Данная каменная стела была обнаружена археологической экспедицией Н.Л. Эрнста в 1924 г в селе Бахчи-Эли (ныне - в черте г. Симферополя, район, прилегающий к улице Лермонтова).
Длина плиты 107 см, ширина 70 см, толщина - 15 см.
Стела была найдена в одной из грунтовых могил, явно во вторичном использовании - ее использовали в качестве плиты перекрытия погребения.
Мы уже точно не узнаем, как именно использовался этот интересный памятник его создателями, но, возможно, он мог размещаться на вершине некого кургана и изображения на нем отражают сцены из жизни погребенного под этим курганом.
Археолог А.А. Щепинский связывает стелу их Бахчи-Эли с Кеми-Обинской археологической культурой 3 тысячелетия д н.э.
Далее привожу описание стеллы из замечательной книги "Шаг в Неведомое" В.С. Драчука:
Судя по свободной от изображений нижней части, плита возвышалась над землей, венчая, быть может, вершину кургана с погребением. А возможно, как думают некоторые исследователи, она была установлена в каком-либо из местных святилищ.
На трех сторонах плиты изображены топоры, мотыги и другие орудия труда, а на четвертой — целое повествование. Вот фигура человека, изображенного головой вниз. Он — мертв, ибо так в древности изображали мертвых. Рядом — другая, быстро шагающая или бегущая фигура, возможно с серпом или каким-то другим орудием в левой руке. Вверху над ними — два изображения прямоугольных рал (Точно такие же рала II тысячелетия до н. э. высечены на скалах близ Фонтанальбы (Швейцария). До недавнего времени ими пользовались и некоторые племена Африки и Латинской Америки). Тут же — топор, кирка, мотыга, серпы. А там, куда направляется шагающая или бегущая фигура, мирно стоит упряжка быков. Рядом с быками, спиной ко всему происходящему, сидит третья человеческая фигура. Перед ней — орудие, очень похожее на мотыгу.
По мнению исследователей, утверждающих, что изображения на плите связаны с религиозным культом, это сцена подготовки к пахоте. Человек, сидящий рядом с упряжкой, — землепашец, дожидающийся времени весенне-полевых работ. Две же другие фигурки изображают умирающее на зиму и оживающее весной божество плодородия.
Ученым еще предстоит еще проанализировать и систематизировать те немногочисленные изображения, что дошли до наших дней из глубины истории Крыма. И сделать вывод о том, принадлежат ли все они одному народу Крыма и одной эпохе (как, например, тем же Кеми-Обинцам), или же это - памятники разных времен...
