Необъятные просторы Российской империи всегда вызывали зависть у европейцев. Покуда жители Европы теснились в своих малогабаритных государствах, Россия страдала от дефецита населения. Огромные территории простаивали, никем не заселенные. Решение проблемы напрашивалось само собой. С подачи опытных царедворцов Елизавета Петровна начала зазывать европейских колонистов на пустующие российские земли. Её дело продолжила Екатерина Вторая, и очень активно. Но вмешалась обстоятельства непреодолимой силы...
Чиновнику в карман
Казалось бы, всего и надо, что издать указ о свободном заселении европейцами пустующих земель Российской империи да освободить мигрантов от налогов и податей на время адаптации. И будет всем хорошо. Но особо расторопные чиновники поняли, как обернуть дело в свою пользу. 8 июня 1752 года французский маркиз де Лафон-протестант на русской службе - подал канцлеру Александру Бестужеву-Рюмину проект о переселении на территории Поволжья близ Астрахани французских протестантов.
14 октября 1762 года, едва став императрицей, Екатерина Вторая издала указ, призывающий "всех желающих европейцев переселиться в Россию, за исключением иудеев". Последним вышла немилость оттого, что "от врагов Христовых" Екатерина Вторая никакой прибыли не хотела. Трудно сказать, была бы какая прибыль от переселенцев - иудеев, но от европейцев русская казна точно пострадала. 4 декабря 1762 года царица подписала манифест, который был перепечатан во всех европейских газетах : дабы потенциальные колонисты могли ознакомиться с условиями переезда и сооблазниться оным. Условия и правда были сказочными. Судите сами.
Царская казна выделила на оплату переселения иностранцев в Россию 200000 рублей в год. Эти колоссальные деньги должны были пойти на строительство новых домов, закупку скота, семян сельскохозяйственных орудий, оборудования для мастерских. Кроме того, всем "екатеринским переселенцам" гарантировалось освобождение от налогов от 5 до 30 лет. Освобождение от военной и гражданской службы навсегда, свободное отправление веры по своим обрядам.
При этом европейцы получали право вывозить русские товары на продажу 10 лет без уплаты пошлин. А ещё каждому колонисту гарантировалась беспроцентная ссуда на постройку жилья, сроком на 10 лет за счёт средств государственной казны. Простой русский человек - мужик, купец или мастеровой-о таких подарках даже мечтать не смел. А вот на европейцев щедрые посулы русского царского двора должного впечатления не произвели. С 1763 по 1766 год в Россию приехали всего 22 800 мужчин с семьями. И многие из них вскоре пожалели о своём решении....
Гладко на бумаге
Для заведования иностранными колониями в Санкт-Петербурге манифестом от 22 июля 1763 года была учреждена канцелярия опекунства иностранных. Ежегодно эта организация получала 200 000 рублей на оказание помощи при переселении. Но, увы, до конечного адресата эти деньги почти не доходили. И в 1779 году, "в виду крайнего упадка колоний и всеобщих жалоб поселенцев на злоупотребления и всякого рода стеснения" Сенат был вынужден вмешаться в дела Канцелярии опекунства иностранных, что бы навести в них порядок. И тут выяснилось, что пустующие территории России так и остались пустовать.
Европейские переселенцы столкнувшись с трудностями, а главное - с невыполнением обязательств, взятых на себя российской стороной, в массе своей предпочли перебраться в обжитые места, где нахрапом изгоняли исконных земледельцев, а в городах вытясняли с рынка сбыта отечественных мастеров и купцов. Всё - таки они ехали в Россию за лучшей жизнью и во что бы то ни стало хотели её получить. В той же Москве к 1773 году - началу восстания Емельяна Пугачева - 90% булочников были немцами, а 80 % розничной торговли сосредоточилось в руках французов. По сути русский пекарь или купец не мог работать в русской столице.
Кроме того, европейцы отнюдь не стремились ассимилироваться с русским населением. Поговорка о том, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят, им была не близка. Так, 25 марта 1766 года - в первый день Святой Пасхи - в старинном городе Рославе под радостный колокольный перезвон прихожане несли куличи и яйца в церкови. Но по улицам шлялись ватаги п.ь.я.н.ы.х немецких протестантов, поевавших - во всех смыслах этого слова - на православный праздник горожан. Началась потасовка, переросшая в настоящую р.е.з.н.ю.
Лавки и мастерские немцев-колонистов занялись огнём. Для усмиреня бунта в Рослааль спешно отправили армейские части, хотя на них особой надежды не было. Власти опасались, что православные солдаты под командованием немцев-офицеров перейдут на сторону рославльцев и п.е.р.е.к.о.л.ю.т своих иностранных начальников. К счастью обошлось.
Встревоженный Григорий Орлов сумел убедить Екатерину Вторую, что все эксперименты с переселенцами нужно немедленно прекращать, иначе полыхнет не один Рославль,а вся Россия. Тем не менее окончательно все программы помощи иностранным колонтстам свернул лишь правнук императрицы - Александр Второй.
