А главное, на что Дуся обижалась, так это необходимость в замужнем статусе на работу ей мощи носить. Ведь и печать у тебя в паспорте, и дома мужчина постоянно проживает - но ты, будь добра, на работу дуй. И паши там целую пятидневку. Будто и заступиться за тебя в целом мире некому.
Несправедливо в женской жизни этак все устроено! Вот выходишь ты, допустим, замуж. С работы сразу, конечно, увольняешься надоевшей. И доверяешь свою личность всецело какому-то сильному мужчине. Добытчику. И шаг данный подразумевает, что отныне за тебя супруг отвечать подписанный. Чтобы свет и газ у тебя вовремя оплачены, а в холодильнике полезные продукты находятся. А ежели прохудится у тебя, допустим, пальто, то это и не беда. Вынимаешь легким движением руки из тумбочки деньги. И покупаешь пальто себе совершенно новое. Даже еще лучше прежнего. На ценник сильно не глядишь, разумеется. Не твоего ума дело это - ценники рассматривать. И какие там в тумбочке дальше транзакции происходят - не волнует тебя ни грамму. Это муж пусть тревожится, поскольку он и есть добытчик. А ты ему взамен улыбаешься и ужин разогреваешь. Скрашиваешь будни лаской.
И как замуж Дуся собралась, так и поинтересовалась у других женщин.
- А как, - спрашивала, - со снабжением у вас в семье вопрос обстоит? Супруги выделяют оговоренную сумму в месяц раз? Или же карточку свою банковскую просто молча в руки вам дают? И какая модель снабжения для дамы в браке предпочтительнее?
- А у нас, - женщины замужние хвастались, - по-разному. Но чаще и карточка у нас, и еще какие-то деньги добытчики суют все время. Любую модель выбирай, на свое уж личное усмотрение. Поздравляем, Дуся, с законным браком!
И Дуся на такую семейную жизнь искренне надеялась.
Но второй уж год замужем - и толку нуль. Хотя и обещал Олежка когда-то, что от бремени наемного труда освобождение ей выпишет. Он влюбленный был. И на все Дусины вопросы отвечал одним словом: "далюбимая".
Не воз-то и ныне там. Проснется Дуся едва - а уже на автобус бежать надо. На работе за опоздания ругают ее нещадно. В любую стужу и мороз - как штык на работе сиди. Трудись в поте лица. И домой езжай потом на автобусе. И всюду люди толкаются, за место под солнцем борятся. А ты - хрупкая и замужняя женщина. И природой не заточена под такие приключения.
А особенно обидно - если другие знакомые женщины дома в это время спокойно торчат. И коли им скучно делается, то они благотворительностью немножко занимаются. Или музицируют. И говорят эти подружки о своей биографии. “Мы, - говорят, - замуж вышли не для того, чтобы возы забот тянуть. И место нам в уютном домике. Цветы поливаем и музицируем. Будто мы дворянки какие. Те тоже не работали обычно. А иначе бы - дудки. На других условиях мы замуж бы и не выскочили. На других условиях проще уж одной по жизни как-то барахтаться. А так выбрали мы перед одним мужчинкой на цырлах дома скакать. интереснее это, чем на службе - перед кучей малознакомых людей. И супруги наши такого ж мнения”.
А ведь когда-то соглашался Олежка, что место женщины на родных сорока квадратных метрах. Там привычная для женщины обстановка. И опасностей никаких ее не подстерегает. И все важное рядышком - и плита, и пылесос. “Вот поженимся, - так он говорил, - и в тот же день увольняйся. Дома ждать меня будешь. Улыбаться и ужин подавать. У меня маменька, признаться, ни дня не работала. Так уж батя ее баловал. И я в батю получился".
А потом замалчивать тему Олежка начал. Как женился-то.
- Так чего, - Дуся спрашивала, - увольняться нынче-т? Второй год замужем. И толку - нуль.
- Обожди, - супруг отвечал, - с увольнением. На работе у меня прямо грустно. Может, и попрут в скором времени. Давай уж поработаешь покамест, а там видно будет. Может, сам я еще на шею твою усядусь, коли выпнут-то.
- Ты же добытчик, - Дуся его стыдить пыталась, - и в батю получился.
- На работе я только близорукость добыл и нервный тик, - Олежка сердился, - и как тебе такая добыча? Вкусно? Добавочки?
Вот таким вот образом дело в семье обстоит. Не добытчик супруг, получается. И враль еще первостатейный. И замуж шла Дуся, чтобы никогда-никогда не работать. А тут так может повернуться, что и за двоих трудиться ей придется. И что тут делать остается? Только обижаться и остается.
