Отец Глаши смотрел на нее, нахмурив брови. Что стало с его дочерью, веселушкой, хохотушкой...Той, которая, едва услышав гармонь, пускалась в пляс? Сейчас ее глаза с тоской и печалью смотрят на этот мир, уголки губ грустно опущены и голос стал тихим. Где то задорное пение и громкий смех?
А все Леонид... Любовь у его дочери случилась, да такая, что начисто разум затмила. Дело уж к свадебке шло, на осень планировали, но тут случилась война проклятущая. Леонида призвали в начале августа. Глаша, провожая его, обливалась слезами.
- Я молиться за тебя стану. Пусть все говорят, что Бога нет, а я верю, что он есть, - шептала она.
- Глашенька, золото ты мое, - он провел рукой по ее рыжим волосам. - Молись, родная моя. А я все сделаю для того, чтобы вернуться к тебе. Златовласка моя, нигде ни у кого я не встречал таких волос и таких прекрасных зеленых глаз. Ты будто ведьма меня околдовала... Я вернусь к тебе, слышишь? Я вернусь!
С того дня, как Глаша проводила своего любимого, отец и мать девушки не слышали ее задорного смеха. В сельском клубе устраивали танцы, чтобы молодежь после работы могла отдохнуть и хотя бы раз в неделю забыть о проблемах. И если раньше Глаша с подружками всегда бегала туда и отплясывала под гитару и гармонь, то теперь она заперлась дома, вытащила из сундука матери старую уцелевшую икону и молилась за того, который защищал ее Родину, ее дом и их будущее.
- Так нельзя, дочка, - спустя несколько месяцев отец решил с ней поговорить. - Так нельзя...
- Почему он не пишет? - ее губы дрожали, а голос срывался.
- Знать, не имеет возможности. Не горюй, золотко мое.
- Я страдаю от тоски и страха, папа. Вам с мамой не понять меня.
- Ну как же, дочка, не понять? Я двух братьев в революцию потерял, сам едва выжил. И поверь мне, мать твоя ждала терпеливо, и слезы, как ты, не лила.
- А может быть лила, почем ты знаешь? - надула губки Глаша.
- Знаю, - отец улыбнулся. - Она санитаркой в госпитале была, строила там всех. Маленькая, худенькая, а даже здоровеннный мужик тушевался под ее взглядом. Некогда ей было слезы лить. Вот и ты займись чем-то.
- Папа, я работаю с утра до ночи, чем еще можно заняться?
- А хоть самодеятельностью в клубе. А чего?
- Не хочу, папа... Я лучше на молитвы потрачу свое время. И мне на душе полегче, и Лёнечке моему польза.
- Ничего тебе не легче... Ожидание всем дается тяжело, но ты не в силах ничего изменить.
- Папа, я боюсь, что нам почтальон принесет вместо письма похоронку. Я так боюсь, - она уткнулась лицом в плечо отца и заплакала. - А еще я думаю о том, как он переживает эту зиму? Глянь, как замело, а впереди еще февраль...
- Вот вы бабы... дурные мысли в голове держите, а нет бы о хорошем думать! - рассердился отец. - Слушай меня, дочка - не сметь лить слезы! Голову выше, улыбнись и бери себя в руки.
- Липова! - услышала Глаша голос Таисии со двора. - Письмо тебе пришло!
Роняя все на своем пути, Глаша кинулась к двери и чуть не сбила с ног почтальоншу.
- От Лёнечки, да?
- Да, Глаша, от Лёни, - улыбнулась Таисия. Она всегда радовалась, увидев счастье на лице тех, кто получал письма с фронта, и вместе с другими плакала и переживала, когда приходилось приносить горькую весть. Благо, за несколько месяцев это было всего пару раз. Но ведь до победы еще очень далеко...
Отец впервые за несколько месяцев увидел на лице дочери счастливую улыбку.
- Папа, он медаль получил! А не писал, потому что под Москвой был, там бои тяжелые и не до писем. Сейчас Лёнечка под Ржевом.
- Я горжусь своим будущим зятем, так и напиши ему в обратом письме! - улыбнулся отец.
- Напишу, папочка, напишу. А что ты там говорил про самодеятельность?
Отец рассмеялся. Ну вот, достаточно было его дочери получить письмо и в ее душу поселилась радость.
- Поговорю с Дмитричем, пусть возьмет тебя в клуб, будешь проводить там занятия. Ну или в школе у нас будешь девочек шитью обучать.
Отец Глаши, Тимофей Алексеевич, был учителем младших классов, а его супруга, Алена Антоновна была медсестрой в фельдшерском пункте. Вот только дочка не получила специальность, после школы в колхоз пошла работать, потому что Лёня был там конюхом. Она даже и не думала уезжать в город на учебу, дав понять родителям, что с любимым разлучаться не будет.
С тех пор и повелось - если долго не было писем от Леонида, то Глаша вновь ходила с печальным взглядом и опущенными уголками губ. Но стоило ему прислать весточку, то тут же в ее глазах загорались искорки. При этом она не уставала молиться, отчаянно, жарко, от всего сердца...Тимофей Алексеевич похлопотал и Глаша стала работать при школе, обучая девочек шитью и ставя номера, когда приезжали люди из города. А летом возвращалась в поле, где работы на всех хватало.
Так было до марта 1945 года. Именно тогда она получила от Леонида последнее письмо. Когда объявили победу, она вместе с другими вышла на улицу и лихо отплясывала, а сердце ее билось в предвкушении скорой встречи с любимым. Ну и пусть два месяца не было весточки, бывало ведь и дольше ждала, дважды по полгода не было ни строчки...
Но вот уже конец мая, июнь, наступил июль, а Леонида все нет и нет.
- Зинаида Степановна, ну как же так? Неужто не было от него ни строчки, ни слова, - умоляюще смотрела она на мать Леонида.
Та, пряча глаза, тихо ответила:
- Нет, Глашенька. Не было от него ни строчки, ни словца. Сама жду, сердце все изболелось...
- Может быть, Гриша что-то знает? - у Глаши была надежда на то, что вернувшийся месяц назад брат Лёни знает, что с ним.
- Ничего он не знает, Глаша, иначе мне бы сказал...
А в конце июля, ранним утром, придя на работу, Глаша узнала неприятную новость - вся семья Леонида уехала из села. Мать, брат и две сестренки.
- Как же так? Вчера я только видела Зинаиду Степановну и Гришу, слова не сказали, - подбежав к председателю, Глаша жалобно смотрела ему в глаза.- А сегодня, говорят, за ними полуторка приехала на заре, вещи погрузили и отбыли.
- Все верно, - кивнул председатель. В их доме станут жить Ивановы. Месяц назад Григорий принес бумажку, он служить будет в Беларуссии, вот и решил вместе с семьей туда перебраться.
- Как месяц назад? - Глаша отпрянула. - И никто ничего не знал? Отчего Гриша молчал? А вы?
- Просили не говорить, вот я и молчал. Что же я, сплетник, по твоему?
- Нет, что вы, Кирилл Захарыч.. - пробормотала Глаша. - Но отчего делать такую тайну? А как же Лёня?
Она зажала рот рукой.
- Глаша, ты чего? Что за ужас в твоих глазах?
- Я поняла, - слезы текли из ее глаз. - Я всё поняла! Они уехали все, потому что знали - Лёня сюда не вернется, иначе Зинаида Степановна ждала бы сына!
- Не хорони его раньше времени, девка, - покачал головой председатель. - И иди работать, чтобы голова не дурными мыслями была забита.
****
Два месяца Глаша изводила себя разными мыслями, представляла каждый раз возвращение Леонида, выходила к проселковой дороге и смотрела на горизонт. Но он не возвращался, и писем от него не было...
- Не могу я больше, Кирилл Захарович, - плакала она в кабинете у председателя.- Скажите, куда они подались? Я хочу знать правду, я хочу знать, как мне молиться за Лёнечку - как за живого, или за усопшего.
- Уборка урожая, Глаша, ну как я тебя отпущу? Работать иди... И это, Глаша.. - он почесал макушку. - Ты про молитвы свои поменьше говори.
- Отчего же? Сам товарищ Сталин в сорок третьем дозволил открыть монастыри и храмы.
- И все же.. Ты комсомолка, не пристало тебе поклоны перед иконой бить. Делай это не так открыто. А после уборки урожая можешь уехать, но обещай мне - что бы ты не узнала, ты не должна опускать руки и обязана помнить, что ты молодая и очень даже красивая девушка.
Глаша замерла, потянув за ручку двери. Председатель что-то знал. Наверняка, так и есть. Она обернулась и посмотрела на него, но Кирилл Захарович отвел взгляд и уткнулся в бумаги. Ах, старый друг ее отца. Она знала его с детства, когда-то он для нее был просто дядей Кириллом, но едва его избрали в председатели колхоза, как она вместе со всеми стала называть его по имени-отчеству. Так и привыкла. Но сейчас, вернувшись и сев за стул, она тихо произнесла:
- Дядя Кирилл, что я не знаю?
- Иди, работай, Глаша. Иди, недосуг мне с тобой тут разговоры вести, работать надо.
Глаша вновь пошла к двери и задумчиво вышла из сельского совета. Она ничего не понимала, но знала одно - от нее что-то скрывают. И вдруг ее сердце пронзила боль - а что, если Леонид умер и она найдет вместо любимого его могилу? Но почему не сказать об этом сейчас? А вдруг другую он нашел? Но тогда дядя Кирилл ни за что бы ее не отпустил...
****
Поезд мчал ее по белорусской земле. Вот еще немного и она узнает правду. Она держала путь в Клецк. Маленький городок, в котором она быстро найдет семью Леонида.
Так и было - в справочном бюро уже через два часа после ее обращения ей выдали адрес Зинаиды Степановны. Она шла по улице и смотрела на номера домов, написанных краской или мелом. Вот, двадцать третий дом. Добротный, крепкий, во дворе чистота и порядок, как всегда было у Зинаиды Степановны. Чувствовалась ее рука. Она подошла к калитке и постучала, тут же залаяла собака, а потом и сама хозяйка вышла. Глаша едва сдерживала биение сердца. Она нашла их!
- Зинаида Степановна, здравствуйте.
Женщина, скрестив руки на груди, ахнула, увидев девушку.
- Глаша! Как же так? Как ты нашла нас?
- Человек не иголка в стоге сена... Так вы разрешите войти?
- Входи, милая, раз приехала, - но на лице женщины не читалась радость, наоборот, она будто была испуганна и растерянна. И прогнать она ее не могла, не по-людски как-то...
Они вошли в дом и Зинаида Степановна сразу закрыла дверь в комнату.
- Так зачем ты приехала, Глаша?
- Я хочу знать правду. Где Леонид, почему он не пишет, и отчего вы так уехали из села - тихо, будто мышки?
- Мама, кто там, Анна Ефимовна? - услышала Глаша и оцепенела - это был голос ее Лёнечки. Отодвинув в сторону слабо сопротивляющуюся женщину, Глаша рывком распахнула дверь и приросла ногами к полу: на кровати, откинувшись на подушки, полулежал Леонид с газетой в руках.
- Лёня.. - она хотела крикнуть, но ком застрял в горле - он лежал под одеялом и страшная догадка пронзила ее. Подойдя к кровати, она откинула одеяло и закричала - у ее любимого не было ног.
- Поэтому я не хотел тебе писать, я хотел, чтобы ты считала меня без вести пропавшим или погибшим. Почему Кирилл Захарович позволил?
- Потому что не хотел брать грех на душу, иначе я бы за тебя, как за погибшего бы молилась, - плакала она навзрыд.
- Теперь ты все знаешь, - с горечью ответил Лёня...
****
- Я не уеду, - упрямо повторяла Глаша. - Не уеду!
- Дочка, мне, как матери, очень приятно и радостно видеть твой настрой, твою храбрость и мужество. Но я женщина и понимаю - рано или поздно ты устанешь, у тебя закончатся силы...
- Мне поможет моя любовь. Я так ждала его все четыре года, я так молилась! И не отступлю! Меня не пугают трудности, мы их преодолеем.
А вечером Глаша писала письмо родителям, где поведала, что на подступах к Гдыне Леонид потерял обе ноги, но выжил. Что он не хотел возвращаться и писать ей письма, потому что не желал взваливать на ее плечи такое бремя. Она написала, что несмотря на то, что он стал калекой, она все же его любит и не бросит в такое трудное время.
- Я буду молиться за тебя, - прошептала ей Зинаида Степановна. - Чтобы твоя любовь и твое мужество преодолели все трудности.
****
Весной, когда распускалась сирень, на улице сидела вся семья Беловых. Женщина лет пятидесяти учила семилетнюю девочку читать, а трехлетний мальчик устроился на траве и гладил щенка. Мужчина без ног щурился от весеннего солнышка и тихо что-то рассказывал своей прекрасной рыжеволосой жене. Ее зеленые глаза излучали счастье и любовь, которые она смогла пронести через трудности.
Да, пусть у них не было своих родных детей - сутки, проведенные в ледяной воде сказались на его здоровье, но Глаша не опускала руки и предложила Леониду взять сироту из детского дома. Когда они увидели Катюшу, сразу решили взять ее, но так как у Катюши еще был брат Матвей, то пришлось забирать обоих.
- Ну а что, теперь у нас и правда полная семья - сын и дочь. Что еще нужно для счастья? - смеялась Глаша.
- Моя любимая жена, ты вновь вернула мне радость и счастье. И я за это благодарен тебе буду. - он сжал ее руку и приобнял.
- Счастье вернул мне ты. С тех пор, как я нашла тебя, я не знала ни несчастливого дня, - склонив над ним рыжеволосую голову, Глаша улыбнулась.
Счастье их было недолгим, в 1952 году Леонид умер, сказались полученные раны. Но Глаша до самой своей смерти знала - годы, проведенные с ним, были самыми радостными в ее жизни...
Имена, фамилии и названия населенных пунктов изменены.
ПРОШУ ПРОСТИТЬ ЗА ОШИБКИ И НЕСООТВЕТСТВИЯ, ЕСЛИ ОНИ ЕСТЬ.
Рассказ посвящается всем тем, кто пережил то нелегкое время.
Я всегда читаю комментарии, но не всегда успеваю на них ответить. С любовью к читателям....