Мироновская улица, 27
Здание бани построено в 1930 году. Архитектор — Николай Иванович Гундоров (1895-1972), проектная организация — Комстрой.
В 1920-е годы бытовые условия рабочих в столице молодого советского государства были крайне не устроены, это касалось и гигиены. Банное хозяйство Москвы не отвечало потребностям растущего города, поэтому в 1928 году Московский Совет выделил средства на постройку двух крупных комплексов. Для одного из них был отведен участок на Благуше (тогда Бауманский район). Местность эта в то время не имела канализации, поэтому для очистки сточных вод предполагалось также и устройство биостанции.
Автором проекта бани стал Николай Иванович Гундоров. Он родился в 1895 году в Ростове в семье врача-гомеопата Ивана Дмитриевича Гундарова и Марии Николаевны Смолиной. Его дед по матери Николай Михайлович Смолин (18??-1918) известен как автор уникальной финифтяной иконы "Жизнь Господа нашего Иисуса Христа", создававшейся им на протяжении более 20 лет и ставшей семейной реликвией Гундоровых.
В 1927 году Николай Иванович окончил ВХУТЕИН. О его творческой судьбе на сегодняшний день известно мало: со слов сына он спроектировал обсерваторию в Сокольниках, был автором нескольких изобретений. В 1943 году репрессирован. Жил в Москве до самой смерти в 1972 году. Сын архитектора Николай Николаевич Гундоров (1932-2016) также стал продолжателем творческой династии: он работал инженером-конструктором в НИИ, а на досуге делал макеты исторической архитектуры Москвы.
Н. И. Гундоров составил проект бани в 1928 году. Планировочно здание состояло из трех крупных частей: мужского и женского отделений и плавательного бассейна. Каждое отделение имело самостоятельный вход с вестибюлями, далее следовала ожидальня, откуда можно было попасть в раздевалки, а затем в мыльные и парильни. Всего было запроектировано четыре мыльных на 100 человек каждая. Кроме того, на втором этаже располагались 35 мужских и женских душевых кабин и по 10 ванн. В то время душевые и ванны были непривычны для большинства посетителей. В новой бане можно было мыться не только по старинке с помощью таза в мыльных, но и новыми способами. Поэтому в печати тех лет баню на Мироновской улице причислили к образцовым постройкам и бытовым "победам".
Бассейн для плавания 33,3 м длиной и до 4,8 м глубиной был оборудован вышкой для прыжков, трибунами зрителей и кабинами для спортсменов. Освещалось помещение бассейна боковым (проемы в верхней части стен) и верхним светом (проем в покрытии).
Строительство бани затянулось, она открыла двери только в 1930 году. Двухэтажное здание было возведено из кирпича. Большепролетное покрытие бассейна устроено по деревянным (досчатым) фермам. При бане также построили отдельно стоящие здания прачечной (снесена) и котельной.
Здание бань имело симметричный план, во многом обсуловленный функциональным процессом. Со стороны Мироновской улицы к основному прямоугольному объему примкнули полукруглые значительно остекленные части с входной группой на первом этаже и трибунами на втором этаже. Так бани напоминали океанский лайнер. Перспектива 1928 года показывает, что автор стремился к авангардному образу здания-машины. Он ввел даже круглые окна-иллюминаторы, усиливая этот эффект. И хотя при строительстве, как это часто бывало, внешний вид здания был упрощен, на фоне преимущественно деревянной окружающей застройки оно олицетворяло построение нового мира (см. текст "Интернационала") и нового быта.
С другой стороны, в образе бани угадываются композиционные приемы римских терм. И в этом смысле старый мир, мир классики, вовсе не разрушается авангардом "до основания", а трансформируется, гибко приспосабливаясь к новым временам.
Баня на Мироновской улице была существенно перестроена в середине 1950-х — начале 1970-х годов под Дворец водного спорта. Новые кирпичные стены поглотили старое здание.
О других постройках 1920-1930-х годов на Соколиной Горе читайте здесь:
