Христу привести». Русский монарх - это пастырь, борец с ересями за правую Веру, духовный наставник общества, ответственный за его спасение. А его христианское Царство - вверенная ему паства. Такими идеями духовно был вооружён Иван Грозный его мудрыми современниками, тонко понимавшими ту высокую роль, которую Бог даровал христианской России.
Через всю свою жизнь он пронёс в душе это подлинно христианское самовосприятие - восприятие себя орудием Божественного замысла. Как он справился с теми задачами, которые перед ним стояли - вопрос другой. Сейчас нам интересно посмотреть на то, как русский царь себя вёл в отношении инославных (католиков и протестантов), ведь именно в ситуациях соприкосновения с неправославными учениями Иван IV показывал себя не просто как государь, но как прежде всего православный человек.
“А вера латинская – полухристианство, а паны твои держатся иконоборческой лютеровской ереси. А ныне мы слышим, что в твоей земле явно устанавливается вера арианская, а где арианская вера, там имени Христа быть не может, потому что Арий имени Христову истовый враг. <…> Тут уже Христос не нужен, и не подобает эту веру звать христианством и людей этих называть христианами <…> Мы же, смиренные, во Христа крестились, во Христа облеклись, во Христа веруем, в смерти Его обретаем крещение” (В письме Стефану Баторию, 1579 год)
Здесь Иван Грозный изобличает и католическую веру, и лютеранство, и арианскую ересь (осуждённую I Вселенским собором 325 г. Если коротко, ариане отрицают основной догмат Церкви о единосущии Бога-отца Богу-сыну, то есть Святую Троицу). Русский царь твёрдо убеждён в превосходстве Православия над остальными учениями, без "дипломатии" ("как бы мы кого не обидели") оценивает положение религиозных дел во вражеской стране, честен в осуждении чужих ересей. Настоящий русский христианский правитель!
"Хорошо известен интерес Грозного к западным исповеданиям. Он нередко вступал в прения о вере с заезжими иноземцами, и хотя благочестие царя порой глубоко задевали “богохульные” речи западных “еретиков”, его любознательность в религиозной сфере постоянно искала удовлетворения и не позволяла упустить очередной возможности ввязаться в диспут". (Дворкин "Иван Грозный как религиозный тип").
Да.... известен царь открытыми диспутами с инославными. Защищал основные положения (причём очень достойно) Православия он и перед протестантом Яном Рокитой - проповедником, приехавшим вместе с польско-литовскими послами в 1570 г. Там и про иконы, и про монашество, и про воздержание, и про Священное Предание, и про вопросы спасения - сильная апологетика. Советую интересующимся прочитать полностью.
"А что мне тебя нельзя держать за нееретика, так это потому, что все учения твои отвратны Христову учению, и обо всем ты мудрствуешь супротив Христовой Церкви, и ты не только еретик, но и слуга Антихристов дьявольского совета. И <если> не пуще Лютера, <то> пуще тебя есть! А впредь бы тебе этого своего учения в нашей стране не объявлять. И о том Господа нашего Иисуса Христа, всех Спасителя, прилежно молим, чтобы нас, российский народ, сохранил от тьмы вашего неверия." (Ответ Яну Роките)
Царь здесь надеется, что Россия сохранит свой талант истинной веры, а народ - свет своей приверженности Православию. Ибо он был настоящим русским самодержцем, ясно представлявшим национальные интересы русских и России (а они - в сохранении своей культурной и национальной идентичности, служении не идеологемам, а самому Богу).
Интересен и диспут царя с папским легатом, иезуитом Поссевино, пытавшимся прельстить Иоанна сладострастными речами о возможном единении католиков и православных, которым от того полагается и Царьград, и древняя отчина Киев в подарок. Ну, во-первых, "нет ничего нового под солнцем", благо тогда русские правители умели вычислять лукавство противника и не давали себя "провести за нос" и развести. Во-вторых, выражаясь современным языком - иезуит продвигал чистой воды экуменизм (хоть тогда такого термина и не было), что является ересью.
"… И Папа Григорей третьейнадесять, сопрестольник Петра и Павла, хочет с тобою В. Г-рем быти в соединенье в вере и в любви, а вера римская с греческою верою одна, и Папа хочет того, чтоб вперед утвердилась одна церковь, одна вера, как Христос Петру верховному Апостолу рек – паси овца моя, и дал Петру ключ царствия; а Папа Григорей, сопрестольник Петров Апостолов, того хочет, чтоб во всем мире в римской вере и в греческой была одна церковь, одна вера; мы ходили в греческую церковь и поновлялись о своих гресех греческом попом, а греческие бы веры словенской язык в наши церкви в римские приходили; а будет греческие книги не сполна в твоем государстве переведены, и у нас прямые греческие книги есть – Ивана Златоустаго рука самого и иных Великих Святителей, и Апостолская учения, и всех святых вселенских седми соборов и последний собор Фларентее [Ферраро-Флорентийский собор], на которой был Царь Иван Мануилович, и Папа Евгений и многие патреархи и философы, и которая и рознь была, и они положили на одно и уложили, что быть вере греческой с римскою одной вере; а коли будет вера одна, и церковь одна греческая с римскою совокуплено будет вместе, а ты В. Г-рь будешь с Папою с Григорьем, и с Цесарем с Руделфом и все государи в любви и в соединенье и ты В. Г-рь не токмо будешь на прародительской вотчине на Киеве, но и во царствующем граде Государем будешь, а Папа и Цесарь и все государи великие о том будут старатца."
Царь выслушал хитрого иезуита и достаточно спокойно ответил, что никакого соединения с римской церковью быть не может. Ответил дипломатично, в духе заповеди "ищи мира и стремись к нему" (1-е Петра 3:11), чтобы не создавать не нужного религиозного конфликта:
"нам с вами не сойдется в вере, наша вера хрестьянская из давних лет была себе, а римская церковь была себе, а мы В. Государь во хрестянской вере родилися и Божиею благодатью дошли есмя совершенного возрасту, пятьдесят лет с летом нам, ино мне неколи уже переменятись и на болшое государство хотети; мы в будущем восприятия малого хотим, а здешнего государства все вселенные не хотим, что будет по греху поползновенно; нам мимо свое веры, истинно хрестьянские, некоторые веры хотети нечего, ни ученья никоторого мимо истинные хрестьянские своее веры не требуем. А говоришь Антоней, что ваша вера римская с греческою одна вера, и мы веру держим истинную хрестьянскую, а не греческую, греческая словет потому, что ещо пророк Давид пророчествовал до Христова Рожества за много лет – от Ефиопия предворит рука ея к Богу – а Ефиопия то место, что Византия, что первое греческое государство в Византии просияло во хрестьянстве, потому и греческая словет вера; а мы веру истинную хрестьянскую веруем и с нашею верою со хрестьянскою римская вера во многом не соидетца, да толко мы о том говорить не хотим для супротивных слов, что вам будут за досаду наши речи, и мы для того и говорити не хотим, чтоб розна меж нас с Папою за то и гневу не было, и любовь бы наша, что почелась меж Папы Григорья с нами, тем не порвалася, и ты Антоней о том престани."
Что мы видим? Русский государь преисполнен сознанием величия Православия не только над латинством, но и пошедшей с ним на компромисс греческой верой, ибо ещё отцу его старец Филофей писал, что покой Христова Церковь нашла на Руси, где сохранилось в чистоте её учение: «[Христианская церковь] в новый же Рим бежа, еже есть Констянтинь град, но ни тамо покоя обрет съединениа их ради с латынею на осмом соборе, и оттоле костянтипополскаа церькив раздрушися и положися в попрание яко овощное хранилище».
Вот как оно было в исторической России! Государь искренне несёт на себе бремя вероучительной ответственности, понимает, чему и зачем он служит, какой хочет видеть Русь. И хотя нельзя Ивана Грозного рассматривать как самый хороший пример русского правителя (всё-таки на его плечах множество беззаконий и государственных провалов) - мы видим полную ясность в голове и у власти, и у общества, повиновавшегося той власти, коя была вооружена понятными для всех национальными идеалами. И что самое главное: именно такие идеалы обеспечили России вековое существование, развитие и процветание. Так было.
