Подвиг Героя Советского Союза Алексея Маресьева известен каждому. Но мало кто знает, что задолго до Маресьева в русской армии служил летчик с протезом ноги. И не просто служил, а героически сражался на передовой, сбивал немецкие самолеты и переходил линию фронта после вынужденной посадки в тылу врага!
Его история для многих поколений защитников Отечества могла бы послужить примером несокрушимости русского духа. Но, увы, в России надолго забыли о подвигах летчика. Почему так произошло?
Мечты о небе и роковое сражение
Этим необыкновенно мужественным человеком был выходец из дворянской семьи Александр Прокофьев-Северский. Его предки были военными, поэтому будущее юноши было предопределено. Александр окончил Морской кадетский корпус и в начале Первой Мировой служил на канонерской лодке "Бобр".
Но море не увлекало мичмана Прокофьева так, как авиация, о которой он мечтал с юности. Отец будущего аса Николай Прокофьев-Северский был известным русским артистом и мог позволить себе дорогие увлечения.
Так, в 1911 году он приобрел самолет французского производства за баснословные 12 тысяч рублей — между прочим, столько стоила квартира в столице.
Глава семейства стал одним из первых пилотов Российской империи и приобщил к авиации своих сыновей. Первый полет на аэроплане произвел на юного Сашу Прокофьева неизгладимое впечатление. Захватывающее чувство легкости и свободы на высоте покорило его сердце раз и навсегда.
Неудивительно, что с началом войны Прокофьев завалил командование рапортами о переводе в авиацию. Талантливый пилот «прославился» еще в Севастопольской авиашколе, в которой схлопотал отчисление за воздушное хулиганство. В этом был весь Прокофьев: он всегда шел наперекор судьбе и всем условностям.
Летом 1915 года Прокофьев-Северский окончил Гатчинскую авиашколу и отбыл на передовую. Боевой путь морского летчика начался на острове Эзель (Сааремаа), где располагалась база гидросамолетов Балтийского флота.
Первый бой едва не стал для мичмана последним. 15 июля 1915 года в небе над Балтикой двухместный гидросамолет Прокофьева был подбит и рухнул в воду. Бомбы, которые он не успел сбросить на немецкий эсминец, взорвались. Боевой товарищ Александра погиб, а сам он получил тяжелые ранения и чудом остался жив.
Взрыв был такой силы, что летчика сначала подбросило в воздух, а затем он пошел глубоко под воду. Цепляясь за обломки самолета, Прокофьев с ужасом ощупывал свою правую ногу.
К счастью, рядом в море находился русский миноносец. Моряки спасли летчика и доставили его в ближайший госпиталь. Опасаясь гангрены, врачи решили ампутировать ногу бойца ниже колена. Александру Прокофьеву-Северскому лишь недавно исполнился 21 год.
Железный характер русского летчика
Страшно представить, какую физическую и душевную боль испытал летчик, потерявший ногу в самом начале жизненного пути. Так долго он шел к своей мечте, но первый же бой, казалось, поставил крест на его дальнейшей службе.
Слова врачей звучали как приговор. Никто не верил, что Прокофьев-Северский снова сможет летать. Но Александр гнал прочь мрачные мысли и твердо решил вернуться в строй во что бы то ни стало. "Упрямство всегда было отличительной чертой моего характера" — вспоминал летчик.
Неудержимому смельчаку пришлось заново учиться совершать простые движения. Век назад протезы были еще очень далеки от совершенства, и каждый шаг давался Прокофьеву мучительно тяжело. Но ас и не думал опускать руки в схватке за полноценную жизнь.
Взяв волю в кулак, летчик научился ходить на костылях, затем на деревянном протезе без костылей. А спустя год усердных тренировок он снова мог танцевать, кататься на коньках, плавать и играть в бадминтон.
Прокофьев убедил врачей не комиссовать его и продолжил службу на столичном заводе товарищества воздухоплавания. Ходить ему было по-прежнему тяжело, но зато мозг работал крайне плодотворно.
За прошедший год Александр многое переосмыслил в своей жизни. Если раньше авиация казалась ему чем-то вроде спорта, то после ранения летчик с головой окунулся в изучение аэродинамики и конструкторского дела.
Александр Прокофьев-Северский неожиданно открыл в себе талант изобретателя. Он хорошо осознавал недостатки самолетов того времени и усердно работал над их исправлением.
Так, по предложению начинающего авиаконструктора гидросамолеты были оснащены подвижными приспособлениями для пулеметов и защитными бронеплитами. Его изобретательский талант был отмечен на высшем уровне.
В 1916 году Прокофьев-Северский за создание складывающихся и отбрасываемых лыж для «летающих лодок» был удостоен премии Флота России. Несмотря на большие успехи в новом для себе деле, летчик все равно тосковал по небу.
Он подолгу засиживался в кабине самолета и привыкал управлять тормозами при помощи своей деревянной ноги. Прокофьев горел желанием показать свое летное мастерство во всей красе. И однажды такой случай представился ему.
Заступничество царя
16 мая 1916 года во время смотра воздушных сил Черноморского и Балтийского флотов петроградские инспекторы изумленно глядели в небо. Один из самолетов лихо исполнял фигуры высшего пилотажа, делал мертвые петли и набирал сумасшедшую скорость.
Им управлял Александр Прокофьев-Северский, в чье возвращение к полетам никто не верил.
В разгар учений срочно потребовалось заменить одного из пилотов. Прокофьев решил спасти положение, самовольно забрался в самолет и взмыл в воздух. Но начальство смелый поступок летчика не оценило и оставило нарушителя под домашним арестом.
Остается только гадать, как сложилась бы судьба воздушного хулигана, если бы о происшествии не доложили самому императору.
Контр-адмирал Адриан Непенин в докладе на Высочайшее имя просил царя не губить храброго одноногого аса и дать тому разрешение на боевые полеты. Судьбоносный ответ впечатлённого монарха звучал коротко:
«Восхищен. Пусть летает. Николай».
По личному распоряжению Николая II Прокофьев-Северский вернулся в действующую авиацию на хорошо знакомый ему остров Эзель, где с начала 1917 года он стал командовать истребительным отрядом.
Прокофьев вернулся на передовую совершенно другим человеком, но случилось это как по поговорке: «Не было бы счастья, да несчастье помогло».
Он стал внимательнее относиться к полетам, усердно тренироваться, вводить технические усовершенствования и подстраивать машину под себя. В своих мемуарах Прокофьев-Северский признавался, что не делал бы этого, если бы имел обе ноги.
Взлеты и падения
Прокофьев-Северский стал настоящей грозой балтийского неба. По подсчетам самого аса, за всю Первую Мировую он сбил 13 немецких самолетов, что сделало бы его одним из самых результативных летчиков Российской империи. Документально подтверждены лишь 3 победы Прокофьева, что, с другой стороны, нисколько не умаляет его подвигов.
Осенью 1916 года он был награжден Георгиевским оружием за спасение командира в бою: Прокофьев пришел на помощь летчику Левицкому, у которого в самый разгар сражения предательски заклинило пулемет.
Командир отряда истребителей неоднократно получал ранения в бою, но каждый раз непременно возвращался в строй. Зимой 1917 года летчик был на волоске от гибели. Но не в воздухе, а на суше!
Мотоцикл Прокофьева столкнулся с грузовиком. В автокатастрофе старший лейтенант повредил протез и сломал здоровую ногу. Но уже в мае несокрушимый ас вновь поднялся в воздух, вновь бил врага.
Прокофьев-Северский продолжал сражаться до самого октября 1917 года, когда немцы заняли остров Эзель и весь Моонзундский архипелаг в Балтийском море. В своем последнем бою ему пришлось совершить вынужденную посадку на захваченной врагом территории.
Чтобы аэроплан не достался противнику, Прокофьев снял с него пулемет и поджег машину. Но самое страшное было впереди.
Летчику, лишь недавно восстановившемуся после перелома ноги, пришлось на протезе пешком выбираться из немецкого тыла!
Измученный боец удивительным образом избежал плена и 30 верст прошагал по запутанным проселкам, прежде чем выйти к своим. На этом война для Прокофьева-Северского, заслужившего целую россыпь наград, закончилась.
Навсегда покинул Родину
Почему же в нашей стране имя Прокофьева-Северского известно лишь заядлым любителям истории? Дело в том, что в советское время упоминать о его подвигах было не с руки: летчик считал большевиков немецкими шпионами, не поддержал революцию и покинул Россию.
Родные Александра также уехали за границу, а его отец был видным деятелем белой эмиграции. Понятное дело, что с такой биографией летчик бы не стал героем страны победившего социализма.
А за границей жизнь Прокофьева-Северского сложилась куда лучше, чем у большинства русских эмигрантов. В 1917 году он был назначен помощником атташе по авиации в русском посольстве в Вашингтоне.
При оформлении документов новоиспеченного дипломата произошел казус: двойная фамилия помощника атташе не вмещалась в строчку. Желая подчеркнуть свое знатное происхождение, Прокофьев записал свое имя на французский манер — Александр де Северский. Под этой фамилией он и прославился в Америке.
После революции Северский остался не у дел в чужой стране. На помощь ему пришел «крестный отец» ВВС США генерал Билли Митчелл.
Военачальник самозабвенно доказывал перспективы бомбардировочной авиации и бился за повышенное финансирование отрасли. Авиаторы сошлись во взглядах.
Знакомство с Митчеллом круто изменило жизнь Северского. Еще не имея звездно-полосатого паспорта, русский эмигрант стал советником при ВВС США.
При содействии генерала Северский смог продать патент на свое изобретение — авиационный бомбардировочный прицел — за солидные 50 тысяч долларов.
На эти деньги Северский мог позволить себе купить целый автопарк, но решил вложить вырученные средства в бизнес. В 1922 году он основал авиастроительную компанию «Seversky Aero Corp».
Фирма произвела на свет несколько технических новинок, но просуществовала недолго и вскоре после начала Великой депрессии обанкротилась. Талантливого изобретателя это не остановило.
В 1931 году он открыл новую фирму «Seversky Aircraft Corp», где одновременно исполнял обязанности президента, конструктора и летчика-испытателя. На должность главного инженера он привлек своего земляка-эмигранта Александра Картвели.
Компания Северского разработала самолет-амфибию Sev-3, истребители P-35 и 2PA. Большие надежды «летающий конструктор» возлагал на дальний истребитель P-43, но потерпел неудачу.
Пытаясь выгодно реализовать проект, Северский загнал фирму в большущие долги, из-за чего был смещен со всех постов в собственной компании. «Seversky Aircraft Corp» сменила вывеску на «Republic Aviation» и прославилась созданием одного из самых массовых истребителей Второй Мировой P-47 «Тандерболт».
По иронии судьбы, P-47 был по сути доработанной версией истребителя P-43, за которого так бился Северский.
После отставки Северский больше не занимался созданием самолетов, но его слово по-прежнему много значило. Он подчеркивал непринятие большевиков, но со страниц американской прессы призывал поддержать СССР в борьбе фашизмом.
До конца дней Северский продолжал активную жизнь, был советником при ВВС США и занимался проблемами защиты окружающей среды. Авиаконструктор скончался в 1974 году в Нью-Йорке.
Богата земля русская талантами. Жаль, не всегда они реализуются на Родине.
Подпишись.
