В конце 1980-х – начале 1990-х тема продажной любви сделалась модной, а «Интердевочка» (1989), обсуждаемая и поныне, была одним из перестроечных кинохитов.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что режиссёр Светлана Ильинская с киностудии имени Довженко подумала: «А не замахнуться ли нам на Александра нашего Куприна с его ямой?»
В смысле – «Ямой», одной из самых страшных книг в русской литературе, где нет ничего пикантного, а единственный рефрен всего повествования – безнадёга. Но что могло излёте Перестройки выйти из трагедии?
Только фарс, где участвовали тогдашние звёзды – Евгений Евстигнеев, Татьяна Догилева, Олег Меньшиков, Александр Филиппенко, Валентина Талызина, Юрий Катин-Ярцев, Ольга Волкова.
Я отлично помню обзор фильма в «Советском экране» с Догилевой на обложке и довольно игривым текстом – тогда было принято говорить об ужасах с усмешечкой.
Невыносимо циничная эпоха, через которую, видимо, стоило пройти. У меня и тогда, и сейчас впечатление, что в этом фильме все актёры, подобно тем милочкам из «заведения»...
Они играют гнусное, кривляются, ибо надо как-то выживать в условиях новой реальности. Вы заметили, как быстро в те годы скyрвились изменились многие народные любимцы, превратившись в непристойных гаеров?
Дружно снимались в чудовищных поделках – в несмешных, пошлых комедиях и боевиках с бандитскими разборками, выступали с критикой советской цензуры, жаловались на выдуманные притеснения.
Время, потребовавшее жертв. Но вернёмся к фильму. Сам он получился плоским и прямолинейным, так как из сценария были убраны все рассуждения, составлявшие процентов шестьдесят повествования.
Оставили усечённый экшн, а потому главной героиней сделали не Женьку, а Тамару, так как у одной неё была, что называется биография – и воровской мир, и монастырь, и революционеры.
У Женьки – бесконечные страдания и мысли. Вот так бывает – биографии нет, а страдания есть. В роли Тамары снялась Татьяна Догилева, к слову, отлично вписывающаяся в образ девушки-на-ночь.
Подумалось, что она бы прекрасно сыграла Интердевочку вместе снулой Елены Яковлевой. Да, а Женька тут – эпизодическая истеричка, вообще не интересная ничем, кроме наружности.
Она и не рассуждает о бытии. Так, орёт на коллег по несчастью. Из студента Васи Лихонина, который забрал Любку из дома терпимости, а потом – выкинул, сделали зачем-то молодого адвоката.
Олег Меньшиков играет здесь …продолжение своего же Костика-с-Покровских ворот и вообще не старается. И да, полностью убраны терзания Лихонина, его понимание, что делает непоправимый шаг, портя жизнь, прежде всего, именно себе.
Поэтому эпизод, где он выгоняет девушку, смотрится, как иллюстрация к непрочитанной главе – причину и следствие поменяли местами, и потому всё сделалось нелогично-скучным.
И, разумеется, не явлены страдания той же Любки, с которой поигрались в благородство и – вернули в страшный мир, а ведь история этой деревенской девчонки - одна из ведущих в повести.
Вообще, тут всё скомкано, а реплики одних героев «поручили» совсем другим. В результате вышел плоский и не эмоциональный комикс, после которого не остаётся никакого послевкусия.
Так, перестроечная поделка. Или подделка? Иной раз всё срывается на какой-то похабный водевиль, где никого не жаль. А ведь Александр Куприн пытался вызвать именно сострадание к падшим...
Zina KorZina (c)
Ещё перестроечного настроения: