Настало время рассказать, как в целом проходит моя работа с учениками и их родителями.
Начнём с самого первого этапа: с момента знакомства до первого занятия.
Ученики ко мне приходят по сарафану (в среднем 3/4 от всех заявок) или через этот блог.
Те, кто приходят через блог, в личных сообщениях уточняют, занимаюсь ли я подготовкой к ЕГЭ или к другим экзаменам.
Обычно это давние подписчики группы, поэтому в общих чертах понимают, как именно я работаю, какие результаты у моих учеников и каких ценностей я придерживаюсь.
Изредка пишут сами старшеклассники или студенты, но гораздо чаще родители.
Мы сразу обмениваемся контактами и дальше общаемся уже через ватсап.
Так как в группе намеренно нигде не прописано, что я набираю учеников, то с запросом на занятия мне пишут только самые заинтересованные люди.
Те, кто приходят по сарафану, обычно сразу пишут в ватсап.
В большинстве своём это знакомые родителей тех учеников, которые выпустились в прошлом году.
Чаще всего пишут мамы. Кроме мам в этом году со мной общаются два отца, в прошлом – одна бабушка и один отец, в позапрошлом – три отца.
В первом сообщении они обычно кратко описывают ситуацию и пишут от кого именно они пришли.
Это, кстати, для меня важно, т.к. таким образом я понимаю вероятный уровень ожиданий от меня как репетитора.
Совершенно по-разному про меня расскажут мама девочки-стобалльницы, которая выиграла две перечневых олимпиады, и мама парня, который с боем выгрыз четвёрку на базовом экзамене.
Если родитель не написал, от кого он узнал мой номер, то я всегда уточняю эту информацию. Если я не понимаю, что за человек меня посоветовал, что обычно отказываю под благовидным предлогом.
Если в самых первых сообщениях спрашивают про условия, то сразу называю стоимость за час, говорю, что работаю только онлайн, и уточняю про первое бесплатное собеседование-диагностику.
Я не веду долгую переписку и стараюсь сразу назначить удобное время и созвониться.
Первый полноценный разговор происходит по телефону.
Главные открывающие вопросы: «Расскажите, что у вас за ситуация? в чём нужна моя помощь?».
Эти формулировки сразу переводят разговор в конструктивное русло: родитель обращается за помощью, а я как репетитор определяю, смогу ли я помочь, и если смогу, то как.
После этого внимательно слушаю и задаю уточняющие вопросы.
Самые частые запросы: подготовка к ЕГЭ, подготовка к ОГЭ, помощь с текущей программой в физмат классе, подготовка к перечневым олимпиадам, подготовка к сессии или зачёту по матану.
Обычно я работаю с учениками 8-11 класса любого начального уровня подготовки. Однако, если случай интересный, то могу заняться обучением и 6-7-классника.
В этом году много студентов 1 курса.
Под каждый запрос будут свои уточняющие вопросы. При этом есть общее ядро, которое всегда стараюсь прояснить.
а) «Как дела с математикой в школе? Как в целом учёба?»
Эти вопросы намеренно такие общие. По ним я не только узнаю конкретную информацию, но и понимаю, какие приоритеты расставляет родитель.
Он может отвечать на вопрос про общий уровень преподавания, про программу или учителя. А может рассказать, как прежде учились или сейчас учатся их сын или дочь. В любом случае интересуют оба этих момента.
Если есть проблемы с обучением, стараюсь выяснить глубину проблем и их характер.
Если проблем нет, а есть какая-то целевая установка, то стараюсь понять хотя бы в общих чертах текущий уровень и на какой результат рассчитывают после занятий.
б) «Чем увлекается ребёнок? Чем занимается в свободное время?»
Особенно важны эти вопросы, когда есть существенные трудности с математикой.
в) «Есть ли другие репетиторы/ планируют ли их нанимать/ какая нагрузка в школе?»
Этот вопрос нужен для того, чтобы оценить сколько реально времени ученик сможет уделять домашнему заданию.
Цель этого первого разговора – понять, какие изначальные ожидания у родителей от занятий, как они сами оценивают положение дел с учёбой и чей запрос на занятия, родителей или ученика.
В ходе обычного живого диалога по косвенным признакам всё это можно выяснить.
Напрямую это спрашивать нельзя, так как, во-первых, это может быть невежливым, во-вторых, родители иногда сами не знают ответов на эти вопросы, и в-третьих, родители будут стараются придумать ответ, который понравится репетитору, нежели расскажут всё как на духу малознакомому человеку.
Преподавателю нужно научится всё это чувствовать во время диалога.
Если в переписке мы не уточнили этот вопрос, то проговариваю для родителей, что мне нужно провести с учеником нечто среднее между собеседованием и диагностикой. И что это полностью бесплатно.
Дальше я даю родителю ссылку на свой рабочий профиль в ВК и прошу передать её ученику. Он должен добавить меня в друзья и написать, от кого он пришёл.
После этого я уже общаюсь с учеником.
В переписке мы назначаем время для созвона и технические детали – номер телефона ученика, приложение для конфы и проч.
Созвон-знакомство я провожу с видео и с расшаренным экраном. Важно, чтобы хотя бы раз я увидел ученика, а ученик меня.
На самих дальнейших занятиях видео не использую, только шарю экран.
Диагностика зависит от целей ученика и от его уровня.
Раньше использовал некоторые подборки задач и просил ученика заранее их прорешать. В зависимости от класса это мог быть вариант ЕГЭ/ОГЭ или собранные мной задачи.
Например, см. диагностику по алгебре для учеников 8-11 классов в описании группы.
Сейчас же мне важнее не решения задач диагностики, а наш разговор вокруг них. То, как ученик мыслит во время решения, для меня интереснее записей на бумаге.
Если ученик отстаёт по программе (то есть в школе двойки, тройки или очень слабая четвёрка), то предварительно провожу тестирование вычислительных навыков.
Также отдельно провожу тестирование навыка чтения.
Если вижу, что ученик знает примерно на четыре или на пять для своего уровня, то стараюсь ему дополнительно объяснить какой-то отделяемый и полезный новый кусочек темы. Часто это трюк с коэффициентами и теоремой Виета или разные виды замен в квадратных уравнениях.
С одной стороны ученик получает сразу что-то полезное от нашего разговора. С другой стороны я смотрю, насколько ученик быстро усваивает новую информацию и может её применять. Также это показывает примерную мотивацию и готовность заниматься, насколько ему вообще всё это будет полезно и интересно.
После математической части стараюсь дать что-то вроде бонусной задачи.
Большинство из таких задач описаны в серии постов про математические крючки.
Под каждого ученика я подбираю задачу отдельно в зависимости от хода диагностики.
Например, тем, кто заявляет, что они гуманитарии, даю лингвистическую задачу.
Здесь мне важно понять, насколько ученик откликается на околоматематические задачи и в целом готов думать и рассуждать.
В завершении всей диагностики я задаю примерно те же вопросы, что и родителю в начале: как дела с математикой в школе? чем занимается в свободное время? как нагрузка в школе?
По ответам я понимаю, насколько адекватно ученик оценивает собственные знания по математике и поставленные цели, кто инициатор этих дополнительных занятий и в целом чем он живёт.
После этого я высылаю ученику запись наших занятий, а родителю в переписке предлагаю созвониться по результатам.
На втором созвоне с родителем мы уже предметнее обсуждаем реальный уровень ученика и то, чем собственно я смогу помочь.
К этом времени в голове у меня складывается в общих чертах стратегия обучения, часть из которой я рассказываю родителю.
Дальше уже родители с учеником исходя из моих рекомендаций, собственных возможностей и свободных окон принимают решение о количестве занятий и об их продолжительности.
Всё описанное выше – лишь общая рамка, которая гибко меняется в зависимости от исходного запроса.
Иногда, когда задача очень срочная и нет времени на диагностику, я лишь кратко узнаю вводную и сразу с учеником провожу полноценное занятие.
Если ко мне обращаются с наставничеством педагоги, вопросы и диагностики, конечно, совершенно другие.
Единственное, что остаётся неизменным – это общий фокус на помощь тому, кто ко мне обращается.
Каждый, кто приходит по рекомендации, знает, что даже если не окажется удобных окон или нет возможности платить по текущей ставке, после диагностики я дам вполне конкретные рекомендации, которые точно помогут.
Или честно скажу, что это лежит вне моей компетенции и я не смогу помочь.
Нет каких-то секретных продающих скриптов, нет отработки возражений, нет манипулятивных ответов на слова «дорого...».
Есть только разговор взрослых людей, у которых ситуативно появляется общая цель.
Конечно, есть разные нюансы, про которые в одном посте не получится рассказать.
В последующих статьях я буду раскрывать некоторые важные идеи, ссылаясь на указанную диагностику.
Однако, т.к. в последних постах мы много говорим про ответственность ученика за учёбу, попробую раскрыть эту тему сквозь призму диагностики.
1. Мои любимые ученики – это те, кто после диагностики отказались от занятий.
Возможно, не подошёл формат или разобранные задания показались слишком простые/ слишком сложные.
Так однажды родители честно сказали, что их сын не понял, зачем мы на диагностике сокращали дроби и читали простой текст. Ведь у него проблемы в школе с геометрией и с синусами, а не с дробями.
«Доктор, вы совсем дурак? У меня же болит голова! А вы мне куда уколы прописали?!»
Но причина отказа не важна.
Важно, что ученик хоть как-то проявил свою субъектную позицию и почувствовал, что занятия со мной не принесут результата.
Тем самым, он сэкономил мне и себе силы, нервы и время. За что я всегда молчаливо благодарен.
Ведь иначе наши занятия были бы мучением для нас обоих.
2. После первого созвона с родителем я даю им ссылку на свой профиль в ВК. Я прошу родителей сказать, чтобы ученик сам добавил меня и написал пару строк. Дальше я уже общаюсь только с ним. И только после диагностики созваниваюсь с родителем второй раз.
Бывает, что родитель просит общаться строго через него, назначает сам время собеседования, озвучивает все мои требования ученику.
Это совсем плохо, поэтому я настаиваю, чтобы мне писал сам ученик. Мы с ним должны договориться напрямую.
Вплоть до того, что если родители и ученик не справляются с этим простым упражнением, то просто отказываюсь от работы.
Если родители говорят, что наказали своего сына-старшеклассника и запретили ему пользоваться ВК и гаджетами, то это, конечно, их дело, однако для начала занятий я должен вести переписку лично с учеником.
3. Случается, что во время диагностики ученик честно говорит, что математика ему не интересна, что это родители заставляют заниматься или что-то подобное.
На самом деле это хороший сигнал.
В кои-то веки ученик не стал притворяться и спокойно высказал свою точку зрения на будущие занятия.
Несмотря на то, что я сам обожаю математику и обожаю её преподавать, я понимаю тех людей, которым она не нравится.
Тут, во-первых, нужно узнать, интересно ли ученику хоть что-то. Пусть это даже нечто странное, вроде хоббихорсинга.
Просто бывает ученику вообще ничего не интересно и у него жёсткая апатия ко всему. Разбираться в причинах нет смысла, обычно в таких ситуациях репетитор бессилен.
Во-вторых, можно просто честно и открыто поговорить. Если получается нормальный разговор двух взрослых людей, то обычно можно договориться и учесть все интересы.
Таких учеников у меня было несколько. С кем-то мы так и не начинали работать, но были и те, которые как могли занимались.
Например, в прошлом году среди учеников был парень, который никогда не делал домашку и через раз начинал занятие с причитания о том, как ему не нравится математика. Но вволю повздыхав, в оставшиеся 1,5 часа урока, как ни странно, он трудился как пчёлка и за год смог выйти на приемлемый результат.
Это гораздо лучше, чем когда ученик говорит, что ему ой как нравится математика, но ни дома, ни на занятиях он вообще ничего не делает.
Правда, в начале того же прошлого учебного года на диагностике ученица с вызовом в голосе и через через губу высказала: «А я не собираюсь делать ваше домашнее задание. И вообще ваша математика мне не нужна».
Тут, конечно, что-то делать бесполезно.
Непонятно, правда, на что рассчитывали родители, когда искали для неё репетитора...
4. Бывали на диагностике и диаметрально противоположные истории.
Вот ученик бьёт копытом и рвётся в бой с посылом: «Покажите мне эти олимпиады, я их затащу. Физтех, трепещи, я иду!».
Кажется, что такая сверхмотивация является подарком для преподавателя.
Однако, она скорее, наоборот, работает в минус.
Ученик так не терпелив, настолько ослеплён собственными блестящими перспективами, что при первых трудностях, при первых несовпадениях своих хотелок с реальностью сразу убежит в разные психзащиты. Как та лисица из басни, для которой виноград был слишком зелёным.
Подготовка к олимпиадам скорее похожа на методичный ход асфальтового катка. Он неотвратимо движется вперёд, не отвлекаясь на сопутствующие мелочи.
Одно дело листать на диване околоолимпиадные мемасики, якобы подзаражаясь ими, другое – действительно шаг за шагом под руководством наставника прорабатывать темы и решать варианты.
Громкие слова не ведут к большим делам. В этом деле нет места шапкозакидательству.
Взятый в руки руль собственной подготовки – это очень тихое действие, которое почти никогда не заметно снаружи. Громко звучат только пустые барабаны.
Когда ученик важно объявляет, что он готов к великим свершениям и полностью осознаёт свою ответственность, репетитору впору насторожиться.
Подобные слова часто выдают нужду во внешнем одобрении. С таким настроем никогда не получается продуктивно работать.
5. Иногда от родителей можно услышать фразы вроде «мы с Оленькой планируем поступать туда-то» или «у нас с Петей тройка по алгебре и двойка по геометрии».
Понятно, что подобное родительское слияние вредит нормальной подготовке.
Однако, это не является проблемой ученика.
Возможна ситуация, что это только родитель не отделяет себя от сына или дочери. А сам старшеклассник вполне себе чётко осознаёт различия между своими желаниями и желаниями родителей.
То есть обязательно нужно провести собеседование с учеником и уже после этого делать выводы.
Возможно, там ситуация из анекдота: – Изя, иди домой!– Мама, я замерз?– Нет, сынок, ты хочешь кушать!
Но всё же чаще ученик вполне самостоятелен и способен заниматься без родительского контроля.
6. Хороший знак, когда ученик на собеседовании задаёт точечные предметные вопросы.
Это очень часто является показателем высокого уровня осознанности при подготовке.
Правда, не всегда это раскрывается при первом общении. Часть учеников спрашивают про нюансы подготовки, но на первых порах обычно просто присматриваются к педагогу.
Видимо, это рудименты школьного общения, когда реакция на вопрос от Васи скорее означает «Вася – тупой» (плюс лишний повод для шуток одноклассников) нежели «Вася молодец, т.к. хочет разобраться и ему нужна помощь».
Школьники массово боятся показать своё незнание и часто относятся к репетитору, как к платному учителю. Хотя, по сути, он скорее близок к тренеру или врачу-реабилитологу.
Но не всегда вопросы на диагностике становятся показателем успешной работы в дальнейшем. Если ученик сыплет вопросами, причём эти вопросы слишком беспорядочные, то это может говорить лишь о хаосе в голове и непонимании того, что вообще мы будем делать.
В следующих постах я иногда будут ссылаться на это собеседование-диагностику в том числе и для того, чтобы вы понимали контекст некоторых практических советов.
