Я была бессовестной девочкой. И бесстыжей еще. Так мама говорила. А маме лучше знать, потому что лично мне вообще эти слова небыли знакомы. Что такое совесть? А что такое стыд? Неясно. Ясно одно. Я плохая, ведь у меня нет этих важных штук. Еще я кобылица здоровая и бестолочь. Об этом чаще сообщал папа. А папе лучше знать. Я, конечно, старалась как могла быть лучшей версией себя. Ведь я люблю своих родителей и никогда не ставила перед собой цели огорчить их, но получалось, судя по всему, плохо. Сложно действовать правильно с первого раза, особенно, когда ты маленький человек и законы взрослых постигаются больше интуитивно. Однажды я совсем испортилась и тогда родители решили взять себе другую девочку. Постарше и получше меня. Папа одно время ездил помогать одному детскому дому и проникся там симпатией к какой-то девчоночке. Он задумался над тем, чтобы взять ее в семью и вопрос вроде как даже был решен. Помню, как мне просто сообщили, что у меня возможно скоро появится старшая сестра. И она в добавок ко всем своим прекрасным качествам отлично знает таблицу умножения. Со мной случилась истерика. Таблицей мне ее не победить. Я так не подхожу своим родителям, что они готовы полюбить кого-то другого. Жили мы скромно. И я с ужасом осознала, что моя судьба донашивать вещи, которые будут покупать ей. И вероятнее всего мне прикажут слушаться ее, ведь она старшая, а старших слушаются. Я рыдала в голос и не могла промолвить ни слова в свою защиту. Я была эгоистичной и совсем не думала о добре, о том, что кто-то станет счастливее обретя семью. Я нахально думала только о себе за что была наказана и поставлена в угол. Папе было забавно наблюдать за моей реакцией. Естественно, он страшно нахмурился, когда отправлял меня в угол, но потом стал смеяться и подсылать ко мне младшего братишку, чтобы тот тыкал в меня веником. Леха, мелкий карапуз, был счастлив ответственной задаче и папиной благосклонности. Тыкал. И когда я завывала от еще большей обиды и беспомощности они радостно хохотали. Кажется, потом вмешалась мама. И в общем они еще раз подумали. Долго говорили на кухне и никакой девочки у нас не появилось. Глупо, конечно, но с тех пор на таблицу умножения у меня аллергия. Я так ее и не выучила. Только не смейтесь. Стыдно. Где-то в каких-то тестах мне попадалась инфа, что у меня отличные математические способности должны быть, но увы. Я как-то больше литературу любила. Иногда я думаю. Где там эта девочка? Как она там? Совестно. Надеюсь, ее приняли в семью с менее строптивыми детьми ну или у нее просто все замечательно сложилось. Историю эту мы больше не вспоминали. Хотя я точно знать не могу. Я-то помню. Да. Правильнее будет сказать, что мы эту историю больше не обсуждали никогда. Даже в те дни, когда я снова проявляла себя как бесстыжая и полная бестолочь. Ну и на том спасибо.
