В документальной части данной публикации мы закончим обсуждение наградного приказа от 23 марта 1944 года по 6-й Гвардейской армии.
В предыдущей публикации были обсуждены критерии (количество полученных контузий, ранений, их тяжесть, звания и должности) награждения бойцов и командиров, находящихся в армейском госпитале №4404, медалями "За боевые заслуги", "За Отвагу", орденами Славы 3-й степени и Красной Звезды.
Идем дальше.
К ордену Отечественной войны 2-й степени были представлены:
- старший сержант, старшина роты, 2 лёгких ранения;
- гвардии старший сержант, помкомвзвода, 1 ранение, 1 контузия, полученные ранее, "плюс" одно ранение или контузия, из-за которой помкомвзвода находился в госпитале в марте 1944 года ;
- гвардии старшина медслужбы, санинструктор, 3 ранения и 2 контузии; - гвардии старшина, старшина стрелкового полка, 4 ранения;
- гвардии старший сержант, командир миномётного расчёта, 4 ранения, из уоторыъ одно тяжелое;
- гвардии старший сержант, разведчик, 1 лёгкое ранение, 1 контузия, полученные ранее, "плюс" одно ранение или контузия, из-за которой оазведчик находился в госпитале в марте 1944 годая;
- гвардии лейтенант, командир взвода связи, 1 легкое ранение, 1 контузия, полученные ранее, "плюс" одно ранение или контузия, из-за которой комвзвода находился в госпитале в марте 1944 года;
- гвардии старший сержант, командир пулемётного расчёта, 1 лёгкое ранение, 1 контузия;
- гвардии старшина, командир орудия, 4 ранения;
- гвардии младший лейтенант, командир взвода, 2 лёгких ранения и 1 тяжелое;
- гвардии лейтенант, командир взвода, 1 лёгкое ранение и 1 тяжелое, полученные ранее, "плюс" одно ранение или контузия, из-за которой комвзвода находился в госпитале в марте 1944 года;
- старший лейтенант, командир роты, 3 ранения, полученные ранее, "плюс" одно ранение или контузия, из-за которой комвзвода находился в госпитале в марте 1944 года.
К ордену Отечественной войны 1-й степени были представлены:
- лейтенант, командир взвода, 4 ранения;
- гвардии лейтенант, командир роты. 3 ранения, из которых одно тяжелое, полученные ранее, "плюс" одно ранение или контузия, из-за которой комвзвода находился в госпитале в марте 1944 года.
К ордену Красного Знамени были представлены: красноармеец, стрелок (его наградной лист был приведён в одной из предыдущих публикаций), получивший 3 раненичя и 2 контузии и капитан, командир роты, 4 ранения, "плюс" одно ранение или контузия, из-за которой комвзвода находился в госпитале в марте 1944 года.
Такой "разброс" количества ранений, которые являлись основанием для награждения в одном случае медалью "За Отвагу", в другом - орденом Красной Зведы, а в третьем - орденом Отечественной войны 2 степени пока ставит меня в тупик. Остается предположить, что ранения, полученные старшиной или лейтенантом, служили основанием для представления к более высокой награде, чем ранения, полученные, например, красноармейцем.
Пытаясь найти "аналогичные" армейские приказы того же периода я наткнулся на приказ от 31 марта 1944 года по 11-й Гвардейской армии. Два награждения, имеющие отношения к обсуждаемой теме, привлекло моё внимание.
Вот первый наградной лист на командира 1-го стрелкового батальона 212 запасного армейского полка капитана Павла Вакорина.
Как мы видим, в тексте представления фактически нет ничего, кроме упоминания о трёх ранениях капитана. Очевидно, что в должности командира батальона запасного полка он находился на своеобразной реабилтьации после очередного ранения. Представление подготовлено на орден Красной Звезды. что в общем-то попадает в "диапазон", установленный приказом от 23 марта 1944 года по 6-й Гвардейской армии: 3 лёнких ранения. Решением вышестоящего командования старшинство награды было поднято сразу на несколько ступеней. Капитан Вакорин был награжден орденом Александра Невского.
Аналогичная история мела место быть и с наградным листом на майора Митракова, командира пулемётного батальона в том же 212 запасном полку.
Это наградной лист был изначально оформлен на медаль "За Отвагу". Майор Митраков был до этого дважды легко ранен. То есть количество полученных им ранений вполне соответствовало награждению медалями "За Отвагу", которые были произведены приказом по 6-й Гвардейской армии от 23 марта 1944 года. В данном случае старшинство награды было поднято ещё на большее количество ступеней. Майор Митраков тоже был награжден орденом Александра Невского.
Ну а близость дат, в которые были подписаны оба обсуждаемых армейских приказа, не должна оставлять сомнений, что это не была "какая-то инициатива снизу", а некое "распоряжение сверху", которое выполнялось тем или иным "удобным" способом.
"Спойлер" к художественной части публикации. Фильм "в 6 часов вечера после войны" был снят на студии "Мосфильм" в 1944 году.
Начало истории про Степку и его боевых товарищей, начавших воевать в 192-м мотострелковом батальоне, который входил в состав 192-й танковой бригады (с конца октября 1943 года - 39-й гвардейской танковой бригады), можно прочитать здесь, а её продолжение здесь и здесь, а также в предыдущей публикации.
Солнце уже почти скрылось за горами, оставив для всеобщего обозрения только верхнюю свою половину. Степка смотрел на уже не очень яркий иёмно-желтый и местами оранжевый диск светила из-под тента медленно двигающегося "под горку" грузовика. "Студебеккер" по горной дороге ехал обратно "на базу". Позади осталась отставшая упряжка с горной пушкой, вскоре скрывшись за очередным поворотом. Лейтенант интендантской службы продолжал "прокручивать" в памяти минуты сегодняшнего общения с Джанан.
Девушка после того, как назвала его по имени, просто подошла ближе, внимательно всего осмотрела, протянула лепёшку и стала что-то говорить. Из сопровождающих этот монолог жестов Степка понял, что ему предлагают зашить пробитую пулей шапку и распоротую осколком гранаты шинель. Оставшись без шинели и шапки лейтенант "исэ" подпоясал гимнастерку ремнём и передвинул на правильное место кобуру.
Покачиваясь в кузове грузовика на неровностях горной дороги помощник торгового атташе часто снимал и держал свою шапку в руках. Почему одна дырка была зашита зелёной ниткой, а другая белой, он выяснить так и не успел. Шинель его была аккуратно зашита суровой черной ниткой.
Днем отдав свою шапку и шинель Джанан, сразу же убежавшей с его вещами в сторону ущелья, лейтенант "исэ" поспешил в том же направлении, закусывая невообразимо вкусной лепёшкой. Перебравшись через упавшую скалу он начал крутить головой в поисках Джанан. Справившись с угощением помощник торгового атташе погрел озябшие руки у затухающего костра и двинулся дальше, озираясь по сторонам. Джанан нигде не было видно. По дороге ему встречались курды мужского пола и кочевники обоих полов, торопливо собиравшие свои пожитки и укладывая их в повозки. Курды проверяли поклажу и выбрасывали на землю обнаруженные теперь запрещённые к перевозке предметы, в основном, патроны. Ржали лошади, кричали люди, плакали дети. Лейтенант интендантской службы медленно прошел ущелье насквозь, выйдя из него практически одновременно с двумя последними повозками отступающих кочевников. Джанан он пока так и не нашёл.
Вторая половина заканчивающегося сейчас у Степки на глазах дня прошла в суете. Через полчаса кибитки ушедших кочевниковуже перестали поднимать пыль над горной дорогой. Усиленный взвод прибыл к ущелью вскоре после этого. Бравый старший лейтенант "по-кадровому" козырнул Захару Матвеевичу и выслушал довольно длинный список приказаний. Усиление взвода представляло собой отделение сапёров и трех радистов с рацией. Личный состав сначала занялся в основном переноской тяжестей. Курды начали разбирать завал из камней у входа в "перещеру Али-бабы". Вокруг них с некоторым азартом стал кружить Яков Соломонович, уже достав из своего мешка весы и отрегулировав их гирьками. Артиллеристы разобрали свою пушку и стали спускать её к лошадям. Одно отделение в сопровождении двух проводников двинулось быстрым шагом через ущелье к миномёту и оставшемуся там одному Ивану Лукичу. Старший из радистов периодически подбегал и отбегал от Захара Матвеевича, который сновал вдоль ущелья и давал новые указания старшему лейтенанту.
Степку со всей его "добычей", присовокупив к ней ещё и "человека курдов", который уже периодически стал впадать в забытье, первым отправили вниз к подъехавшим грузовикам. В качестве носильщиков выступали шестеро солдат. Обе рации и трофейное оружие Степка нес сам. Солдаты, теперь сидящие вдоль бортов кузова "студебеккера", выполняли функции охраны или конвоя. "Человек курдов", придя в очередной раз в сознание после того, как его погрузили в грузовик, уставился на радиста и не сводил с него ненавидящего взгляда, пока снова не впал в беспамятство. Восьмым усевшимся в кузов был старшина с медицинской сумкой через плечо. В кабине на пассажирской стороне сидения ехал молоденький младший сержант, "старший машины". Он извиняющимся тоном ещё при погрузке сообщил Степке, что не может ему уступить свое место, "потому что так не положено". Степка в ответ только улыбнулся и махнул рукой:
- Служи, млАдшой!
Трое раненых лежали рядышком "на полу". Он ещё до начала спуска сделал укол "человеку курдов", а теперь уделял ему повышенное внимание. У раненых диверсантов-союзников старшина только проверил и перевязал кровеостанавливающие жгуты. Степке показалось, что радист вольно или не вольно старался отвернуться от "человека курдов", с которым ему теперь пришлось рядом лежать. Грузовик медленно спускался вниз, тормозя на поворотах и стараясь объезжать большие камни. Степка опять погрузился в недавние приятные воспоминания. Он перед самым выходом уже заканчивал получать указания от Захара Матвеевича когда тот, взглянув лейтенанту "исэ" за спину, прервался на полуслове и закричал:
- Опять ты здесь, егоза!.. Не порти мне бойца!..
Обернувшийся Степка увидел уже убегающую и смеющуюся Джанан. Его шинель с шапкой были аккуратно сложены на ближайшем камне. В кармане шинели лейтенант "исэ" нашел обрывок цветной бахромы и записку на клочке бумаги. От этих воспоминаний у Степке опять приятно стало ныть "под ложечкой". Он достал теперь из нагрудного кармана кусок бахромы и записку. Пока он только придумал, у кого можно будет спросить, что написано в полученном послании. Спрятав эти "знаки внимания" обратно, Степка снова глянул на оставшийся "кусочек" солнца и подождал, пока тот скроется за горой. Приятные воспоминания о сегодняшнем дне "ушли", уступив место другим. Двое артиллеристов поднесли к майору, прощающемуся со Степкой, труп старшего машины, который они нашли около оставленного диверсантами "виллиса". Сержант, шедший рядом с процессией, доложил:
- Товарищ майор, они его пытали! Поглядите, как грудь вся исколота!..
Матвей Захарович тогда произнес:
- С такими союзниками и врагов не надо...
Грузовик подскочил на очередном ухабе. Степка стукнул по крыше кабины прикладом автомата:
- Полегче на ухабах! У нас раненый...
Грузовик снизил скорость. Через несколько минут Степку позвал старшина-санинструктора:
- Товарищ лейтенант, курд отходит!..
Действительно, "человек курдов" как-то неестественно вытянулся, дёрнулся поднял искалеченную руку, попытался повернуться и так застыл. Старшина закрыл ладонью курду глаза. Что-то "хлопнуло" у Степке в голове и он постучал по крыше кабины:
- Останови, млАдшой!..
Пока грузовик тормозил в более или менее удобном месте у обочины Степка сказал, особенно ни к кому не обращаясь:
- Его звали Рожхат...
Лейтенант "исэ" спрыгнул из кузова и приказал двум солдатам постарше:
- Тащите вот этого на обочину!
"Вот этим" был радист, в глазах которого уже начал зарождаться страх. Присев рядом с уложенным на землю радистом на камень и приказав обим солдатам "отойти и покурить", Степка пристально стал смотреть тому в глаза. При ближайшем рассмотрении радист оказался асего на несколько лет старше помощника торгового атташе. Поиграв с полминуты "в молчанку" лейтенант интендантской службы произнес:
- Ты по-русски понимаешь, я знаю. Отвечаешь на два вопроса и едем дальше. Если нет, я тебя застрелю при попытке к бегству прямо здесь. У тебя есть полминуты.
Степка стал смотреть на свои часы. Через двадцать секунд он услышал тихий кашель и голос:
- Тебье, лейтенант, не поверьят про мою попытку к бьегству... У менья ранения в ноги. У тебья будут большие траблз.
- Ну, это тебя уже тогда совсем не будет касаться. И ты ничего об этом не узнаешь, если тебя это сейчас успокоит.
- Ты думаешь, что за меня тебье медал дадут? Тебье за менья могут погоны снять...
- Эти погоны с меня уже один раз снимали. Переживу как-нибудь и ещё раз...
- Окэй, какие у тебья вопросы?..
- Какова была цель нападения на наш "виллис" на дороге из аэропорта пару дней назад?
- Но я...
Степка стал снимать с плеча автомат и услышал:
- Я бароньет. Если меня застрелишь, мой папА тебье отомстит...
Степка улыбнулся одними губами:
- Баронет - это маленький барон?
- Не мальенький, а младший...
Лейтенант "исэ" поднялся на ноги и произнёс:
- Теперь ясно... Я отйду на пару шагов, чтобы голубой баронетской кровью не забрызгаться...
Что-то такое радист-баронет увидел во взгляде лейтената интендантской службы. Степка теперь услышал:
- Не надо!.. Нам нужно было вывести из строя вашего нового пьереводчика. Хотья бы на времья.
Степка кивнули снова присел рядом с радистом:
- От кого вы узнали про человека курдов в племени кочевников, которого им потом "сдали"?
- Я узнал от своьего шефа в Тегеране. Его источник мне не известьен.
Степка пристально продолжал смотреть на лежащего на земле радиста. Тот ещё больше понизил голос:
- Я правда больше не знаю об этом курдье... Поехали скорье в госпиталь! Очень нога больит. И прикажи вашему санитару сделать мне укол.
- Обойдёшься! Ответ на второй вопрос не засчитан.
Лейтенант интендантской службы обернулся к солдатам, докуривающим у машины свои цигарки:
- Грузите его обратно. Едем!
Через пару километров на обочине дороге им повстречались "виллис" и "полуторка" с тентом. На обочине рядом с "виллисом" стоял и курил Николай Константинович. Степка вздохнул и снова постучал по крыше кабины "тормози". Из кузова "полуторки" стали спрыгивать солдаты с краснами погонами на шинелях. Оказавшись на земле лейтенант интендантской службы отряхнул сапоги, поправил шапку и ремень, затем поприветсвовал майора-смершеца и в ответ услышал:
- Что-то вы подзадержались... Лейтенант, у меня приказ забрать твою "добычу". Дальше мы будем заниматься этим делом.
- Ясно, товарищ майор!. Забирайте. Там ещё их "виллис" в горах остался...
- С "виллисом" потом разберёмся. Рации где?
- Вон в кузове стоят...
- Что ещё у них было?
- Вот вещмешок с их "добрушками", там и текст последней радиограммы есть...
- Хорошо... Больше ничего нет?
- Кинжалы ещё вот есть, третий такой же курды "затрофеили"... Разрешите я себе один кинжал оставлю?..
- Ну, оставь пока... Если надо будет, отдашь потом. А труп третьего члена их группы когда привезут?
- Вместе со всеми нашими погибшими, товарищ майор...
- А это кто у тебя ещё в кузове?
- Это курдский лазутчик, его вот эти наши союзники "сдали" кочевникам, а те ему язык отрезали и пальцы сломали... Везли в госпиталь. Скончался полчаса назад...
- Ясно. Рапорт подробный жду от тебя завтра к вечеру, лейтенант!.
- Есть, товарищ майор!..
"Студебеккер", немного освободившись от груза, продолжил свой путь, не став дожидаться встретившего "эскорта". Степка приказал прибавить ходу. Завернутые в холстину бесшумный карабин и пистолет остались лежать под лавкой в дальнем углу кузова.
Филипп Кондратьевич выслушивал Степкин рапорт до середины ночи. Пистолет и карабин после беглого осмотра были заперты в сейфе. Относительно цели нападения на "виллис", о которой ему сообщил помощник торгового атташе, руководитель группы сделал свое добавление:
- Вчера в городе появилась Насим.. Ну та персиянка из тегеранского университета, фрейлина (или как её там) супруги бывшего шаха... Бэллу она как-то смогла уже убедить, что могла бы помочь нам с переводом, пока старший лейтенант лежит в санбате со сломаной ногой... Интересно получается!
Степка вздохнул и поинтересовался:
- Филипп Кондратьевич, а что мне в рапорте указать по поводу этих бесшумных стрелялок?
- Проще было бы конечно отдать их майору на дороге и забыть про них, но что сделано, то сделано.
- Обидно стало мне, Филипп Кондратьевич... И союзников они этих наверняка отпустят, а те, получается, нашего солдата до смерти запытали и миномётчиков застрелили. Я ведь тоже поначалу считал, что это немцы.
- Но наши миномётчики тоже вроде бы в долгу не остались...
- Да, но только те знали, в кого стреляют, а наши миномётчики нет.
- Это война, Степан... А созничков отпустят возможно... Сначала разберутся с ними. Но это в любом случае не наша работа и не наша забота.
- И что теперь делать?
- Если ты об этих стрелялках опять спрашиваешь, то мог ты про них, например, случайно забыть после бессонной ночи и всех тех передряг?
- Наверное мог...
- Вот так и напиши пока, а там поглядим... Хорошо хоть, что ты больше дров не наломал.
- А каких дров я ещё мог наломать?
- Разных... Инициатива из тебя так и прёт из всех щелей... Я вот, например, не спрашиваю, каким образом тот баронет захотел поделиться с тобой секретной информацией. Это не мое дело. Понимаешь?
- Понимаю, Филипп Кондратьевич!
- Ну и ладушки... Я сам таким был лет двадцать назад.
В полчетвёртого утра руководитель группы переключил свое внимание на появившегося на пороге и тоже зевающего во весь рот Якова Соломоновича. Стариший лейтенант попросил чая и, грея руки о стакан с кипятком рассказал следующее:
- Вход в пещеру в конце концов пришлось взрывать. Иначе ещё два дня проковырялись бы. Очень удачно, что с резервным взодом прибыли сапёры. После полной расчистки образовавшегося прохода первый из сапёров, ступивший на какую-то плиту "в полу" пещеры, ухнул вниз, в яму метра три глубиной. На дне ямы были установлены заточенные деревянные колья. Они за пять веков почти истлели, но всё равно сапёру досталось при падении, в госпиталь отправили с переломами ребер...
Филипп Кондратиевич подавил зевоту и посоветовал:
- Ближе к делу, Яков Соломонович!..
Старший лейтенант слелал глоток из стакана, поморщился и кивнул:
- Общий вес клада составил двести тридцать два килограмма и пятьсот сорок грамм, из которых почти сорок шесть килограммов приходится на золотые монеты и украшения. Остальное это серебряная посуда, кувшины и блюда... С курдами расчёты произведены, вот акт... Архив я не актировал, все три ящика на складе вместе с нашей частью золота и серебра. Захар Матвеевич выставил у склада дополнительную охрану...
- Добро!.. Остальное уже завтра. Все молодцы! А сейчас - спать!
Степка ещё корпел над своим рапортом на следующий день после обеда, когда на улице раздался звук автомобильного мотора, а затем несколько человек прошли по коридору в кабинет к Филиппу Кондратьевичу. У лейтенанта "исэ" было отличное настроение. На столе перед ним помимо стопки исписанных листов лежал и клочок бумаги с данными погибшего наводчика миномёта, написанными рукой Ивана Лукича. Лейтенант собирался указать всех отличившихся (живых и погибших, включая замученного старшего машины) в операции, в конце рапорта. Но до конца ему было ещё далеко.
С утра он навестил в санбате Горана Джафарова, купив по дороге ему гостинцев на местном базарчике. Старший лейтенант перевёл ему записку от Джанан. Девушка будет ждать послезавтра у мечети в шесть часов вечера. Горан посетовал посетителю, что он тут "помирает от скуки", а у того, судя по всему "жизнь бьёт ключом".
У Степки сейчас на прикроватной тумбочке лежала книга Ярослва Гашека про бравого солдата Швейка. Книга была смешная и грустная. В той книге Швейк договаривался встретиться со своим знакомым со странной фамилией Водичка в какой-то пивной в шесть часов вечера после войны. Лейтенант "исэ" подумал, что война конечно ещё не кончилась, но свою встречу с Джанан он очень будет ждать. От этих приятных мыслей его отвлек заглянувший в комнату Егор Сергеевич, позвавший лейтенанта интендантской службы "к строгому взору начальства и прибывших гостей".
В кабинете руководителя группы у большого стола сидел хмурившийся Николай Константинович, а рядом вертел в руках бесшумный пистолет его вездесущий помощник, старший сержант Артём Степанович. Но основное Степкино внимание привлёк третий военный в форме капитана, стоящий к двери боком и держащий в руках бесшумный карабин. Капитан очень знакомым голосом произносил монолог, закончившийся вопросами:
-...Так что это определённо "де-лизл"... И что теперь делать прикажете, товарищи? Нам обратно сразу лететь?..
Капитан, интересовавшийся у товарищей своими дальнейшими действиями, был не кто иной, как Виктор.
Вечная Слава и Память бойцам и командирам Красной и Советской армии, участникам Великой отечественной войны!
Берегите себя в это трудное время!
Подпишитесь на канал , тогда вы не пропустите ни одной публикации!
Пожалуйста, оставьте комментарии к этой и другим публикациям моего канала. По мотивам сделанных комментариев я готовлю несколько новых публикаций.
