Новая колонка в «Газете.ру» опять посвящена проблемам народного просвещения. А конкретно - проблеме кадров. Читайте, товарищи, спорьте, выдвигайте идеи, что с этим всем делать.
В сфере образования опять скандал. На Урале в одном из колледжей отказали в работе преподавателю истории, который, как выяснилось, ранее относил себя к движению инцелов и вел специфический блог о сексе. Несостоявшийся просветитель считает себя пострадавшей стороной, по его мнению, прошлое не повод для дискриминации, к тому же никаких радикальных высказываний на YouTube-канале он себе не позволял. Общество, как водится, раскололось. Одни костерят мужчину последними словами и уверяют, что таких, как он, и на километр нельзя подпускать к подросткам. Другие защищают преподавателя от нападок моралистов.
Мораль… Кажется, уральская история — это такое очередное подкидывание дровишек в костер дискуссии о моральном облике педагога. Очень уж у нас нынче такая полемика популярна. Каждый норовит вставить свои пять копеек на тему того, что можно и чего нельзя работникам просвещения. Уже обсудили со всех сторон, дозволяется ли им фотографироваться в купальниках, покупать нижнее белье, посещать бары, произносить прилюдно страшное слово «секс». Но в действительности все не так очевидно. И проблема, как водится, гораздо глубже. Такие истории иллюстрируют скорее проблему кадрового голода в системе образования и, как следствие, невозможности сколько-нибудь приемлемого отбора. Вот за этот-то отбор и пытается нынче взяться общество, даром что у обывателя нет, конечно, никакого понимания, как оно вообще должно быть.
И история, произошедшая в свердловском колледже, отлично этот тезис иллюстрирует. Ведь что стало известно? Оказалось, что в учреждении ставку преподавателя истории не могли закрыть более трех месяцев. В конце концов администрация вынуждена была рассмотреть кандидатуру, предложенную местным центром занятости. А люди, ищущие работу с помощью государственных социальных служб, будем честны, — не самые востребованные специалисты. Пытались ли в учреждении узнать побольше о соискателе? Посмотрели ли предварительно, как представлен образ кандидата в соцсетях? Нет, речь не о копании в его фотогалереях в поиске жутко компрометирующих картинок со стаканами светлого нефильтрованного. Может, он за Гитлера топит. И видно невооружённым глазом, что человек, например, дурак. Обстоятельно ли поговорили с потенциальным сотрудником на собеседовании? Да ничего подобного! В колледже и о злополучном блоге-то узнали уже от студентов и их возмущенных родителей.
А почему так? Откуда такая беспечность? Ведь черт с ним, с блогом о сексе, он, в конце концов, может быть и научно-просветительским, а если человек трэш-стримами развлекается, натурально кровь христианских младенцев употребляет на камеру? Но это все равно.
Никакую особенную щепетильность администрации школ и колледжей сегодня позволить себе просто не могут. Очереди-то за забором нет. Соответственно, и отбор невозможен.
Есть только дыра в штатном расписании, и ее надо закрыть. Скажу как человек, когда-то прошедший десятки собеседований в школах: никому ничего не интересно. Если у соискателя есть диплом, нужные справки и готовность пахать на 1,5 ставки за условные 30 тыс. рублей, его возьмут без лишних вопросов.
В образовании дичайший дефицит кадров. Неофициальный. Официально нехватку педагогов чиновники оценивают в несчастные 3%. И жуткую новость о рекордном количестве уволившихся учителей в 2023 году представители Минпросвещения быстро замяли: это, дескать, педагоги не просто увольнялись в никуда, а сразу в другие школы трудоустраивались, все это, мол сезонные миграции. Будто педагоги — это антилопы Танзании, вечно ищущие новые пастбища.
Но правда в том, что реальный кадровый голод в образовании уже настолько острый, что вот-вот приведет к истощению всей системы. И текучка — это как раз один из признаков этого голода. Учителя бегут от нагрузок, в 1,5-2 раза превышающих норму (так и маскируется дефицит кадров: один работает за двоих). Выпускники педвузов прагматично устраиваются в школы не более чем на 2-3 года, чтобы набраться опыта и сформировать клиентскую базу для репетиторства. Пенсионеры и предпенсионеры, которых в образовании около трети, вы не поверите, но уходят-таки на заслуженный отдых.
Как в таких условиях осуществлять какой-то отбор? Его и нет. И в результате в систему образования действительно кто только не попадет. То странные женщины, соблазняющие четвероклассников, то физруки, выбивающие зубы второклассникам, то ранее судимые за поножовщину библиотекари, считающие себя жертвам режима, которым не дают в школе Хармса читать, то какие-то совсем уж отъявленные садисты, оскорбляющие и избивающие детей-инвалидов. И все инциденты подтверждаются скриншотами переписок, аудиозаписями, собственными признаниями горе-педагогов. Посмотришь на такое, и голова кругом, и волосы дыбом: точно у нас не школа, а дом скорби какой-то, с отделением для буйнопомешанных.
Надо как-то порядок наводить. А некому. И нечем. На сцену выходит общественность. Отныне она объявляет себя регулятором в кадровых педагогических делах. И было бы, наверное, даже очень неплохо, если бы речь шла о гражданском обществе. Но его, кажется, тоже нет. А есть толпа обывателей, орава, жаждущая разжечь на площадях костры инквизиции.
Нет, разумеется, беснующиеся думают, что действуют как бы из лучших побуждений, им мнится, что гнев их исключительно праведный.
И в ведьмы они записывают даже тех, кто позволяет себе скромное свадебное фото на фоне храма, не оттого, что у них нет критерия истины и они не могут судить объективно о чьем-то непрофессионализме, а оттого, что смотреть надо в оба, быть начеку и профилактика — лучшее лечение.
А то, понимаешь, сегодня учительница в фате с женихом фотографируется, а завтра, поди, на уроке голая плясать будет. Где одно, там и другое же, всегда ведь так и происходит.
Страх. Кажется, именно он лежит в основе общественного возмущения. Страх парализует разум, люди впадают в какое-то исступление. Уже не на воду даже дуют, а крушат огромный дом, из стен которого вывалилась пара кирпичей.
Надо бы как-нибудь успокоить народ, конечно, и увести от греха подальше. Но не словами, понятно. Необходимо провести в разрушающемся здании образования нормальный ремонт силами профессионалов. И дефицит кирпичной продукции хорошо бы как-нибудь устранить, чтобы уж совсем вернуть доверие людям.
В общем, не только в моральной плоскости, как обычно, лежит проблема, с материальным опять разбираться надо. Это сложно, долго и дорого. Но пора уже начинать.
