Наша рота готовится вступать в караул, мне со своим взводом предстоит охранять боевую технику и склады с оружием. Объект – самый ответственный.
Я назначен начальником караула. Осмотрел оружие, внешний вид заступающих в наряд, проверил по постовой ведомости расчёт караула, раздал личному составу боевые патроны и доложил о готовности командиру роты.
Командир роты осмотрел заступающих более тщательно, напомнил о бдительности часовых и, оказавшись около рядового Доможирова, спросил у него:
– Обязанности часового знаете?
– Так точно. Часовой должен бдительно охранять вверенный ему пост, не выпускать из рук оружия, не покидать пост, пока не будет сменён... – чётко доложил Василий.
– Хорошо, знаете. Товарищ лейтенант, разрешаю вам вести караул на развод.
Развод гарнизонных караулов производится у нас у памятника гвардии старшине Ивану Поддубному.
Дежурный по караулу осмотрел ещё раз заступающих в наряд, сообщил начальникам пароль и приказал оркестру играть «развод».
Некоторым, может, покажется, что слишком уж тщательно проверяются люди, заступающие в караул, их экипировка, внешний вид, но на практике такая тщательность только для пользы дела. Представляю, какой была бы боеспособность и моральный дух в войсках, если бы надеялись на то, что авось сегодня ничего не случится. Дисциплина и порядок в армии – главное. Потому так надёжно защищены рубежи нашей Родины.
Как только оркестр замолк, дежурный подал команду:
– Караул, направо-о! Шаго-о-ом марш!
Строевым шагом, отдавая честь, прошли мы мимо памятника Ивану Поддубному.
* * *
Это случилось в первый год после окончания войны.
Начальник караула гвардии старшина Иван Поддубный принял под свою охрану важный объект. Время было тревожное, всюду следы разрушений, оставленные войной, бандитские вылазки, выстрелы из-за угла. Приходилось быть особенно бдительным.
Вот и в ту глухую ночь в комнате начальника караула тревожно раздался звонок. Сигналил часовой со второго поста. Он звал на помощь.
Раздумывать было некогда, и старшина, взяв с собой одного разводящего, побежал на пост. Не успели пробежать и полпути, как, зацепившись за натянутую чьей-то недоброй рукой проволоку, упали как подкошенные.
Из кустов на них сверху набросились неизвестные, ударом ножа убили сержанта, а старшине, скрутив за спиной руки, приказали:
– Вставай, веди нас на пост.
– Я никуда не пойду, – ответил старшина и, изо всех сил ударив головой стоявшего напротив бандита, хотел было убежать, но опять трое или четверо навалились на него сзади, подняв, поволокли в сторону поста.
– Стой! Кто идёт? – остановил их часовой.
– Скажи, что начальник караула, – прошептали бандиты в ухо старшине.
В этот момент старшина выпрямился во весь рост и что было силы закричал часовому:
– Стреляй, Никифоров! Это бандиты!
Раздалась автоматная очередь. Один за другим попадали бандиты, корчась в страшных муках. Но и Иван не устоял – грохнулся оземь как срубленный дубок, ценой своей жизни не дал бандитам пройти через пост.
* * *
И вот, спустя много лет, этот же объект, что охраняли когда-то бойцы во главе со своим старшиной Иваном Поддубным, предстоит охранять моему взводу.
Первая смена ушла. Мой помощник – сержант Багаутдинов – принял караульное помещение.
Караул сменился, кажется, всё в порядке.
Я вошёл в комнату и сел на полумягкую кушетку. Принесли ужин. После ужина отдыхающая смена ушла в спальную комнату, остальные занялись каждый своим делом: одни листали газеты и журналы, другие сели писать письма, кто-то просматривал ещё раз Устав гарнизонной и караульной служб.
Здесь же в комнате находился и Доможиров. «Интересно, как у него дела, – подумал я, – что-то закрутился я в последние дни, даже поговорить некогда с парнем. Может, и письмо получил?» С этими мыслями я подошёл к молодому солдату.
– Как дела, воин?
– Как в Польше, товарищ лейтенант, – с улыбкой ответил Доможиров.
– Как это понять?
– Да это солдатский юмор у нас такой, спрашивают вас, к примеру: «Как дела?», а вы в ответ: «Как в Польше».
– Что-то не могу уловить юмора, ну да ладно, а если серьёзнее...
– А если серьёзнее, товарищ лейтенант, то от бабушки письмо пришло. И, к сожалению, она нам ничем помочь не может. Мой отец точно её сын. «Я, – пишет она, – Ванюшу своего девять месяцев в утробе носила, а ты выдумываешь там всякую чепуху». Ещё и ругает меня.
– Вот как. А я-то в душе надеялся. Ну что ж, придется продолжать поиски.
– Да вы не расстраивайтесь, товарищ лейтенант. Я всё равно буду считать, что старшина Доможиров – это мой дедушка. Так же, как и прежде, каждое воскресенье буду приносить цветы к его могиле.
– Да, это очень хорошо. А пани Халина приходит? Ты её видел на кладбище?
– А как же, конечно, приходит. Мы с ней встречаемся...
Он вдруг замолчал, и по его смутившемуся лицу я понял – это было его тайной.
– Ну ладно, не красней, а то сожжёшь караульное помещение. А что, может, ты жениться надумал? Пани Халина – прекрасная девушка.
– Да не... скажете тоже... Она же ещё в девятом классе учится. После школы она хочет поехать учиться в Москву, вот тогда мы и ...
– Ясно, Доможиров, не раскрывай свои секреты.
– Но это же не военная тайна, а моя мечта, товарищ лейтенант.
– Ну, мечта – это другое дело. Мечтать никому не запрещается, даже часовому на посту.
«Мечта – это хорошо, – думал я про себя. – Но как же это получается? Неужели у старшины Доможирова действительно никого не осталось? Наверное, и у него была когда-то мечта. Закончить с победой войну, вернуться домой, обнять жену, сынишку. Как бы хорошо могло всё у него быть, а с пани Богумилой, девушкой, которую он спас, могли бы переписываться, дружить семьями, ездить друг другу в гости. Да, война, война, сколько ты бед принесла людям, до сих пор отзывается...»
Резкая трель телефона прервала мои мысли, оказалось, часовой со своего поста проверяет исправность связи. И опять тишина.
Припомнилось мне, как я сам впервые стоял на посту.
...Ночь выдалась тёмная, как и сегодня. Непривычно всё, и ответственность большая. Прислушиваюсь к каждому шороху, медленно обходя вверенный мне объект. Вдруг слышу голоса, вначале вдалеке, потом всё ближе ко мне. В одном из них я узнал начальника караула, в другом – командира учебной роты.
– Стой! Кто идёт? – крикнул я как положено.
Остановились. Я подозвал начальника караула. Тот подошёл, а вслед за ним и командир роты.
– Ну, как дела? – спросил он вполне дружелюбно. – Не страшно в такой темноте? Как заметили нас, товарищ рядовой?
– А вас и не надо было видеть, – ответил я, – по голосу за километр можно определить, кто идёт.
Командир роты рассмеялся.
– Бдительно несёте службу, товарищ рядовой! Всё правильно. Да, вот вы крикнули нам вначале: «Стой! Стрелять буду», а я что-то не слышал щелчка предохранителя, у вас автомат-то заряжен?
– Конечно заряжен.
– И в магазине все патроны, да? Не забыли пересчитать? А ну-ка, дайте взглянуть, проверять – так уж до конца.
Растерявшись то ли от его мягкого тона, то ли от того, что мне хотелось доказать, что я не зря поставлен сюда и всё у меня в порядке, я протянул ему автомат вместе с магазином.
Ох, и попало мне потом за это от командира роты, урок был на всю жизнь.
Теперь уж сам каждый раз, заступая в караул, тщательно инструктирую караульных о мерах предосторожности в обращении с оружием, говорю о том, что на посту ни при каких обстоятельствах нельзя выпускать из рук оружия...
– Товарищ лейтенант, проверяющий пришёл, – словно из-под земли вырос передо мной сержант Багаутдинов.
Я вышел навстречу проверяющему офицеру.
– Товарищ капитан, в карауле никаких происшествий не случилось.
Мы пошли по постам.
И на каждом из них часовые, ещё издали увидев нас, подавали команду:
– Стой! Кто идёт?
– Начальник караула с проверяющим, – отвечал я.
– Начальник караула – ко мне, остальные – на месте!
На все вопросы проверяющего ребята отвечали правильно и полно.
– Хорошо проинструктировал своих караульных, – сказал он, когда мы вернулись в караулку. – Бдительно несут службу.
Проверяющий ушёл, и опять потекли часы нашего наряда.
И вдруг раздалась команда: «В ружье!» Это часовой с третьего поста звал на помощь. Ребята из отдыхающей смены, на ходу заправляясь, бросились к пирамиде с оружием, и через считанные секунды весь караул уже стоял в строю в полной экипировке. Отдав личному составу оперативное распоряжение, я с двумя солдатами побежал на пост.
Ночь на исходе. Уже появился предрассветный туман. Под ногами сыро, прохладно. И не чувствуется, что скоро весна. Да, погода здесь не как у нас на Урале. С осени безостановочно идут моросящие дожди. И зимы настоящей не было, и весна какая-то другая, не похожая на себя.
Вот, наконец, и третий пост. Здесь часовой Доможиров.
– Стой! Кто идёт? – крикнул он.
– Что случилось, Вася? – спросил я, впопыхах нарушая все уставные требования.
Возбуждённый часовой, сбиваясь, начал рассказывать:
– Дело было так, товарищ лейтенант. В сторону моего поста шли двое. Неизвестные. На мой окрик: «Стой! Кто идёт?» не ответили. А сами быстро повернулись и пошли к тому старому дзоту. Когда я крикнул: «Стрелять буду!», они побежали и скрылись за бетонными плитами.
– Понятно. Доможиров, оставайтесь на посту, остальные – за мной! – скомандовал я и вместе с караульными бросился к дзоту – старому, оставшемуся ещё со времён войны бетонному сооружению. Когда-то в него попала бомба и сильно разворотила. Но несмотря на это, двери остались целыми.
Окружив дзот с трёх сторон, мы подошли ближе.
– Кто там есть? Выходи! – громко приказал я, оказавшись у самой двери. Ответа не последовало, и пришлось повторить свою команду: – Выходите, вы окружены!
Наступила напряжённая тишина. Мне показалось, что горячая кровь, гулко застучавшая в моих висках, громко отдаётся сейчас вокруг. Я включил фонарь и осторожно встал на первую ступеньку. Караульные с автоматами в руках последовали за мной. Метр за метром просветил я фонарём весь дзот, но никого не обнаружил.
Неужели Доможирову показалось? Парень молодой, неопытный, может, со страху что и померещилось.
– А может, он их во сне видел, – как бы вторя моим сомнениям, произнёс один из караульных, – кому надо в такую пору по лесам бегать? Да и в дзоте что они потеряли, его уж проверяли сотню раз.
Я обошёл с фонарём вокруг дзота, ничего не говоря моим спутникам.
«Так, ничего, и здесь ничего не видно, а вот это что? Ага, так и есть – следы. Молодец, Доможиров! – почему-то обрадовался я за часового. – Нет, не приснилось это тебе, Вася. Всё так и было, как ты рассказывал. На солдатские сапоги не похожи. Чьи же они?»
Мы побежали по следам, которые вывели нас на асфальтированный путь. Дальше искать было бесполезно.
Кто же это мог быть?
Автор: Марсель Салимов
Журнал "Бельские просторы" приглашает посетить наш сайт, где Вы найдете много интересного и нового, а также хорошо забытого старого.
